Читать книгу Дети больших дорог. 1,5 года в пути, 32 страны, 100 городов - Натали Стердам - Страница 5

Я боялась уезжать из Швейцарии и боялась ехать во Францию. Перед глазами до сих пор стояла картина, как несколько часов подряд мимо меня проезжают машины, но никто не останавливается – всё-таки последние пятьдесят километров до Цюриха слегка подкосили мою психику. Ехать во Францию было страшно, потому что на каждом углу только и говорили о том, как французы ненавидят английский язык, а я по-французски знала лишь две фразы – «je t’aime» и «je veux manger»9. В принципе, достаточно для жизни, но недостаточно для поддержания диалога.

Переживала я напрасно: отправившись в путь ближе к девяти утра, в Лионе я была уже в полдвенадцатого. В первой машине, которая остановилась, ехали две француженки. Обе жили во Франции, а работали в Швейцарии – чудеса, доступные жителям пограничных городов. Плюсы очевидны: со швейцарской зарплатой и французскими ценами можно ни в чем себе не отказывать (билет на трамвай за 1.70 евро – да разве это деньги?). Второй водитель – двадцатитрехлетний мальчик с вьетнамскими корнями. Третий – итальянец родом с Сицилии, который заставил меня вспомнить всё, что я могу сказать по-итальянски. После чудесная женщина искренне попыталась меня обнадежить: «Не переживай, мнение о французах верно лишь отчасти. Во всех городах, кроме Парижа, население настроено весьма дружелюбно. Но вот парижане – те да, те действительно ненавидят всех, а не только англоговорящих».

В Лионе каучсерфинг не заладился в первый раз. Наверное, это был тот самый случай, когда два хороших человека почему-то не понравились друг другу. Сэми встретил меня у метро, и я сразу обратила внимание на то, какой он серьезный. Сначала я надеялась, что всё дело в воскресном похмелье, но и вечером ничего не изменилось – наше общение по-прежнему было весьма прохладным. Намного больше моему присутствию в доме обрадовался рыжий кот. Однако гулять по городу с котом не представлялось возможным, поэтому я осталась с Лионом один на один. Вписаться в местный пейзаж у меня не получилось – еще до того, как я успевала открыть рот, случайные встречные догадывались, что я из России. В конце концов, я смирилась и перестала удивляться, вместо этого испытала очень странное чувство нахождения в стране, где фраза «мерси боку» не звучит с легким налетом издевательства, а каждый второй с любопытством спрашивает, где мой «cherie»10.

Совершенно случайно попала на фестиваль, где были музыка, танцы и вино – в общем, всё, что делает человека счастливым. Там же познакомилась с двумя черными мальчиками – Максом и Каннедсом. Откровенно говоря, я не очень доверяю африканцам, причем не только из-за негативного опыта в Венеции, но и потому, что именно они чаще всего продают на улицах наркотики. Однако танцевать хотелось просто безбожно, тем более что на площади проходил мастер-класс по сальсе и бачате, так что я решила верить в лучшее. Мне повезло, и ребята оказались положительными героями, с одним из них я договорилась встретиться на следующий день.

Незадолго до этого я узнала, что Антуан де Сент-Экзюпери родился и жил в Лионе, поэтому твердо настроилась найти скульптуру Писателя и Маленького Принца. Вcё утро мы с Максом провели в тщетных поисках монумента, в существовании которого я уже начала сомневаться. Как же я радовалась, найдя его! Оказалось, и Принц, и Экзюпери – высоко, так высоко, не меньше четырех-пяти метров, и над ними летят самолеты… Для того чтобы не пройти мимо в стотысячный раз, нужно смотреть не под ноги, а в небо – вот и весь секрет.

В целом Лион показался мне очень старым господином, который большую часть времени проводит, задремав в саду под ярким послеполуденным солнцем. Я могла бы нежно влюбиться в этот город, встреться мне люди, которых позже я назову важными: наши впечатления напрямую зависят от тех, кто разделил их с нами. Даже самый красивый город покажется пустышкой, если в нем не нашлось ни одного человека, который понимает с полуслова.

Утром третьего сентября я выехала в Марсель. Когда садилась в первую машину, к французу Кристофу, нас догнал Чибук – мальчик из Лиона, который тоже ехал автостопом в Марсель. Он выскочил из придорожных кустов и, не дав водителю опомниться, уговорил взять с собой. Так я обрела своего первого попутчика. Впрочем, уехать вместе дальше пятнадцати километров от Лиона у нас не получилось. Простояв на одном месте минут сорок и пропев несколько раз «пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам» (песню Чибук знал благодаря тому, что когда-то давно учил русский), мы пожелали друг другу удачи и разошлись. На свой страх и риск я вышла на хайвэй11, где почти сразу меня подобрал дальнобойщик Алексон, направляющийся в Марсель через расположенный неподалеку городок. Всё-таки в Европе намного проще путешествовать в гордом одиночестве, особенно если ты девочка.

Алексон говорил исключительно по-французски, поэтому общались мы с помощью переводчика. В придорожном Макдональдсе он накормил меня и голодного черного котенка фастфудом – последнему перепал чизбургер. Никогда не видела, чтобы коты ели булки с такой жадностью. Наверное, умей он говорить, попросил бы еще картошки фри и колы.

Вообще ехать с Алексоном через его ключевые точки было самой большой ошибкой того дня, потому что замученная и уставшая я оказалась в Марселе только в шесть вечера. Выйдя довольно далеко от центра, я оказалась в каких-то доках, и в голове практически мгновенно заиграли песни из мюзикла про графа Монте-Кристо: «Марсель, привет тебе, заветный берег счастья, Родина моя. Марсель, ты обо мне не позабыл, ты днем и ночью ждал меня…». Меня Марсель не ждал, меня ждал Бруно – мальчик из Бразилии, который собирался вернуться домой через месяц. Он пригласил меня на ужин к своим друзьям-студентам. Во главе с польскими девочками мы лепили вареники в интернациональной компании португальцев, бразильцев, марокканцев и французов. Я тогда снова ощутила счастье и поняла, что научилась безошибочно определять такие моменты, при воспоминании о которых внутри становится тепло, сколько бы лет ни прошло. Жизнь – это такие дни.

Новый день ознаменовался новыми встречами. Первым на контакт со мной попытался выйти мужик с багетом. Рассказав о том, какая я красивая, он предложил провести время в его доме. Вторым был инструктор по фитнесу Эдди, активно убеждавший меня в своем французском происхождении (на самом деле он был арабом). Эдди пошел дальше – поняв, что я не планирую оставаться в Марселе, он предложил поехать в Андорру вместе на его машине. Разумеется, я отказалась. В принципе очень много людей ежедневно пытались составить мое личное счастье, так что порой не вляпаться в неприятности было довольно сложно.

Вечером мы с Бруно пошли на пляж, где проходила встреча каучсерферов – путешественников, оказавшихся в городе проездом, как я, и тех, кто живет в Марселе постоянно. Два запомнившихся знакомства: Мари, русская девочка из Дрездена, и побывавший в Сибири Жан-Франсуа. Мари я встретила через три года в Вене, куда она переехала из Германии. Жан-Франсуа запал мне в душу своими историями о путешествии по России, главным впечатлением от которого стала секта Виссариона. С этим же французским мальчиком, старательно изучавшим русский язык среди сибирских морозов, случился забавный диалог:

Ж.-Ф.: где твой дом?

Я: нет у меня дома…

Ж.-Ф.: …одна хибара.

На обратном пути мы опоздали на автобус, а следующий должен был прийти только через полтора часа. Таким образом, мы обеспечили себе добровольно-принудительную прогулку по ночным улицам. Кстати, в Москве после полуночи я чувствовала себя намного более комфортно: прибрежный Марсель – далеко не самый безопасный город Франции, и его криминальная составляющая в темное время суток кожей ощущается на каждом углу. Тем не менее, мне понравилось на юге страны. Возможно, потому, что море было теплым, а календарное лето продолжалось (в Европе осень официально начинается 21 сентября).