Читать книгу Городская Ромашка - Ольга Кай - Страница 12

Мирослав изредка уходил, но всегда ненадолго. В первые двое суток, которые Ромашка отмеряла при помощи электронного будильника, ее единственным гостем был директор музея. Тогда-то он и рассказал, как много лет назад обустроил в хранилище, за потайной дверью, пригодный для жизни уголок. Анатолий Вергаров думал, что однажды ему самому придется прятаться от власти, теперь же убежище служило его новым друзьям.

У дряхлеющего старика и молодой девушки нашлись и другие темы для разговоров. Из рассказов экскурсовода Ромашка знала многое о картинах и статуях, выставленных в залах музея, о творцах древности. Девушка заметила, что возле некоторых картин нет табличек с названиями и именами авторов. Считалось, что информация утеряна во время Каменного Дождя, когда на планете происходили страшнейшие катаклизмы, а большая часть городов были стерты с лица Земли. Но Анатолий Вергаров признался, что таблички его заставила убрать инспекция. Видимо, было что-то в произведениях, а, может, в биографиях их творцов, чего жителям города знать не стоило. А так – попробуй найти в базе информацию, чаще всего закрытую, о человеке, ни имени, ни названия работ которого ты не знаешь!

Многие экспонаты вообще запретили выставлять. Статуи, так поразившие Ромашку, десятилетиями были спрятаны от посетителей, и подняли их по решению властей. В последнее время смертность среди молодых женщин, сидящих на таблетках для похудения, выросла настолько, что с ней решили бороться, в том числе и показывая красоту нестандартных фигур. Правда, реклама чудо-таблеток никуда не исчезла, а смотреть на статуи приходили единицы, и, чаще всего, находили их уродливыми.

На третий день явились инспектора. Стоя в полной темноте вместе с Мирославом, Ромашка боялась лишний раз вздохнуть, а за стеной ходили люди. Ходили недолго, но девушке показалось – целую вечность.

Ближе к вечеру Мирослав ушел. Не было его около получаса, а потом неприметная дверь, ведущая в ход под город, открылась, и, вслед за чужаком, появились еще пять человек. Хмурый, с черными волосами до плеч, высокий – прилично выше Мирослава – и невероятно худой Артур, который, как уже знала Ромашка, был среди парней за главного, остановился посреди комнаты со сложенными на груди руками, безразлично глядя на Ромашку, пока Мирослав наскоро представлял девушке остальных. Курносый, с добродушным лицом, Алек весело улыбнулся Ромашке и привычным движением поправил лямку объемистой наплечной сумки. Третий имел очень хитрый вид и звался Кот. Еще двое – Влад и Сергей – были братьями.

Пришедшие расселись на полу, Алек вытащил из сумки переносной компьютер, и все склонились к экрану. Видимо, они успели многое обсудить раньше, и Ромашка мало что понимала а разговоре, но заглядывала через плечи и прислушивалась. А потом Сергей достал блокнот – что-то записать, заметил, что темно, и Мирослав включил потолочные лампы. Свет показался Ромашке слишком ярким и резким – до сих пор они сидели в полутьме. Щурясь, девушка еще пыталась разглядеть схемы на экране Аликова компьютера, но Мирослав сел перед нею, и девушка уперлась взглядом в его спину: волосы чужака, раньше светло-русые, теперь сильно отливали серебром.

А в это самое время Ромашку показывали по телевизору. В другой раз и при других обстоятельствах девушку это, может, и обрадовало бы, но не сегодня. Во-первых, она об этом не знала, а во-вторых, показывали Ромашку в уголовной хронике. Наверное, девушка очень удивилась бы, узнав, что стала жертвой того самого ужасного преступника, из-за которого была поднята на ноги вся полиция города, и который в это время сидел спиной к Ромашке, обсуждая с новыми товарищами план побега.

У пожилого университетского преподавателя давно вошло в привычку смотреть новости. Когда на экране появились фотографии девушки, преподаватель, встревожившись, нашел номер ее телефона и позвонил Ромашке домой. На звонок, естественно, никто не ответил.

Целый вечер преподаватель не мог прийти в себя от потрясения, пил лекарства, звонил еще несколько раз – все без толку. Но когда Ромашку показали в новостях на следующее утро, а потом днем и вечером, решил, что это неспроста. И хотя с девушкой могло случиться все, что угодно, пожилой преподаватель, глядя в окно, на куцый лоскут неба, зажатый между крыш, подумал, что, на самом деле, все должно быть не так уж плохо, и от Ромашки стоит еще ждать сюрпризов.

Проводив Артура и остальных, Мирослав запер за ними потайную дверь и обернулся к Ромашке:

– Как тебе обувь? Удобная?

Кроссовки для нее пришлось брать наугад, но с размером, на удивление, угадали. Девушка кивнула и поинтересовалась:

– А почему ты спрашиваешь?

– Идти придется долго.

– Куда?

– Как это «куда»? Нам придется идти пешком большую часть пути, поэтому…

– Так ты берешь меня с собой?

Радость на лице Ромашки смешалась с недоверием, и Мирослав улыбнулся.

– А как ты думала? У меня, да и у тебя просто нет другого выхода. Не можешь же ты постоянно сидеть здесь! А на улицу тебе нельзя.

– Ой!

Ромашка опустилась на кушетку. Теперь, когда она осознала, что Мирослав действительно заберет ее с собой, в душу закрался страх. Шутка ли – покинуть город, где прожила всю жизнь! Девушке отчаянно захотелось еще хотя бы раз побывать дома, посидеть на подоконнике, посмотреть закат, перебрать старые рисунки… Впрочем, ее рисунков, наверняка, не окажется в ящике письменного стола. Ромашка тяжело вздохнула и призналась:

– Страшно немного…

Сборы были недолгими. Девушка рассеянно наблюдала, как Мирослав укладывает вещи. Рюкзака у них было два, причем один появился, пока Ромашка спала, уже наполненный и неудобно большой. Заглянуть внутрь без спросу было неудобно, а поинтересоваться, что в нем, девушка не успела.

Директор музея проводил своих гостей по узкому лазу. Обняв на прощание и Ромашку, и Мирослава, Анатолий Вергаров закрыл за ними тяжелую дверь потайного хода. Беглецы оказались в круглом бетонном тоннеле. Спустя полчаса пути, луч карманного фонарика утонул в темноте нового тоннеля, высокого и широкого. Ромашка не удивилась, увидев рельсы.

– Метро? – спросила она шепотом. – А как же мы пойдем? Вдруг поезд?

– Эта ветка не работает, – объяснил Мирослав. – В прошлом году ее затопило, ремонт до сих пор не окончен.

Алек вышел из темноты прямо перед ними, взял у Мирослава тот рюкзак, что был поменьше, и молча повел за собой.

Ход закончился в подвале обычного жилого дома. Выйдя на улицу, они побежали темными дворами, и Ромашка, как ни старалась, не могла понять, в какой части города находится. По дороге к ним присоединились еще человек десять, среди которых девушка увидела Артура и других новых знакомых. А потом ее посадили на мотоцикл позади Алека. Ромашка изо всех сил вцепилась в куртку парня и зажмурилась.

Ехали недолго, но девушка все боялась, что вот-вот свалится, и, когда мотоцикл, наконец, остановился, не сразу разжала онемевшие пальцы.

Ноги шли сами, и Ромашке порой казалось, что она не участвует в происходящем, а наблюдает со стороны. Когда Мирослав ободряюще сжал ее руку, девушка лишь на миг подняла на него взгляд и отвернулась. Теперь она смотрела только вперед, и когда в просвете между домов увидела широкую улицу, сразу поняла, что это Кольцевая.

Заговорщики спустились в подземку и вынырнули на другой стороне дороги. Увидев прямо перед собой ничем не скрытую, уходящую вверх темную громаду стены, Ромашка вздрогнула – так близко к стене она еще не подходила, хотя и жила в двух шагах… Девушка не сразу заметила, что за руку ее держит уже не Мирослав, а курносый Алек.

В крайних домах города лифты к последним этажам не поднимались, а останавливались на четвертом сверху. Там же располагались лифтерская будка и небольшой чердак, но оттуда вела не на крышу, и, как правило, была заперта. Открывали ее только люди в военной форме: трижды в сутки, когда сменялся караул. На этом чердаке обычно никто не задерживался, но сегодня день был совсем не обычный: два крепко связанных человека лежали без сознания у стены, вскоре еще двоих выволокли из-за той самой двери, в которую несколькими секундами позже вошел и Алек, а следом за ним – Ромашка, чью ладонь он все еще сжимал.

Мирослав уже был на крыше и распаковал тот самый неизвестно откуда взявшийся большой рюкзак. Ромашка увидела круглое устройство, напоминающее вентилятор, к которому крепился множеством веревок огромный кусок ткани. Не желая отвлекать Мирослава, девушка остановилась неподалеку и молча наблюдала. И хотя Ромашку до сих пор не посвятили в детали плана, ей было совершенно ясно: эта странная штука предназначена для того, чтобы лететь. Страх пересилил робость, и девушка тихо спросила, правда, не у Мирослава – у Алека:

– Что это?

Спросила и тут же пожалела – сейчас еще на смех поднимет или накричит.

– Параплан, – ответил Алек. – С мотором.

Девушка так удивилась тому, что ей ответили, что забыла сказать «спасибо». Она смотрела то на Мирослава и параплан, то на темную равнину, что начиналась за стеной и тянулась до горизонта. Где-то очень-очень далеко в небе мерцали робкий огонек звезды, и Ромашка предпочла смотреть на него, а не на укрытую полночной мглой пустошь. Сердце ее трепетало, а душа терзалась сомнениями: как же так, как так можно – бросить все, такое родное, знакомое с детства, оставить город, оставить навсегда… Ромашка вздохнула и повернулась.

Над городом поднималось облако густого дыма. «Надеюсь, это не жилой дом горит, – подумала Ромашка. – Только бы никто не пострадал». Девушка никогда не смотрела на город с такой высоты, и потому не узнала здание универмага – огромная вывеска на крыше потухла, как только огонь добрался до проводки.

– Ромашка!

Она оглянулась и подошла к Мирославу. Конструкция возле мотора напоминала большое кресло, обвешанное ремнями, и вызывала у Ромашки нехорошие ассоциации – вспомнился допрос.

– Как думаешь, поместимся вдвоем? – спросил Мирослав.