Читать книгу Париж… до востебования - Наталья Котенёва - Страница 15

Мы медленно брели по городу и говорили обо всем на свете, я рассказывала о Москве, о своей учебе, о галерее, рассказывала с какими художниками мне довелось работать, о том, что я ищу «своего» художника, чтобы открыть его миру, о своем проекте. Он рассказывал о детстве в Нормандии, о замке, принадлежащем его семье вот уже несколько столетий, потом перешел к рассказам о своей работе, о потрясающих коллекциях картин и предметов искусства, с которыми ему довелось работать, об экспедициях в поисках артефактов, которые считались безнадежно утраченными, но он продолжал их искать и находил. Было ужасно увлекательно. Мой новый знакомый оказался прекрасным собеседником и рассказчиком.

Наш путь пролегал вдоль реки. В темных водах Сены отражались огни набережных, плавучие рестораны, проплывая мимо, посылали лучи прожекторов на камни обрамляющих набережные стен, выхватывая из ночной темноты целующиеся парочки. Высокие старые платаны от такой подсветки окрашивались яркой зеленью, а река превращалась в волшебный искрящийся поток.

Прогулка закончилась, когда мы подошли к моему дому. Было далеко за полночь.

– Ну, вот я и пришла. Было очень приятно с вами познакомиться, Жорж, я провела чудесный вечер.

– Это я должен благодарить судьбу, что мы наконец встретились.

Жорж взял мою руку и, глядя в глаза, поцеловал кончики пальцев.

Прозвучало многозначительно. Я даже смутилась. Жорж не отпускал моей руки. Почему он сказал "наконец"? Он что, искал меня? Странно все это…

– Алекс, вы должны пообещать, что мы снова встретимся. Я завтра уезжаю по делам. Не знаю на сколько… думаю, надолго. Можно я буду вам звонить? Вы согласны увидеться со мной, когда я вернусь?

Мне показалось, что Д’Иссеньи волновался. Надо же, такой уверенный в себе мужчина и боится, что я скажу «нет»?

– Конечно, увидимся, Жорж. Вот моя визитка, звоните, – я протянула ему картонный прямоугольник.

Жорж наклонился поцеловать меня, как это принято у французов, но я отстранилась, мужчина усмехнулся и снова поднес к губам мои пальцы.

– До встречи, Алекс.

Повернулся и пошел прочь, а я поспешила домой.

Даже после долгой пешей прогулки, даже, переполненная впечатлениями от приема у Поля Мюриеля, я долго не могла заснуть, ворочалась в постели с боку на бок. Не выдержав пытку бессонницей, пошла на кухню, хотела налить себе чаю, но передумала и налила бокал красного вина.

Я думала о своем новом знакомом. Меня не оставляло чувство, что наша встреча не была случайной. Мне казалось, что мы уже когда-то встречались, вот только когда и где? Но сколько ни напрягала память и воображение, вспомнить не могла. А, вдруг, это память души? Может, мы были знакомы в другой жизни? Тьфу ты, глупость какая, тоже мне додумалась! Просто-напросто мне было приятно общество этого умного мужчины, мы нашли точки соприкосновения, наши профессиональные интересы оказались близки – мир искусства, у него древний, у тебя современный. Вот и все, никакой мистики.

Прошла неделя, другая, Д’Иссеньи не давал о себе знать. Правда, он сказал, что не знает когда вернется. Но ведь мог бы и позвонить, сообщить, когда будет в Париже. Сам сказал, никто за язык не тянул! Связаться по телефону, или интернету можно откуда угодно!

Так, в ожидании, прошло два месяца. Если честно, я была разочарована. Потом решила, что пора оставить эти глупости и заставила себя перестать думать об этом человеке.

…Тем временем ранняя осень сменилась осенью поздней, пришла скучная парижская зима и город стал готовиться к Рождеству. Повсюду появились рождественские базары, возле мэрии Парижа соорудили каток, Большие магазины устроили в витринах свои знаменитые кукольные представления, дети с родителями толпились возле широких стекол, за которыми происходили настоящие кукольные спектакли, на улицах стало оживленнее, и никто даже не обращал внимание на то, что шел то мокрый снег, то дождь, настроение у всех было легкое, предпраздничное.

"Парижские кошки» тоже готовились к празднику. Орели украсила витрину, поставила елку по потолок и зажгла свечи с ароматом хвойного леса.

Продажи в «Парижских кошках» радовали. Люди покупали картины как подарки на Рождество и Новый год. Радовало и то, что конец года показал – мои усилия не прошли даром, галерея опять пользовалась успехом, количество клиентов увеличилось, а аукционы, проводившиеся в "Кошках", также приносили неплохой доход.

Орели постоянно подкладывала на мой рабочий стол приглашения на фуршеты и коктейли по поводу наступающих праздников, я же, в свою очередь, тоже решила устроить в «Парижских Кошках» вечеринку для друзей и клиентов.

Мы с верной помощницей собрали маленький совет и выбрали дату вечеринки. Решили устроить праздник пораньше, за две недели до Рождества, ведь многие наверняка уедут на каникулы. Орели разослала приглашения. Ее приятель Крис, который прижился у нас и занимался соцсетями, здесь его таланты в логистике очень пригодились, вызвался помочь и взял на себя оповещение о вечеринке в соцсетях, а еще – праздничное освещение в галерее и музыку.

Я долго не могла решиться отправить приглашение Д’Иссеньи. Но, подумав, решила все-таки отправить. Прошло уже три месяца с нашего расставания. Я не была уверена в том, что он вообще меня помнит. Придет, или нет – это его дело. Мероприятие вполне официальное, мы как ни как знакомы, а мои личные чувства не имеют значения. Никто никому ничем не обязан. Я отправила приглашение на адрес его офиса, приписав от руки, что буду рада его видеть.

Программу придумали такую: помимо фуршета с шампанским и живой музыкой, мы решили устроить веселую лотерею, розыгрыши небольших смешных подарков, таких как ручка с золотым пером, на которой при наклоне появляется обнаженная барышня; набор душистой итальянской письменной бумаги с конвертами, где в виньетках не сразу угадывались контуры отдельных интимных частей тела; резиновый утенок для ванной со стразами Зваровски, подарочный сертификат в секс-шоп и тому подобное. Такие милые игривые пустячки, но это должно было отличать мою вечеринку от простого стояния с бокалами в руках и светских разговоров. А то, что сувениры имели легкий эротический флёр, так не я первая, Соня Рикель давным-давно открыла у себя в бутике на бульваре Сен Жермен целый отдел с сексигрушками. Мне хотелось, чтобы вечер не только запомнился, но и отличался от тех, что обычно устраивают коллеги. Плюс к тому, Орели и преданный ей Крис подготовили подарочные пакеты для каждого гостя. Их будут раздавать в конце вечера, при прощании. Там были каталоги наших выставок за прошедший год, приглашения на ближайший аукцион и шикарный настенный календарь с классической живописью, а также набор ручек с перьями для китайской туши. Все это влетало в копеечку, но, что поделать, таков бизнес – не вложишь, не получишь! Да и приглашенные были, в основном, мои постоянные клиенты, весьма состоятельная публика.

Большинство приглашенных подтвердили, что будут рады прийти и мы засуетились. Заказали еду и напитки, пригласили пару официантов. В день приема я надела длинное вечернее платье, сделала прическу с шиньоном и почувствовала себя королевой бала. От Д’Иссеньи подтверждения не пришло, не было от него и звонков. Ну, что ж, насильно мил не будешь! Как там в анекдоте? «Умерла, так умерла…»

После семи часов вечера гости стали потихоньку собираться. Получая поздравления с грядущим Рождеством, и раздавая комплименты гостям вечеринки, я приглашала их проходить, осмотреть экспозицию и выпить шампанского. Галерея наполнялась, разговоры не смолкали. Несколько человек уже достали чековые книжки, собираясь сделать покупки. Орели стояла наготове, ненавязчиво стараясь раскрутить клиентов на дополнительные аквизиции. Да, повезло мне с помощницей, все-то она успевала! Я играла роль гостеприимной хозяйки, знакомила приглашенных между собой, угощала напитками и птифурами.

– Дамы и господа, – когда народ уже достаточно выпил, и некоторые стали требовать обещанную по программе лотерею, я вышла на середину зала и громко объявила, – Теперь начинается самое интересное, приступаем к розыгрышам в лотерее! Условия лотереи такие: кто быстрей правильно ответит на вопросы, тот получает подарок! Но все остальные тоже не останутся без сувениров. Мы приготовили для всех подарки, по окончании они вас будут ждать на выходе. Итак, все вы – любители и знатоки искусства. Сегодня вы покажете свои знания в очень специфичной области – эротика в творчестве художников.

Раздались оживленные возгласы, подогретая алкоголем публика зааплодировала, а Орели с помощью Криса торжественно раздвинула ширмы, за которыми пряталась елка, окруженная коробками в ярких обертках. Под потолком вспыхнул зеркальный шар и блики отраженного света заскользили по стенам, по лицам, раздалась мелодия из фильма Эммануэль. Публика оживилась, зааплодировали громче. Я сделала незаметный знак официантом, чтобы начинали открывать новые бутылки с шампанским менее дорогим, так как вряд ли кто-то мог уже заметить разницу между Дом Периньон и Боска. Для гостей начиналось самое интересное.

В разгар веселья мне послышалось, что звякнул колокольчик входной двери. Кто-то из опоздавших гостей, наверное. Я уже хотела послать Криса открыть дверь, но сердце стукнуло и замерло от предчувствия чего-то важного. Я кивнула Орели, чтобы она начинала, и пошла открывать сама.

Жалюзи на двери были опущены, так что увидеть кто стоит за ней было невозможно. "Открываю", – почти пропела я гостеприимным голосом. Распахнула дверь… и застыла на пороге.

Передо мной стоял… меня просто качнуло от неожиданности, о, Боже! Передо мной стоял Жорж Д’Иссеньи собственной персоной! В джинсах, кожаной куртке и свитере под горло, с дорожной сумкой через плечо, рядом с ним – чемодан, а пустое такси медленно отъезжало прочь от галереи.

Спазм перехватил горло, я, как соляной столп, приросла к полу, держа в руке бокал, забыв убрать с лица официальную улыбку…

– Александра, прошу прощения за мой вид и за опоздание, я только что из аэропорта. Простите! Мой рейс задержали… – он развел руки в стороны, давая оглядеть себя, а голос был таким, словно он бежал от аэропорта пешком! – Не успел заехать домой, переодеться. Боялся – не успею. Я извиняюсь… за свой вид …

Он приехал… хотел увидеть меня… он спешил ко мне!

О, Боже, Боже, Боже! Только бы не сделать какую-нибудь глупость, не ляпнуть что-то невпопад! Сердце решительно пошло в атаку на ребра с намерением их проломить, а потом шлепнуться к ногам Д’Иссеньи… Инфаркт молодеет, слышали такое? Но я не готова была загреметь в госпиталь под Рождество! Что же делать, что же делать?..

И я сделала шаг навстречу мужчине, о котором думала столько дней. Жорж громко сглотнул, выдохнул, обнял меня и поцеловал. Стиснутый в моей дрожащей руке бокал выскользнул из пальцев и разлетелся по полу тысячей осколков. Только бы не осесть на пол! Ноги стали, как ватные… Видела только его глаза, эти потемневшие от волнения серые, похожие на зимнюю бурю глаза… Не осела только лишь потому, что Д’Иссеньи крепко прижал к себе мое, ставшее абсолютно покорным тело.

– Алекс, не смотри на меня так… я виноват, что не давал о себе знать… но я столько думал о тебе! – он говорил мне "ты"! Голова кружилась… – Все думал звонить, или сказать при встрече… Я знаю, что рано еще говорить о моих чувствах, понимаю, ты не готова услышать, но я понял, что безумно хочу тебя видеть! Все время думаю о тебе… я просто не могу не сказать… – Д’Иссеньи вытер лоб бумажным клинексом, – скажу все-таки: Алекс, мне кажется, я влюбился в тебя…

В зале раздавались взрывы смеха. Это выигравшие открывали свои подарки.

Господи, какой он дурак!.. Почему же не ждала? Ждала! Вернее, очень хотела услышать… О, господи, да, да, да! Я ждала услышать именно эти слова… Как голова кружится…

– Я ждала, я так рада тебя видеть…

Губы сами потянулись ему навстречу, руки обхватили шею, стало горячо в груди, а ноги совсем ослабели. Да держи же меня крепче, тупица ты невыносимый! Шлепнусь же сейчас! Жорж еще крепче обнял меня.

– Знаешь, я была обижена. Ты сказал, что будешь звонить… Я ждала, ждала, ждала… А потом решила, что все! Не буду ждать! Просто успокоюсь и баста. Мало ли с кем я знакомлюсь на всяких там приемах, ты будешь просто мой случайный знакомый…

…В спальне горел ночник, прикрытый косынкой, рассеивая и приглушая свет.

Я любила покрывать косынкой ночной светильник. Мне казалось, так делали в старину. Женщина приходила в спальню, снимала с плеч шаль, или платок и плавным движением покрывала им абажур лампы. Снимала кофточку, расстегивая частые мелкие пуговички, переступала через спущенные юбки и задумчиво садилась на краешек кровати. А в окно свешивались грозди сирени, а в саду заливисто свистал соловей! Ах! Готовая сцена из романа позапрошлого века!

Вот какие вот глупости мне приходили в голову! Все-таки я всегда была романтической барышней. Великая русская классика, прочитанная в детстве, сделала свое дело, отравила-таки «Вишневым садом", «Дворянским гнездом», «Обрывом» …

Жорж глядел на меня, опершись локтем на подушку и улыбался. Он разглядывал мое лицо, обнаженные руки, коленки, выглядывающие из складок простыни, обмотанной вокруг тела. Светлые серые глаза в приглушенном свете ночника казались прозрачными, темные волосы упали на лоб. Он был дивно красив. Загорелый, видимо, там, где он пропадал столько времени, было лето, или было много солнца, и такой весь складный, как античная статуя. Мне хотелось ему рассказать, про то, как сильно я скучала по нему, и еще спросить кажется ли ему, как и мне, что мы раньше уже знали друг друга.

Следы дорожной усталости на лице Д’Иссеньи сгладились, удовлетворение от недавней близости сделало его черты мягче и спокойнее. Я сидела на кровати напротив, по-турецки поджав под себя ноги, разглядывая любовника, время от времени проводя пальцами по его груди, плечам.

Жорж сделал движение, желая дотянуться, притянуть. Я отодвинулась, хотелось просто смотреть на него, на ловкое, сильное тело, загорелую кожу, на темные, почти черные волосы, беспорядочными прядями упавшие на лоб, на сильный подбородок, хотелось просто любоваться им, и слушать, слушать слова, о том, что я самая желанная женщина на свете и мне хотелось верить каждому его слову!

…Когда я увидела Жоржа в дверях «Парижских Кошек», то поняла, как же сильно я его ждала, как хотела снова увидеть. Мой порыв ему навстречу и наш поцелуй были такими естественными, что и слов не нужно было. Я могла так стоять бесконечно, прижавшись к долгожданному мужчине, положив голову ему на грудь.

Но вывести Жоржа к гостям и представить его гостям все-таки пришлось. Орели широко распахнула глаза привиде того, кто вошел в зал вслед за мной, а потом незаметно показала два больших пальца, выражая одобрение.

Руки Д'Иссеньи не отпускали меня ни на минуту. Он то обнимал меня за талию, то украдкой касался губами моей шеи и волос. Его горячее дыхание, жар тела, почти вплотную прижавшегося ко мне, отключали сознание, я хотела лишь одного – остаться с ним наедине. Ассистентка сразу все поняла и, подойдя ко мне, тихо сказала:

– Здесь от тебя уже не будет никакой пользы, я сама все сделаю, Крис мне поможет, а ты иди домой. Вы оба выглядите просто неприлично! – подруга скорчила рожицу.

В такси мы целовались как обезумевшие, не отрываясь друг от друга ни на секунду и раздевать друг друга начали уже в лифте, потом там же чуть не забыли его чемодан.

Времени на прелюдию не было, едва оказавшись в квартире, мы, уже полураздетые, кинулись в спальню. Слияние тел было бурным и страстным. Желание с обеих сторон было таким яростным, что все произошло буквально за несколько минут. Испытав первое наслаждение, Жорж, едва отдышавшись, потащил меня в ванную, и мы долго сидели в теплой пенной воде, вжимаясь тело в тело. Было так хорошо, что не хотелось ни о чем говорить. Огоньки свечей, расставленных по бортикам купели и в углублениях для мыла и мочалок, отражались в пузырьках пены, бликовали на мокрых телах. Я поймала себя на мысли о том, что впервые за долгое время чувствую себя абсолютно счастливой.

Так все и началось между мной и Жоржем Д’Иссеньи. Наши отношения были наполнены первобытной страстью. Встречи с ним – сражение оголодавших животных. Это был огонь, и мы оба сгорали в пламени взаимного желания. Обычно мы встречались у меня в моей квартире. Просто потому, что она была ближе к галерее, куда мой любовник заезжал за мной к концу работы. Я готовилась каждый раз к свиданию с Жоржем, как к празднику. Я покупала еду и возбуждающие приправы, я заказывала масла для массажа, содержащие ингредиенты, подогревающие сексуальное влечение, продумывала сценарии наших встреч, и делала заказы на сайтах, продающих эротическое белье и секс-игрушки.

Никогда раньше меня не было ничего подобного. У меня просто не было предыдущего опыта. Моим первым и последним мужчиной был Клод. Я досталась ему девственницей и воспринимала секс таким, как мне его показал он. С ним не было томительного поиска новизны и экспериментов с нашими телами. Конечно, как взрослый человек, он, наверняка знал больше, чем я, девчонка, но не посвящал меня в "науку страсти нежной". Мое освоение сексуальности было интуитивным, никто не учил и не рассказывал мне о том, что нужно делать, как вызвать желание у мужчины, с которым я ложусь в постель, что делать, чтобы получить максимум удовольствия от собственного тела, я не знала, что необходимо, чтобы акт соединения длился долго, какие существуют средства, чтобы усилить обоюдное удовольствие. Ни о каких сексигрушках даже речь не шла. Мне казалось, что то, что происходило между мной и Клодом в постели и есть секс. Став с ним женщиной, я оставалась нетронутой девочкой.

Поэтому я открывала для себя волшебную страну плотской любви с Жоржем Д’Иссеньи. Жорж был опытным любовником, познавшим немало женщин и испробовавшим разные виды удовольствия. А он любил физические удовольствия и умел доставить наслаждение женщине. Он и не скрывал, что любил секс и нуждался в нем постоянно. Возможно, именно поэтому ему было так ново и приятно наблюдать мои усилия приобрести опыт в подобных отношениях. Жорж сразу сказал мне, что поражен тем настолько я наивна и естественна в постели и что никогда ему не было так хорошо ни с одной женщиной, потому что я не была испорчена многократным опытом. Мой любовник взял на себя роль моего наставника в постели и был готов давать уроки плотских утех в любое время, в любых позах и в самых неожиданных местах. С ним я ощущала себя первопроходцем в стране любви, я хотела его уроков постоянно, мое воспаленное новизной ощущений либидо жаждало все новых и новых сексуальных опытов.