Читать книгу Вновь: хроники Бэккера. Часть вторая - Никита Владимирович Чирков - Страница 6

Вроде бы прошло дней пять. Составлять последовательность непросто. Так что извини, может быть неточность. К сути. Почему же я шел именно в ту сторону? Мимо грязного озера, через болото и бурелом, куда-то туда. Ответ был непростым: с одной стороны, я искал свой город. Опус, так он назывался в мое время. Столица человечества, цивилизации, мира. Сначала я думал, что меня влекло туда, потому что больше некуда. Там я родился, там я рос, там понял, что миру на меня насрать. Это естественно, рано или поздно хочется вернуться туда, откуда ты родом. Пусть все разрушено, это было неважно. Такие места есть у всех, там мы ловим последнюю связь с прошлым. Была мысль там и умереть, чтобы не чувствовать себя чужим. Ну или попытаться сделать это. Была надежда, что там я… да уже и неважно. Первый дом, каким бы он ни был, остается первым. Корни, как ни крути, все же важны. Чего-то я хотел, но, к счастью, так и не узнал чего. Хватит с меня колебаний. Но все же была и другая причина. Ее я понял уже позже, когда лбом ударился об эту причину. Через озеро посреди высохшего океана я доперся до конструкции. Эта было что-то вроде домика, шалаш. Он был среди парочки деревьев, на границе леса и новой равнины. Оттуда можно было подняться выше, там была лестница, чтобы с высоты все видеть. Ручное творение, помню, что хорошее, но недолговечное. Из бревен, веток и глины, странная хрень. Я не поднялся, сил не было, да и первая пара ступенек сломалась сразу же, как наступил. На лежанке не стал отдыхать, рыться в погребе – тоже. Тогда это был акт слабости, поддавки тому, кто все еще пытался мной управлять. Но это место помогло. Когда отвлекся от пути, решил взглянуть, куда лучше идти, чуть больше думал, чуть меньше спешил. И я увидел вторую причину. Там была колея от гусеничного транспорта. Две широкие ленты оставили шрамы на глине и почве, уходя вперед от шалаша. Кто-то или что-то приехали сюда, вспахав и без того кривое полотно. Вот я и пошел вдоль колеи, между двумя следами от гусениц. Не помню, откуда знаю, как это выглядит. Не помню, сколько шел. Точнее, не знаю. Потому что не помню, чтобы была ночь. Все дни я шел под тучами, сквозь которые слабо дышало солнце. Это было странно, но я не успел сильно задуматься об этом. Я оставил этот вопрос, когда увидел транспорт, оставивший следы. Это была широкая площадка, куда ставились монструозные устройства и машины. Таких транспортов было несколько. Когда я их увидел, то поразился. Я кое-как поднялся на горку, чтобы увидеть источник жуткого, страшного шума, который еще и сотрясал все вокруг. Огромные горы из земли, песка, глины и камней с одной стороны, пока с другой механизмы продолжали копать, строить подземное укрытие, ставя стены, фундамент, потолок. Я не мог все охватить взглядом. Но кое-что заметил сразу: там не было людей. Вообще никого. Все работало автоматически. Даже транспорт, механизмы и те, которые перерабатывают ресурс на создание другого, были без кабины, как у автомобиля. Иногда я не мог понять, где там перед, а где зад. Это странно, страшно, но интересно. Я смотрел и смотрел, как ребенок, который боится уйти назад и пойти вперед. Кое-как хватило сил взобраться на самую верхушку горы, скорее даже, заползти. Там был крутой вид и крутой спуск вниз. Опасность придала азарта. С другого конца была еще гора, одинокая, как точка обзора. Между нами происходил процесс переработки одного для возведения другого. Десяток механизмов разных размеров работал синхронно, автоматически, не спеша. Был еще десяток-другой поменьше, не огромный, а с автомобиль примерно. В общем, зрелище, которое надо видеть самому. И я видел, стоял наверху, смотрел вниз. Это был процесс и прогресс, так я смог хоть немного расслабиться, увлекся, что аж забылся. Серо-черные тучи все скрывали солнце, ветра не было, шум стройки напоминал музыку. Я это так описываю, потому что впервые за много времени ощущал наивное любопытство. Чем дольше я тогда смотрел, тем больше видел деталей, мелочей, взаимосвязей. В громадной стройке была система, порядок, что-то такое, что доказывало, что в этом мире еще есть простая логика. Не знаю, сколько тогда прошло времени. Стройка напоминала живой организм, я так увлекся, что забыл про время. А вспомнил, когда увидел, как по основной дороге слева направо, пока не было машин, шел человек. Один, без оружия, в скафандре, он просто шел. Я сразу понял, что это место ему знакомо. В нем не было страха или любопытства, злости или обиды. Он вел себя как бригадир, который просто осматривал поле работы. Скафандр был похож на тот, который был в моем бункере. И это меня разозлило. Но не по той причине, которая сама напрашивалась. Я возненавидел его, потому что примирился с тем, что один. На самом деле тут целый символизм. Но это другая история. В голове и так все кругом, не буду отвлекаться. Суть такова, что я последовал за ним. Первый порыв был простым – надо его убить. Опять же, символизм, параллель, сраная цикличность, издевательство. Я не думал – была лишь реакция, инстинкт: надо его убить, таковым будет спасение. Причем не только мое, а вообще. Я видел в нем себя, того, кто принесет смерть. Больше я ничего уже не знал, да и не хотел. Все казалось простым и понятным. Что бы он ни делал, это не может принести добро, я отказывался в это верить.