Читать книгу Кити - Николай Москвин - Страница 3

Январь 1998

Январь был осклизлым и желеобразным, как часы Сальвадора Дали. Зимы тогда были совсем «не айс» – серыми и дождливыми. Погода как будто умирала вместе со страной.

Работал я в охране. «Время такое: в охране – поэты.» Так я выражался, будучи в ту пору совершенно уверенным, что я – настоящий поэт, вынужденный прозябать в караулах в силу несовершенства этого мира. Хотя людей, пишущих стихи, в охране действительно хватало. Я знаю еще, по крайней мере, трех поэтов, которые в те годы хотя бы немного, но поработали стражниками.

Работа была не пыльная, сидячая, не требовавшая какой-либо квалификации и, соответственно, низкооплачиваемая. Я был не женат. Потому мне с некоторой натяжкой, но на еду и на сигареты хватало.

Охранял я бэк-офис одной инвестиционной компании, которая до сих пор жива и здорова, потому называть ее не буду. Контора располагалась на Петровском бульваре, была совсем небольшая и тихая. Головной офис компании находился неподалеку, через здание. В него все сотрудники не вмещались, потому и существовал этот дополнительный так называемый бэк-офис.

Потом, спустя годы, я много раз возвращался туда, на Петровский бульвар. Инвестиционная компания там давно уже не живет, но в целом всё осталось неизменным, ничего нового там не построили, ничего старого не разрушили, и там так же в изобилии водится офисный планктон.

Если вы захотите туда попасть с Тверской, идите по левой стороне бульварного кольца. Не пропустите маленькую приземистую арку в середине грязно-желтого шестиэтажного дома. Вам туда и сразу направо. Видите коричневую дверь? Входите, она не заперта. Прямо – лестница на этажи, справа – металлическая дверь. На стене – домофон со встроенной камерой видеонаблюдения. Ну, жмите… Если вы не представитель сетевого маркетинга, не какой-нибудь подозрительный элемент, я вам открою… проходите…

Узенький коридорчик. По правую руку, если идти от входа, маленькие комнатки на одного сотрудника: сначала комната помощника главного бухгалтера, затем – самого главбуха. Потом – комната водителей (они в ней почти никогда не сидели, предпочитая толпиться и обмениваться матерными шутками в холле возле меня). Напротив их комнаты слева – 00. Небольшой поворот направо – и тут некое подобие холла. Вот моя стойка, за которой я, двадцатидвухлетний, сижу в темно-зеленом костюме охранника, моргая голубыми глазами и глядя в черно-белый монитор. Тут уже несколько дверей по всем сторонам. Слева – комната двух специалистов по инвестициям (молодые энергичные дядечки нового коммерческого поколения в дорогих костюмах). Потом – кабинетик специалиста непонятного назначения. Рядом с моей стойкой – относительно просторное помещение финансового отдела, в котором трудятся пять молодых стройных длинноногих женщин во главе с полной невысокой женщиной средних лет, начальницей отдела. Последняя – самая дальняя комната – кабинет моего шефа, начальника службы безопасности, Александра Павловича Чернова.

Нельзя сказать, что служба моя была опасна и трудна. Но нельзя сказать, что у меня была возможность сильно расслабиться, как-никак шеф сидел совсем рядом, и то и дело выходил из своего кабинета. Поэтому я сидел в основном с видом деловым и серьезным, частенько поглядывая в монитор, на котором отображалась картинка с видеокамеры, установленной над входом. В мои обязанности входило нажимать на кнопку, отпирающую запор входной двери, пуская сотрудников компании и клиентов. В мои обязанности не входило мечтать, влюбляться, писать стихи… Однако под журналом прихода-ухода сотрудников у меня всегда лежала толстая тетрадь в клеточку, исчирканная молодым нервным почерком, куда я то и дело записывал все приходившие в голову стихотворные строчки.

Охранником я был достаточно ответственным, несмотря на некоторую поэтическую рассеянность. Но иногда проколы всё же случались…

В то время свирепствовал сетевой маркетинг. Молодые люди, одетые в приличные костюмы, погруженные в измененное состояние сознания на тренингах успешных продаж, целыми стаями ходили по Москве, стремясь проникнуть в офисы и, во что бы то ни стало, продать свой товар. И один раз такой шустрый представитель сетевого маркетинга перехитрил меня, представившись клиентом и наговорив чего-то такого, отчего я напрочь потерял бдительность и нажал заветную кнопку. Костюмированный молодой человек интеллигентного вида мгновенно проник в помещение, буквально пролетел мимо меня и вошел не в какой-нибудь кабинет, а именно в кабинет моего шефа. Уже когда за ним захлопнулась дверь, я понял, что случилось непоправимое.

Я забежал к шефу следом за хитрым пронырой, чтобы попытаться хоть что-то предпринять. Молодой человек уже раскладывал свои побрякушки у начальника на столе…

– Николай, что это? Кто это? Как он сюда попал? – Александр Павлович посмотрел на меня изумленными глазами.

– Александр Палыч, сейчас я его выставлю. Он как-то просочился… я не успел….

– Печати и штампы на любой вкус! Отличная цена! Только сегодня у вас уникальная возможность купить три печати по цене четырех и четвертую получить в подарок! – молодой человек бешено щелкал печатями-перевертышами на столе у шефа и без остановки тараторил свои торговые заговоры.

– Немедленно покиньте офис! – я сделал несколько неуклюжих попыток схватить шустрика за локоть, но он всякий раз ловко уворачивался, не переставая рекламировать и расписывать свой товар. Понаблюдав некоторое время за этим довольно жалким зрелищем, шеф взял дело в свои руки. Он встал, одним точным движением смел все печати и штампы со стола и рявкнул:

– Всё! Товар остается у нас до выяснения обстоятельств. Незаконная торговля в офисных помещениях – срок до пяти лет. Даю пять секунд…

Нужно ли говорить, что хватило и трех секунд для того, чтобы молодой человек полностью испарился вместе со своим барахлом.

Уже не помню, какое наказание придумал для меня шеф за такую оплошность, но с тех пор всех представителей сетевого маркетинга я стал чуять за версту и люто ненавидеть.

В течении долгого рабочего дня, порой изнемогая от безделья, я пытался найти себе развлечение. Иногда меня веселили своей фолклерно-матерной болтовней водители, но слушать их байки довольно быстро надоедало. Порой я погружался в свою поэтическую тетрадь, но, как я уже говорил, в дневное время вдохновение меня открыто игнорировало, а тем более было сложно заставить его работать на работе (простите за каламбур). Можно было тупо пялиться в монитор, ожидая, когда в нем появится очередное лицо, но это занятие совсем уже не подходило моему избалованного романтикой и высокодуховными сферами мозгу. Оставалось одно: смотреть на дверь с двумя нулями, которая была как раз перед моими глазами. В нее постоянно кто-то заходил, а потом выходил. Заходили в нее в основном женщины. Мужчины делали это значительно реже. Вот я и смотрел, как они входят и выходят, входят и выходят…

Надо отметить, что в бэк-офисе не было ни одной некрасивой женщины. Потому я провожал взглядом каждую из них. Подруги у меня не было уже давно, новых отношений в ближайшем будущем не предвиделось (это сейчас, если что, можно через интернет познакомиться), настроение было чаще унылое и мрачное, а так посмотришь на красивых успешных вечно куда-то спешащих людей, поймавших ветер эпохи, и на душе становится теплее.

Главбух. Весьма интересная женщина лет сорока пяти. В сорок пять баба ягодка опять? Далеко не всегда. Но это был тот самый случай. Аппетитная сдобная фигура, спина всегда прямая, темные волосы аккуратно уложены в деловой пучок, на красивом ухоженном лице загадочная полуулыбка. Элегантные костюмы – каждый день новые. Одним словом, женщина с большой буквы. Хотя была у нее одна слабость – гороскопы. Бывали дни, когда она приходила на работу и просто сидела на месте, не включая компьютера, потому что по прогнозам астрологов этот день был крайне неблагоприятен для карьеры. Высшее руководство относилось к этому спокойно и терпеливо.

Видимо, благоприятных дней было значительно больше и их хватало, чтобы успеть свести дебет с кредитом. Конечно, появление такой женщины в поле зрения не могло оставаться для меня незамеченным. Я всегда провожал ее глазами при входе и выходе. Наши взгляды никогда не пересекались, но я чувствовал, что она прекрасно ощущает мое внимание боковым зрением и… ей нравится, что я пялюсь на нее.

Не менее частыми посетительницами двух нолей были длинноногие финансистки. Благодаря болтливым водителям мне было известно о них всё, вплоть до того, что одна из них только-только вылечилась от гонореи.

Финансистка Алена была рыжей красногубой замужней любовницей самого (…)! Муж у нее был военный. В 90-е военные либо распродавали наследие советской эпохи, либо были нищими. Ее муж был нищим и не хотел ни воровать, ни уходить с военной службы в коммерцию. По этой причине она и завела себе любовника, с которым можно было ощутить всю прелесть нового времени. Несмотря на бурную личную жизнь, Алена иногда посматривала и на меня. Порой даже улыбалась и останавливалась возле моей стойки перекинуться со мной парой слов. Безусловно, она была яркой женщиной, но всякий раз, глядя на нее, я представлял себя на месте ее бедного мужа. Представлял, как встречаю поздним вечером жену, задержавшуюся на работе, наспех вытершую влажными салфетками капельки спермы с волос и одежды…

Коротко остриженная брюнеточка в очках… Имени не помню. Черт ее лица тоже не помню (помню лишь стильные очки в тонкой черной оправе), но мне хорошо запомнилось, что фигурка ее была выточена безупречно. Видимо, в финансовый отдел с неважной фигурой попасть было попросту невозможно. Она всегда мне улыбалась и, как мне казалось, ни капельки не стеснялась того, что ей приходится так часто открывать дверь с двумя нолями.

Надя… Черты ее лица были своеобразны и не могли быть однозначно причислены к образцам идеальной женской красоты, но когда она выходила из отдела и следовала в два ноля, всё в коридоре замирало. Если рядом с моей стойкой в этот момент были водители, они тут же затыкались, синхронно поворачивали головы и, сглотнув пару раз, начинали ГЛАЗЕТЬ. Надя не шла, она рисовала одним местом в воздухе тайные послания для мужчин, содержание которых каждый трактовал по-своему в меру своей испорченности.

Еще две красотки из финансового отдела улыбались мне реже остальных, поэтому о них я говорить не буду.

Начальницей финансового отдела была полноватая женщина средних лет с красивым умным лицом. Насколько я мог судить, она была единственной сотрудницей отдела, взятой на работу за мозги, а не за длинные ноги. У нее за плечами был МГУ. Отличалась она еще и тем, что значительно реже других посещала обозреваемую мной комнатку. Как мне вскоре удалось выяснить, потребность в посещении этой комнатки у нее была ничуть не меньшая, но ей было просто некогда. Ей приходилось пулей вылетать из своего отдела и буквально вышибать дверь с двумя нолями, чтобы успеть. Иногда ей везло: туалет был свободен. Но порой она впечатывалась в запертую дверь и ей ничего не оставалось делать, кроме как прыгать на одной ноге, сжимая руками низ живота и, обернувшись ко мне и поймав мой сочувственный взгляд, говорить:

– Ой, не могу! Терплю до последнего! Всё некогда! Работы куча! Ничего не успеваю! И тут как на зло! И кто же там засел? Ой, сейчас умру! – и она выжимала из себя некое подобие улыбки.

Помощница главбуха была самой маленькой и, пожалуй, самой неприметной сотрудницей бэк-офиса. Но я и на нее посматривал. Особенно, когда она приходила в элегантной серой юбке чуть выше колен. Русые кудрявые волосы до плеч, симпатичное личико, хитроватые серые глазки, временами постреливавшие в мою сторону… Я неизбежно отрывал взгляд от монитора или от стихов, когда она появлялась в поле моего зрения. Но она была замужем, и муж почти каждый день приезжал за ней в конце рабочего дня…

Восемь прекрасных «дорогих» женщин и один симпатичный, но бедный охранник – таков был расклад. Мне кажется, что в тот момент я был бы не против «замутить» с любой из них. Разумеется, кроме той, что лечилась от триппера. Но я трезво оценивал свои шансы. Ни одной из них я не подходил ни по финансовым параметрам (с моей весьма скромной зарплатой), ни по эстетическим (из одежды у меня была лишь пара старых джинсов, несколько застиранных белесых футболок и один страшноватый свитер, который мне мама купила еще до армии). Моими неоспоримыми достоинствами были лишь моя смазливая мордашка и поэтический дар, который, к сожалению, никак не конвертировался в доллары. Для меня до сих пор остается загадкой, как такое могло со мной случиться. И было ли это на самом деле?..

Я с детства любил фантазировать. С определенного возраста, когда меня стали интересовать отношения мужчины и женщины, я начал фантазировать и на эту тему. Я рисовал в воображении идеальную встречу двух влюбленных… Среди бескрайних сказочных синих холмов на небе сверкали две пары разноцветных солнц, и с небывалой скоростью по небу неслись облака цвета спелой малины. Пахнущий земляникой ветер кружил в воздухе осколки чьих-то тайных грез… Моя возлюбленная восседала на одном из холмов в полупрозрачном синем платье и ждала. Завидев меня, она устремлялась ко мне навстречу, и миллион неземных колокольчиков, которыми были усеяны холмы, рассыпались хрустальными перезвонами. Мы падали друг другу в объятья, и над нами вставали перламутровые радуги. Ангелы брали в руки золотые трубы, и небо венчало нас, нашедших друг друга. Взявшись за руки, мы оторвались от земли и устремились ввысь, чтобы слиться с вечностью и остаться вдвоем навсегда. Навеки. Насовсем…

В то, что встретить свою возлюбленную мне предстоит не на воображаемых холмах тридевятого царства, а в тесном коридорчике маленького офиса с видом на два ноля, я отказывался верить до последнего. Как в рекламе известного сотового оператора:

– Но я не это загадывал…

– А сбылось это.

Не было холмов и радуг, и ветер не пах земляникой. Разве что освежитель воздуха в туалетной комнате имел именно земляничный аромат…

Это случилось где-то в конце января. Был вечер. Я сидел на своем рабочем месте, передо мной на стойке лежал журнал прихода-ухода сотрудников. Бэк-офис был уже наполовину пуст, и я с нетерпением ждал, когда уйдут все, чтобы поскорее закрыть дверь, сдать ключи и побежать домой к своим тетрадям, к своей поэзии. В коридоре послышались быстрые торопливые шажки. Подошла она… Длинное темно-зеленое пальто нараспашку, во рту жевательная резинка, челюсти интенсивно работают, вид крайне деловой, выражение лица чисто московское: надменное, «как меня всё достало» и «мне некогда». Я всегда внимательно наблюдал за всеми женщинами, когда они расписывались. В основном я изучал их пальчики, стесняясь смотреть в глаза. Вот и сейчас я приготовился в очередной раз полюбоваться красивыми длинными идеально ухоженными пальчиками помощницы главного бухгалтера, которую звали Екатерина. В плане роста ей было далеко до «манекенщиц» финансового отдела, но пальчики у нее были самые длинные и красивые – это я отметил с первого же дня своей работы в бэк-офисе.

– Дайте ручку! Мне что, пальцем расписываться? – раздался довольно низкий приятный голос, и два серых солнца сверкнули в прорезях надетой на лицо деловой маски.

– Она перед вами. Лежит на журнале, – ответил я, не понимая глаз.

– Да? А, вот, вижу…

«Какие же у нее красивые длинные пальчики, хоть картину пиши!» – думал я, наблюдая быстрое порывистое движение ее руки. И вдруг я чувствую… замечаю… она смотрит не в журнал… смотрит на меня… прямо в упор… я машинально поднимаю глаза… это длится две-три секунды, не больше… она смотрит на меня неотрывно… смотрит как обычно и как-то странно… как будто немного насмешливо и в то же время серьезно… я не выдерживаю ее взгляда и отвожу глаза в сторону… короткое «до свидания»… звонкие шаги по коридору… вот ее кудри мелькнули в мониторе видеонаблюдения… всё… ушла…

Я посидел еще какое-то время за монитором, выпустил последних сотрудников. Закрыл входную дверь, сдал ключи старшему смены, пошагал к метро…

Что это было? Яд замедленного действия? Гипноз? 25-й кадр кинопленки? Нет, это был взгляд. Сакральный 25-й взгляд, решивший всё и изменивший мою судьбу с того момента и, как я теперь пониманию, до скончания веков. Что было в нем? Если бы мы, мужчины, знали, что может генерироваться в недрах этих таинственных существ, именуемых женщинами! Если бы можно было всё это рассмотреть под микроскопом, проанализировать, разложить по полочкам… наверное, жилось бы нам намного проще, но и намного скучнее. К счастью, это не поддается никаким исчислениям, никаким анализам, да и сами обладательницы таинственных недр, если их о чем-то таком спросишь, ничего вразумительного не скажут.

Такие взгляды – одна из главных тайн и загадок женщин. Их воспевали писатели и поэты, их пытались запечатлеть величайшие художники мира.

И я не могу не сделать свою скромную попытку описать это взгляд. Вдохнем поглубже… поехали: это когда ты просыпаешься ночью в поганой душной квартирке и вдруг видишь вместо потолка звездное небо, с которого сыплются звезды прямо в твою постель; это когда ты идешь выбрасывать на помойку старый сломанный стул, и вдруг из его драной обивки вываливается мешочек с драгоценными камнями; это когда ты лезешь в петлю, решив покончить с собой, но веревка вдруг превращается в змею с человеческими глазами, и змея говорит тебе: «Еще не время»; это радуга, вышедшая из-под пера лежащего в гробу поэта; это смерть Смерти; это…

Но, может, на самом деле всё не так сложно и таинственно? Может, всё гораздо проще? Может, этот взгляд, после которого прежний мир перестал для меня существовать, не говорил ни о звездном небе, ни о волшебной радуге, а сказал мне (только без слов) всего одну простую и напрочь лишенную романтики фразу? Какую? Женщины, вы должны это знать:

– Я тебя выбрала, и скоро ты будешь моим.

Конечно, переворот произошел не мгновенно. Великий Женский Взгляд прочно засел во мне: его отсканировала сетчатка глаз, он был проинсталлирован в операционную систему организма и рассеялся по скрытым разделам мозга, но сбой в программе начался не сразу…

Еще несколько дней я жил, как прежде: приходил на работу, смотрел то на одну, то на другую женщину, вечерами кропал свои вирши. Но что-то уже варилось в моей голове (в душе, в сердце – как вам угодно). А спустя несколько дней я пришел на службу с дорогим подарочным набором шоколадных конфет и твердым намерением сделать сюрприз той, которой в скором времени предстояло напрочь разрушить мой привычный уединенный поэтический мирок. Но об этом в следующей главе…