Читать книгу Спаси меня - Ната Радуга - Страница 6

Давид

Не знаю, как я жил раньше, но сейчас, несмотря на терзания по поводу потери памяти, я живу очень даже хорошо. Усадьба Матвея с огромной территорией стала моим домом, его клиника – моим местом работы. Мне пришлось по вкусу помогать нуждающимся, но больше понравилось проводить время с этим импозантным врачом. Мы вместе уходим утром в клинику и вместе приходим домой, а если он остаётся на ночь, то я и не думаю ехать домой.

Конечно, у меня никаких знаний в медицине, но выкатить коляску на прогулку или усмирить буйных пациентов, каким был я всего лишь два месяца назад, мне под силу. Так что я очень даже пригодился в этом месте, и Матвей мной доволен, что меня несказанно радует. Почему? Не знаю. Я часто задавал себе этот вопрос, но ответа так и не нашёл.

Мне приятно его общество, мне хочется выслужиться перед ним и показать, что его борьба за мою жизнь была не напрасна. А когда он одаривает меня своей уже не раздражающей улыбкой, у меня в груди щемит от нежности.

Кажется, я плыву, понятия не имею куда, но течение меня несёт в неизведанное. А я не собираюсь сворачивать и выплывать, меня всё устраивает. Особенно вечерние прогулки с его собакой после ужина. Самое приятное время, когда мы спускаемся по ступенькам вниз к реке, играем с собакой и наслаждаемся тишиной природы.

Бывают ощущения, что всё это мне чуждо, далеко от меня. Что тишина и спокойствие мне не свойственны, но одна улыбка Матвея, и из моей головы всё выветривается. Точнее то, что там осталось после случившегося.

Меня никто не ищет, значит, у меня никого нет или я никому не сдался. Идти мне тоже некуда, а здесь я чувствую себя хорошо, даже если есть чувство, что всё это не моё.

– Ты готов? – раздаётся голос Матвея, и я оборачиваюсь.

– Почти, – бурчу я и прячусь за открытой дверцей шкафа.

– Опять, – вздыхает он. – Давид, ты понимаешь, что я тебя всё равно видел? – спрашивает и делает шаг ко мне.

– Понимаю, – киваю я. – От этого мне не легче, – недовольным тоном отвечаю, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке.

Глупо. Глупо прятать своё изуродованное тело от лечащего врача, от человека, который вернул меня с того света, но у меня аж зубы скрипят от понимания, что людей вокруг может стошнить от моего внешнего вида.

– Иногда ты ведёшь себя как ребёнок, – бросает он и выходит из раздевалки.

Не буду спорить, мне так проще, и что-то менять не собираюсь. Прячась, я чувствую себя как все, и мне от этого спокойнее.

Закрыв шкафчик, я выхожу следом за ним и нахожу Матвея на ступеньках клиники. На улице уже стемнело, из окон падает приглушённый свет, а территорию освещают уличные фонари.

– Едем? – спрашиваю, поравнявшись с ним.

– Угу, – кивает и спускается вниз.

Парковка находится на другой стороне здания, и до машины мы доходим в тишине. Я знаю, что он на меня злится, но ему меня не понять. Я сам себя плохо понимаю и тем более знаю. Ведь во мне есть только заводские настройки, я знаю, как есть, пить, говорить, читать и писать, всё что должен знать любой человек моего возраста, не знаю кто я, откуда и как я жил до аварии, которая послужила причиной потери памяти.

Авария тоже под вопросом, но как мы выяснили, в то время, когда Матвей нашёл меня, недалеко сгорел автомобиль, и мы просто сложили два плюс два. Конечно, он сходил в полицейский участок и, так как он в хороших отношениях с начальником, получил кое-какую информацию. Например, что никаких следов нет, по останкам никого не опознали и причину возгорания тоже не обнаружили. Как сказал мужчина, либо хорошо сработали, на опыте, либо машина загорелась сама по себе, что маловероятно. Расследование ещё идёт, но, чую, так ничего и не найдут. Не знаю почему, но так подсказывает моё чутьё.

– Я не могу понять, – разрывает тишину салона Матвей. Мы уже проехали половину дороги до дома, и напряжение между нами витает в воздухе, как пылинки в лучах солнца. – Почему ты не соглашаешься на пластическую операцию, раз тебя так беспокоит твоя внешность, – опять открывает эту тему.

А что я ему скажу? Что я освоил интернет и нашёл цены на эти операции? Ладно, когда кому-то нужна реальная помощь, когда жизнь человека висит на волоске, тогда можно забыть о деньгах. Но в моем случае речь идёт о внешнем виде, жить эти шрамы мне не мешают, я здоров и мне ничего не угрожает. Не вижу смысла тратить время и ресурсы врачей на такие мелочи. Возможно, со временем я свыкнусь с этим и перестану прятаться.

– Мы это уже сто раз обсуждали, – отвечаю я и поворачиваю голову к боковому окну. – Пусть это будет напоминанием.

– Давид, – вздыхает Матвей.

– Не надо, – останавливаю его я, зная, что будет дальше.

Но, как оказывается, этого и не требуется, так как когда мы подъезжаем к высоким воротам, в свете фар видим очертание человека.

– Не понял, – озадаченно бурчит Матвей, и отстегнув ремень безопасности, выходит из машины и подходит к неизвестному.

До того, как я сам выхожу, вижу, что через несколько секунд они уже обнимаются, словно знакомы сто лет и давно не виделись. В груди что-то неприятно царапнуло, и я уже не спешу выходить, дабы не портить эту «трогательную» сцену.