Читать книгу Париж… до востебования - Наталья Котенёва - Страница 12

– Давай возьмем такси, не могу идти, – попросила я Клода.

Тело мое дрожало, руки тряслись. Клод обнял меня за плечи.

– Все хорошо, Алекс, успокойся. Сейчас вызову. Только не паникуй, все в порядке.

По дороге домой в такси мой друг держал меня в своих объятиях, гладил по голове, по плечам. Только в машине я по-настоящему начала осознавать в каком опасном колдовстве я участвовала. Я очень разгневалась на своего друга. Он воспользовался тем, что я ему доверяла и даже не спросил хочу ли я, чтобы меня "лечил" африканский колдун! Он все решил за меня. Мысль о том, что со мной обошлись как с безвольной куклой, меня страшно злила.

– Клод, почему ты меня не предупредил, что это будет африканское колдовство? Может, мы нашли бы что-то более цивилизованное? А что, если бы эта богиня мне отказала? К моим обычным кошмарам добавилось бы еще что-то более жуткое?

Клод не отвечал мне, только продолжал гладить.

– Хватит оглаживать меня, как кошку! В конце концов, я – взрослый человек и могу сама выбирать нужно ли мне такое "лечение"!

Я с силой оттолкнула его, отодвинулась и прислонилась головой к боковому стеклу.

Домой мы вернулись в состоянии ссоры. Я сразу прошла в гостиную и плюхнулась на диван, сложив руки на груди, отвернулась. Клод молча прошел следом, взял со столика бутылку вина, открыл, разлил по бокалам, протянул мне. Я отрицательно мотнула головой.

Да, я обижена, да, этот мужчина даже не счел возможным спросить моего согласия, теперь словно хочет задним числом просить прощения! Вино открыл! Клод, отставил вино, молча присел рядом со мной на диван, взял мои руки в свои ладони. Я не сопротивлялась, слишком устала, чтобы сопротивляться, ритуал как будто забрал у меня последние силы.

– Ну, что ты, Алекс. Все же хорошо, я знал, что все будет хорошо. Неужели ты думаешь, что я стал бы подвергать твою жизнь опасности? Я много раз сам участвовал в подобных ритуалах, во время экспедиций. Да, это магия, непонятная и иногда страшная, но и колдун знал с кем он имеет дело. Если бы он посмел задумать что-то нехорошее, то возврат ему был бы в десять раз сильнее. Мои амулеты, – тут он вытащил из-за пазухи целый набор подвешенных на кожаных ремешках амулетов в виде железных фигурок, ожерельев с вплетенными перьями, бус из костей животных.

– Это моя охрана. Я получил их в подарок от одного из самых сильных колдунов Бенина и тот, кто был в той комнате, об этом прекрасно знал.

Его слова успокоили, у меня не было оснований не верить Клоду.

Мне сделалось спокойно и приятно от его прикосновений, я сама обняла Клода за шею и затихла, а он стал легко касаться губами моей кожи, целовать висок, потом повернул к себе, прижал свои губы к моим, его язык осторожно попросился внутрь.

Раньше он никогда не позволял себе никаких поцелуев и прикосновений. И я всегда видела в нем лишь друга. Он никогда не давал мне почувствовать, что испытывает ко мне какие-то чувства, кроме дружеских. Хотя, может, мне так казалось, а Клод просто хорошо держал себя в руках, а я обманывала себя и просто не хотела ничего замечать. Мне было девятнадцать, а ему почти сорок, он умел скрывать свои чувства, а я не умела их видеть.

Первое время по приезде я жила у Клода, потом через агентство я продала московскую квартиру и купила собственное жилье в Париже. Но мы виделись почти каждый день, я часто оставалась ночевать у своего друга, не испытывая ни малейшего чувства неловкости.

Клод продолжал нежно гипнотизировать меня прикосновениями и невесомыми поцелуями. Раньше я бы постаралась вырваться и убежать, но теперь его объятья и поцелуи мне нравились, казались вполне нормальными.

– Нам нужно выпить, – как-то внезапно мужчина отодвинулся, прокашлялся и неестественно натуральным голосом заговорил. – Я уже говорил тебе не раз, то, что называется колдовством – это энергийное воздействие. Твои кошмары – это проникновение в твой защитный контур кого-то, кто хочет, чтобы ты слабела и постепенно угасла. Этот человек хочет тебя ослабить, а, возможно, и убить. Мы испробовали методы, которые ты называешь "цивилизованными", они не помогли. Нужно было что-то делать и быстро, использовать те же силы, но более мощные, те, что ближе к диким природным стихиям. Это мы и сделали. Попросили защитить и нам не отказали. А как это работает никому из европейцев не дано знать. Важен результат. Но я уверен, что теперь ты под защитой, кошмары не вернутся. Но вот насчет памяти, в ее возвращении я не уверен. Ведь было техногенные воздействие…

Он смотрел на меня так убедительно, а я привыкла верить Клоду Бодэ. Ладно, ничего плохого не произошло, а насчет дурных снов – посмотрим, может и пройдут.

Вино оказалось весьма кстати, оно побежало по венам, согрело, трясучка прекратилась. Легкое и приятное опьянение расслабило тело, я уютно устроилась в объятьях моего друга, в голове плыл туман.

Руки Клода нежно сжимали меня, мне захотелось поменять положение. Я поерзала, принимая более удобную позу, откинулась к нему на грудь и мои губы сами подставились под взгляд мужчины. Все время, пока мы сидели вот так на диване, я не обращала внимание на то, что дыхание Клода становилось все более глубоким и громким, а тело горячим. Я подняла глаза и увидела, как он смотрит на меня. Стало неловко, и я зажмурилась. Через секунду ощутила, что его губы легко тронули мои. Неосознанно я подняла подбородок, подставляясь под поцелуи, мне хотелось еще, бордо сделало свое дело…

– Алекс, – раздался над ухом шепот Клода, – ты веришь мне? Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и никогда не сделаю тебе ничего плохого. Хочу чтобы ты была счастлива, хочу защитить… Ты такая хрупкая, беззащитная, – он прикоснулся губами к моему лбу, повернул к себе лицо. Словно электричество ударило: было остро, любопытно, жадно захотелось еще, – ты позволишь быть с тобой сегодня? – я не узнавала его голос, это, словно, был голос другого мужчины. Он стал хриплым, словно горло выталкивало каждое слово через силу. – Ты будешь моей женщиной?

Сильные руки обняли крепче. Мужчина полностью развернул меня лицом к себе. Я видела, его губы, такие манящие, захотелось тронуть их подушечками пальцев. Сердце колотилось, как бешенное, я падала в пропасть, но, пока разум окончательно не оставил меня, я обреченно подумала: что ж Александра, пришло твое время, это должно было случиться, рано, или поздно это должно было произойти. Так пусть твоим первым будет Клод. Внизу живота заныло. И радость от того, что меня хочет мужчина, настоящий, взрослый. Мои губы ответили его губам и он, подложив мне под спину ладони, осторожно опрокинул меня навзничь.

Я не была напугана предстоящим, я и доверяла этому мужчине. Дух захватывало от того, что вот-вот должно было произойти между мной и Клодом. А он прерывисто и часто дышал, прижимая меня всем своим весом к дивану. Предвкушение делало и мое дыхание все более горячим, а желание Клода заводило непроизвольно, и я стонала, и сама тянулась ему навстречу. Было нестерпимо томительно и приятно чувствовать на себе мужское тело, слышать удары его сердца, его рваное дыхание на шее. Клод хотел поцелуев. Раньше меня никто не целовал настолько по-взрослому, с языком, никто не возбуждал до такой степени. Предвкушение чего-то запретного, острого томило и страсть нарастала сильнее и сильнее. Я нисколько не сомневалась, что он будет нежен, не сделает больно, ведь он знал, что у меня никогда не было мужчины и вот сейчас этим первым мужчиной станет он.

Руки Клода переместились на грудь, нащупали сквозь легкую ткань футболки соски. Тело выгибалась помимо воли, требовало еще, хотелось самой трогать его тело. Я теряла голову!

Клод приподнялся на руках, переместился, навис надо мной и вновь легко опустился, слегка надавил на мои колени своими, осторожно начал их раздвигать. Я чувствовала сквозь одежду прикосновение его восставшей плоти и вдруг захотела, чтобы это случилось, случилось, наконец, все, чему суждено было случиться!

На секунду от этого внезапного нестерпимого желанья стало стыдно, но пути назад уже не было, я ждала, я была готова…

– Алекс… любимая… девочка… – голос Клода стал хриплым. Он, очевидно, уже дошел до того предела, когда сил терпеть уже не было, мужчина еле сдерживался у критической точки возбуждения.

– Девочка моя, любимая, хочу тебя… как же я ждал тебя… обещаю, я буду осторожным, тебе не будет больно…

Между быстрыми поцелуями он все повторял, что не сделает больно, что будет ласков, при этом его сильное тело вздрагивало от еле сдерживаемой страсти. Внезапно, Клод оторвался от меня, приподнялся, приблизил свое лицо к моему. Я загляделась на него. Какое страстное и одновременно отрешенное лицо, подрагивающие приоткрытые губы, его вид заводил меня не меньше, чем прикосновения.

Трусики и даже джинсы давно промокли. Руки Клода блуждали у меня между ног, пальцы давили в промежность, я чувствовала, как истекаю, как хочу моего мужчину. Ну, когда же? Что же он медлит?

Удовольствие от прикосновений рук, откровенные, но все еще сдержанные ласки заставляли мое тело реагировать, я инстинктивно двигалась навстречу его движениям.

– Пойдем в спальню, Натали, – Клод подхватили меня на руки.

Опустив покорное тело на кровать, прерывисто дыша, Клод расстегивал молнию на моих джинсах, гладил бедра, утыкался лицом в обнаженный живот, прикусывая кожу вокруг пупка. Когда он, наконец, справился с одеждой, и я лежала обнаженная, вся открытая его взглядам, мужчина медленно, глядя мне в глаза, начал медленно раздеваться сам.

Он стоял передо мной, обнаженный, прекрасный, как греческий бог. Его тело было великолепным: гладкое, почти без волос, лишь немного растительности темнело внизу живота, грудные мышцы слегка вздрагивали, живот втянут, рельеф мускулатуры спускается к паху. Он прикрыл ладонью свой орган, словно стесняясь, но не в силах скрыть нетерпения, не отдавая себе отчета, проводил ладонью вдоль члена. Он был н возбужден, взгляд затуманен, губы изогнуты в бессознательной улыбке.

– Боишься? Не бойся…

Охрипшим голосом я выдохнула:

– Убери… руку убери… я хочу видеть тебя…

Еще никогда я не видела полностью обнаженного мужчину, то, что я тайком подглядывала в интернете – не в счет. Сейчас передо мной стоял тот, кого я хорошо знала, кто был моим другом и о ком я прежде даже не думала, как о любовнике.

Клод отвел ладонь. Мощный орган с выступающими из-под кожи венами, был напряжен и устремлен вертикально вверх. Я смотрела. Какой огромный! И это сейчас очутится во мне! Неужели все это вместится? Мужчина словно прочел мои мысли, он опустился на одно колено рядом со мной.

– Не бойся, я осторожно, – в который уже раз повторил Клод, и меня поразил его какой-то виноватый вид.

– Иди ко мне, – я облизнула губы, глаза закрылись, руки потянулись ему навстречу.

Терпеть дольше было невозможно. Я не могла дольше лежать, беззащитно открытая его взглядам, я хотела, чтобы мужчина укрыл меня своим телом и прекратил эту пытку ожиданием. Привстала, взяла его за руки, потянула на себя, и он накрыл меня.

Боль была, но она была и наслаждением. Чувство заполненности оказалось приятным. Клод вошел в меня и остановился, давая мне пережить первые распирающие ощущения, потом снова начал осторожное движение. Ритмичные проникновения, сначала очень медленные, потом быстрей, быстрей, жаркое дыхание, невнятный шёпот, мягкие губы к моей шее, сладкие укусы, глубокие стоны. Я задыхалась от многообразия чувств, тело рвалось навстречу мужчине, отдаваясь ему со страстью, о которой я даже не подозревала.

Мы любили друг друга всю ночь. Клод был неутомим и нежен. Внутри он увлажнил меня гелем, чтобы проникновения не были болезненными. А во мне словно плотину прорвало, во мне проснулся голод на мужские ласки. Боли от секса я не ощущала. В ту ночь Клод доставил мне первый оргазм. А потом было еще и еще. Тело моего мужчины было просто создано для любви: влажный шелк кожи, большое, но гибкое тело. А запах, ставший вдруг другим, более терпким, он просто сводил с ума. Я стала бесстыдной и смелой, отчаянно неутомимой, я кусала его плечи, лизала и засасывала его кожу на шее, на груди, дразнила языком темные соски. Казалось, я всю жизнь только и делала, что занималась сексом. Уже под утро мы оторвались друг от друга. Клод в изнеможении раскинулся на спине с отрешенным выражением лица, потом повернулся на бок, поцеловал, подмял под себя мое обессилившее, мокрое тело, зажал в кольце рук, задышал ровно и уснул.