Читать книгу Змеи Аргадзона - Ольга Токарева - Страница 10

Так пробежали незаметно пять лет. Дни, похожие как близнецы, сменялись незаметно, и только каникулы были самыми долгожданными и незабываемыми. Дед с бабушкой сильно постарели, Глафира практически всё время лежала в постели. И Зарислава всячески помогала деду по дому, теперь ей некогда было бегать по лугу за бабочками. Часто к ним в гости приходил дядя Фёдор, привозил продукты. А к осени они теперь с Зариславой вдвоём отправлялись за грибами, и она очень старалась, чтобы корзинка была полна. Зимы длинные и холодные – будет из чего варить деду с бабушкой супы.

За два дня до отъезда Славы в детский дом умерла бабушка Глафира. Вот так уснула вечером, а утром не открыла глаза. Когда Макар утром стал её будить, она не проснулась. Он присел тихо возле жены, взял в свои большие ладони её остывшую руку, и горькие слёзы потекли по его морщинистым щекам. Так и застала стариков Зарислава, сначала не поняла, что произошло. А когда осознала, то всё равно пыталась разбудить бабушку, трясла её за плечи со словами:

– Проснись, моя миленькая бабушка, проснись, пожалуйста.

Но та лежала неподвижно, и тогда у Зариславы будто что-то оборвалось от боли, она смотрела на бабушку и не могла поверить, что уже никогда она не откроет глаза и не погладит её по голове. С улыбкой на лице не скажет: «Какая же ты у меня умница и красавица». И как ни кричала Слава, раз за разом повторяя: «Бабушка! Бабушка, миленькая моя, родненькая!», бабушка её не слышала.

Макар очень испугался за Зариславу, умыл её лицо холодной водой и увёл к Никитичне. Позвонили Фёдору, он приехал и помог с похоронами, всё заказал в городе, и на второй день похоронили Глафиру. Дед стоял у небольшого холмика земли, держа за руку внучку. Та уже не кричала и не билась в истерике, а только губы едва шептали: «Мамочка, мамочка, миленькая, родненькая, я теперь никогда тебя не увижу». Не в силах больше смотреть на страдания Зариславы, Макар увёл её с кладбища.

Дома собрались все соседи, помянуть Глафиру. Все сидели молча, каждый из стариков понимал, что им недолго осталось видеть белый свет. Когда все разошлись, Слава помогла деду помыть и убрать посуду. Макар сел на стул и посмотрел на девчушку: «Как же ты повзрослела, наша кроха, за эти два дня. Досталось тебе, а вроде жизни-то ещё и не видела, а столько боли уже впитала в себя».

И Зарислава как будто почувствовала его настроение, уткнулась в его грудь и разрыдалась, а он не стал её останавливать. Только гладил по голове и шептал:

– Что ты, наша краса, что ты, наша кроха, не терзай свою душеньку, не держи Глафиру – отпусти.

Зарислава подняла на него заплаканное лицо и со всхлипыванием спросила:

– Как же я могу бабушку держать, её ведь с нами нет.

– Душа Глафиры здесь, стоит и плачет вместе с тобой – страдает она.

– Почему?

– Потому что видит и чувствует твою боль.

– Но я ведь никого не вижу.

– Душу невозможно видеть – её можно почувствовать.

– Как?

– Ты поймёшь, когда она к тебе прикоснётся. Почувствует твоя душа.

– Деда, а у всех есть душа?

– У всех – золотко моё. У всех.

Зарислава призадумалась и больше не плакала. Она не хотела расстраивать бабушку, не хотела, чтобы та плакала.

В детский дом она уехала через неделю. Обняла на дорожку Макара и сказала:

– Деда, ты только не умирай. Поживи ещё, а то мне одной – никак. У нас, знаешь, в детском доме столько детей, у них никого нет. Они совершенно одни.

Макар обнял Славу, погладил по голове.

– Поживу немного. Буду ждать тебя на осенние каникулы. Приедешь, стрекоза?

– Ага, – улыбаясь, сказала она в ответ. Это была первая улыбка со дня смерти Глафиры.

– Вот и умница, – опять дед погладил Зариславу по голове.

– Почему умница? Я ведь всё равно собиралась приехать.

– Потому что отпустила, не стала мучить себя и её.

– Да, деда, я отпустила, – совсем по-взрослому сказала Зарислава и села в машину к Фёдору Степанычу, помахав на прощанье Макару.