Читать книгу DjVu. Свержение. Территория зомби. Империя целаканта. Прогулки по сковородке - Ноэми Норд - Страница 8

Сотни   раз  зарекалась:

 горит  в  мозгу  в  висках,

 под  пальцами  на  клавиатуре —

  подожди, не  смей  отправлять   в  тираж —

не  время   амбразуре.

До  утра  подержи, остепенись, востребуй,

выдержка – это жизнь, а  не  ода   бреду.

Но сжимаются  кулаки:

– Наши  в  автозаках!

   Молодые, нежнейшие   дураки

 поперлись  под  пули на хуй.

Выдержка? Да  сдохни, ты, полиглот,

смерть пацанам  подгребает   последний  дзот.

Так  и  будут   упрямиться, родителей – нах.

По  кому    стрельба?

 По тем, кто в  истерике:" Ах!».

Стерли, вычеркнули, удалили,

заполнили   место чужой игрой,

растоптали, плюнули, на кусочки разделили:

– Если не  заткнется – ваще  бензопилой.

И восторг танцующих чурок среди дыма,

главная  преамбула  смерти – кляпом в рот.

Жгут процессор: чистка схем необходима

жести, кричащей: «Модератор  врет!»

Стираются невидимым приказом

слова, посты, надежды и мечты,

еще мгновенье – будешь стерт и ты,

замеченный тупым надменным глазом.

Изгнанники российских сайтов

готовят список темных лиц,

модеров, сук убитых байтов

и без купальников девиц.

Они, ханжи, владеть не вправе

всей преисподней гигабат,

готовят список сей к расправе:

– Свободе, Равенству – виват!

Не ной, красавица, при мне

ты песни Ханжии лукавой, —

погрязнем в коксе и вине —

мы не рабы – в том наше право.

Детям детей – жить в постромках?

А вот не хочется! Не надо!

Тащи вакханку на руках

в кусты, где  рядом эстакада.

Ебббби ее ты на виду

у всей планеты громогласно,

не заклеймит ее пизззззззду

сей модератор, что «Опасно!»

Пишется не из висков —

из кончиков пальцев,

они стерты до нервов когтей,

до пульпы тоски.

Не под ритмы витии танец альфа самца,

над безумным рыданьем отца.

Крылья сгорели,

но ангелы не улетели,

не вспорхнули над тяжбой маньяка,

дразня его: дядя-макака.

Не человечье

сжимает гашетку предплечье.

Куй, Мастер, доспехи,

крась яростной кровью мЕхи.

Я не верю в суть хиромантии,

в бесконечные линии жизни,

я не верю в линии дальние

их прервет гвоздь любой.

О, брызни,

влага, алая кровь, ломая,

судьбы, данные небесами!

Говорят, Христос провоцировал

палачей своими речами.

Сам поэт виноват, что слово

удержать   в  голове не может.

Сам поэт виноват, что снова

все равно его кто-то заложит.

Клевещет и шепчет по сайтам, браня,

в охотничьей гонке вскачь,

за то, что когда-то прочь прогнала,

за то, что знаю: стукач.

Сыну шлет письма, влезает в нутро

доверчивого подростка,

гадкий урод – помню его,

смутно, мерзко, несносно.

Коростами  целит прыщавый баран,

в архивах снует пятерня.

Секретный отдел, оборонный госплан,

невыездный статус, гебня.

Этот  гад

кочует    с  сайта на сайт,

подставляя  в каждый пост  плоскую  рожу,

словно  раскатанный  сочень,

раплющенный    скалкой на ушах.

Нарисуй вокруг глаз очки —

не  исправишь – блин комом.

Жижа  прет из мозгов,

 выжимая  проглоченный джем

 в  пережаренную   блевОту.

Механический паучок перебирает лапками ниточки сети,

он гордится правом надругаться над авторской душой,

он кричит: «Ату»!

 Он шляпой метет перед намазом,

аплодирует фразе:

 «Женщина тень мужчины, и не  более  того».

Ех ее в рот, даром идеи грабастай,

порви на кусочки, разделы – мети,

тень должна быть безмолвна, тень должна быть грудастой,

жопастой.

– Клыкастой?

– На сафари  знатно порвем!

Механический паучок

 в мире, сотканном из удавленных слез и абортов,

дергает за тончайшие волоски, за жилки, за пульпу,

за свою кочерыжку, которая давно не отбрасывает тень.

Все идет к Большому Топору.

 Карты памяти – всего нужней перу.

 Потрудись, все запиши на них,

 заминирован трояном каждый стих.

Здесь были 1000 стихов,

на тему «нет войне»,

забанены, как суть грехов

и бедствия втройне.

И нет ответа до сих пор:

за что? Когда конец?

Здесь были 1000 стихов.

Их нет. всему – Свинец.