Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй - Нелли Шульман - Страница 3

Подслеповатые окна барака покрылись разводами инея. Наросты льда закрывали стекло, почти касаясь высокого сугроба у стены. В первый день февраля неожиданная оттепель закончилась. За одну ночь ртуть в большом градуснике, висевшем на крыльце управления гидростроительства, рванула, как смеялись ребята, к абсолютному нулю.

Стройке морозы не мешали. Над скованной холодом плотиной бились на ветру кумачовые лозунги:

– Завершим задание партии в рекордно короткий срок! Введем в действие центральный пульт управления, уложим последний кубометр бетона… – огромная серая стена терялась в белесом, обжигающем горло тумане. Последний кубометр, разумеется, не означал конца стройки. Комсорги на участках наставительно говорили:

– Впереди нас ждет прием плотины правительственной комиссией, прокладка железной и автомобильной дорог. Потом мы двинемся на восток, к Амуру… – ходили слухи, что Братск станет одной из крупнейших станций на проектируемой железной дороге. Рельсы до города дотянули еще зэка, работавшие в давно несуществующем Бамлаге, однако в Братске предпочитали о таком не упоминать.

На дощатой стене барака висела карта области с прочерченной красным извилистой линией:

– Тайшет-Братск-Усть-Кут… – кричали жирные гуашевые буквы, – комсомолец, отдай свои силы будущей магистрали… – в Усть-Куте дорога обрывалась. До Тайшета, старой станции Транссибирской дороги, пассажирские поезда, в любом случае, пока не ходили. Полотно занимали бесконечные товарные составы, гнавшие в город цистерны с бензином и мазутом и контейнеры стройматериалов:

– Но иногда перепадают и фрукты, – усмехнулся юноша в синей спецовке под расстегнутым тулупом, – мы доедаем новогодние подарки из Москвы… – на длинном столе расставили несколько тарелок с мандаринами и дешевыми конфетами. Черную грифельную доску осеняла большая фотография с размашистой подписью:

– Героям Братска от советских поэтов. Евгений Евтушенко… – весной в этой комнате, помещении горкома комсомола, московский гость читал свою поэму. К грифельной доске прицепили карту мира. Для ежедневной политинформации выделяли ровно четверть часа:

– Ребята не ленятся вставать пораньше, потому что комсорг не дурак… – каменщик шестого участка, товарищ Миллер, расхаживал у доски, – он понимает, что без конфет и вафель сюда никого не залучить… – заледенелые вафли отдавали дешевым одеколоном, напоминая Теодору-Генриху о единственной в городе парикмахерской, располагавшейся в таком же бараке.

Каменные здания в городе можно было пересчитать по пальцам:

– Горком партии, управление гидростроительства, металлурги, железнодорожники… – он отхлебнул дымящегося чая из жестяной кружки, – остальные сидят при буржуйках, как во времена военного коммунизма… – на совести проводящего политинформацию была и растопка буржуйки в комнате. Топором и пилой товарищ Миллер владел отлично:

– Еще мастерком и рулем грузовика… – он упер указку в карту, – ладно, товарищ Миллер, потерпи немного… – Теодор-Генрих откашлялся:

– Силы контрреволюции, совершившие на этой неделе переворот в Южном Вьетнаме, не останутся безнаказанными, товарищи. Советское правительство оказывает братскую помощь коммунистической партии Северного Вьетнама. Борцы за свободу страны будут противостоять неизбежной агрессии США. Наша цель, товарищи, объединенный Вьетнам, уверенно идущий по дороге социалистического будущего… – поссорившись с Китаем, Советский Союз отчаянно нуждался хоть в каком-то оплоте в бывшем Индокитае:

– На Северной Корее далеко не уедешь, – усмехнулся Теодор-Генрих, – Корея одна, а вокруг нее американские базы в Корее Южной, на Окинаве, на Тайване. СССР не оставит в покое Вьетнам и США тоже не уйдет из региона. Они опять, как в Корее, начнут воевать чужими руками. То есть, американцы хотя бы сражались сами, а у севера были советники из СССР… – ребята даже зааплодировали:

– Что касается олимпиады в Инсбруке, – добавил юноша, – то нас, несомненно, ждет победа в конькобежном спорте, с товарищем Скобликовой, и золотая медаль в хоккейном состязании… – сзади крикнули:

– А биатлон, Генрих? В биатлоне у нас тоже будут медали… – девушка у чайника, закутанная в ватник, подняла руку:

– Товарищи Белоусова и Протопопов, в фигурном катании, не подведут…

Телевизоров в Братске, разумеется, не существовало. Новости узнавали из радиоточек в бараках и приходивших сюда с опозданием газет. Теодор-Генрих был уверен, что убийство Кеннеди дело рук СССР:

– Дядя Джон тоже так считает, он мне целую схему нарисовал… – юноша заставил себя не улыбаться, – закругляйся, товарищ Миллер, у тебя рейс через полчаса.

На тайшетской трассе постоянно требовались шоферы: «Долг каждого комсомольца – помощь стройке!» – призывал очередной плакат в коридоре барака: «Записывайся на курсы водителей!». Предъявив права, полученные якобы в Казахстане, товарищ Миллер присоединился к комсомольскому шоферскому отряду.

Два раза в месяц они гоняли порожние грузовики в Тайшет, возвращаясь с грузами для стройки. Полтысячи километров по выстроенному до войны шоссе машины проходили за десять часов.

– Но сейчас я буду ехать дольше, – понял Теодор-Генрих, – вчера было минус пятнадцать, а сегодня почти сорок, дорога обледенела… – даже в натопленной комнате ребята не снимали тулупов и шапок, – не говоря о том, что я кое-куда сверну по пути… – он шутливо развел руками:

– И в биатлоне и в фигурном катании мы не обойдемся без медалей, товарищи. Наша цель – первое место в общем зачете… – комсорг участка щелкнул фотоаппаратом:

– Для истории, – весело сказал парень, – десять лет назад на строительстве прошла первая политинформация… – Теодор-Генрих старался не попадать под объективы приезжающих на стройку корреспондентов:

– Ладно, – успокоил он себя, сворачивая карту, – снимок дальше нашего местного листка не пойдет, если фото вообще получится. В любом случае, в апреле, когда потеплеет, мы двинемся дальше на восток, к Сахалину… – за окном засвистел гудок:

– Семь утра, начало рабочего дня… – Теодор-Генрих проверил свои часы, – через четверть часа мне надо сесть за руль… – бросив в рот конфету, дохлебав чай, он замотал воротник тулупа деревенским шарфом грубой вязки. На крыльце барака ему в лицо ударил ледяной вихрь. Нахлобучив на голову треух, оскальзываясь среди не расчищенных сугробов, юноша побежал к низкому бараку, где помещался гараж строительного управления.