Читать книгу Змеи Аргадзона - Ольга Токарева - Страница 27

Проснувшись к обеду, девчонки умылись, перекусили и поехали в детдом. Почти все свои вещи они уже давно перевезли в деревню, осталось забрать последние шмотки. Лёгкая эйфория от вчерашнего вечера улетучилась, и на смену ей пришёл страх с небольшой грустью. Как бы над ними не издевались и не обижали, всё здесь было таким привычным и родным.

Девочки сели на рейсовый автобус, заняли последние места и, положив головы друг другу на плечи, продолжили спать. Приехав в детдом, первым делом заглянули на кухню, на прощание обняли тётю Тоню и разревелись. Она вытерла своим фартуком их носы, как всегда, выдала по котлете с хлебом, и девчонки ещё раз прижались к ней, а потом, поцеловав её на прощание, пошли к себе в комнату. Покидав в рюкзаки оставшиеся вещи, направились к директрисе. По дороге заглянули к физруку, тот по-отцовски дал им напутствие в жизнь, девчонки расчувствовались, вновь похлюпали носами, и пошли дальше с опущенными головами.

У кабинета директрисы они немного постояли и Славка робко постучала. Раздалось:

– Входите.

Славка и Алька с глазами, полными грусти, и опущенными плечами вошли в кабинет. Вера Михайловна расплылась в счастливой улыбке.

– А, девочки, рада, рада вас видеть! Проходите, присаживайтесь.

Она подождала, пока девчонки сядут на стулья и, окинув их материнским и чуть грустным заботливым взглядом, вздохнув, сказала:

– Время как летит, такие вы у меня красавицы выросли. Определились, где будете учиться?

– Я на исторический, а Алька работать, – ответила Славка и стала накручивать на палец длинный рыжий локон.

– Учёба – это хорошо, без образования в наши дни туго. И ты, Аля, поступай на вечернее отделение, главное – не тяни. Денег всегда будет не хватать, да и программу потом будет трудно вспоминать.

Она посмотрела на Алькирию сочувствующим взглядом и, как будто что-то вспомнив, встала, открыла сейф и достала оттуда небольшой ящик. Потом долго в нём что-то перебирала, хмурясь. Наконец найдя то, что искала, посмотрела на Алю довольно.

– Аленька, мне не хочется ворошить прошлое, напоминать тебе трагические события семилетней давности, – замолчала она ненадолго, но продолжила: – Когда я приехала за тобой в распредприёмник, мне передали одну вещь, оставшуюся после смерти твоей мамы. К сожалению, как потом выяснилось, документы у вас были поддельные, и разузнать что-либо о тебе и твоей матери не удалось.

Она открыла конверт и достала из него кольцо. Покрутив его, вспомнила, как, впервые увидев украшение, тщательно его рассматривала, вертела в руках и даже пыталась найти клеймо или пробу, а не найдя, расстроилась. На вид кольцо было совершено простым, но большой белый камень наводил на разные мысли. Она тогда отнесла кольцо оценщику, но тот покачал головой. Дешёвка, камень – искусственное стекло, ценности не имеет. Сколько таких колечек, цепочек она оставила в ломбардах, трудно сказать, но всё это она делала не для себя. Ни копейки себе не присвоила, устраивала детям дни рождения, покупала маленькие подарки, лишь бы увидеть счастливый детский взгляд. Она вспомнила, как сильно тогда была разочарована, и в какой-то момент хотела выкинуть кольцо, но потом решила оставить для девочки – на память о матери. Сразу было глупо его отдавать, и поэтому директриса отложила его в ящик. Момент настал, хоть какая-то память о матери.

– Это кольцо принадлежало твоей матери, сразу я не могла тебе его отдать. Сама понимаешь, могли и украсть. Возьми, – протянула она Але кольцо.

От вида кольца по телу Альки будто молния прошлась, она вцепилась в стул и замерла, не шевелясь. Не отрываясь, смотрела на протянутое ей кольцо, и воспоминания окатывали её волнами боли, разлуки и горя.

Славка схватила её за руку и сильно сжала, поддерживая. Алька очнулась от воспоминаний, встав со стула, постояла в нерешительности, а потом медленно подошла к директрисе и осторожно взяла протянутое ей кольцо. Сжав его в кулаке, смотрела на директрису глазами, полными слёз.

– Спасибо.

В голубых глазах Альки кричала тоска, пела свою печальную песню, обжигая сердце воспоминаниями. Девочка прижала кулачок к сердцу, соединив воспоминания и боль, и, не в силах больше терпеть, горько расплакалась.

Директриса кинулась её успокаивать.

– Алечка, девочка моя, что ж ты так сердце своё рвёшь. Маму уже не вернёшь, я тебе сейчас адрес напишу, где она похоронена, сходишь на могилку, цветы положишь, сразу легче станет.

Алька перестала плакать и подняла мокрое лицо на Веру Михайловну, её большие, распахнутые голубые глаза замерли ошеломлённо.

– Не смотри так удивлённо, там от могилы одно название, табличка с номером.

Директриса полезла в сейф, достала оттуда папку, на которой было написано «Личное дело Громовой А. Л.», надела очки и, поводив пальцем, нашла то, что искала. Переписав на листок данные, встала и протянула его Але.

– Возьми, Аленька, будет к кому сходить слёзы полить, некоторым и этого не дано.

Алька взяла трясущейся рукой листок с адресом и, посмотрев на директрису, вновь тихо сказала:

– Спасибо.

Вера Михайловна вздохнула, посмотрела на Славку.

– Хорошие вы девочки. – И уже совсем тихо добавила, застыв и уставившись куда-то в одну точку: – Только редко счастье своё находите. Боится оно вас, что ли, или другие боятся…

И замолчала, с грустью поглядев на девчонок. Потом очнулась от своих мыслей и, уже улыбаясь, встала, ещё раз прижала воспитанниц к себе. Поцеловала им макушки, как бы благословляя.

– Бегите, вам ещё на автобус успеть нужно.

Девчонки нехотя высвободились из её объятий и неторопливо пошли на выход.

Всю дорогу в автобусе они ехали молча, каждая думала о смерти близких людей. Дома, сев на диван, они прижались друг к другу и долго молчали, пока на ночном небе не вспыхнули первые звёзды и яркий полумесяц, пробившись, через тонкие занавески, не коснулся жёлтыми лучами стола у окна, напомнив девчонкам, что на дворе уже давно наступила ночь.

Славка первая скинула оковы тоски. Посмотрев на полумрак в комнате, зевнула. Наконец, поняв, что сильно устала и хочет спать, вздохнула:

– Хватит горевать. Мы уже ничего не можем изменить. Завтра поедем и найдём могилу твоей матери.

Алька дёрнулась от последних слов и посмотрела на Славку.

– Слав, ты только не обижайся, я хочу сама сперва… – Она замолчала, пытаясь подобрать слова. – Понимаешь – сама.

– Да поняла я всё, ты там разузнай хорошо всё, а мы потом вместе съездим и памятник поставим. – Славка встала с дивана, потянулась. – Пора ложиться спать, меня баба Клава просила картошку окучить, побегу пораньше, пока солнце не сильно будет жарить. И ты давай не засиживайся.

Славка сходила в уборную, заглянула в холодильник, окинула взглядом содержимое полок и остановилась на колбасе. Её рот сразу наполнился слюной, в животе заурчало. Она взяла колбасу и, отрезав кусок, крикнула Альке:

– Колбасу будешь?

– Буду! – услышала она под звуки льющейся воды, доносящиеся из душевой.

Славка быстро нарезала колбасу и сложила дольки на тарелку, туда же добавила батон. Подхватив тарелку, пошла в спальню, включила плазму, подбила повыше подушку на диване и, сделав себе бутерброд, легла на кровать. Шла новая захватывающая игра «Призрачные миры». Славка уже доедала первый бутерброд, когда вошла Алька:

– Ничего себе, уже один уплела! Чего смотришь?

– «Призрачные миры». Подай мне бутик.

Алька наделала ещё бутиков, пару дала Славке, и сама, взяв тарелку, тоже улеглась на диван. Они с волнением смотрели на игроков, которые попадали в незнакомый мир и сражались с разными тварями и растениями. Игра была захватывающая и собирала миллионы зрителей и болельщиков, считалась одной из самых популярных в стране. Да и денежный приз финалисту становился всё больше и больше, потому что пока ещё никто не смог даже приблизиться к финалу. Миры и препятствия, в которые попадали игроки, были настолько реальными, что многим делалось дурно при виде очередной иллюзии в виде монстра, засовывающего в свою пасть очередного проигравшего. Славка не выдержала, увидев очередную сцену, где игрок не смог отбиться от гоблинов, и погиб.

– Слабак, я бы в один миг их разметала.

Алька захихикала.

– Да, ты у нас самая крутая, только мне кажется, ты бы всё равно не прошла. Уж больно всё там какое-то настоящее, мурашки вон по коже от страха бегут.

– А я ничего не боюсь, подумаешь, гоблин! – Славка кинула взор на пустую тарелку – как уплели бутики, даже не поняла. Зевнула и, взбив подушку, улеглась. – Всё, спим, мне уже скоро вставать.

Алька посмотрела на уже спящую Славку, улыбнулась, выключила плазму и тоже легла. Она долго не могла уснуть и смотрела на потолок, вздыхая время от времени – сказывалось нервное перенапряжение во время просмотра игры. Но вскоре веки её потяжелели, и она уснула.