Читать книгу Никто не избегнет блаженства. Часть вторая - Нелли Горицвет - Страница 24

В вендетте есть только один-единственный славный момент – это ее добровольное завершение.

Поговорим об истоках кровной мести.

Древние люди верили: где пролилась кровь предков и братьев, там есть их земля обетованная, поскольку частицы Духа и Души человека обитают только в крови. А во время смерти на поле брани эти частицы, покидая мертвое тело, якобы с кровью просачиваются в землю. Но они не уходят в нее навсегда, ибо на третий день воспаряют ввысь и витают над ними. И нет возможности им улететь куда-либо на юг или север, запад или восток – всегда только вверх. А посему наши с вами мертвые предки вечно обитают недалеко от своих живых сородичей, глядя на них с высот Ирия-Рая. Но чтобы навьим родственникам не было скучно и одиноко, живые должны оставаться на пропахшей кровью земле и жить в том самом благословенном краю, воздавая славу павшим. Ушедшие в мир иной помогают живым сверху, посылая удачу и благополучие. А живые в ответ с каждой новой победой благодарят навьих.

Такое вот было поверье.

Причем, смерть павшего воина непременно должна быть отмщена кровью за кровь. Иначе его душа не вознесется к Богам, не упокоится в Вырии светлом, а будет мятежно бродить по своему родному подворью или вблизи стана братьев-ратников, являться живым во сне да пугать их по ночам, причиняя страдания, накликая беду. Неотомщенный погибший не сможет спокойно взирать сверху на свой род, не сможет помогать сородичам, посылать добрые знаки. И его соплеменников в будущем ожидают бедствия, проклятия, неурожай, голод да болезни.

А теперь представьте себе целостную картину событий: два рода сражаются между собой годами: сначала один мстит за братьев, потом другой в ответ убивает противника, затем снова первый берется за меч – и так далее. Люди рады бы прекратить бесконечную вендетту, потесниться и объединиться на общей окровавленной земле, дабы жить сообща, но тогда умершие в последнем бою не найдут покоя. Страх и заветы предков движут соплеменниками, заставляя карать снова и снова…

Такое кровавое месиво происходило в былые времена на разных землях и во многих пределах. В конце концов, был найден один-единственный способ прекратить бесконечную войну – принести себя в добровольную жертву. То есть тот отважный и доблестный витязь, которому выпадал жребий, произносил примерно следующие слова: «Я знаю, вы достойные и уважаемые противники. Вы желаете всего лишь отомстить за боевого товарища, дабы его душа упокоилась. Но тогда и мои собратья в свой черед тоже захотят отомстить за меня – стало быть, бессмысленная бойня никогда не прекратится. Поэтому я сам войду в круг посреди собравшихся с обеих сторон и добровольно упаду на меч, воткнутый вертикально острием вверх. Оплачу, таким образом, своею кровью вашу кровь. Мы сочтемся, и моим братьям не придется мстить за меня, потому как более не останется виноватого».

Желающих принять участие в жеребьевке было предостаточно – ими оказывались самые чистые сердцем юноши, еще не обремененные семьями – то есть те, кому не надо было нести ответственность за жену с детьми и, наверняка, не самые сильные, мускулистые и умелые бойцы – скорее, наоборот. То есть я хочу сказать, что, вероятнее всего, это были как раз те удивительные парни, у кого душа лежала не к битвам, а к проповедям, возможно, даже, они считались немного «не от мира сего». Как вариант – в жеребьевке могла участвовать и женщина. Словом, каждый из них готов жизнь положить за род свой.

И здесь самый важный момент, друзья мои! Наверное, кому-то из вас это покажется невообразимой дикостью, но абсолютно все человеческие жертвоприношения, существовавшие на земле в языческие времена, приносились исключительно на добровольных началах, ибо в противном случае такая жертва считалась бы бессмысленной. Даже воинов-врагов, не покорившихся русичам, умерщвляя перед истуканом Перуна, не преподносили ему в дар в качестве воздаяния. Ибо жертва должна быть обязательно счастливой, умиротворенной и согласной умереть, дабы не требовать отмщения потом. Потому что ни один Бог не примет воздаяния, если душа умершего не найдет покоя после смерти.

И точно так же больная заразная старуха только сама могла просить сжечь ее, дабы умилостивить Богов и более не распространять заразу.

В настоящее время знания о древних жертвах сильно искажены. Вероятно, они исказились еще в Средневековье, в западной Европе, в период кровавого двоеверия и инквизиции, когда отроков и девственниц закалывали мизерикордиями и закладывали в основу крепости-детинца или католического монастыря. К примеру, подобные священнодейства происходили на территориях Польши, Чехии, Испании, Нидерландов. По словам туристов-путешественников, в тех мрачных стенах даже после Катаклизмов все еще обитают привидения и творятся страшные вещи.

Ничего удивительного. В конце концов, проверка избранных мучениц на наличие физических признаков девственности, коя имела место в Средние века – это самое настоящее церковное варварство, так же, как и вмуровывание девичьего тела в фундамент будущего строения! Девственными должны быть только помыслы. А именно, желание спасти всех добровольно ценою жизни. Ибо от такого желания всякая истерзанная страданиями и обозленная на весь свет душа очищается, облагораживается! А по логике тогдашних ксендзов – нет, правильнее будет назвать их душегубами – так вот, по их логике якобы не только кровь, но даже кости умершей девушки способны были каким-то образом укрепить стены и сдержать напор завоевателей. Но это же, если вдуматься, полный абсурд! Тем не менее, тысячи насильно согнанных девственниц раздевали и осматривали, выискивая всевозможные дефекты – родинки, отсутствие симметрии в лице, шрамы, родимые пятна. Признанных негодными отбраковывали, к их вящему счастью.

Головорезы святой инквизиции вершили черное дело тайно, под покровом ночи, дабы никто из родителей не помог сбежать из города своему чаду-подростку.

Тогда как в древности языческие жрецы забирали жизни героев-добровольцев принародно, под звуки ударных инструментов, громогласно прославляя Богов. И посему избранные в дар становились популярными, о них слагались легенды.

Впоследствии, спустя многие годы, владевшая умами язычников концепция жертвенности распространилась не только в среде военного люда, ратников, ополченцев, но также в массе религиозных деятелей, просветителей, философов – она стала решать конфликты любого рода, а не только вендетты.

Самой знаменитой добровольной жертвой стал Иисус Христос.

При этих словах в аудитории раздались возмущенные возгласы. Студенты и преподаватели зашевелились и начали удивленно перешептываться. Но потом кто-то громко кашлянул, после чего сразу все смолкло.

– Да-да, именно так, – невозмутимо продолжил Многорад Многорадович, – он умер за Веру и стал символом самой популярной в мире Веры, но при этом нельзя отрицать: его акт принесения себя в жертву – сугубо языческий.

В Священном Писании сказано, что младенцем Иисусу с родителями пришлось покинуть родную землю, укрываясь от царя Ирода, и в дальнейшем, повзрослев, он много странствовал по разным странам, городам, весям, много путешествовал.

А между тем, насколько вы знаете, во всех государствах в те времена религии были языческими – однако все эти разноликие, столь непохожие промеж собой Боги, отличающиеся друг от друга цветом волос, разрезом глаз, национальными одеждами, обозначали одни и те же природные явления. Разумеется, звали их тоже в каждом краю по-своему – Иисус все это видел, сопоставлял. Он понимал, к примеру, что Астарта, Сарасвати, Деметра, Церера, Фрейя и Мокошь – суть Богини плодородия, а точнее, это одна и та же баба-роженица, несмотря на то что имя ее произносится каждый раз иначе! А поскольку везде, во всех странах, мир устроен одинаково, то, стало быть, это правильно.

Повсеместно – на Севере и на Юге, на Западе и на Востоке – ощущалась искренность проводимых ритуалов, вера в подлинность и величие верховных прародителей! Повсюду стояли прекрасные статуи, сверкали убранства, горел священный огонь, воздавались требы зерном и молоком…

Естественно, все эти внушительные Божества давали фору незримому Неназываемому деусу, обитавшему в холодном Иерусалимском храме с его голыми стенами, где однажды Сын Человеческий, будучи еще ребенком, провел четыре часа, пытаясь хоть как-то узреть загадочного Сущего и Всевышнего.

А ведь до иудаизма в Иудее тоже были свои языческие Боги, во главе с Ваалом. И плюс ко всему, тогда не было центральной религиозной власти.

Поэтому, когда Христос сказал: «Я пришел не нарушить закон, но исполнить» – он вовсе не имел в виду то, что все люди на свете должны стать ортодоксальными иудеями и начать поклоняться Яхве. Смысл здесь куда глубже. Спаситель принес новые человеческие законы, по которым смогли бы честно и в мире друг с другом жить люди, поклоняющиеся самым разным Богам, в том числе Ваалу с Яхве!

Но при этом само богослужение сделалось бы истинным, искренним и отныне вершилось без искажения изначальных иудейских языческих обрядов. Дабы каждый желающий смог бы благодарить своего, выбранного им сердцем Бога. Потому как единая централизация религиозной власти, царившая в те времена на иудейской земле, была способна привести священника лишь к гордыне, стяжательству вкупе со стремлением к мировому господству и к новому мировому порядку. Отчего храм божий неизбежно превратился бы в «вертеп разбойников».

На Руси же в былые времена велось как раз то самое искреннее, истинное богослужение – родное волхование. Русичей еще не развратила цивилизация городов, и Христос наказал апостолам не ходить с миссией на Восток, где люди «аки дети».