Читать книгу Витька – дурак. История одного сценария - Олег Осетинский - Страница 7
Первая серия
* * *
ОглавлениеТы знал фигуру Пушкина; можно ли было любить его, особенно пьяного?!
Ф. Булгарин – А. Стороженке
Разумеется, нельзя!
Любить аватара всегда?! Для этого нужно быть хотя бы Вяземским или Жуковским…
И – наконец Бог вынес меня from all that jazz (в точном переводе – из этой х…ни, а совсем не джаза).
Мы все – я, Тарковский и Андрон – разругались. Расстались. А какие были планы! Но – «естественное нельзя изменить».
Бог меня спас – теперь это совсем ясно. Но тогда, по младости, я сильно досадовал – ведь потерял двух режиссеров! А мне ведь – помните слова Ромма? – срочно был нужен фильм! И следовательно, – «режисссэр»! А где его взять? Я никогда никого не искал, «не вертляв родился», не деловой. Мне всегда был нужен агент по связям с действительностью.
Короче, я даже стал вспоминать таких разных Эренбурга и Леонида Леонова, которые вообще требовали категорически бросить немедля кино ради поэзии и прозы, где нужны только карандаш и бумага. И я уж заколебался… Но – Урусевский!
Михал Ильич для поддержки штанов и для опыту режиссерского устроил меня в группу Алова и Наумова «Мир входящему». Фильм снимался в разрушенном и удивительном Кенигсберге-Калининграде. Я снимался, был ассистентом, ставил массовку. Навсегда благодарен чудесным людям этим – Володе Наумову и Саше Алову. Многое они мне прощали, многим выручили. А когда вернулся в Москву, меня вдруг вызвали – и приняли – на Высшие сценарные курсы – вместо мерзкого ВГИКа! – без экзаменов, без образования, без рекомендации Минкульта – и даже без документов! – по решительному ходатайству Ромма, Калатозова, Урусевского, Марка Донского.
Все это организовал великий поэт, русский Вийон, единственный незабвенный мой друг Серж – Сергей Иванович Чудаков, который тогда – трудно поверить! – был настоящим ангелом – не пил, не курил, не имел любовниц – только читал и писал гениальные стихи!
(Где он теперь? – кавказцы ль зарыли в снегу за квартирку на Кутузовском? – иль до сих пор гниет в психушке? – нельзя найти, всем плевать! И Бродского уж нет, небесного твоего брата, чтоб еще раз сочинить тебе гениальный реквием: «Имяреку, тебе… от меня, анонима…»)
