Читать книгу Городская Ромашка - Ольга Кай - Страница 9

– Этого не может быть!

С такой мыслью Ромашка засыпала и просыпалась уже несколько дней. От Мирослава не было вестей, но девушка знала, что его не нашли – в каждом выпуске новостей показывали его фото-робот, а позже – снимок, сделанный при аресте почти год назад.

– Он не мог, он не убийца! – убеждала себя девушка всякий раз, когда видела его лицо на экране.

Через день к списку злодеяний чужака прибавили еще четыре убийства, а потом еще два. Об опасном преступнике говорили даже в университете, куда Ромашка зашла обсудить с преподавателем дипломный проект. Неизвестный человек, фото которого сутками показывали по телевизору, внушал страх горожанам, но, когда в присутствии девушки коллеги принялись обсуждать последние новости, ее руководитель только посмеялся.

– Не знаю, кто на самом деле этот человек, – сказал он после Ромашке, – но, думаю, несомненно, положительный! Множество преступлений происходит каждый день, и не об одном из них не говорят на всех каналах. А ведь сколько достойных людей гибнет просто по дороге домой! Вспомнить хотя бы нашего декана – замечательнейший был человек! – пожилой преподаватель вздохнул. – Неспроста это все, неспроста…

По дороге домой Ромашка едва не столкнулась с Рысем. Парень брел, опустив голову, и заметил ее не сразу. Видимо, встрече Рысь обрадовался не более Ромашки – едва дойдя до перехода, парень перебрался на другую сторону улицы.

Было еще светло, когда Ромашка вернулась домой и набрала номер Дельфины.

– Я в метро! – Дельфина говорила громко, перекрикивая шум в вагоне. – Ты знаешь, Кит пригласил меня сегодня в ресторан. Было так хорошо! Жаль только, что у него дела вечером, и он не смог задержаться дольше.

– Так ты домой едешь?

– Да, еду. А хочешь, я к тебе зайду?

– Ты же, наверное, устала…

– Ничего я не устала! Но если ты не хочешь меня видеть или занята…

Кажется, подруга обиделась. Ромашка ответила, что занята, и они попрощались. Погода стояла ясная, и вскоре небо над стеной должно было расцвести закатом, но Ромашка ушла в гостиную, включила телевизор. Нашла новости и ждала: покажут или нет фотографию Мирослава? Если да, значит, он все еще на свободе…

Зазвонил телефон.

– Ромашка, хоть ты и бука, но все-таки я к тебе зайду! У меня такое настроение, такое настроение, что я просто обязана поделиться с тобой! Ты слышишь?

Представив, как откроет дверь и впустит Дельфину, как они вместе будут сидеть на диванчике и болтать, Ромашка почувствовала себя почти счастливой.

– Прости меня, я действительно бука, – улыбнулась она, отключая звук телевизора. – Конечно, приходи!

– Я уже вышла из метро и иду к тебе, – сообщила Дельфина. – Ждешь?

«Жду», – хотела ответить Ромашка, но не успела. В уши ударил громкий, высокий звук. В то же время эхо разнесло по улице отголосок женского крика.

– Дельфина! – заорала Ромашка, но в наушниках слышалось только шипение и треск – то ли помехи, то ли, как обычно, отошли контакты.

То ли телефон Дельфины больше не работал.

Ближайшая станция метро находилась на перекрестке Кольцевой и Музейной. Ромашка бежала по улице, заглядывая в каждую арку, в каждый проулок.

– Дельфина!

Ответа не было.

Сумерки сгущались, но тени еще не стали непроглядными и густыми, как ночью. Ромашка была уже недалеко от Музейной, когда заметила в проулке темные фигуры – пять, семь… Она замерла, не зная, что предпринять, но слуха достиг приглушенный вскрик, и Ромашка узнала голос Дельфины. Отбросив и страх, и сомнения, девушка истошно завопила и бросилась на помощь.

Ее вопль привел в замешательство тех, кто скрывался в тени. Ромашка даже успела ударить кого-то, а когда ее швырнули на асфальт – вскочила и снова ринулась в бой. Словно маленький хищный зверь, она раз за разом бросалась на бандитов, не чувствуя боли, потому что где-то рядом кричала и вырывалась Дельфина.

Сообразив, что отмахнуться от нее получится, Ромашку подхватили под мышки. Ноги девушки оторвались от земли, и Ромашка увидела лицо Дельфины… Но подругу тут же заслонили рослые головорезы, и девушка поняла, что пропала. Что они обе – и она, и Дельфина – останутся сегодня ночью лежать в темном проулке, глядя стекленеющими глазами в ночное беззвездное небо. Что на следующий день к уголовной статистике прибавятся еще две единички. Поняла и закричала еще громче, черпая силы из той самой последней надежды, что, как водится, умирает только вместе с человеком.

Из-за собственного крика она не услышала приближающийся топот. Ее вдруг отпустили, Ромашка упала на асфальт, а бандиты словно разлетелись в стороны. Девушка ни мгновения не сомневалась, кто пришел ей на помощь, но сейчас не думала об этом. Прямо перед ней, возле кучи картонных ящиков у мусорного бака, лежала Дельфина: тоненькая, длинноногая, в изящных босоножках на высоком каблуке и нарядном летнем платье. Платье было разорвано на груди, и по светлой ткани расползалось темное пятно.

– Дельфина!

Крик прозвучал в тишине. Ромашка бросилась к подруге, заглянула ей в лицо и с ужасом отпрянула – синие глаза Дельфины безжизненно смотрели вверх.

– Дельфина!..

Ромашка уже не видела, как замер с огромными от ужаса глазами Мирослав, и как затем обернулся к бандитам, которые уже приходили в себя и поднимались на ноги. И уж тем более не знала, что на самом деле именно сегодня ему впервые пришлось убивать. А четверо парней, пришедших вместе с Мирославом, не подходили к нему, не помогали и не мешали.

Ромашка не плакала. Бережно и осторожно она погладила темные волосы подруги и подтянула разорванную ткань платья, прикрывая ей грудь. Потом спокойно, словно ей уже не раз приходилось это делать, протянула руку и закрыла глаза Дельфины. И сразу стало легче. Теперь, когда не было пугающего взгляда мертвых глаз, казалось, что подруга просто спит.

– Дельфина, – прошептала Ромашка, изо всех сил надеясь, что случится чудо, подруга откроет глаза и улыбнется.

Но чудо не происходило.

На плечо Ромашки тяжело опустилась рука, девушка с трудом оторвала взгляд от лица подруги и обернулась. Наверное, Мирослав тоже долго смотрел на Дельфину, и теперь его глаза показались Ромашке такими же безжизненными, как и у подруги. Девушка моргнула, хотела позвать его по имени, но что-то сжимало горло и мешало говорить, выпуская наружу лишь невнятный шелест.

Товарищи Мирослава стояли поодаль, кто-то из них сказал:

– Полиция едет.

И девушка прислушалась: где-то, еще очень далеко, выла сирена.

Они бежали темными дворами. Ромашка едва могла двигаться, и ее подхватили на руки. Девушке было безразлично, что с ней происходит, она не смотрела по сторонам, а прятала лицо на груди человека, чьи руки легко и бережно несли ее сквозь темноту.

И неожиданно Ромашка поняла, что принесли ее не куда-нибудь, а домой. В ее квартиру. Спустились через крышу на этаж, помогли открыть дверь и уложили на диван. Что-то говорили, говорили, говорили… а потом плеснули холодной водой в лицо. Девушка заморгала, стряхивая воду с ресниц, и бросилась на Мирослава. Рычала, била сжатыми кулаками по груди, плечам и, в конце концов, уткнулась лицом в его рубашку и зарыдала.

Солнце в этот день показалось Ромашке нестерпимо ярким. Во время похоронной церемонии девушка стояла рядом с матерью Дельфины. Молодая женщина закрывала платком покрасневшее от слез лицо, и Ромашке порой казалось, что это возле нее стоит сама Дельфина.

После похорон девушка вернулась домой и упала без сил на старый диванчик в гостиной. Она ощущала себя бессмысленной оболочкой, из которой, испуганно и удивленно, смотрит на мир душа. А ведь казалось, после смерти брата ничто не сможет ранить больнее. Как такое могло случиться? Она не верила, не понимала, но разум подсказывал: подобное случается каждый день, и Дельфина – всего лишь одна из многих, из очень многих.

Вечером, проходя мимо зеркала, Ромашка присмотрелась и замерла: собственное отражение смотрело на нее из-за стекла взглядом чужака Мирослава.

Полиция сразу причислила дело об убийстве молодой медсестры к разряду заурядных уличных убийств, совершаемых похотливыми головорезами ежедневно, поэтому ни родных, ни знакомых Дельфины даже не расспрашивали. Зато Мирослава искали по всему городу, его лицо смотрело с экрана телевизора, наводя необъяснимый ужас на мирных жителей, подземное убежище вот-вот могли обнаружить… Конечно же, он не мог взять Ромашку с собой, но после смерти подруги одиночество стало невыносимым, и девушка согласилась бы разделить любую опасность с человеком, мысль о котором оставалась единственной соломинкой, не дающей полностью раствориться в горе.

Раньше ей невыносимо было целый день просидеть дома, теперь же выходить не хотелось, но уже через день Ромашка обнаружила, что у нее совсем нечего есть. На улице было тепло, солнечный свет резал глаза. И со всех сторон, со столбов и стен домов на Ромашку смотрели лица, в которых она узнавала Мирослава. Еще в день похорон девушка видела, как расклеивают плакаты, но не обратила на них внимания, теперь же не на шутку испугалась.

Выйдя с пакетом из магазина, Ромашка заспешила домой, опасливо озираясь по сторонам и желая поскорее спрятаться в квартире. Девушка благополучно добралась до подъезда, поднялась на этаж, открыла, а потом заперла за собой входную дверь… и забилась в чужих руках. Эти руки обхватили ее за туловище, закрыли рот. Что-то кольнуло в шею, и ни сил, ни воли к сопротивлению не осталось.