Читать книгу Семейная сага. Сборник. Книга II - Наталия Смирнова - Страница 55

В Морозовскую я больше не попадала. Папа полностью взял контроль надо мной. Его девизом были слова: «Вы – врач своему ребенку, а врачи только консультанты». Он вел дневник, делал графики, сравнивал кривые, записывал, когда и почему были гипо- или гипергликемия.

Вместе с другими активными родителями, папа организовал Московскую Диабетическую ассоциацию. Благодаря ей, в Москве появились хорошие инсулины, одноразовые шприцы, был открыт диспансер.

Со второго класса я возвращалась из школы сама. Сама обедала, делала уроки, шла гулять. Я занималась фигурным катанием и плаванием, ходила в разные кружки. Летом мы обязательно ездили отдыхать.

Лишь в тринадцать лет я легла в Тушинскую больницу, чтобы перейти на шприц-ручки. С этого момента папа полностью передал бразды правления диабетом мне самой.

Как бы бабушка не настаивала, я не пошла в училище.

– Будешь потом жалеть, – уверяла она.

– Не буду! – отвечала я. И записалась на курсы подготовки в МПГУ, на факультет дошкольной педагогики и психологии. Моя жизнь все равно будет связана с детьми.

Папа меня поддерживал. Он, пожалуй, единственный верил в меня. Он верил, что я смогу учиться, смогу выйти замуж и родить. Он помог оплатить курсы, ни разу не упомянув слова десятилетней давности: никаких экзаменов и ВУЗов.

Школу – языковую гимназию – я закончила без домашнего обучения. Сдала вступительные экзамены на все четверки и поступила-таки в институт. Примерно в это же время я взялась за свое здоровье. Я стала регулярно проверять сахар, благо визуальные тест-полоски года три у меня были. До этого они валялись в углу, я чувствовала себя прекрасно, и не думала о самоконтроле.

На втором курсе института мы писали курсовые. Я долго не могла определиться с темой, пока меня не осенило. Дети с диабетом. Ведь у них масса психологических проблем. Помощь психолога нужна им и их родителям не меньше, чем инсулин, самоконтроль и физическая активность.

Благодаря бабушке, у которой везде были связи, я обошла все больницы Москвы, где была детская эндокринология. Был собран потрясающий материал, который лег потом в основу дипломной работы. В 1997 году вышла моя первая статья. А меня закружила первая настоящая любовь.

С Колей мы познакомились в лагере для подростков с диабетом, куда я поехала вожатой. Мы были ровесниками и с головой ушли в первую любовь. Он был частым гостем в нашем доме. Все смотрели на нас и говорили, неужели бывает такая любовь. Он носил меня на руках, понимал с полуслова. Иногда я хочу что-то сказать, а он уже это произносит.

Все взрослые относились к нему как к родному, а брат как другу. Лишь однажды бабушка мне сказала:

– Он хороший и добрый парень. Любит тебя, это видно. Но глаза его… что-то в них есть хитрое, еле заметное. Либо что-то скрывает, либо чего-то боится.

Я отмахнулась тогда. Слепая была моя любовь. Я нашла в Коле то, что искала долгие годы. Любовь, нежность, внимание, понимание, романтику. Я им буквально жила и дышала. Ждала, когда поженимся. Но он все уходил от этого разговора.

Когда я узнала, что жду ребенка, счастью не было предела. Да, нельзя было. Да, за сахарами не следила. Да, рискую собой, если оставлю его. Но я ждала этого так долго, и теперь он у меня есть – ребенок от любимого мужчины. Я была уверена, что смогу. Лишь бы Коля был рядом.

Это был удар для меня. Коля был не рад новости.

– А ты не боишься? Надо ведь было готовиться, – стал он мне говорить с заботой в голосе.

– Все хорошо будет, я знаю, – еще не понимая, что он отказывается от меня с ребенком, пыталась успокоить я его.

– Нет, надо подождать. Мы закончим институты. Поженимся, и вот тогда…

– Коля! Он уже есть. Он во мне. Живой. Наш.

– Ну, у меня нет средств, чтобы обеспечить вас.

– За девять месяцев все можно изменить, – отвечала я.

Так мы несколько дней обсуждали, спорили. Я сказала бабушке, что беременная, что буду рожать. Она, конечно, охала, ахала. Пыталась объяснить мне, как это опасно. Что можешь ослепнуть, откажут почки и все в таком духе. Но мне казалось, что все это ерунда. Правда, как раз в это время я совсем не следила за собой и не мерила сахар.

В один из дней, после очередного спора с Колей, он мне холодно заявил:

– Мне не нужен этот ребенок. – И ушел.

Впервые за всю жизнь я побежала к бабушке. Уткнулась ей в колени и рыдала. Рушилось мое счастье, умирала моя мечта. Бабушка гладила меня по голове и плакала вместе со мной.