Читать книгу Галактический человек. Фантастический роман - Николай Бредихин - Страница 11

Работа над «Книгой», как я уже говорил, поначалу давалась мне очень нелегко, однако к концу года я уже неплохо ориентировался в её постулатах. А решение следовать своим путём совершенно меня переменило. Я вдруг почувствовал, как у меня выросли крылья. И уверенность мою в себе, своей уникальности, уже ничем нельзя было поколебать. Вопросы буквально переполняли меня, но и открытия, откровения следовали одно за другим.

Несомненно, исключительно благодаря силе инерции, в запальчивости, так легко вскарабкавшись на вершину с «Книгой Вечной Жизни», я и написал первую главу «Слова Пророка». Затем работа застопорилась. До тех пор, пока я не нашёл формулу, ставшую для меня потом на долгое время путеводной звездой: «Стань ведомым и станешь влекущим».

Мне так и не удалось разгадать, что имел в виду Пророк, выбирая для себя такой псевдоним, но я в нём обнаружил ключ ко многим своим открытиям.

Ведом своей целью. Выбери цель, неустанно следуй ей, и в конце концов она сама приведёт тебя к себе.

Примерно так я рассуждал раньше, исходя из откровения: «Цель осознанная обладает способностью приближать к себе, сокращать время», но здесь мне открылся совсем иной путь, и даже одновременно два в одном: ведомый Богом и ведомый Пророком.

Я сознавал, что у меня есть заказчик, что моя работа хорошо оплачивается и что я обязательно должен её выполнить… Но в чём же она заключалась теперь, моя работа?

Стать влекущим – ведомым я уже стал.

Что влекло меня самого? Я вдруг понял, что у меня нет ни малейшего желания предпринимать какие-либо паломничества. Тогда самым большим моим желанием было, как это ни покажется странным, поклониться Смерти – главной загадке человеческого бытия.

«„Бог есть любовь“», – сказал Иисус, но мы ничего не поймём в этом откровении, если не переведём его из категории Морали в категорию Нравственности. Сознание тем главным образом и отличается от Жизни, что оно воплощается в реалии не инстинктом, не рассудком и даже не страстями, а в первую очередь чувством, главнейшим из которых является Любовь. Уберите это чувство из жизни человека, и он умрёт, потому что ему не для чего станет жить. Чувством, следующим за Любовью по значимости, является Страх как угроза потерять то, что ты любишь. Главнейшая ценность, которая есть у нас, – наша жизнь, и, значит, главный страх наш – перед смертью.

Этот страх терзает нас от самого рождения, он и животный, и моральный, но в первую очередь нравственный.

Невозможно найти человека, который никогда не задумывался бы о смерти, но всякий раз перед этой тайной сознание наше отступает, из тайны превращая его в табу. Мы утешаемся иллюзиями или откровенным обманом».

Арсентий Сириус «Слово Пророка».

Ни одна религия не делает нас в этом вопросе свободными, но ни одна из них и не ставит перед собой такой задачи, поскольку прав был Аврелий Августин, восклицая: «Церковь должна заботиться не о том, чтобы сделать рабов свободными, но чтобы сделать их добрыми». Вот почему я и не нашёл себя ни в одном из существующих в мире вероисповеданий.

«И всё-таки мы смертны…» Смерть, смерть, смерть… Как же она всё-таки несправедлива!

«Но почему же мы так легко миримся с этим?»

Сколько раз я вопрошал древних в попытках найти ответ на этот вопрос!

«Соединилось и разъединилось, и вновь ушло, откуда пришло: в землю -земля, дыхание – в небо. Что тут страшного? Ничего!» (Эпихарм).

«Это боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти» (Сенека).

«Что тут страшного?» Но если нет страха, значит… не было и любви?

«Я не хочу умирать!» – сколько людей твердили до меня эту фразу, но безнадёжно. Сколько веков! Прежде чем пришёл человек, который рассказал нам о Вечной Жизни, провозгласив: «Право на бессмертие – неотъемлемое право каждой души, каждой цивилизации, более того – это единственная по-настоящему великая их цель. И не беда, что понадобятся для этого труды многих поколений».

«Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет» (Эпикур).

«Смерть для человека – ничто, так как, когда мы существуем, смерть ещё не присутствует, а когда присутствует, тогда мы не существуем» (Эпикур).

Ах, как, оказывается, просто попытаться спрятаться за игрой слов от «старухи с косой».

«Жизнь подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные – торговать, а самые счастливые – смотреть» (Пифагор).

«Смерть не есть зло. Ты спросишь, что она такое? Единственное, в чём весь род людской равноправен» (Сенека).

«Казалось бы, быть равными в смерти – разве этого мало?» Да, действительно, смерть – великий уравнитель. Богатых не спасает их богатство, негодяев – их цинизм. Но в этой «справедливости» я почему-то мало нахожу для себя утешения.

«А что такое люди? Смертные боги» (Гераклит).

Нет, люди не боги. Человек смертен, но это совершенно не мешает ему продлить свою жизнь настолько, насколько ему захочется.

«Бессмертные – смертны, смертные – бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают» (Гераклит).

Это, пожалуй, самое загадочное и вместе с тем самое достоверное, что я нашёл о смерти у древних. Этот путь, путь Вечной Жизни, Главный Путь, как определил его Ведомый Влекущий, так устроен, что человек один, идя по нему, не может достичь ничего. («Вечная жизнь – это не состояние, это Главный Путь, он лежит прежде всего через осознание человеком своего величия»).

И в то же время:

«Мы не войдём в Вечную Жизнь стадом. Каждый человек сам вправе решать: жить ему или умереть.

Вечная Жизнь невозможна для всех, она лишь для избранных. Тех, кто избрал себя для Неё и упорно Ей следует».