Читать книгу Браслет бога: Найти Иштар - Ноэль Веллингтон - Страница 17

На следующее утро Джеральд принёс тростник разных диаметров от озера ящериц. Он планировал изготовить контейнеры разных диаметров и сложить один в другой, чтобы унести так много, насколько возможно. Ваа поменяла некоторые из них на каменные орудия Юта. Джеральд завернул почти все контейнеры в шкуру и привязал к ней ремни, чтобы нести за плечами как рюкзак. Эти приготовления заняли целый день, и они были готовы выйти на рассвете следующего утра. Рано следующим утром Ваа завернула в циновку свои лучшие шкуры и меха и набила рюкзак остальными контейнерами.

– Ты просто так и оставишь все, что имеешь? – спросил Джеральд.

– Да, а что? – поинтересовалась Ваа. – Мы же не оставили еды, которая могла бы испортиться.

– Может ли статься, что кто-то придёт и заберёт что-нибудь?

– Нет, никто не станет, потому что всё племя узнает и скажет мне, – объяснила она.

– Тогда пошли!

– А ты мог бы перенести нас через реку, чтобы мне не пришлось плавать?

Конечно же, он мог, и они перелетели на другую сторону. Оттуда Ваа повела его вдоль реки, которая сначала текла на восток, до того места, где в неё вливался ручей, который они перешли по пути в каньон. Там она поворачивала на север, и они продолжили идти вдоль её западного берега. Ваа шагала очень тихо, и они постоянно спугивали животных, приходящих к реке на водопой. В какой-то момент она указала на крупное, серое животное, пьющее из реки впереди, и прошептала Джеральду, похлопывая свою шкуру: «Этот точно такой же, как мой!»

Наконец, он вблизи увидел зверя. Он смахивал на волка и небольшого медведя одновременно. Они обошли его стороной, держась подальше, и продолжили свой путь. Ваа хорошо знала местность и следовала одной ей ведомым знакам, чтобы сокращать путь мимо изгибов реки и находить что-нибудь съедобное. Она остановилась у рощи деревьев с бобами и набрала мешочек. Они съели бобы за обедом. Позже этим днём Джеральд пронзил копьём ящерицу, которую высмотрел в кроне дерева, и она должна была стать их ужином. Когда они остановились на ночь возле большого дерева с удачно расположенными толстыми ветвями, Ваа захотела пойти поплавать, пока он раскладывал костёр. Он разжёг огонь и разделал ящерицу, чтобы зажарить. Ваа вернулась от реки, неся в руках охапку водяных лилий.

– Весь цветок съедобный, – сказала она. – Лепестки не только приятно пахнут, но они ещё и сладкие на вкус, а семена на вкус, как бобы.

– Отлично, мы съедим их с ящерицей, – ответил Джеральд.

– Нам надо поторапливаться, поскольку скоро хищники выйдут на охоту, как только спустится темнота, – напомнила ему Ваа.

– Не волнуйся, я могу прогнать их, – возразил он. – Нам не придётся есть недожаренное мясо.

Ваа не была совершенно уверена и продолжала озираться, принюхиваться и прислушиваться к подозрительным звукам. В её планы входило взобраться на дерево и спать в ветвях, но Джеральд вызвал из Браслета палатку вокруг них, и она неохотно согласилась спать в ней, настояв, чтобы они спали на её циновке и шкурах.

Поутру они продолжили свой путь и, спустя некоторое время, наткнулись на чью-то покинутую стоянку. Она осмотрела её и нашла несколько кусочков бечёвки, рыбные кости в пепле и древесные стружки. Они могли быть оставлены кем-то из речного племени, поскольку те предпочитали рыбалку охоте. Путники приближались к пункту назначения. В самом деле, через несколько километров, они увидели пару из речного племени. Мужчина медленно брёл в воде у берега с занесённым гарпуном, а женщина собирала бобы на суше. У них в волосах были заплетены птичьи перья, а набедренные повязки и в самом деле были из рыбьей кожи, как и рассказывала Ваа. Когда Джеральд и Ваа подошли ближе, женщина прокричала несколько слов мужчине, который прервал свою рыбалку и присоединился к ней на берегу. Они выглядели осторожными, но не напуганными. Ваа заговорила с ними, и они ответили на немного другом диалекте. Джеральд не понимал некоторые слова, но это не смущало Ваа, которая сказала паре, что она из племени в каньоне, идёт с мехами, шкурами и каменными орудиями в речное племя, чтобы обменять на бечёвку и смолу. Это явно объяснило паре их присутствие, и они расслабились. Мужчина почесал затылок и сокрушенно сказал, что они пошли только порыбачить и собрать бобов, поэтому у них с собой не было ничего для обмена, иначе они бы точно захотели взглянуть на товары. Женщина что-то тихо сказала Ваа и та поблагодарила её не один раз.

Когда она и Джеральд продолжили свой путь, она сказала ему:

– Женщина предупредила меня быть осторожнее на стоянке их племени, потому что у них есть несколько хулиганов, и те способны на самый разный разбой.

– Конечно, мы будем осторожны, – ответил Джеральд. – У них что, нет старейшин, следящих за порядком?

– Есть, но их старейшины заняты своими делами и ограничиваются советами всему племени.

– Ну тогда я разберусь с бедокурами сам, а ты сможешь сосредоточиться на получении наилучшей цены за свои товары.

Она улыбнулась и прижалась к нему. Она согласилась отправиться на север только потому, что он был совершенно уверен, и рассматривала путешествие, скорее, как просто ещё одну вылазку в глушь, чем, как предприятие. После полудня того же дня они достигли известняковых обрывов, где в пещерах жило речное племя. Ваа подошла к группе старейшин, сидевших у кострища возле обрыва, и, обменявшись с теми несколькими фразами, нашла место под деревом неподалёку. Там она развернула свою циновку и разложила на ней шкуры, меха и ремни. Она сказала, что Джеральд может сделать то же самое со своими контейнерами, но пока оставила каменные орудия в мешке.

Немногие из речного племени, которые оставались на стоянке, пришли посмотреть. Они задавали Ваа вопросы о качестве её товаров и о том, что она хотела в обмен, и обе стороны упорно торговались. Ваа поглядывала на Джеральд, который настаивал, чтобы она держала цены повыше. Когда большинство племени вернулось с рыбалки и собирательства, она выложила каменные орудия. Этот товар пользовался большим спросом, и по их поводу речное племя уже не так торговалось. Они вступали в обсуждения о назначении и способах использования каждого орудия и, как лучше закреплять наконечники копий и лезвия ножей. У Ваа было больше опыта в этой области, и речное племя внимательно слушало, выказывая уважение молодой девушке. В конце концов, она распродала почти все свои товары и получила за них дюжину больших клубков бечёвки, множество комков смолы, несколько связок длинных, прямых перьев, пару среднего размера рыб на ужин и даже маленький мешочек жемчуга. У них осталось несколько тростниковых контейнеров и шкурок. Джеральд отнёс это и раздал старейшинам как подарки, чему те были крайне рады. Они поблагодарили Джеральд и Ваа и просили их приходить торговать ещё. На данный момент путешествие казалось удачным, но Джеральд заметил несколько молодых парней, вертевшихся вокруг без очевидной цели.

Когда начало темнеть, Ваа предложила отойти в сторону и устроиться на ночлег. Они ушли обратно в лес и, как только нашли удобное место с поваленным деревом, на котором можно было сидеть, разбили лагерь. Они уже собирались насладиться запечённой рыбой, как Ваа прошептала Джеральду, что услышала, как кто-то подкрадывается к ним сзади. Он небрежно ответил ей, чтобы она не обращала внимания и вела себя, как ни в чем не бывало. Она посмотрела на него с укоризной, но прошептала только: «Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь!»

Крадущиеся шаги приближались. По крайней мере, двое медленно подкрадывались, пока не оказались прямо позади Джеральд и Ваа. Оттуда они набросили им на шею верёвки, но Браслет отправил два лезвия и перерезал удавки, как раз в тот момент, когда нападавшие собирались затянуть их. Джеральд и Ваа обернулись, услышав звук теряющих опору и падающих на землю тел. Это были двое из парней, которых Джеральд заметил на стоянке. Он прижал их к земле за шеи вызванными вилами и спросил Ваа, что, она думает, ему следует с ними сделать. Она пожала плечами и почесала в затылке, как всегда, когда находилась в затруднении.

– С одной стороны, ваш поступок меня очень разозлил, и я склоняюсь к тому, чтобы проткнуть вас копьём и бросить в реку, – сказал он мо́лодцам тихим и спокойным голосом, от которого у Ваа волосы встали дыбом. – Но, с другой стороны, я хочу установить с вашим племенем дружеские отношения, поэтому я предоставлю им делать с вами все, что они захотят. Ваа, сходи пожалуйста назад к пещерам и скажи старейшинам, что мы поймали грабителей у нас в лагере.

Она взяла копьё и пошла назад, к пещерам речного племени. Через несколько минут она вернулась с несколькими мужчинами, которые обступили парней на земле.

– Что вы тут делали? – спросил их старейшина.

– Да мы их только попугать хотели! – пробормотал один из парней.

– Да, попугать и всего-то, – воскликнул другой.

Один из мужчин присел, подобрал с земли четыре куска верёвки, чисто разрезанной посредине, и показал их старейшине.

– Они собирались задушить торговцев и украсть их товары, – ответил тот.

– Почему эти двое разбойничают? – спросил Джеральд, отпуская парней. Они поднялись на ноги, потирая шеи.

– Лентяи, – ответил старейшина и плюнул на землю перед парнями.

– Ты понимаешь, что если бы они забрали наши товары, никто из нашего племени никогда бы не пришёл сюда опять? – спросил Джеральд.

– Я-то да, – ответил старейшина. – И все в нашем племени понимают, но у этих лентяев нет других мыслей, кроме как заполучить что-нибудь без труда.

– Значит они ещё и глупцы, если надеялись справиться с таким, как я. Как они выживают, если не работают, как все остальные?

– Они время от времени запугивают кого-нибудь из племени, когда появляется возможность, и прячутся, если им отвечают.

– У вас свои правила, но если бы я был на вашем месте, я бы их прогнал и не дал бы вернуться, пока они не изменят привычки. Наши два племени должны договориться, что торговцев обижать нельзя, неважно, кто к кому пришёл. Если ваши торговцы придут к нам, то мы предоставим им гостеприимство, и вашему племени следует поступать также. Ваа выделывает очень хорошие шкуры и меха, а вы делаете прекрасные верёвки и добываете много смолы. Подарки, которые я вам дал, гарантируют, что мы будем относиться к вашим торговцам с уважением. Только тогда оба племени смогут получить выгоду от торговли. Вы согласны?

– Я согласен и другие старейшины тоже, – ответил старейшина. – Мы уведём этих парней с собой, а вы можете отдохнуть.

Пришедшие с Ваа мужчины ткнули парней древками копий, и все вернулись на стоянку.

– Теперь мы можем спокойно спать, – Джеральд сказал Ваа им в след. – Прости, что заставил тебя пережить такой испуг, но я хотел положить конец этому разбою раз и навсегда.

– Не то, чтобы я была напугана, – проворковала Ваа, прижимаясь к нему. – Я видела раньше, на что ты способен, и знала, что ты не дашь им сделать мне больно.

– Вот и здорово, – сказал он, приподнимая её и кружа, как она обожала. – Но ты не была уверена, что я защищу тебя от волков, не так ли?

– Волки – другое дело! – ответила она, когда он поставил её на землю. – Поскольку они ступают гораздо тише и приходят в темноте. По правде говоря, я не была уверена, что ты прогонишь их, потому что ты спишь очень крепко. Сделай-ка опять свою пещеру из руки, чтобы мы могли лечь спать.

Он так и сделал, и они улеглись.

– Если бы ты была одна, чтобы бы ты сделала, когда они подкрались к тебе? – спросил он.

– Я бы спала на дереве, – ответила она. – Но они бы не стали ждать, пока я разобью лагерь, а напали бы на меня на земле. Вот почему мы не ходили торговать, пока ты не появился. Слишком просто напасть на кого-то вдали от дома.

– Не знаю, насколько твёрдо слово этого старейшины, и сколько оно весит в его племени, но, по крайней мере, оно было дано перед ещё пятью мужчинами, так что будем надеяться, что они его сдержат.

Когда они проснулись поутру, мальчик из речного племени прибежал и принёс им ещё две рыбы, сказав, что его послали старейшины. Ваа подарила ему ремешок и тот убежал, довольный. Они съели рыбу, чтобы не нести её с собой, и отправились в обратный путь к каньону. Там Ваа сразу же поменяла какое-то количество верёвки на мешок бобов и ногу антилопы, и они вкусно поели. Любопытство по поводу их успешного путешествия для обмена возникло среди соплеменников, и Ваа провела вечер, болтая об этом у костра на поляне. Она расписывала, как Джеральд поймал грабителей, и как тех порицало племя и старейшина. Её соплеменники были удивлены, но всё равно никто пока не выразил желания сходить туда ещё, считая это дело слишком рискованным.

Вернувшись в их пещеру, Джеральд спросил её, думала ли она когда-нибудь о том, чтобы посадить в землю возле пещер бобы или семена других растений, которые они ели, чтобы не ходить искать их каждый раз. Она пожала плечами и развела руки – она была охотницей и скорнячкой и никогда особо не задумывалась о растениях. Он погладил её волосы и согласился: каждому своё. Но он всё равно собирался научить это племя сельскому хозяйству, рано или поздно.

– Когда я была маленькой, – припомнила Ваа. – Я видела, как моя мама делала что-то подобное несколько раз, но я никогда не пробовала сама.

– Где твоя мама? – спросил Джеральд.

– Она заболела и умерла, когда я была ребёнком, – ответила Ваа. – Мои тёти Ни́а и На́а вырастили меня. Ты их видел в первый день, когда я привела тебя сюда.

– Печально, – ответил Джеральд. – А где твой отец?

– А его я никогда не видела, – ответила она. – Мои тёти не хотели говорить о нем. Они сказали, что он ни на что не годился.

К удивлению Джеральд, этот разговор ничуть не опечалил Ваа. Он понимал, что смертность среди пещерных людей каменного века была такой, что остаться сиротой было совершенно обыденным делом, даже для такой эмоциональной девушки, как Ваа. Он не собирался муссировать эту тему. Вместо этого он спросил:

– Ты и твои тётки ладите?

– Да, они меня любят, – ответила она довольно. – Конечно, у них свои дети были, но мне не на что было жаловаться, потому что они всегда давали мне еду и заботились обо мне по-всякому.

– Тогда от кого ты научилась выделывать шкуры? – спросил он. – Я думал, такое от родителей к детям передаётся.

– Когда я была маленькой, был у нас старейшина Дин, который был скорняк, – ответила она. – Все его дети поумирали и он был совсем одинок. Я все время крутилась вокруг него, помогала ему в работе, как Кел помогает Аго, а тот научил меня всему, что знал. Я тоже изобрела несколько способов, и мои шкуры даже лучше, чем его. Теперь ты появился, и я научилась у тебя использовать кору. Я научу своих детей, и, по крайней мере, один из них станет скорняком. Так что, это передаётся из поколения в поколение, но не всегда от родителей к детям.

– Когда кто-то умирает, что делает племя? – спросил Джеральд, пытаясь определить, как далеко в культурном развитии ушло это общество.

– Мы заворачиваем его в циновку и относим на плато наверху. Грифы оставляют только кости, и вокруг них растёт трава.

– И это всё?.

– Ну да, а что ещё можно сделать?.

– Ну, может быть, кто-то что-то говорит или даёт им их копьё или орудия…

– Нет, мёртвые не говорят, и мы поняли, что они и не слышат. Тогда что с ними говорить? И все эти вещи ценные, а мёртвые их никогда больше не используют. Родственники решают, кому что достанется.

– Всё верно, – ответил он, понимая, что это было крайне практичное общество. – Мёртвые не слышат и не говорят, потому что в них больше нет жизни.

Она подошла сзади и запрыгнула к нему на спину, сказав:

– Зачем нам говорить о мёртвых? Мы живём, так что давай говорить про нас!

Он покружил её, и она спрыгнула на землю, смеясь, а потом проскользнула под его руку и прижалась к нему, чтобы он её обнял. Прежде чем лечь спать, он снова улетел с ней на вершину горы, и они некоторое время сидели, глядя на загорающиеся в сумерках звезды.

– Эй, Жер-олд, расскажи мне ещё о своей жизни там, – попросила она, показывая в направлении звезды его бывшего мира, которую он показал ей ранее.

– Там никто не живёт так, как твоё племя, в пещерах. Мы пришли на землю возле той звезды от другой звезды очень давно. Вот на той другой мы жили сначала на деревьях, потом на земле, а позже в пещерах, тоже очень давно. С тех пор мы сначала научились валить деревья и строить из них дома, которые как пещеры, но их можно построить где угодно. Потом мы научились делать кирпичи, как те, которые я использовал для печи, чтобы сделать чернила. Дальше, очень долго все жили в деревянных или кирпичных домах. Мы научились выкапывать колодцы, чтобы доставать воду из земли. И ещё позже, мы узнали, что вместо дров можно использовать что-то найденное под землёй, которое густое, как мёд, противно пахнет и горит, как дрова.

– А почему вам пришлось путешествовать с одной земли на другую?

– Потому, что те, кто жил задолго до того, как я родился, совершили очень много ошибок, и на земле не осталось ничего, кроме песка.

– Я однажды пошла очень далеко на юг, – задумчиво ответила Ваа, махнув рукой в ту сторону. – Так далеко, что больше не было травы, а под ногами был только песок. Я сразу повернула назад, потому что боялась не найти воды для питья. Песок жёг мне ноги, такой он был горячий.

Они ещё поболтали о Земле. Джеральд находил трудным выбор только тех фактов, которые Ваа была в состоянии понять. Он был натренирован в установлении контактов с другими цивилизациями, но его обучение ограничивалось такими, которые были равно или более развитыми, чем человечество. Доктрина состояла в том, что людям не придётся заботиться об установлении контакта с низко-развитыми существами, и ему приходилось импровизировать. По крайней мере, Ваа охотно слушала, и он считал, что ему удаётся.

– Вам приходилось строить дома потому, что на всех не хватало пещер? – спросила она.

– Да, как только мы научились охотиться с луком, сажать семена и выплавлять металлы, стало больше еды и больше людей выживали и жили дольше. Тогда стало не хватать пещер на всех, и мы начали строить дома.

– А нас ты научишь?

– Обязательно!

– Вот здорово, потому что больше еды – хорошо. Голодать плохо, – ответила она и повернулась его поцеловать.