Читать книгу Змеи Аргадзона - Ольга Токарева - Страница 21

Вскоре на экране высветилось лицо моего папы. Мама вскрикнула и прикрыла рот от волнения, а затем трясущейся рукой прикоснулась к экрану и по её щекам потекли слёзы. Она разрыдалась, и тогда Нина Михайловна выключила панель. Потом мама узнала, что это компьютер и в нём содержится информация о многих живущих на планете людях. Когда мама успокоилась, она попросила опять показать ей папу, но Нина Михайловна возразила:

– Для ребёночка вредно, вот успокоишься, и тогда ещё раз вместе посмотрим и почитаем.

На следующий день тётя Нина включила комп и прочитала:

– Громов Лев Александрович, 1989 года рождения, археолог – исчез при странных обстоятельствах на всемирно известных раскопках случайно обнаруженного города Тота, названного так в честь божества Тот. До сих пор каких-либо сведений о Льве Александровиче нет. Нет и свидетелей, которые смогли бы пролить свет на таинственное исчезновение известного археолога. Вот значит как, пропал. Видать, всё, что ты рассказала – правда. Да и где же той правде не быть, в одни глаза твои посмотришь и сразу понимаешь – не от мира сего ты, – высказала свои мысли тётя Нина, а для себя решила на всякий случай спрятать маму у своей старшей сестры Надежды, живущей в пяти километрах, в деревне из семи домов.

На следующий день, взяв лошадь у соседа, она посадила маму в телегу и увезла подальше от городской суеты. Тётя Надя была удивлена неожиданному визиту, но приняла маму добродушно и всё суетилась, накрывая на стол. Мамины глаза всегда светились радостью, когда она вспоминала, как Нина Михайловна рассказывала своей сестре о ней, и как та то и дело качала головой и прикладывала руки к сердцу, охая и причитая.

После того, как тётя Нина уехала, мама осталась жить в стареньком доме с тётей Надей. Но прожила недолго, по телевизору показали сбежавшую из психбольницы опасную для окружающих больную. Сосед Нины Михайловны видел маму, когда она садилась в повозку, и доложил властям. Вечером раздался стук в дверь. Мама вздрогнула, и её сердце застучало в предчувствии беды. Тётя Надя, встав из-за стола, пошла и скинула крючок с двери, грубо её оттолкнув, в комнату вошёл полноватый мужчина. Он всё время кривил рот и, прижимая губы к зубам, пропускал воздух, издавая при этом цыркающие звуки. Мужчина нагло подошёл к столу и взял без спросу пирожок, быстро запустил его в рот и стал жевать, оглядывая комнату быстрым хищным взглядом. Не найдя для себя ничего интересного, он переключился на маму:

– Так, так, а вот и беглая, – дожёвывая пирожок, промычал он и, посмотрев на тёть Надю, продолжил: – Скрываем?

Тётя Надя, окинув мужчину пустым взглядом, села снова за стол и стала пить чай.

– Я никого не скрываю.

– А вот эту особо опасную особу.

– Особо опасного я в ней ничего не заметила.

– Так ведь по телевизору показывали.

– А у меня, как видишь, телевизора, нет. Новости не слушаю, что творится в мире – не знаю. Больно в грязи погряз весь этот мир – так что и смотреть не хочется!

– Ты давай не умничай! Укрывала? Укрывала, – сам задал вопрос и на него же ответил мужчина, – так что вы с сестрой теперь соучастники преступления.

– И какого? Позволь у тебя спросить!

– Сокрытия.

– Ну, это законом не наказывается. Не дураки, жизнь прожили, знаем.

– Законом, может, и не наказывается, а вот мной даже очень.

– И как, позволь тебя спросить?

– А вот как.

Мужчина подошёл к тёте Наде и, схватив её за волосы, натянул их, повернув её голову к себе, и нагнувшись над ней, прошептал, смотря в искажённое от боли лицо:

– Не потерплю у себя на участке строптивых старух, – отшвырнув её от себя, повернулся к маме и, прищурив злобные глаза, прошипел: – А ты даже беременная ничего такая – аппетитная, худенькая.

– Беги, Лангрия, беги! – крикнула тётя Надя и бросилась на ничего не ожидающего мужчину.

Мама помчалась, она успела добежать до леса, когда услышала нагоняющие её тяжёлые шаги и взволнованное дыхание. Мама сама задыхалась, да и бежать на девятом месяце оказалось совсем непросто. Она развернулась и замерла в страхе, её сердце учащённо билось, по щекам текли слёзы, а губы шептали:

– Нет, нет, нет.

Мужчина подходил уже не спеша, понимая своё превосходство и силу. Он замахнулся на маму, а она, пытаясь заслониться от его удара, выставила руки, защищаясь, вновь прокричала:

– Нет!

Из кольца на её руке выскочили две белые змеи с открытыми пастями и стали вонзать свои зубы в толстое тело кричавшего в агонии мужчины. Тётя Надя с окровавленным лицом подбежала к ним, когда мужчина уже лежал мёртвым. Его тело раздулось ещё больше и напоминало воздушный шар. Тётя Надя, зажав рот рукой, переводила свой изумлённый взгляд то на мёртвого мужчину, то на всё ещё качающихся змей-призраков.

Мама поблагодарила змей и дала им команду спрятаться. Когда они исчезли, она попыталась оправдаться:

– Я не хотела его убивать, змеи-призраки чувствуют страх и боль жрицы и встают на защиту.

– Не волнуйся, девонька, туда ему и дорога, – посмотрела старуха на мёртвого, – столько зла людям сделал.

Не успела она договорить, как живот мамы пронзила сильнейшая боль. Мама схватилась за него и скривилась. Тётя Надя сразу поняла, что начались схватки. Она, осторожно обняв маму, повела её назад в дом, уложив на кровать, помогала, не отходила от неё почти сутки. Маме повезло, что тётя Надя раньше работала акушеркой в роддоме, благодаря ей я и появилась на свет. Мама говорила, что когда она закрывала глаза от боли, видела странное явление, будто солнце прячет тёмное пятно. Потом она узнала, что в тот день на другом конце Земли было солнечное затмение.

Вечером приехала на лошади тётя Нина, и они перевезли меня и маму подальше в лес, в егерскую сторожку. Там мы прожили до холодов, а потом тётя Нина сказала, что с наступлением зимы в лес попасть будет очень сложно, да и сосед всё как-то с подозрением на неё поглядывает, когда она просит у него лошадь. Две сестры посадили маму со мной в проезжающий автобус и махали вслед, пока он не скрылся.

Дальше были скитания по разным городам и сёлам. Мама носила тёмные очки, чтобы скрыть цвет своих глаз и меньше привлекать внимания. Нам приходилось очень тяжело, без документов мама не могла найти работу и единственное, что она могла, это предсказывать, да и то с помощью змей-призраков. Магия в первой грани мира отсутствует и только благодаря кольцу маме удавалось заглянуть в прошлое и будущее. Так она и зарабатывала нам на хлеб, а про ночлег я уже рассказала. Дядя Толя помог нам с документами, и мы с мамой уже не боялись ходить по улицам большого города. Да и дядя Толя сказал, что Москва большой город, и затеряться в нём очень легко. В один из дней он принёс маме огромный букет, сказав, что только благодаря ей обрёл счастье и вскоре станет отцом. Он рассказал, что набрался смелости и признался в своих чувствах Лизе (оказывается, так звали женщину, к которой он нас приводил). Он всё время благодарил маму, но с рождением у него ребёнка всё реже и реже приезжал к нам. А когда понял, что мама умирает, то сидел и долго молчал, глядя в одну точку.

Когда мама умерла, приехали врачи, и какие-то дядечки, они записывали то, что мужчина им рассказывал. Он говорил, что сдавал нам свою квартиру, и о самочувствии Громовой ничего не знал, так как приезжал очень редко. Дядечки, записав с его слов всё о нас, посмотрели мои документы и забрали меня от мамы. Я кричала, билась в истерике, но они не обращали на меня никакого внимания. Вскоре, устав от рыданий, я замолчала и не отвечала ни на один вопрос, который они мне задавали. Устав от бесполезных попыток, они препроводили меня в детский приёмник, а оттуда меня забрала Вера Михайловна.