Читать книгу Семейная сага. Сборник. Книга II - Наталия Смирнова - Страница 47

Бабушка была очень опытным врачом-педиатром. Она просто не могла не услышать сердцебиение, будь то ребенок, или взрослый. И, конечно, она его услышала. Но звук маминого сердца был таким слабым, что все внутри оборвалось. Она договорилась с главным врачом больницы МПС. И в очередной раз порадовалась, что когда-то поступила в медицинский институт.

Да, это была случайность. Люба мечтала о сцене. Играла в школьном театре, прекрасно пела. Ее яркая красота сводила мужчин с ума. Ей все пророчили карьеру актрисы. Но война нарушила все планы.

***

22 июня 1941-го было воскресенье. Люба с мамой и тетушками отправились в баню. Выйдя из нее, они не узнали знакомые улицы. Оружейный переулок, Малая Дмитровка и родная Садово-Каретная были заполнены толпами людей. В магазины стояли километровые очереди. В воздухе тяжелым свинцом повисло слово «война».

– Мама, что теперь будет? – спросила Люба.

– В Омск, к тете Вале, поедем.

– Мам, мне же поступать надо.

– Потом поступишь, – отрезала мать.

Люба уехала в Омск с семьей и подругой. Все лето и сентябрь 17-тилетние девчонки работали на комбайнах. Почти без сна и перерывов на еду. Фронту нужен был хлеб. А в октябре Люба узнала, что в Омск эвакуировался из Москвы театр Вахтангова. «Была —не была», решила девушка и отправилась пытать счастье. Вдруг возьмут.

Но по дороге, на улице Ленина, увидела объявление, что идет прием студентов в Московский 2-й Медицинский институт. Она зашла. Да так и осталась там. Никаких экзаменов не сдавала. Показала свой аттестат, где были одни пятерки, паспорт с московской пропиской. И на следующий день пришла на лекции. Там она познакомилась со своим будущим мужем.

Лев и Люба поженились и закончили институт уже в Москве. У них родились два сына с разницей в полтора года. Оставив старшего на бабушек, уехали с младшим по месту службы отца. Это был военный госпиталь на китайской границе, в поселке Отпор.

Целый год Люба провела вдали от сына, без друзей. Вернувшись в Москву, устроилась участковым педиатром в своем районе. И отказалась уезжать с мужем.

Жили они тогда на Садовом кольце. Как-то ее вызвали к очень тяжелому ребенку. Девочка была при смерти – корь. Люба ее выходила. А спустя тридцать лет, уже работая на севере Москвы, раздался звонок. Это звонила бабушка той девочки, тоже врач – детский офтальмолог. Любовь Михайловна к тому времени уже возглавляла поликлинику и больницу, которую планировала и строила сама. То есть, конечно, кирпичи она не клала. Но в больнице все было сделано так, как она хотела.

– Любочка Михайловна, здравствуйте! Это Нина Васильевна, бабушка Нади. Ну, помните девочку с корью. Мы в Козицком переулке жили.

– Да, здравствуйте! – она, конечно, вряд ли помнила. Столько детей через ее руки тогда прошло. И сейчас – все тяжелые случаи она брала сама. – Что Вы хотели?

– У Нади сынок младший, Костик, заболел. Ему месяц всего, весь в гнойниках.

– Где вы теперь живете? – уточнила Люба. Она никогда не отказывала в помощи.

Нина Васильевна назвала адрес.

– Это же район моей поликлиники, – сказала главный врач, – буду через полчаса.

У мальчика была тяжелая пиодермия. Вот-вот должен был начаться сепсис. Несколько дней подряд Люба навещала малыша, пока не началось улучшение. Маленький Костик выздоровел.

***

Бабушка каждый день связывалась с главным врачом больницы, куда перевели Наташу для операции. У нее нашли миксому предсердий. Редкое и тяжелое заболевание. Опухоль, которая требует немедленного вмешательства.

Операция прошла удачно. Но мама так и не вышла из комы. Через три дня начали падать показатели крови. Врачи решили, что шов на сердце разошелся. И забрали на повторную операцию. Но она оказалась напрасной. Дело было в другом. Стенки сосудов не выдержали действия разжижающих кровь препаратов. Диффузное кровотечение остановить не удалось.

В то утро бабушка позвонила в реанимацию в 7 часов. Она услышала металлический звук убираемых инструментов и все поняла.

– Любовь Михайловна, вам надо приехать…

Я уже проснулась, когда бабушка вошла к нам с отцом в комнату. Папа сел на кровати.

– Что? – шепотом спросил он.

Она кивнула и что-то тихо произнесла. Отец уткнулся лицом в подушку. Я ничего не поняла. Для меня мама была еще живой.