Читать книгу Камни Таэры - Ольга Манскова - Страница 6

Мне снилась едущая куда-то карета. В ней сидели несколько человек. Уже знакомая мне по прошлому сну грустная дама с пронзительно-синими глазами, совсем юная светловолосая девушка в белом лёгком платье и важный усатый плотный господин с седыми бакенбардами. Последний был одет в малиновую рубаху с высоким воротом, опоясанную очень роскошным и очень богатым поясом. По каким-то неуловимым чертам, в частности, по выправке, я заподозрила в нём военного. Рядом с грузным военным ютился уже знакомый мне Себастиан с огромной дорожной корзиной на коленях. Я с содроганием подумала, что он, по-видимому, везёт в ней свою змею.

Карета остановилась, и господин в малиновом вышел первым и подал руку по очереди обеим дамам. За ними на воздух выполз и Себастиан. Пребывая бесплотной, я тоже оказалась на улице – и, как показалось, с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух.

– Добро пожаловать! У нас сегодня второй день Праздника Цветов! Всю ночь горят огни, всю ночь звенят бокалы! Проходите! Какая прекрасная юная леди! Несомненно, она станет одной из фавориток сезона! – дворецкий, стоявший перед парадным входом дворца, был определённо пьян и неудержимо восторжен.

Далее, прибывшие последовали по лестнице, застеленной зелёным ковром с мягким длинным ворсом, в большой и весьма великолепный зал необычайных для меня размеров: я даже не слыхала о том, что бывают здания с помещениями столь огромными. Повсюду в этом зале били маленькие фонтанчики, висели картины, были расставлены там и тут дорогие вазы и мраморные скульптуры. На диванах сидели гости, многими из которых были молодые девушки. Ко вновь вошедшим тут же поспешил сеньор-распорядитель и осведомил их, что ему поручено составить полный список гостей. И графа Рольфа и Отца Себастиана он, мол, знает, а как зовут дам?

– Леди Азалия и леди Лорелея, – важно представил ему граф.

– Не соизволит ли леди Лорелея сразу пойти в Комнату Цветов, чтобы поскорей выбрать себе любой цветок для волос и любую маску для карнавала? – спросил сеньор-распорядитель, и Лорелея тут же согласилась. Сеньор-распорядитель пошел её проводить до ближайших дверей. Они свернули направо, и по пути он пояснил, как отыскать Комнату Цветов, а сам вернулся обратно, к тем, кто остался. Лорелея же выскользнула дальше, открыв массивную резную дверь светлого, невероятно пахучего дерева, ведущую в длинный коридор. Вдоль всего этого коридора по стенам висели светильники и картины в тяжёлых золочёных рамах. Она не устояла перед искушением остановиться перед одной из них, особенно привлёкших её внимание. На ней была изображена девушка примерно её лет, тоже светловолосая и тоже в белом платье, с красивым венком на голове. Она стояла на балконе и любовалась на луну, и венок из белых лилий, казалось, слегка светился.

Рассматривая картину, Лорелея вдруг услышала лёгкие пружинистые шаги, послышавшиеся сзади. Она не стала оборачиваться и по-прежнему продолжала рассматривать картину.

Внизу, под балконом, на который вышла девушка в венке из белых лилий, так старательно выписанная придворным художником, стоял в тени ещё не замеченный ею человек, прислонившийся спиной к стене. И явно, это был вовсе не трепетный любовник. В зубах неизвестный, одетый в чёрное, держал кривой хадрумский нож.

– Хотите, я вам про неё расскажу? – она вздрогнула от неожиданности. – Не оборачивайтесь, леди Лорелея. Вам грозит большая опасность, – сказал быстро и тихо обладатель неслышных шагов. Он уже приблизился к ней и стоял теперь совсем рядом. – Ничего не говорите и не спрашивайте. Продолжайте смотреть на картину, и я тоже буду смотреть на картину. Здесь у стен повсюду есть уши.

– Это – дочь короля Сигурда IV, обманом завлечённая на балкон молодым человеком, назначившим ей свидание, – продолжил он через мгновение уже громко, неспешным голосом ценителя искусств. – Юная леди явилась на балкон и не нашла юношу. Она продолжала ждать его, в то время как злодеи задумали жестокий план – нет, вовсе не убить девушку, а… Сделать из неё колдунью. Чёрную колдунью. Для обряда требуется согласие, сказанное хотя бы от страха или при пытках, и зачем-то капля крови жертвы, пролитая в заранее подготовленный ритуальный кубок. Рана непременно наносится кривым хадрумским ножом, чья сталь твёрже железа и который часто используется во всякой магии и ритуалах. Над таким ножом тоже предварительно проводят обряды. И, конечно, над кубком произносят заклинание – одно из заклинаний Книги Чёрных Зеркал…

– Выберете себе для волос белую лилию, а маску – синюю с золотом. Один тайный доброжелатель собирается немного потанцевать с вами. И поговорить. Тогда, он сможет узнать вас в маске, – об этом загадочный человек снова сообщил тихо.

– Какая страшная история! – громко возгласила Лорелея. – Я не умею танцевать, – тихо добавила она.

– Девушка, изображённая на картине, имела на себе защитивший её магический амулет с вишнёво-красным рубином. И потому, не испугалась угроз и смогла противостоять нападавшим. Она скрылась от разбойников, применив заклинание «рассеяния», перенёсшее её совсем в другое место. Но, в дальнейшем поняв, что её возлюбленный действовал заодно с врагами, разочаровалась в нём и выпила яд, который всегда носила с собою во флаконе, спрятанном в лифе. С тех пор, образ этой девушки, а её имя Дицентра, навсегда связан с неразделённой любовью и является девушкам и женщинам, испытывающим сильную любовь к недостойному человеку, чтобы спасти их от опрометчивого поступка, – сказал незнакомец громко.

– Вы непременно будете танцевать. И станете в пару с человеком в золотом камзоле. Не бойтесь. Меня послал ваш тайный друг, и он знал вашего отца. До встречи, – добавил незнакомец тихо. После чего, неслышно растворился в боковом коридоре, должно быть, ведущем на узкую лестницу, предназначенную для слуг – так быстро, что когда Лорелея обернулась, то увидела лишь самый край зелёной лакейской ливреи.

В огромной благоухающей цветами комнате за малиновыми бархатными входными портьерами, куда затем она попала, Лорелея (и я вместе с ней) увидела молодых девушек и несколько пожилых матрон. Девушки примеряли наряды, украшали волосы цветами и венками, одевали перед огромными зеркалами лежащие там маски.

– Приветствую тебя, дитя! – подошла к Лорелее одна из пышных матрон. – Ты можешь украсить себя всем, что выберешь здесь. Твоя мать и другие сопровождающие тебя лица, если таковые имелись, остались в комнате для гостей. Их проводят в гостевые покои, пусть они там и обустраиваются. А на сегодняшний бал допускаются только самые молодые девушки-цветы и самые именитые гости-мужчины, среди которых – инкогнито, конечно – будет и сам принц. Таково нынешнее распоряжение Двора. Даже сами король и королева будут присутствовать только на следующем балу.

Лорелея выбрала для себя серебряную цепочку с жемчужиной, синюю с золотом маску, голубую воздушную накидку и цветок белой лилии для украшения волос.

– Просим весь наш цветник в зал для бала! – объявил в это время распорядитель, открывая боковой, закрытый до сего времени массивной золотистой портьерой вход. Там, за открытыми уже широкими дверями, была парадная лестница, ведущая наверх. Все девушки, поднимаясь по ней, попадали в огромный зал для танцев. А там с одного конца стояли маленькие столики, а с другого была большая площадка. Вошедшие оказывались между столиков, где был приглушенный свет. Здесь, вдоль всех стен, стояли многочисленные кадки с плетущимися растениями, чьи стволы оплетали стены и вились над окнами. Растения свешивали вниз головки крупных пахучих цветов. Эту часть зала от ярко освещённой светильниками части комнаты отделяла тоже цветущая, зелёная стена растений, переплетающихся ветвями между собою так, что оставались лишь арки, проёмы, не увитые живой сквозной перегородкой. И даже между столиками, в мраморных вазах, заполненных землёй, красовались большие цветущие кусты роз, магнолии и какие-то незнакомые небольшие деревца с дивно пахнущими голубыми цветами. Скорее всего, эти деревца были привезены из дальних земель. Таким образом, и небольшой оркестр, уже заигравший танцевальную мелодию, отсюда тоже затеняли растения, вьющиеся по лёгкому плетёному каркасу из прутьев. За оркестром находилась, на небольшом возвышении, огромная площадка для танцев.

Одновременно в зал с другого, главного, входа стали заходить, тоже одетые в маски (и, возможно, и парики) молодые люди и важные господа. Немного погодя, для всех, кто уже осмелился выйти на площадку, сразу, без объявления, начались танцы. Многие девушки уже вышли вперед, проникнув на освещенную площадку через широкие проходы по обе стороны живой зеленой ограды, и пустились танцевать. Тоже не имея опыта, они вели свою партию не слишком умело – и Лорелея слегка приободрилась. Почему-то выходили потанцевать порой и некоторые музыканты – или же, это были важные персоны, только подсевшие в их ряды и умеющие хорошо играть. И музыкантов явно было гораздо больше, чем необходимо для создания отлаженного оркестра; многие из них были в масках. Вот один из лютнистов, как только закончилась очередная мелодия, отложил в сторону лютню и что-то сказал своему товарищу. И вдруг, миновав цветочную арку, направился прямо к Лорелее. Она стояла как раз неподалёку и разглядывала танцующих, но не осмеливалась выйти вперёд и приблизиться к площадке.

– Разрешите вас пригласить, милая маленькая леди! Вы танцуете? – спросил лютнист. – Не буду скрывать, что я, в общем-то, лишь по совместительству музыкант. Меня любит принц, и потому я сегодня тоже здесь. Так что, не принимайте меня всерьез, а просто поупражняйтесь на мне в искусстве танца. Чтобы потом блистать великолепнее.

– Я очень плохо танцую.

– Это не важно. Если вы, конечно, красивы. Позвольте вашу ручку…

И вот Лорелея уже идёт на ярко освещённую часть зала, и на неё и её кавалера устремляется множество чрезвычайно любопытных глаз.

Они закружились в церемониальной разновидности книгсена – танца, больше похожего на важное прохаживание друг подле друга с поклонами и приседаниями. Книгсен был неплохим танцем для знакомства, поскольку оставлял много свободного времени для разговора. Поскольку партию вёл её партнер, танцевавший легко и непринуждённо, а Лорелее надо было только под него подстраиваться, то она смотрелась весьма прилично.

– Теперь снова чуть присядьте, затем – слегка поклонитесь, – подсказывал ей лютнист. – Как вас зовут?

– Лорелея. Но и вы мне ещё не представились, – ответила она, быть может, задаваясь одновременно вопросами: об этой ли встрече на балу предупреждал её слуга в картинной галерее? Что должен поведать ей этот господин?

– Я назову свою должность при дворе, и все ваши дальнейшие вопросы отпадут сами собой: я королевский шут.

– И всё же… Я назвала вам своё имя. Назовите и вы своё.

– Шут… Обычно дамам бывает этого достаточно. Впрочем… Экспромт…

Что в имени тебе моём? Оно – лишь ветер,

Что пишет письмена на облаках…

Что – боль моя? Что – мой священный трепет?

Не думает весна о мотыльках…

Что в имени тебе моём? Оно исчезнет.

Сотрёт закат лицо, оставив тень,

И я уйду, случайный сотрапезник,

Как только ночь заменится на день…

Что в имени тебе моём? Зачем названья?

Они ни боль, ни жизнь не объяснят,

Зачем менять желанья на страданья,

Коль дни пройдут – как птицы улетят?

Кто я тебе? Шальной случайный призрак,

Лишь глупый мальчик, встреченный в веках?

Когда грядёт падение отчизны,

Зачем писать стихи на облаках…

И я и ты, и общее, что наше,

Исчезнет завтра, сгинет ото дня.

А имена не делают нас краше,

И не спасает имя от огня…

Что в имени тебе моём, краса земная?

Изменчива ты так же, как и я,

И мы с тобой – изгнанники из рая,

И мы – лишь воздух, дым, а не земля…

– Этот экспромт… Написан и мне, и не мне. В стихах есть чувство, которое вы испытываете к другой даме. А вы – поэт?

– По совместительству… Вы очень проницательны, даже слишком – для ваших лет… А теперь – я падаю на колено. Вот так… А вы должны пропорхать вокруг меня аж восемь оборотов… Я считаю… А теперь – вы отходите назад – я встаю, снова поклон…

– Все-таки, представьтесь. А то я буду мысленно звать вас шутом.

– Да? Это – меняет дело. Меня зовут Арэн. Но танец заканчивается. Сойдёмся – и разойдёмся, поклонимся, и ещё раз, ещё церемонней… До встречи, маленькая Лоло.

И они, церемонно раскланявшись, разошлись, как было положено, по разные стороны зала. Несколько танцев, бурных и стремительных, Лорелея простояла одна. А затем, когда снова пошёл книгсен, к ней стремительно подошёл и пригласил её на танец мужчина в синей маске, судя по осанке, скорее, средних лет, и одетый в золотой камзол.

– Я вижу, что меня немного опередили, – сказал он вкрадчиво. – Я бы хотел с вами поговорить, Лорелея… Вам, и даже в большей степени вашей матери, грозит большая опасность. Я видел ваше и её лицо… в магических зеркалах. Когда задавал им… некоторые вопросы. Я – полковник Грэн. Это имя вам ничего не говорит. Но я был знаком с вашим отцом, мы вместе воевали в Хиндустане, когда и Альграда, и Аморея помогали союзному Санграду. Мы тогда победили, отстояли Санград. Но вместе с пленниками привезли в наши земли зло. Страшное зло. Но сейчас речь не об этом. Я обязан вашему отцу жизнью. Он вынес меня из окружения – там, в страшных землях Хиндустана. Я пока не знаю, как вам помочь. Закончится танец – давайте, отойдём к столикам. Я дам вам одно кольцо и одно снадобье. Кольцо с аметистом вы наденете на мизинец – оно защищает от зла и делает его распознаваемым, а также может придавать носящему его невидимость, если повернуть его на пол оборота вокруг пальца против движения солнца. При окончании эксперимента кольцо надо обратным поворотом вернуть на прежнее место. Ещё, я дам вам порошок сложного травного состава. Он снимает одурманивание, которое некоторые псевдоцерковники называют «воцерковлением», пороча тем самым имя святой Небесной Церкви… Танец заканчивается. Пройдёмте к столикам. Узелок с порошком вы аккуратно спрячете в лиф – больше некуда. Я вас прикрою от соглядатаев. Этот порошок предназначен для вашей матери. Хорошо, хоть вас по юности лет, не подвергли… Воцерковлению. Юные леди от такого «воцерковления» просто… навсегда теряют разум, – при этих словах полковника Лорелея, быть может, вспомнила потускневший взгляд матери, вернувшейся после воцерковления, потому что её сильно передёрнуло.

После танца, уже оказавшись за зелёной стеной из растений, Лорелея и полковник прошли к свободному угловому столику, и полковник, для вида подавая девушке вазу с фруктами, умудрился ловко надеть кольцо на её оттопыренный пальчик.

– Матери пока, до принятия ею снадобья, ничего обо мне не рассказывайте. Если она спросит, откуда это кольцо, то скажете, что его подарил принц – как подарили вам это колье с жемчугом. Одаривают, мол, всех пришедших.

Вместе с бокалом прохладительного напитка полковник умудрился передать девушке и маленький синий узелок с порошком, и она, отвернувшись к стенке, будто разглядывая цветы, сумела ловко и незаметно спрятать его в лиф.