Читать книгу Змеи Аргадзона - Ольга Токарева - Страница 23

Глава 6.3

Оглавление

Вот и закончились зимние каникулы. Слава и Алька, собрав сумки, сидели и ждали дядю Федю, он должен был отвезти их в город. На душе у всех после разговора с дедом было тяжело. Страх давил и сжимал сердца от холодного предчувствия беды, которую не могли задержать или остановить. Макар засуетился, когда зашёл Фёдор.

Дед, поцеловав обеих девчонок на дорожку, перекрестил им макушки, благословляя. А они, уходя, остановились на пороге да вдруг бросились обе к нему, прижались и зарыдали. А он осерчал и строго пожурил их:

– Отставить слёзы в дорогу! И чтоб помнили мой наказ, стрекозы.

Макар с трудом смог произнести последние слова, подкатившие слёзы щипали в носу, нависли тяжестью в глазах, готовые в любую минуту вырваться горько-солёным потоком. Но стерпел дед, прогнал и заглушил рвущуюся боль, пусть внучки запомнят его улыбающимся. И он, сглотнув комок, подступивший к горлу, улыбнулся, а потом долго стоял и махал вслед уезжающей машине.

Фёдор оторвал от Макара девчат и увёз. Всю дорогу они сидели притихшие. Слушая музыку из приёмника, молча наблюдали за мелькающими за окнами стволами деревьев и накрытыми белым снежным покрывалом поля.

Через неделю они вернулись, теперь уже на похороны их деда. Вцепившись в гроб побелевшими руками, Зарислава рыдала навзрыд. Хоть деда и просил не рвать душеньку, когда он умрёт. Но она никак не могла отпустить человека, так горячо и трепетно любившего её. Она не могла поверить, что он уже никогда не скажет ей: «Зарюшка, краса ты моя ненаглядная». Никогда он не погладит её по голове и не посмотрит добрым заботливым взглядом. Как же ей было больно, когда её руки оцепили от его гроба. Принять то, что она его больше никогда не увидит, она никак не могла. Даже после того, как кинула в яму на его гроб горсть земли, и когда смотрела на воткнутый над его могилой крест, она всё не могла поверить, что её дедушки больше нет. Они стояли с Алькой, обнявшись, а слёзы так и лились из их глаз, не переставая.

Опять дядя Фёдор сгрёб их в охапку, усадил в машину и увёз.

– Поехали, девчата, помяните своего деда, и на душе сразу полегчает.

Сидели они за поминальным столом, и им не лез кусок в горло. Притихшие, они время от времени бросали взгляды на двери дедовой спальни. Вскоре приглашённые на поминки разошлись и девчонки стали убирать со стола. Зарислава, наконец, разорвала гнетущую тишину.

– Аль, я не знаю, как мы будем жить без него.

Её плечи поникли, и, закрыв лицо руками, она опять разрыдалась. Алька подошла, прижалась к ней и тоже заплакала. Плакали они долго, рвали сердца горем и болью. Но в какой-то момент Слава почувствовала лёгкое прикосновение к своей голове. Как будто кто-то ласково погладил по волосам. И она перестала плакать, почувствовав, как её наполняет любовью, счастьем и спокойствием. И сразу пришли воспоминания о разговоре с дедом на похоронах бабушки.

«Ты почувствуешь, Зарюшка, когда к тебе прикоснётся душа».

И Славка вспомнила и поняла, о чём говорил деда. Пришло спокойствие оттого, что он рядом, пусть и невидим, но всё равно рядом.

На следующий день девчонки сходили на могилку, постояли там, и больше Слава не рвала себе душу утратой близких ей людей. Она знала, они рядом. Пусть невидим этот холодный, страшный мир, безжалостно забирающий её родных. Пусть. Но для тех, кто действительно любит, нет никаких преград, чтобы передать свою любовь. Но бывало, иногда она просыпалась ночью, вытаскивала из воспоминаний образы деда и бабушки и терзала свою душеньку, и слёзы текли, не переставая, по её щекам.

Змеи Аргадзона

Подняться наверх