Читать книгу Сердце и кости - Олег Александрович Лунев - Страница 8

Георгу приснился сон. В нём они с Жиль были на заднем дворе этого дома, была солнечная погода. Он сидел на пороге, а она спустилась ниже и села спиной к нему на траву. Он подошёл к ней, присел и поцеловал в шею. Жиль шикнула, как она делала, когда он мешал ей работать. Георг вытянул шею, чтобы посмотреть что она делает, но успел рассмотреть только исписанную страницу. Жиль захлопнула блокнот и закатила истерику. Она расплакалась и кричала, Георга будто накрыло большой волной, он потерял равновесие. У него сильно кружилась голова и все свои силы он направлял на то, чтобы оставаться в сознании. А Жиль всё это время продолжала говорить. «Слова ничего не значат кроме самих слов и смысла, который они передают. Чего ещё тебе нужно? Какая роль у произведения искусства? Никакая! Всё остальное, что пришло тебе в голову, не имеет ко мне никакого отношения. Это – только твои проблемы. Я занимаюсь только словами и смыслом, всё!» Вскрикнув, Жиль оттолкнула его и побежала босиком по траве в сторону леса. Внезапно солнце сменилось грозовыми тучами и в следующую секунду Георг был один, а вокруг бушевала настоящая буря. Он всё никак не мог прийти в себя и проснулся от того, что, как ему показалось, прочитал в блокноте Жиль.

Георг проснулся и пошёл в ванную, где его тут же стошнило. Голова кружилась. Он умылся холодной водой и вернулся в кровать, пытаясь вспомнить, что он увидел в её блокноте, и сам не заметил, как снова заснул.

Утро выдалось невзрачным: солнце отказывалось приветствовать мир, который питался его светом. Георг предпочёл бы последовать его примеру и остаться в тёплой постели и лежать так, вместе с Жиль. Он повернул голову и увидел, что её рядом нет. Он давно свыкся со многими странностями Жиль, она не в первый раз просыпалась среди ночи и уходила писать, но всякий раз первым чувством Георга, когда он просыпался и видел, что её нет, был страх.

Комнаты внизу оживились той таинственной силой, которая присуща только женщинам. В камине тлело полено, на кухонном столе были разложены какие-то тарелки, вилки, коробочки и пакетики. Жиль сидела за столом у окна, спиной к Георгу. Как в ночном кошмаре, она что-то писала. Вокруг неё и в углах комнаты ещё были неразобранные сумки. Сумки, сумки поменьше, пакеты и совсем маленькие сумочки: в этом они с Жиль были близки. Но Жиль подчиняла порядку всё, что касалось вещей, окружающих её, а Георг распространял свой идеализм и внутрь себя. Он всегда упорядочивал мысли, природное и естественное расположение вещей его пугало. Чтобы вступить с чем-нибудь в связь, Георг должен сначала вскрыть это, распотрошить и собрать заново. Всему нужно быть на своём месте, лежать ровно, всегда возвращаться на своё место. Когда он не мог привести свои чувства в порядок, расставить их по полочкам, он испытывал бесконечный дискомфорт. Так он справлялся со своей жизнью, контроль над всем помогал ему. А Жиль держала в порядке только свои вещи, своё тело, но не свой разум, с этим она справиться не могла. Она так и сказала ему однажды: «Я никогда не успокоюсь, я никогда не смогу дышать спокойно и размеренно, этого мне никогда не ощутить. Я буду задыхаться всю жизнь, но умру не от удушения, я уверенна». Она и писала всегда строго по порядку. И сама замечала, что это ей только мешает, но не могла делать по-другому. Каждая её страница – это десятки исписанных листочков, отдельных фраз. И когда наступал момент, она собирала их все вместе, записывала друг за другом, и постепенно, одну за другой, превращала в чистовой вариант либо выбрасывала. Но и когда она выбрасывала ненужное, она собирала все эти фрагменты и подкалывала к своему блокноту. Её внутренняя жизнь и эмоции так разнились с её обыденной жизнью, Георг заметил это только спустя несколько месяцев. Для такого наблюдения нужно время, чтобы увидеть цикличность природы, нужен хотя бы один год. В этом занятии Георгу не было равных: всё детство он только и делал, что подмечал сезонные перемены в лесу, и перенял эту черту для себя. Природа совершенно точно женского пола. Она каждый день светит солнцем и укутывает мраком луны, приносит жаркий ветер, а за засухой – свежесть, ливни и снегопады. И в то же время она сотрясает всю планету, поднимает гигантские волны, закручивает воздух в смерчи, выдавливает наружу пылающую лаву. Она спокойна и держит всё под контролем, но одновременно с этим всегда готовится к новому землетрясению и буре.

Вот почему Георг считал, что человек – это её творение. Только от такого двуликого родителя мог появиться на свет человек и его разрывающаяся на части душа. Делало ли это Природу равносильной понятию Создателя? Георг считал, что да. И в том, что человек в порыве религиозного чувства возводит величественный собор, он видел проявление тонкой, но безграничной и всеобщей силы Природы. Алтарь, созданный подсознанием. Утончённость Создателя в том и заключается, что он никогда не скажет ни единого слова на языке Бога, не скажет этого слова тому, кто этого более всего достоин и кто поймёт лучше всех остальных. Он так развлекается. В самой мысли, что Создатель скрывается под маской женщины, в допущении такой возможности была вся серьёзность и весь фарс бытия.