Читать книгу Париж… до востебования - Наталья Котенёва - Страница 16

У меня было много друзей среди геев. Я давно обратила внимание на то, что мужчины нетрадиционной ориентации более тонко чувствуют, лучше дружат, более отзывчивые. Не знаю с чем это связано, но мой опыт был именно таким. Возможно, я ошибаюсь. Знаю, что везде можно встретить полное дерьмо и моральных уродов, но среди геев мне попадались только хорошие парни.

Моими хорошими приятелями была одна семейная пара – Люк и Дени. Они были айтишники-фрилансеры и жили в Марэ. Там же, где была моя галерея "Парижские кошки". Неподалеку находилось и их ателье графического дизайна. Однажды, они пригласили меня на ужин, обещая интересную компанию и упомянули, что среди приглашенных будет один русский.

Я сбегала в Фошон, накупила там вкусняшек, вина и шампанского и поехала к ним. Компания была, действительно, приятная, две гейские пары и обещанный русский бизнесмен. Звали его Илья Завадовский и он был москвич, как и я.

Ужин прошел прекрасно, Люк и Дени, большие любители кулинарии, сами приготовили все блюда и декорировали стол. Потом наша компания перебралась на низкие диваны и кресла в гостиной, мы пили кофе, курили кальян, смаковали засахаренные фрукты. Каждый рассказывал какие-то смешные истории. В тот вечер мы много смеялись над байками одного из гостей про его работу на телевидении, о всяких смешных и нелепых случаях в прямом эфире и за кадром. Участники собирушки оказались людьми остроумными и веселыми.

Илья Завадовский, бизнесмен, с которым меня познакомили Люк и Дени, хорошо говорил по-английски, а вот по-французски – еще не очень, поэтому, в основном, общался со мной. Мне он представился как «универсальный бизнесмен». По его словам, он занимался всем, что приносило деньги. С моими геями он познакомился по поводу одного заказа, который ребята выполняли для его фирмы. Илья сразу сказал, что заинтересовался моей галереей «Парижские Кошки» и пояснил, что в данное время он «пашет на полях всех искусств сразу». Но не из любви к этим искусствам, а как к возможности заработать. Илья скупал картины пока еще неизвестных художников только для того, чтобы вложить деньги с расчетом на дальнейшую раскрутку этих авторов. Поэтому я его так заинтересовала. Ему нужен бы профессионал, который взялся бы вести это направление и моя кандидатура пришлась как нельзя кстати.

По образованию Илья был чистый технарь. Учился в Бауманке, потом решил, что наука – это для него не перспективно, ушел из института и занялся бизнесом. Открыл с двумя сокурсниками собственную небольшую компанию по созданию компьютерных игр. На этом он и сколотил свой первый капитал. В дальнейшем его фирма разрослась и стала приносить по-настоящему большие деньги. Помимо, у него были и другие коммерческие проекты в области коммуникаций и финансовых операций с виртуальными валютами, все это приносило уже очень большие деньги! А неугомонная натура влекла Илюшку Завадовского к освоению новых горизонтов.

Однажды Илье пришла идея вложиться в искусство и вложиться по-крупному. Он сказал, что хочет найти перспективного автора, или нескольких авторов, вывести их на рынок современного коммерческого искусства с большой помпой и продавать их работы за очень большие деньги. Он хотел «замутить» бизнес-проект, которого еще не было, «поставить на поток создание гениев», так он видел новое направление в бизнесе.

Илюшка был циник и прагматик и рассуждал так: профессиональный уровень, талант, а, тем более направление, в котором творит художник, не имеют никакого значения. Он рассматривал результаты творчества как товар, который можно и нужно выгодно продавать. Для Завадовского этот проект был что-то вроде коммерческого эксперимента. И подход должен быть соответствующим: реклама, раскрутка, навязывание и продажа по самой высокой цене. Если цены на картины поднимаются до шестизначных, а лучше, семизначных цифр, то художник автоматически признается хорошим. Он называл это "эффект Пикассо".

– А всякую словесную атрибутику и прочую художественную лабуду пусть берут на себя оплаченные искусствоведы, журналисты и галерейщики. Я финансирую, ты занимаешься раскруткой. Сечешь фишку, детка? Реклама – вот, что движет современным искусством, талант тут не при чем, – парень был слегка пьяненьким и чувствовал себя царем горы. – Сначала одного раскрутим, создадим вокруг него движуху, отработаем на нем технологию, а потом, глядишь, еще пару-тройку запряжем! И так все дальше и выше. Ну, как тебе?

Я не могла не согласиться, что в чем-то он был прав. Я, по сути, занималась тем же. Только без его цинизма и без его размаха. Все-таки выросла я в семье, где искренне любили искусство, а мать была известным художником. Не раскрученным по схемам коммерческих технологий, а именно творцом. И признание пришло к ней не благодаря навязчивой рекламе, а потому что у нее был настоящий талант, искра Божья.

Вот это я и сказала Илье.

– Да, – он кивнул, – если еще и талант присутствует, то тем лучше. Ну, так как? Подписываешься на сотрудничество? Я два раза не предлагаю. Не ты, так кто-то другой. Упустишь шанс и будешь сто лет со своим гениями непризнанными возиться без толку. Только деньги и время потеряешь. Давай, решайся, не пожалеешь. Галерейку свою поднимешь, имя себе громкое сделаешь. Ты и сама понимаешь, время Да Винчи и Рубенса прошло и не вернется, жизнь мчится вперед на страшной скорости. Тут не до сантиментов.

Интересненько, никогда я не получала таких предложений. Проект Завадовского казался верным делом, да и работать с новой концепцией по продвижению искусства, поставленного чуть ли не на поток, показалось забавным!

Решать нужно было сегодня и сейчас, или пан, или пропал! А почему бы и не решиться? Ведь Илья предлагает мне именно то, о чем я мечтала. Я ничем не раскую! Только всем хорошо сделаю. Илья заработает, кроме прибыли от бизнеса, у него будет возможность покупать у авторов работы по первоначальной цене, я подниму свою галерею, как выразился Завадовский, а художнику достанется слава, обилие заказов, ну, и деньги, конечно. Все выглядело как идеальная схема.

– Я согласна, готовь договор, а я приглашу своего юриста, чтобы проработать детали.

Так в моей жизни появился Илья Завадовский, веселый парень, авантюрист и проходимец.

Мой адвокат сделал необходимые дополнения в документе, гарантирующие мои интересы. Я подписала договор. По нему Завадовский финансировал проект и создавал фонд для обеспечения всех дальнейших подобных проектов, я же занималась художниками и обеспечивала поддержку в виде связей и контактов с своей среде, пиар, реклама и тому подобное. Все детали, такие как доли партнеров, распределения ответственности, обязанностей и распределение прибыли также были детально прописаны. Художник должен был предоставить определенное количество работ в год и был обязан продавать свои произведения только через мою галерею.

Честно сказать, у меня уже был на примете один художник. Я видела его работы у одного знакомого коллекционера, и они мне запали! Чутье подсказало, что это именно тот, кого я ищу. Естественно, я бросилась искать информации об этом авторе. Любитель живописи, у которого я увидела картины, рассказал, что художник – русский, звали его Андрей Ратманов.

Он сказал, что купил картины у самого художника в Ницце прошлым летом прямо на улице. Больше он ничего не мог добавить. Мне стало ясно, что художник совсем не деловой человек, возможно, бедствует, продавать свои картины на улице мог только совсем уже бедствующий человек. Я решила попробовать его найти, но ни в инстаграм, ни в фейсбук, ни на сайтах галерей современного искусства его не было. И все же какое-то шестое чувство шептало мне, что нужно непременно его найти.