Читать книгу На ять - Ольга Набережная - Страница 5

Жена пришла с работы какой-то притихшей или расстроенной. Сразу не понял. Ну, как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Сначала накормить-напоить, а потом дело пытать. А что? Сытый отдохнувший человек половину проблем на раз-два решает, а некоторые так и совсем не проблемой покажутся. За ужином жена вяло ковыряла вилкой полуфабрикатскую котлету, гоняла по тарелке макароны и тяжко, но негромко вздыхала. Я не выдержал.

– Ленусь, ну чего случилось-то? Отчет запороли?

– Нет, – коротко, потупив глаза в котлету.

– Проезд не подписали?

– Нет, – уже почти чуть слышно, срывающимся шепотом.

Я начинаю нервничать. Неужели сокращение, которым полгода пугали у них народ, свершилось?! Только не это. Совсем не ко времени. Летом в Крым собрались, Ленке проезд на Саньку должны были подписать. А тут вот такое. Троих я один не осилю. У меня тоже бюджетка, хоть я и старший научный сотрудник, а выше своих тридцати пяти не прыгнешь… Эх, хотели мальца на море свозить. Придется у мамы просить или кредит брать. Есть, конечно, заначка, но она на святое дело. Машину хочу взять. Сильно тяжко мне без стального друга, каким-то неполноценным себя чувствую. Руки не в мазуте, бензином не пахнет, в гараже девственная чистота и порядок с тех пор, как мою старушку продали. Уже два года копим. Не отдам! Ни за что не отдам! Мысли вихрем носились в голове, приседая то на одно обстоятельство, то на другое, то снова возвращаясь к заначке.

– Лен, ну че случилось-то? Че молчишь-то, как рыба об лед?

– Нелли Михайловна купила шубу! – выпалила жена на одном дыхании и уставилась на меня в упор. Опаньки, вот где собачка-то порылась. Тьфу ты. А я уж худшее предполагал.

– Ну, молодец Нелли Михайловна. А ты чего так расстроилась? Порадуйся за коллегу.

Лучше бы я тогда промолчал со своей дебильной шуткой. Шея у жены пошла красными пятнами, верный признак того, что она разозлилась. Тарелка жалобно звякнула под порывистым движением Ленусиной руки. Санька испуганно переводил взгляд то на маму, то на папу. Ничего не поняв, скуксил мордашку и на всякий случай тихонько захныкал.

– Лен, ты че творишь-то? Ребенка вон напугала. Что не так с шубой-то?!

– С шубой Нелли Михайловны все в порядке. А вот с моей нет! – даже с какой-то злостью выдохнула жена. Но позвольте! Нет у нее шубы! Пальто драповое есть, пуховик есть, куртка кожаная, ну, плащ еще, кажется, а вот шубы нет. И тут до меня дошло. Ну и зараза же вы, Нелли Михайловна! Вот съездили мы бы в отпуск, а потом хоть десять шуб себе покупайте. Не могла немного потерпеть. Санька захныкал громче. Но жена, казалось, вообще ничего не замечала. Новая шуба коллеги отняла у нее разум и материнский инстинкт заодно. Надеюсь, временно. Пытаюсь успокоить и жену, и сына.

– Ленусь, ну далась тебе эта шуба? Через три месяца и зима уже кончится, зачем она тебе летом? – от волнения и растерянности мелю ерунду какую-то. Но на жену это действует как красная тряпка на быка.

– Терпилин, ты идиот или где?? Шуба – многоразовое изделие. И не зли меня! Надоело быть хуже других. Я – женщина, мне хочется выглядеть нормально, а не как в инкубаторе зимних пуховиков. Она уже почти кричит, глаза мечут все молнии мира, а мне она кажется еще красивей от этого.

– Ленусь, конечно, ты женщина, иначе я бы на тебе не женился. Ты – прекрасная женщина, самая красивая, самая любимая. Но тебе будет легче, если ты будешь из инкубатора норковых шкурок, а не пуховиков? – опять зря сказал. Диванная подушечка от кухонного гарнитура, летит мне в голову, но, не рассчитав траектории, на пути встречает препятствие в виде стакана с соком. Дзинь… Санька уже орет в голос. Утаскиваю его в детскую. Он доверчиво кладет свою пушистую головку мне на плечо и шепчет.

– У мамы гововка бо-бо? Дай ей табетку, пап.

Да, сына, мама немножко заболела. Тетиной шубой. Но она выздоровеет, обязательно поправится, я пойду и дам ей таблеточку. И мама перестанет кричать. Я усадил Саньку в манеж и пошел на поле боя. Ну надо же договариваться как-то. Капитулировать нельзя. Может, компромисс? А шансы? Никаких шансов. Заглядываю на кухню. Жена стоит возле окна, курит в форточку. По спине даже вижу – злится.

– Ленусь, ну чего делать-то? Мы же в отпуск собирались летом. Ну, какая шуба? В кредит, что ли? – начинаю издалека, осторожно, ласково. Она резко поворачивается, впечатывает окурок в пепельницу. Я такой ее еще не видел за пять лет ни разу. Глаза какие-то не Ленусины, не те, как всегда, добрые карей ласковостью и любовью, а злые, колючие и решительные. Прям, оборотень, а не жена.

– В общем так. Ты жил два года без машины, и еще проживешь. Тем более, все равно не хватает. А мне как раз на шубу хватит. Ультиматум тебе. И не вздумай, что я пойду на попятый. Терпилин, я редко тебя прошу. Я просто хочу шубу!

Не фига себе заявочки! Да я во сне вижу почти каждую ночь свою новую машину. И ее променять на шубу?! На какую-то вшивую шерстистую телогрейку?! Нет уж! Вот это не надо. Это – святое! Ишь ты, как заговорила. Елки-палки, а че делать-то? Не, я буду стоять до победного! Делаю каменное лицо.

– Нет, Ленусь. Ничего не получится. Хочешь, бери в кредит. Но машину я не отдам. Не, ну я же прав, мужики? Шуба или машина. Две большие разницы, как говорится.

– Хорошо, дорогой. Я все сказала. А ты подумай. Хорошенько подумай, что тебе важнее.

Ленусик обошла меня, как ледокол айсберг, даже не задев ни одной частью тела, и ушла в детскую. В спальню она не пришла спать. Я ворочался полночи, и такой вариант рассматривал, и другой. Ну, никак не катит эта шуба сейчас. Ладно, утро вечера мудренее.

А утро не оказалось мудренее вечера. Захожу на кухню. Кофе нет. Бутеров нет. Кастрюля без каши стоит на плите чистенькая. Ну и ладно! Сам сделаю бутерброды. Блин, порезался. Что за ножи-то в этом доме? Как скальпель. Вспомнил, что накануне сам и точил. Заклеил ранку и побежал на работу, нормально не поев. Ничего, врагу не сдается наш гордый варяг!

Вечером в квартире едой не пахло. Санька не выкатился колобком радостно навстречу. Лена была дома. Вальяжно развалившись на диване, пилила ногти. Санька, оказывается, у мамы. Что у нас на ужин? А ничего у нас на ужин, понял я, проведя разведку на кухне. А что в холодильнике? Так, яйца, колбаса, сыр. Хлеба нет. Обычно Лена мне звонит, что купить по дороге домой, если сама не успевает забежать. Я же не знаю, есть хлеб или нет. Тьфу ты, начинает напрягать. Война Роуз какая-то получается. А сама-то она ела, нет, интересно? И так худющая, еще из-за меня похудеет больше. Жую колбасу, думаю. Сколько это может продолжаться? Ленка – баба упертая, а я? Я же сильнее. Да и вообще, зачем мне эта машина? Работа – две остановки. Санькин садик – вообще возле дома. Куда ездить-то? Вот я скучаю по машине, потому что у каждого мужика она должна быть. Ну, и Ленка так же скучает по шубе. Хотя, она по ней скучать не может – у нее не было шубы. Значит, ей она нужнее? Не, господа хорошие, мы так не договаривались. Короче, запутался. Посмотрел на кухне телек, полазил в телефоне. Скучно. И поговорить не с кем. Пошел спать. Ленусик опять легла в детской. Понимаю, че. Если поругались так глобально, о каком сексе может идти речь. Горько как-то. Опять-таки утро вечера мудренее…

Не фига опять не мудренее. Это человек мудренее. Особенно, когда нет кофе и завтрака. Когда сын не лыбится по утрам измазанным кашей ртом, когда жена не целует перед уходом на работу, когда чистые носки не в магазине, а в шкафчике. Да и вообще, когда жена просто радуется, потому что ты есть. Ну и фиг, с этой машиной. Все равно не хватало на нее. Жена важнее. И нужнее. И любимей. Снял я с книжки деньги в обед. Хотите осуждайте, хотите слабаком называйте. Мне до Эвереста. Я Ленку люблю. И терять ее из-за какой-то шубы не хочу. Тем более, поразмыслив, она же права, в сущности. Ну, имеет женщина хоть раз в жизни право на шубу. Почему Нелли Михайловна имеет право, а моя Ленка нет?!

Домой мчался вечером на парусах, подгоняемых жаждой добра и любовью. Ну, и деньгами на шубу, конечно. Купил хлеба. На всякий случай взял еще колбасы, вчерашнюю-то я съел. Шампанского прихватил и ее любимые конфеты. А вдруг?…

Зашел в квартиру и обомлел. Пахло едой! Жареным мясом. Саньку, что ли, вернули? И точно. Ковыляет ко мне, ручонки протягивает.

– Папка, а ты маму вылесил? Табетку дал?

Вылечил, сын, вылечил. И таблетку нашел самую лучшую. Наша мамка не будет больше болеть, не переживай, сын.

Сели за стол. Жена прямо светится вся. Неужели опоздал, неужели в кредит залезла?! Вытаскиваю из кармана деньги. Кладу на стол. А Ленусик накрывают мою руку своей узенькой ладошкой и говорит так ласково и успокоенно.

– Терпилин, да фиг на эту шубу. Ну прости ты меня, идиотину. Заусило, да все прошло. В пуховике сподручнее, я ж на автобусе все время, жалко мех-то будет. Она сначала смущенно прятала взгляд за тарелками, а потом прямо взглянула мне в глаза. И я опять увидел ту чайную ласковость, по которой так скучал последние дни.

О как! Это мы, значит, практически одновременно консенсус соорудили. Я не знал, что сказать. Санька смотрел на нас и улыбался во все свои десять зубов. А ведь такое нередко бывает. Но только тогда, когда есть Семья. В настоящем смысле этого слова.