Читать книгу Браслет бога: Найти Иштар - Ноэль Веллингтон - Страница 18

Время в каньоне, казалось, текло медленно. Один день был похож на другой, пока не настал один, когда почти никого из племени не было у пещер. Джеральд увидел со своего бревна перед пещерой Ваа, как Оро пулей выбежал из главной пещеры и помчался к реке. Джеральд последовал за ним и нашёл его, сидящим на берегу, обняв колени. Он был весь мокрый и вода стекала с его волос и бороды.

– У тебя все в порядке? – спросил Джеральд.

Оро посмотрел на него несчастными глазами. Он потел и дышал тяжело. Его кулаки и челюсти были сжаты. Через некоторое время он вроде бы расслабился и пожаловался:

– Я вспылил без причины. Это ужасно, и я не могу себя контролировать, когда это происходит. Кто-то меня толкнул, а я почувствовал, что во мне вскипает ярость, поэтому прибежал сюда и прыгнул в воду, чтобы остыть. Почему это происходит со мной? Я не плохой человек, мне нравится наше племя, и я со всеми всегда хорошо ладил, но теперь они боятся меня, потому что это случается всё чаще.

– И как часто? – спросил Джеральд.

– Сначала это случалось раз или два в год, потом каждые несколько месяцев, а теперь каждый месяц.

– Я уверен, что ты болен. Что-то внутри тебя растёт и вызывает у тебя приступы ярости. Я хочу помочь, но ты должен мне доверять. Помнишь, как Ваа пришла в каньон со мной, и у неё больше не было шрамов?.

– Да это все помнят! У неё раньше были большие шрамы от волка, которого она убила.

– Я и внутри могу так сделать, если кто-то болен или ранен. Ты когда-нибудь падал и ударялся головой так, что терял сознание?

– Нет, когда мы были детьми, то кидались маленькими камнями и у меня были синяки, но они были маленькие и только болели чуть-чуть.

– Тогда, как насчёт, лечь и дать мне заглянуть внутрь тебя, чтобы посмотреть, нет ли у тебя внутри шрамов, вроде как у Ваа? Сначала будет жечь, как если хватить горячего мяса прямо с огня, а потом ты уснёшь. Когда ты проснёшься, скорее всего, у тебя уже не будет этих приступов ярости, – предложил Джеральд.

– Конечно, Жер-олд, я тебе верю! – ответил Оро и вытянулся на земле. Джеральд пожелал, чтобы Браслет выполнил полный осмотр. Он растёкся по голове Оро. Его лицо исказилось, но, помня данное обещание, он не двинулся с места. Вскоре его лицо разгладилось и глаза закрылись. Браслет растёкся по всему его телу. Джеральд ждал примерно четверть часа, пока Браслет не сократился и остался лишь стержень, покидающий левое подреберье Оро и зашивающий за собой кожу. Джеральд сорвал лист тростника, и стержень положил на него небольшую опухоль, удалённую из тела Оро. Спустя какое-то время тот проснулся.

– Ты можешь сесть, Оро, – сказал Джеральд. – У тебя больше не будет этих приступов ярости.

– Что ты сделал? – спросил Оро.

Джеральд показал Оро лист тростника с маленьким кусочком плоти и ткнул пальцем в его грудную клетку:

– Вот тут у тебя, где твоё тело решает, отдыхать ли ему, или работать, находилась эта штука. Этот маленький кусочек тебя запутался и не знал, что ты на самом деле собирался делать. Теперь я его удалил, и твоё тело всегда будет точно знать, как поступать.

Оро с удивлением ощупал свою грудную клетку и живот, но всё казалось таким же, как и раньше, и он не понимал. Джеральд вызвал тигель и сжёг в нем опухоль, а когда он отозвал тигель, лишь щепотку пепла унесло ветром.

– Вот и всё, теперь ты такой же хороший парень, который со всеми ладит, – сказал он Оро. – Так что, пошли назад, и я всем сообщу, что им больше не надо тебя опасаться.

– Спасибо тебе, Жер-олд, спасибо огромное! Ты очень добрый, и я навсегда это запомню, – ответил Оро, ударяя себя в грудь кулаком в знак обещания. – Но я чувствую себя уставшим – должен ли я?

– Да, просто отдохни остаток дня. Пожалуй, ляг и попробуй поспать. Завтра ты будешь в полном порядке.

Они вернулись обратно в пещеру, болтая об охоте с луком вместо копья, что было горячей темой для племени в эти дни. У пещеры несколько соплеменников, включая Аго, Кела, Ниа, Наа и нескольких других осторожно смотрели на Оро, но, видя, что он возвращается с Джеральдом, тихий и спокойный, тоже успокоились.

– Послушайте все, – сказал Джеральд. – Оро просто был болен, вот почему он легко сердился. Я его вылечил, и он снова будет тем прежним Оро, которого вы знали до последних двух лет.

Казалось, это сработало, поскольку соплеменники один за другим подходили к Оро похлопать его по спине, улыбаясь и желая ему здоровья. Он был очень хорошим охотником, никогда не возвращался из саванны без добычи, и соплеменники были рады, что его приступы ярости ушли в прошлое. Джеральд тоже похлопал его по плечу, пожелал ему всего хорошего и ушёл. Он остановился возле Аго и Кела, которые заканчивали свой следующий лук, и сделал несколько замечаний по поводу их работы. Он собирался сделать лук посильнее сам, используя сыромятную тетиву, сделанную ещё до торгового путешествия.

В последующие недели племя все чаще и чаще возвращалось с охоты с добычей, убитой при помощи луков. Их тетивы подавали признаки износа, и Джеральд научил их заботиться об их состоянии. Все пытались предлагать ему часть добычи, но, поскольку он настаивал, что они не должны это делать, они часто подходили к Ваа и делали ей подарки. Так или иначе, у них было полно еды, и она все время проводила за выделкой кож. Джеральд всё время путешествовал в поисках руд, но пока не мог найти ничего близко к поверхности земли поблизости от каньона, пока не пересёк саванну на восток и не нашёл древний горный хребет. Там он нашёл жилы красно-коричневого, пористого минерала и, как только он пожелал, чтобы Браслет разделил его на элементы, в его ладони оказался кусочек железа. Он отломил несколько кусков руды и вернулся домой. Там он уселся рядом с Аго и попросил Кела позвать Юта к кострищу. Как только пришёл мастер изготовления каменных орудий, Джеральд вытащил из сумки кусок руды и спросил их, видели ли они где-нибудь такой камень. Старый мастер копий покрутил камень в руке, покачал головой и передал Юту, который тоже не узнавал минерал.

– Может быть, старый Дин знал бы, – пробормотал Ют. – Тот расхаживал очень далеко и знал разные камни для изготовления инструментов.

Аго кивнул в знак согласия.

– Это – камень, из которого можно сделать вот такое, – ответил Джеральд и положил полоску железа на передник на коленях Аго.

Аго осторожно поднял незнакомый предмет. Это был серый брусочек железа овальной формы, кое-где с цветами побежалости. Он покрутил его в руках, чувствуя, насколько он тяжелее камня или кости, прищёлкнул языком и спросил, что этот такое, передавая странный объект Юту.

– Это – железо, лучше которого нет для изготовления инструментов, наконечников копий и стрел., – ответил Джеральд. – Оно не ломается, и если оно затупилось или зазубрилось, его можно многократно затачивать.

Он потёр полоску кусочком базальта, и в этом месте оказалось гладкое, блестящее пятно. Потом он дал каждому попробовать сломать полоску и, естественно, никто не смог. Обычная ватага ребят собралась вокруг, и другие соплеменники, включая тёток Ваа, вышли из пещер поглазеть на тяжёлый камень, который нельзя сломать.

Джеральд надеялся научить племя выплавлять железо в домне, пропустив волчью яму и сыродутный горн. Он не видел смысла учить их примитивной технологии. Но кто-то должен был выучиться у него металлургии, и он должен был найти способных и заинтересованных учеников. Он спросил Юта, хочет ли тот научиться выплавлять железо. Мастер почесал в затылке и ответил:

– Мы проявляли осторожность по отношению ко всему новому, чему ты нас учил, но я ни разу не был разочарован. Я бы хотел научиться у тебя, но я старею и могу долго не прожить. Тебе следует также научить кого-нибудь помоложе.

– Ты знаешь таких? – спросил Джеральд.

– Есть, по крайней мере, двое молодых парней, которые умеют откалывать камень. Может быть, они захотят делать железо? Кел, можешь найти Бе́ла и Эно́?

Кел поспрашивал у всех про местонахождение тех двоих и вернулся сказать Джеральду, что парни ушли рыбачить и собирать, а вернуться должны к вечеру, как и все остальные.

– Тогда я поговорю с тобой, Ют, и с теми двумя парнями, сегодня вечером, – сказал Джеральд, сложил полоску железа и кусок руды к себе в мешок и вернулся к Ваа.

– Помнишь, я рассказывал тебе про металлы? – спросил он её.

– Конечно, ты ещё сказал, что они лучше камня. А что?

– Вот самый первый кусок метала на этой земле, – ответил он, передавая ей полоску железа. Она уставилась на предмет, подбросила его на ладони и, как все, заметила его вес.

– Почему он такой тяжёлый? – спросила она.

– Видишь ли, – ответил он. – Многие камни содержат в себе метал, похожий на этот, но они также впитали в себя много воздуха. Если из них отделить воздух, то останется только метал, и он будет тяжёлым.

Объяснение казалось Ваа разумным, но она не знала, что такое воздух.

– Это то, что чем ты дышишь и чем ты дуешь, чтобы раздуть огонь, – пытался объяснить Джеральд. – Он по ощущениям примерно, как вода. Когда вода обтекает твоё тело, ты чувствуешь давление от неё и то же самое с ветром. Ветер – это движущийся воздух, который ты не видишь, но чувствуешь. Там, среди звёзд, откуда я пришёл, воздуха нет совсем и мне приходилось брать его с собой, чтобы дышать.

– То есть ты взял с собой ветер к звёздам? – в изумлении спросила Ваа.

– Именно так, любовь моя, я взял немного ветра, не больше, чем поместится в твоей пещере, и носил его с собой, от одной звезды, к другой.

Она была потрясена. Она сидела перед ним, положив голову на ладони, думая, как это возможно схватить ветер, но не могла ничего придумать, поэтому решила спросить.

– Возьми-ка одну из кож попроще и следуй за мной! – ответил он. Они спустились к реке, где он сложил кожу мешком и утащил его под воду. Она надулась, и он постепенно выбулькивал воздух из неё наружу.

– Эти пузыри и есть воздух, который я поймал внутри кожи, – объяснил он. Внезапно Ваа всё стало предельно ясно. Она подпрыгнула, хлопая в ладоши и, как только он выбрался на берег, обняла его.

– Так ты взял большой, прочный мешок с собой и держал внутри него ветер! – сказала она, показывая размер мешка, описывая круг вытянутыми руками.

– Именно так, любовь моя! А сейчас мне понадобится твоя помощь, чтобы сделать похожий мешок, но не такой уж большой, чтобы сделать метал из этой руды, – сказал он ей, когда они вернулись и присели на бревна перед пещерой, и вытряхнул несколько кусков руды из мешка на бревно рядом с ней.

Она взяла камень и отметила:

– А он тоже чувствуется тяжелее, чем большинство камней, которые я знаю.

– Точно: тяжёлое железо получается из тяжёлого камня.

Он описал ей меха, которые понадобятся для выплавки железа. Проект привёл Ваа в восторг. Она никогда не слышала ни о чем подобном, и идея продувания воздуха при помощи кожаного мешка забавляла её.

Недели прошли в прессовании и обжигании кирпича, прежде чем Джеральд, Ют, Бел и Эно сделали достаточно для строительства горна и шахты. Джеральд решил построить шахту с подогревом воздуха, чтобы сократить потребление топлива, поскольку пока он не нашёл залежей каменного угля. Когда они построили шахту и оставили её сушиться, он переключил всех на выжигание древесного угля. Они делали это в лесу к северу от каньона и, после нескольких дней работы, получили несколько корзин угля, который отнесли вглубь главной пещеры. После этого Джеральд ушёл к железным жилам с Белом и Эно, и они принесли корзину железной руды. По их возвращении, Ваа показала Джеральду меха, за отсутствием досок, сплетённые им из прутьев, которые она обшила кожей. Он сдвинул и раздвинул меха, и они погнали воздух. На первый раз этого было достаточно.

Наконец, после нескольких недель подготовки, Джеральд загрузил и поджёг домну. Он сжульничал, используя вызванный из Браслета щуп для контроля температуры и, спустя несколько часов, когда загрузка полностью догорела, он разрешил парням прекратить продувать воздух и все вернулись к пещерам. Ют и парни должны были засечь время выплавки по таким признакам, как температура шахты, звук проходящего воздуха и усилие, требующееся для его продувания. У них пока не было лома для пробивания летков, поэтому домна должна была остыть, прежде чем они разберут её и извлекут выплавленное железо, для которого Джеральд заранее сделал формы в лещади.

Печь полностью остыла через день, и все четверо сгорали от нетерпения увидеть результат. Джеральд пометил кирпичи, чтобы позже собрать обратно шахту, а Бел и Эно потратили целый день, разбирая шахту под его наблюдением. Он использовал несколько подходящих камней, чтобы разбить формовочную землю в лещади, и извлёк несколько полос железа, соединённых облоем, и странный предмет, который для Юта, Бела и Эно выглядел, как чья-то ладонь, только с отверстием вдоль плоской стороны. Джеральд отломил полосы руками и разложил их на одном из кирпичей. Они были похожи на лист и имели уступ на одном конце.

– Эти куски станут ножами или наконечниками копий, в зависимости от того, что племени больше нужно, а вот это, – сказал он, подбрасывая странный предмет на ладони. – Это – орудие, которое вы все скоро полюбите и будете часто использовать с этого дня. Это – топор.

Он послал топор по рукам. Каждый ощутил, какой он тяжёлый. Они вернулись к пещерам, и весь вечер того дня племя только и обсуждало, что железные отливки, сделанные Джеральдом и его командой. Все согласились, что ножи были предпочтительней наконечников копий, поскольку племя всё больше охотилось с луками, поэтому Аго попросили использовать одну из его жердей для изготовления ручек ножей. Как только первый был готов, и лезвие было посажено, процесс заметно ускорился. Аго больше не нужно было скоблить – теперь он мог раскалывать и резать дерево. Используя железный нож, Аго сделал топорище по рисунку Джеральд, который посадил на него топор и вогнал клин в проушину вечером дня, когда все племя собралось посмотреть на новое, чудесное орудие.

– Эта, острая сторона – для раскалывания и разрубания, а эта, тупая – для разбивания и забивания, – объяснил он и разбил в пыль камешек обухом. Это вызвало взрыв ликования. Ещё больше ликования было, когда он легко обрубил несколько веток со ствола и расколол его одним ударом. Джеральд передал топор Аго и велел хранить его сухим, острым и туго посаженным на топорище.

Во время этой церемонии представления топора, он всё время переглядывался с Ваа, которая пришла поиграть на флейте и станцевать у костра. Когда они присели поесть жареного мяса, он сказал ей, что она тоже получит подарок. С этими словами он передал ей небольшой нож на длинной, изогнутой рукоятке:

– Вот, сшей для него ножны и это будет твоим новым инструментом для резки кожи, с этого дня.

Она попробовала лезвие на краю своей набедренной повязки и легко сделала чистый, прямой надрез.

– Милый мой Жер-олд, – проворковала она, обнимая его. – Когда ты пришёл, я перестала голодать, а сейчас смогу делать гораздо лучшие вещи. Разве жизнь не прекрасна?.

– Конечно, прекрасна, – ответил он, гладя её волосы и передавая ей ещё что-то. Это был прямоугольный брусок, состоящий из двух разных слоёв обожжённой глины.

– Что это? – спросила она.

– Это – оселок для затачивания ножей. Грубая, светлая сторона используется время от времени, когда лезвие становится тупым, а гладкая, тёмная сторона используется каждые несколько часов работы, чтобы поддерживать остроту кромки. Сделай для него чехол, и ты сможешь держать их оба на поясе или на шее.

– Так теперь я смогу сделать мешок меньше чем за день!

– Конечно, сможешь! – ответил Джеральд, вставая и поднимая её. Они пошли назад к пещере, и он спросил её, хотела ли бы она пройтись, но не для торговли, а просто посмотреть совершенно новую местность.

– Я с радостью! – воскликнула она, махнув в общем направлении поляны. – Почти все их заказы выполнены, один или два остались, так что мы можем идти. А куда?

– Там за саванной, за горами, куда мы ходили добывать железную руду, лежит море. Это огромный водоём, вроде озера или реки, только настолько большой, что невозможно увидеть его другой берег. Вода в море солёная. Мы пойдём туда, добудем ту соль и вернёмся с целой сумкой, а потом я научу всех, как засаливать мясо, чтобы предохранить его от протухания.

На следующее утро они запаслись всем необходимым для путешествия и направились на запад тем же путём, которым Джеральд впервые прошёл в свой первый день на этой планете. Он вёл Ваа через саванну к горам, где он, Бел и Эно добывали железную руду. У них заняло несколько дней и несколько ночлегов, чтобы добраться туда. Там он показал Ваа жилу, и она погладила ладонью странный красно-коричневый камень, зажатый между слоями такого же серого базальта, как у неё в каньоне. Он был ноздреватый и грубый, и она наморщила нос и пожала плечами. Камень её не особо интересовал, и Джеральд привлёк её внимание к подъёму на склон хребта. День, когда они должны были перевалить через вершину, был пасмурный, накрапывал дождь, и он решил остановиться на ночь под нависающей скалой, почти как в пещере. Утро оказалось ясным, и они продолжили подъём. Когда они были всего в нескольких шагах от вершины, он сказал, что нечто совершенно потрясающее ждало её впереди.

Ваа остановилась на самой вершине перевести дух и посмотрела вперёд. Густой, зелёный лес спускался по склону под её ногами на несколько километров вперёд, к изломанной береговой линии моря. Голубая вода простиралась, насколько хватало взгляда, и заканчивалась у закруглённого горизонта. Ваа почувствовала на мгновение, что её голова закружилась от того, что круглый горизонт затягивал её. Она схватила Джеральд за руку, просто, чтобы устоять на ногах. По её широко раскрытым глазам и глубокому дыханию было ясно, что море произвело на неё впечатление.

– Ну, что ты думаешь о море? – спросил он.

– Оно…огромное! – ответила она, подыскав подходящее слово. – Ты сказал, что оно больше озера, но это – самое большое изо всего, что я когда-либо видела!

– Хочешь спуститься туда и поплавать? Вода в море тёплая, а плавать в ней легче, чем в реке.

Они начали спуск на приморскую равнину. Идти вниз по скалистым склонам было труднее, чем взбираться на них, и, почти всё время, они держались за руки, а временами Джеральд спрыгивал вниз и сносил её на руках. Дождевой лес вокруг был густ, и Джеральд показал Ваа множество фруктовых деревьев, которых она никогда до этого не видела. Они несколько раз остановились поесть, и она думала, что это место было приятнее, чем их каньон.

– Здесь живёт какое-то другое племя? – спросила она, прислушиваясь и нюхая воздух.

– Я пока никого не нашёл, – ответил Джеральд. – Может быть, они и живут выше или ниже по берегу, но не прямо здесь.

– Что, если бы наше племя переселилось сюда? – размышляла она. – Мы могли бы есть эти вкусные фрукты, перебираться через горы для охоты в саванне, и имели бы полно дров все время.

– Это возможно, – ответил он. – Принимая во внимание, что в горах есть железная руда, и твоё племя учится его – железо – использовать, по крайней мере, часть могла бы переселиться сюда.

– А хорошие пещеры поблизости есть?.

– Я пока ни одной не нашёл, – ответил он. – но тут, как раз, и поможет строительство домов.

Поскольку она ещё не видела такого своими глазами, то не была убеждена в успехе такого переселения. Жить в пещере было привычно, и она точно знала, что дождь не зальёт её, а животные не проберутся украсть её мясо. Дома, построенные из дерева, казались ненадёжными. Мысль о том, что дерево горит и, значит, весь дом мог сгореть, пришла ей в голову, но она не хотела спорить с Джеральдом, а просто продолжала следовать за ним сквозь чащу. Временами она становилась такой густой, что он вызывал из Браслета тесак, чтобы продвигаться вперёд. Через несколько часов Ваа услышала странный, незнакомый звук и спросила Джеральд, что это такое.

– Морские волны разбиваются о берег, – ответил он. Она видела волны на реке и слышала их тихий плеск в ветреные дни, но этот шум был гораздо громче. Внезапно они вышли из чащи леса к длинному и широкому песчаному пляжу. Ветер дул с моря, и, хотя он не был сильным, всё равно большие волны набегали на берег с грохотом. Джеральд прошёл через весь пляж к воде, остановился там, где песок был ещё сухой и сел. Она сбросила мешок с плеч и села рядом с ним в ожидании. Песок под её ногами был тёплым, а ветер, дувший с моря, пах водорослями и солью. Она потянула его за локоть, и он посмотрел ей в глаза.

– Ты сказал, что в море можно плавать, но я боюсь этих волн, – призналась она.

– И молодец! – ответил он. – Они достаточно сильные, чтобы сбить тебя с ног, утащить дальше от берега и утопить. Мы не будем плавать прямо здесь, а пойдём дальше, вдоль берега, к тому месту, где он заворачивает и защищает воду от ветра.

– А, – протянула она, осознавая, что жизнь здесь была бы не такой простой, как сначала показалось, когда она отведала фруктов. – Ну, тогда пошли?.

Он встал и протянул ей руку. Они потратили ещё полчаса, идя по берегу до того места, где он менял направление и, в конце концов, стал заливом. Здесь не было волн. Они сложили свои пожитки на песок, и Джеральд повёл её в чистую, голубую воду за руку. Вода здесь действительно ощущалась по-другому.

– Попробуй-ка её на вкус, – предложил он.

Она сложила ладони, набрала воды и лизнула её. Вкус был странный – горьковатый. Она наморщила нос и посмотрела на него с разочарованием.

– Это – замечательный вкус, – ответил он. – Потому, что он означает, что в ней есть соль. Соль может предохранить мясо и не дать ему протухнуть. Если ты охотишься, и у тебя больше мяса, чем ты можешь съесть, то его можно засолить, чтобы съесть позже, когда добычи не будет.

Вот это было важно, поскольку Ваа поняла, что, имея запас засоленного мяса, они бы не голодали. Она собиралась задать ему вопросы, но он просто поплыл вперёд от берега. Видя, как легко он плывёт, она попробовала следовать за ним и обнаружила, что плавать в море действительно было проще, чем в реке. Джеральд остановился и ждал её на расстоянии. Она доплыла до него и обвила его шею руками. Он обнял и поцеловал её, а она почувствовала, что его губы тоже солёные. Это было так весело, что она рассмеялась. Он спросил, хочет ли она понырять. Она не особо любила нырять, но согласилась, чтобы не нарушать праздничную атмосферу.

– Ты можешь держать глаза открытыми, – сказал он. – Пусть вкус воды тебя не пугает.

Она нырнула и увидела далеко под водой. Раньше она такого не знала, потому что в реке вода была далеко не такой прозрачной, как в море. Она оставалась под водой столько, сколько хватило дыхания, глядя на проплывающих рыб, моллюсков и многое другое, названий чего она не знала. Она вынырнула, фыркая и вертя головой, и снова ухватилась за его шею. Ей ещё никогда не было так весело за всю жизнь. После почти целого часа купания, ныряния и плавания, они улеглись на тёплый песок, и она спросила Джеральд, как он собирался добыть соль из морской воды.

– Сначала нам надо избавиться от соли на нашей коже и в волосах, – ответил он, смеясь.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Лизни-ка моё плечо, – предложил он. Она сделала это и сморщила нос: его кожа была горькой.

– Твоя кожа тоже такая же на вкус. Пошли к ручью неподалёку, смоем соль, а потом я отведу тебя на скалы вот туда, и там ты сама увидишь, как это работает, – сказал он, смеясь и показывая на мыс через бухту. Когда они добрались до скал у окончания полуострова, отделявшего залив от океана, он остановился на одном из камней с небольшой лужицей воды в середине и присел. Она присела рядом с ним и заметила белые прямоугольные кристаллы и белую корку вокруг лужи.

– Эти кристаллы и есть соль, которую ты попробовала в воде раньше, – сказал он и отломил один: – Лизни, он будет ещё более горький на вкус.

Она держала кристалл на ладони, но медлила с дегустацией, поэтому он отломил ещё один и лизнул его первым. Она последовала его примеру и почти вскрикнула:

– Ой, какая горькая!

– Солёная! – поправил он её. – Она солёная, когда немного её съедено с пищей или водой. Она кажется горькой, только, если есть её в чистом виде, но это никому не нужно.

– Вот здорово, – согласилась она. – Так что, мы соскребём корку с камней и пойдём назад?

– Нет, её здесь слишком мало. Нам придётся сделать то же самое, что тепло звезды сделало с лужей: мы избавимся от воды и оставим себе только соль.

Он вызвал из Браслета таз диаметром около метра и пожелал, чтобы тот нагрелся. Тогда он вызвал трубочку, через которую в таз полилась вода. Вода бурлила, выкипая и оставляя лишь белую корку морской соли в тазу. Джеральд продолжал делать это, пока не накопил несколько килограммов соли. Он дал ей остыть, разбил корку на гранулы, попросил Ваа подержать заранее заготовленный для этого путешествия кожаный мешок и пересыпал в него соль. Когда мешок наполнился, он завязал его ремешком.

– Тяжёлый! – отметила Ваа.

– Ещё бы, потому что соль не сильно отличается от камней, – объяснил Джеральд. – Единственная разница в том, что соль можно легко смешать обратно с водой.

– Так как этот белый камень сохраняет мясо от протухания? – спросила она.

– Протухание – это, когда очень маленькие животные, которые намного меньше всего, что ты когда либо видела, и меньше, чем вообще можно увидеть, быстро размножаются в больших количествах внутри еды, чтобы самим её есть. Они гадят в еду, поэтому протухшая еда ещё и пахнет плохо. Если кто-то ест протухшее, эти крошечные животные попадают в желудок и продолжают там жить некоторое время, вызывая боль, понос, а иногда и рвоту. В совсем тяжёлых случаях тот, кто съел протухшее, может даже умереть. Короче, соль убивает этих крошечных животных.

– Ах, так это так просто! – осознала Ваа. До того, как Джеральд объяснил, протухание еды казалось ей совершеннейшей загадкой. Когда они вернулись в каньон, Джеральд пересыпал соль в несколько тростниковых контейнеров побольше, которые он сделал перед уходом, и запечатал их пробками, обвязанными кожей. Поскольку она могла слежаться, он объяснил Ваа, что их нужно встряхивать, по крайней мере, каждые несколько дней, чтобы убедиться, что соль всё ещё сыпучая. По пути домой он убил антилопу, и, чтобы продемонстрировать процесс засолки мяса, натёр её мясо солью и повесил в тёмном конце пещеры. Он, также, принёс целый мешок железной руды и поставил его перед Ютом.

– Что ты собираешься делать из неё на этот раз, Жер-олд? – спросил мастер.

– На этот раз мы делаем инструменты для изготовления инструментов, – ответил Джеральд.

Проблема была в том, что никто точно не помнил, как собрать обратно шахту домны, несмотря на отметины, оставленные на кирпичах. Джеральд позаимствовал у Ваа несколько кож, отправил Бела принести горшок с чернилами и перо от Аго и нарисовал пошаговые диаграммы сборки на шкурах, которые он обрезал до одинакового размера и сшил в альбом. Теперь Бел и Эно могли начать собирать горн и шахту. Джеральд сидел рядом с ними и наблюдал. Парни впервые в жизни видели диаграммы, и работа шла медленно. Только утром следующего дня они смогли начать загружать домну и разожгли её в полдень. В этот раз форма в лещади имела только две полости и, когда плавка была закончена, и домна остыла, Джеральд извлёк из форм молот и небольшую наковальню, которые он собирался использовать, чтобы научить новообращённых кузнецов холодной ковке.

Недели проходили за неделями, пока племя училось новым знаниям у Джеральд, путешествовало между горным хребтом у моря и каньоном с корзинами железной руды и изготавливало новые орудия. Используя топор, Джеральд показал Белу и Эно, как построить простую хижину, в которой горняки могли остановиться на ночлег у жилы. Потом они сделали ещё топор, лопату, мотыгу, пилу и сверло. С железными наконечниками копий и стрел племя смогло охотиться на более крупную добычу и надёжно убивать её. У них было достаточно еды, и больше никто не голодал. Ют, Бел и Эно построили кузницу у домны, и стук их молотов был слышен целый день, пока они выковывали новые изделия. Когда они освоили основной опыт, Джеральд отлил щипцы и построил горн. Ваа сделала ещё одни меха для кузнецов и получила в уплату целую антилопу. Она оказалась очень вкусной со щепоткой соли, и вечером Джеральд ждало жаркое.

– Вы все теперь едите столько, сколько нужно для жизни, – отметил Джеральд. – И вы больше не выглядите такими худыми, как в день, когда мы впервые встретились.

– Я заметила, – ответила она. – А как я выгляжу?

– Ты выглядишь замечательно, – сказал он. – Твои щеки больше не обтягивают скулы, а твои ребра больше не выступают. А теперь я собираюсь научить женщин племени выращивать растения и разводить животных.

– Я, как бы, понимаю выращивание растений, – ответила Ваа. – Но разве животные не разбегутся? Как мы их здесь удержим?.

– Сначала нужно будет построить забор, который как деревья, которые выросли очень близко друг к дружке. Тогда нужные животные не смогут убежать, а ненужные не проберутся внутрь.

Это было выше её понимания. Она представила себе антилоп у пещеры, и в её воображении они тут же разбежались. Она встряхнула головой и посмотрела на Джеральд, который смеялся.

– Поверю, когда увижу, – ответила она. – Но, зная тебя, это будет весело, я уверена.

– Ты такая милая, – сказал он. – Иди, сядь мне на колени, я хочу тебя обнять.

Они сидели на бревне в сумерках, и он рассказывал ей о разных домашних животных и о том, какую пользу они приносят. Она слушала, водя пальцем взад и вперёд по его груди. Коровы, которые вроде буйволов в саванне; козы, которые вроде антилоп; и овцы, которых она никогда не видела, звучали как сказки, которые рассказывали её тётки и старейшины – забавные, но выдуманные.

– Молоко – это, наверное, здорово, – подметила она. – Я видела, как козлята пьют его у антилоп, а телята у буйволиц.

– На вкус оно приятное, но нужно сначала убедиться, что племя сможет его пить и не заболеть. Может быть, вы сможете, а может быть, и нет. Если не сможете, то много поколений должно будет родиться, чтобы привыкнуть к нему.

– Но мясо-то мы сможем получать? А также шкуры и мех?

– Конечно, в этом и состоит главная цель содержания животных, для начала, – объяснил он.

Утром он отправился в лес и принёс несколько вязанок жердей одну за другой. Из них он построил загон у самого обрыва, неподалёку от главной пещеры. Затем он отправился в саванну и одну за другой поймал самца и трёх самок антилоп, у которых ноги были покороче, и они не смогли бы перепрыгнуть через его забор. Всё племя собралось посмотреть на животных в загоне, которые поначалу были очень напуганы, но приступили к еде, как только Джеральд принёс им несколько охапок сена. Он также выдолбил из бревна корыто, из которого они могли пить, и наполнил его водой из реки.

– Мы их съедим? – спросила Ниа.

– Нет, не сразу сейчас, – объяснил он. – Рано или поздно съедим, но пока идея в том, что у них будут козлята, у которых тоже будут козлята, и у вас всегда будет животное для еды и молоко, даже если охотники не смогут принести добычу.

Многие в племени сомневались. Охота казалась им проще, чем собрать травы и натаскать воды в корыто. Но некоторые понимали разницу. Две девушки вызвались смотреть за стадом. Одна из них была беременна и радовалась, что могла что-то делать у пещеры, вместо того, чтобы ходить далеко по лесу и саванне, рискуя быть покусанной волками. Загон был почти весь день в тени обрыва, и животным в нём нравилось.

У другого конца поляны, поближе к реке, Джеральд выстроил ещё один забор, но в этот раз для огорода. Там он вскопал землю мотыгой, сделанной Ютом и его кузнецами, и посеял бобы и растение, похожее на сельдерей – те, которыми в основном питалось племя. Понаблюдав за тем, как он поливает огород несколько дней, Соа вызвалась следить за ним, потому что её растянутая щиколотка всё ещё беспокоила её. Через неделю показались ростки, и Соа пришла к пещере Ваа, чтобы сказать об этом Джеральду, удивлённая тем, что это в самом деле произошло. Он показал ей, как пропалывать грядки, рыхлить и окучивать растения, и всё казалось вполне успешным. Ещё через несколько недель Джеральд вогнал в землю прутья, по которым бобы могли бы виться, и, через пару месяцев, большие, красивые стручки свисали со стеблей. Соплеменники отмечали, что таких больших и толстых стручков они ещё никогда не видели. Мысль о том, что имеет смысл выращивать огород, крепко укоренилась.

Джеральд построил хижину у залива, где он и Ваа впервые купались в море, и они часто там оставались. Одним вечером, когда они сидели на террасе бок о бок, она спросила: «Жер-олд, мы были вместе больше года, но я так и не забеременела, как было бы с любой другой девушкой. Я не голодаю, так что я должна была забеременеть. Почему нет?».

Он ожидал этого вопроса рано или поздно, но что-то в его груди оборвалось. Он посмотрел ей в глаза, и она внезапно поняла, что что-то не так. Она прижалась к нему, глядя на него с тревогой и думая, что это была её вина.

– Ты видела серых, коричневых и полосатых антилоп с козлятами, но никогда не видела козлят у серой и коричневой антилопы, так?

– Да, – пробормотала она. – Только у одинаковых антилоп бывают козлята.

– Это и на людей распространяется: только одинаковые люди могут иметь детей.

– Но мы же одинаковые, разве нет? – спросила она. Это было самым больным вопросом для Джеральд.

– Нет, Ваа, ты и я такие же разные, как серые и коричневые антилопы, – ответил он. – У тебя и меня не может быть детей.

Она всё ещё обнимала его и гладила его грудь своей ладонью, но её плечи начали содрогаться – она рыдала. Слезы лились по её лицу, и она не была в состоянии говорить. Он налил ей кружку воды. Она пила, держа её дрожащими руками, но это не помогало, и она пролила почти всю воду.

– Я так хотела иметь от тебя детей, – прошептала она. – Я всё время прислушивалась, пыталась почувствовать, забеременела ли я или нет, но ничего не было, и я начала волноваться. Тётя Ниа сказала мне, что я должна быть в порядке, что я была здорова и ела достаточно. А теперь это…

– Прости меня, Ваа, я был с тобой так счастлив, что не подумал о том, что для тебя это очень важно.

– Ты мне правду говоришь: мы с тобой просто разные? Это всё? Есть ли ещё что-то?

– Да, это так и есть.

Она заметно успокоилась:

– Я догадывалась, что причина может быть в этом, раз у тебя не было меха на спине и плечах. Но я надеялась…

Она медленно выбралась из-под его руки и выпрямилась, и он осознал, что это конец.

– Что ты собираешься делать теперь? – спросил он.

– Я люблю тебя, Жер-олд и всегда буду, – ответила она. – Но я не вижу своей жизни без детей, которых хочу научить охотиться с твоим луком и выделывать шкуры твоим ножом.

Джеральд только и смог выдавить из себя, что:

– Тебе придётся найти другого мужчину, если это для тебя так важно.

– Я поверить не могу, что мы говорим о расставании, – прошептала Ваа. – Я думала, мы всегда будем вместе.

Джеральд чувствовал себя абсолютно беспомощным что-то изменить. Он должен был начать этот разговор задолго до этого дня и чувствовал себя ужасно. Он мог изменить её ДНК, он мог сделать её бессмертной, но был уверен, что это было бы неправильно, поскольку она не была в состоянии принять осмысленное решение по этому поводу. Она просто хотела прожить свою жизнь так, как все в её племени.

– Ты всегда знал? – внезапно спросила она.

– Да, – ответил он. – И я должен был тебе сказать.

– Нет, – поспешно ответила она. – Как ты мог знать, что это для меня так важно? Ты не мог, потому что я не задавала вопросов и не говорила тебе этого.

– Давай ляжем спать, – ответил он. – А утром мы вернёмся в каньон..

– Ты что, покидаешь нас? – догадалась она. – Ты уходишь назад к звёздам?

– Да, я ухожу.

Она опять разрыдалась. Он помог ей подняться на ноги и довёл её до постели за плечи. Они легли, но оба не могли уснуть допоздна. Когда Джеральд проснулся утром, Ваа уже сидела на веранде. Он подошёл и сел рядом с ней.

– Давай вернёмся в каньон, – сказала она.

– Пойдём или полетим?

– Можно, мы полетим?

– Конечно!

–Давай присядем и поедим, – сказала она, когда они приземлились перед её пещерой. – Я не отпущу тебя голодным. Кем бы я была, если бы так поступила?

Она сидела перед ним и смотрела, как он ест.

– Почему ты не ешь? – осторожно спросил он.

– Я хочу запомнить тебя получше, – ответила она.

– С кем ты останешься, когда я уйду?

Она не могла поверить, что он серьёзно задаёт ей этот вопрос, и проверила, правильно ли она расслышала:

– Ты и вправду хочешь знать?

– Да, я хочу знать, что он сможет о тебе хорошо позаботиться, – уверенно ответил Джеральд, глядя ей прямо в глаза.

Она покраснела и тихо ответила:

– Оро всё ещё любит меня, и я думаю, мы смогли бы жить счастливо вместе. По крайней мере, я попытаюсь.

– Какая ирония, – подумал Джеральд, но потом решил, что это к лучшему. Оро искренне любил Ваа, и они дружили с детства. Но внезапно в его голове промелькнула мысль, и он только сказал: – Ты понимаешь, что если я уйду, то племя расстроится, а если они узнают, что я ушёл из-за тебя, они будут рассержены на тебя? Твоя жизнь может стать невыносимой.

– Но что же я могу поделать? – спросила она в отчаянии. – Мы оба приняли решение.

– Да, мы приняли, но они не должны никогда узнать, что это имело к тебе хоть какое-то отношение.

– Но как?

– Я должен буду научить вас ещё кое-чему, и только тогда я уйду. Пошли!

Она чуть повеселела, думая, что они будут вместе ещё какое-то время, но это настроение продлилось недолго, потому что она поняла, что это только отдаляло неизбежное. Джеральд встал и пошёл к главной пещере. Она последовала за ним и увидела, как он делает что-то очень странное. Он прикасался ладонью к поверхности скалы на одной стороне от входа в пещеру, и она увидела, как базальт становился совершенно плоским и блестящим там, где была его ладонь. После того, как он разгладил область примерно метр на метр, она стала совершенно гладкой и сияла, как вода в тихую погоду. Потом он начал процарапывать на ней ряды за рядами знаков. Дети собрались вокруг, следя за тем, как он пишет. Когда гладкая область была полна, он перешёл на другую сторону от входа и повторил там тот же самый процесс, только знаки были другие.

– Эй, Ваа, это те самые буквы, о которых я говорил тебе давно, – сказал он. – Вам всем надо будет их выучить, чтобы продолжать учиться у меня, когда меня здесь уже не будет. Эти буквы вырезаны на камне вот для этих малышей, чтобы они каждый день их видели. А для тебя и остальных взрослых я напишу их на шкурах. Они не сохраняются очень долго, и вам придётся научиться смотреть и знать, что они значат, и самим нацарапывать их чернилами. Я ненадолго уйду, а ты забери горшок с чернилами и отнеси его к нам в пещеру.

Ваа печально кивнула и ничего не сказала, потому что боялась опять разрыдаться. Джеральд взлетел в воздух по направлению к горам на западе, где начинался каньон. Он вернулся в полдень, неся большой прямоугольный кусок дерева. Он поставил его на один из камней у входа в её пещеру и позвал её подойти поближе. Это был деревянный сундук с крышкой на петлях и запиравшийся на крючок. Он отпер крючок и открыл крышку. Внутри лежала книга в кожаном переплёте. Он открыл книгу, и она увидела пустые страницы соломенного цвета. Джеральд вызвал перо из Браслета, обмакнул его в чернила и начал рисовать картинки знакомых ей вещей и писать рядом с ними знаки. Ваа забыла о своём отчаянии и не чувствовала времени. Она смотрела через его плечо на картинки и слова, заполнявшие страницу за страницей. Шепча названия объектов, она догадалась, что каждый знак соответствовал звуку в названии. Антилопа, буйвол, гриф, дерево, ящерица…Джеральд писал иллюстрированный букварь. Когда его запас слов иссяк, он начал рисовать действия: бег, бросание, охота, плавание, сон и так далее. Ваа была заворожена способностью бумаги сохранять и передавать действия и эмоции, выраженные в картинках, буквах и словах. Они рисовали на стенах пещер всё время, но это были только изображения, тогда как картинки в книге Джеральд говорили с Ваа. Где-то в середине книги он остановился, повернулся к ней и сказал: «Я оставлю эти страницы пустыми. Рано или поздно вы начнёте сами заполнять их, когда ты и твоё племя узнаете и изобретёте новые вещи, и придумает им имена».

Эти слова вернули её в реальный мир, и боль от потери Джеральд снова переполнила её. Она расплакалась. Он не говорил ничего, что могло её утешить, несмотря на то, что пытался убедить себя в том, что ему бы следовало, поскольку он был старше. Он просто не мог себя заставить.

– Это для тебя, чтобы ты научилась и научила других, – сказал он. – И, когда ты освоишь всё на этих страницах, ты продолжишь читать дальше.

Только теперь Ваа заметила, что в деревянном ящике хранились ещё несколько книг, подобных первой. Джеральд вынул одну из них и открыл её на случайной странице. Она была заполнена буквами помельче, чем букварь, и содержала более сложные картинки. На этой была изображена диаграмма тележки. Она показывала, как сделать колесо: ступица, обод, спицы…Он медленно перелистывал страницы, и Ваа видела вещи, о которых не имела представления, но в его простых словах они все становились понятными.

– Вот лодка, – сказал он, перелистнув другую страницу. – Люди могут сесть в маленькую лодку и переплыть через реку или плавать вдоль неё. А если построить большую, то можно плавать даже через море.

– Что я наделала, – прошептала она. – Я всё разрушила для всех. Жер-олд, останься, пожалуйста! Не покидай нас!

– Нет, – ответил он. – Я должен уйти и дать тебе жить своей жизнью, которая тебе подходит. Если я останусь, ты никогда не будешь счастлива. Я должен отпустить тебя, но запомни, что я тебе сказал: никто и никогда не должен узнать, почему я ушёл. Я сам скажу им всё, что им следует знать.

Ей казалось, что он должен был побить её, а он просто говорил с ней тихо и ласково, и это мучило её ещё больше. Это было невыносимо, и она встала и ушла вглубь пещеры, чтобы лечь на постель. У неё совсем не оставалось сил. В следующие несколько дней соплеменники заметили, что что-то было не так. Впервые, больше чем за год, они видели Ваа заплаканной, но боялись спросить её и ждали, чтобы она сама сказала. Когда она выучилась читать, Джеральд сообщил новости всем, собравшимся у костра на поляне. Он пришёл туда, одетый в свою старую военную форму, вместо набедренной повязки и шкуры поверх торса, которые он носил целый год, как все в племени.

– Я пришёл сюда и полюбил Ваа. Я познакомился с вами всеми, и мы стали хорошими друзьями. Я научил вас многим полезным знаниям, которые улучшили вашу жизнь, и собирался остаться здесь навсегда. Но теперь я узнал, что там, откуда я пришёл, во мне нуждаются, потому что они в большой беде, и я должен вернуться туда. Я оставил все свои знания Ваа, а она будет хранить их для всех вас и учить вас вместо меня, даже когда меня здесь не будет. Она теперь – ваш Жер-олд.

Гробовое молчание воцарилось на поляне. Несколько дюжин пар глаз таращились на него. Взрослые были в состоянии шока, а подростки и дети были просто в замешательстве. Через несколько секунд, своим обычным тихим и рассудительным голосом Аго прервал тишину, которую до сих пор нарушал только тихий шёпот:

– Мы жили без Жер-олда с незапамятных времён, и это было трудно. Мы часто голодали и не знали, как улучшить нашу жизнь. Жер-олд пришёл и научил нас многому. Это хорошо, и мы должны быть ему благодарны. Если он должен уйти, то так тому и быть. Мы должны стараться идти по его стопам и сами искать способы улучшить нашу жизнь дальше.

– Так вот почему Ваа плакала! – воскликнула Ниа, и, из вздохов и причитаний, Джеральд понял, что его план сработал. Никто не обвинит Ваа в его уходе, и, вместо этого, племя будет жалеть её. Он мог уходить, но хотел усилить их понимание.

– Оро, – позвал он, – где Оро?

Парень вышел вперёд.

– Оро, ты любишь Ваа. Теперь она осталась одна. Я хочу, чтобы ты был её мужчиной и заботился о ней. Иди к ней прямо сейчас.

Прежде чем кто-то смог произнести слово, Джеральд покрылся золотом и начал расти. Когда он стал выше деревьев, он взлетел с земли и направился прямо вверх, ускоряясь. Он наберёт воды потом, а пока он летел прямо вверх. Все в племени следили за ним глазами, не веря, что это происходило. Свет заходящей звезды отражался от его костюма, и все видели золотую искорку, медленно тающую в небе. Через несколько минут он исчез.

Оро медленно пошёл к пещере Ваа. Она сидела на бревне, глядя, как он приближается. Сильный лук и полный колчан стрел с наконечниками из нержавеющей стали лежал на другом бревне, где всегда сидел Джеральд. Это был его прощальный подарок.