Читать книгу Заметки журналюги - Ольга Тулянская - Страница 4

Он же день смеха. Не для всех, конечно, но для меня определенно.

У кассы – очередь. Ни одного знакомого лица. Не удивительно, со всех программ стекается народ, канал-то огромный. Касса совковая, и кассир в окошке совковая, разве что маникюр для пятидесятилетней тетки, похожей на продавщицу рыбы весом центнера два, слишком молодежной расцветки, но на отжившей свой век силиконовой основе. Морда кирпичом, будто деньги из своего кармана раздает. В общем, та еще развлекуха, но есть и бонус: в очереди узнаешь, сколько получает впереди стоящий коллега.

Вот в прошлом месяце передо мной женщина получила восемь тысяч рублей, уж не знаю, кем она работает. Подумала: бывает и меньше. А сегодня передо мной стояло мое расстройство. Парень пересчитал сто двадцать тысяч и удивился, почему не сто сорок, силиконовые ногти ему объяснили, мол, праздники были, потому меньше. Мне выдали четырнадцать тысяч. Подумала: в сто раз меньше. Навернулись слезы. Еле дошла до туалета. Но плакать не стала, что толку, утерлась и пошла в редакцию.

Редактор вернулась от шефа с кривой улыбкой. Значит, опять “боссы” от скуки наставнические перлы выдали. Скука эта шеф-редакторская коррам боком выходит, то на пересъем отправят, то на перемонтаж, то в целом и на +++.

Надо сказать, бредовых перлов стало больше с появлением верткого господина на придуманной специально для него должности режиссера. Понятно, мужику надо оправдать доверие, показать, что не зря ему ставку из ниоткуда выделили, что он особь, деятельная и продуктивная, вот и принялся сходу отжигать старательно, настолько, что всем уж не смешно.

– Что сегодня? – спрашиваю, хотя и так понятно.

Редактор у меня – девушка за тридцать пять, ухоженная, тоненькая красотка, адекватная, по-матерному редко и по-существу.

– Скрытка ему не понравилась! – коротко ответила она и сморщилась как от кислого.

– В смысле? – искренне удивилась я. – Скрытка не должна и не может нравиться!

Томочка развела руками.

Я хмыкнула. Судя по всему, этот «перлоотмочитель» и тут решил проявить себя, то ли от незнания, то ли по глупости, но точно от чрезмерной угодливости.

Скрытка – это скрытая камера, крохотная такая, вделанная в шов сумки, объектив у нее широкоугольный, потому и снимает она только общий план. Суть ее как раз в том, что качество картинки не главное. Важен эффект присутствия. И чем картинка хуже, тем больше к ней доверия у зрителя.

– Он вообще знает, сколько корреспонденты получают? – продолжила мой редактор возмущаться.

Странный переход от скрытки к зарплате, но я не спешила удивляться. Закономерность явно была, раз Томочка начала об этом, нужно подождать. Терпение.

– Уверена, что нет, – поддержала я осторожно.

– Говорит, на скрытую камеру плохо сняли, надо бы общий план крупными и средними разбить. Пусть корры на айфоны снимают. Представляешь? Даже у меня не айфон! – ее аж трясло. Можно понять.

Я посмотрела на свою “балалайку”. Снимать она умела, но расширение так себе получалось, да и зачем. Одно дело, когда держишь сумку, и никто не знает, что у тебя там камера, а другое, когда телефоном в лицо тычешь – кому это понравится? Да и на откровенность точно не сподобит.

– Ну, ты бы сказала, что вот как раз сегодня твой корр получила зп в размере четырнадцати тысяч. И если не будет есть, платить за квартиру и ездить на транспорте, то через год непременно купит айфон.

Это я зря. Редактор тоже была не в курсе размеров моей зарплаты, потому замерла, удивленно хлопая глазами.

Томочка умеет вовремя замолчать или промолчать. На удивление, этим качеством обладают все редакторы, подозреваю, их только по этому критерию и назначают. Мало кто из корреспондентов становится редакторами, хотя это и кажется закономерным движением по карьерной лестнице. Но нет. Заблуждение. Лишь десять процентов редакторов когда-то выезжали на съемки.

– Ну, я пойду, кутить и транжирить, – поднялась я со стула.

– На тебе стажерка завтра, – спохватилась Томочка и пожала плечами. – А что делать? Надо. Зато с расшифровками поможет.

Киваю и ухожу.

На днях один из монтажеров рассказал, что ставка наших штатных корров – семьдесят пять тысяч рублей. А ведь по закону на одинаковой должности в одной и той же конторе сотрудники не могут получать разную зарплату. Но кто ж с этим в суд побежит? Интересно, прецеденты были? Уверена, что нет: ведь не придерешься, в штат берут далеко не всех, остальные на договорах – вот и оправдание разницы в зп, формальное и веское одновременно.

Топаю по коридору к выходу, навстречу из курилки вылетает Надюха, как всегда растрепанная, но деловитая. Приехала она в столицу лет эдак пять назад из какой-то глубинки нашей необъятной и сохранила в себе ту особенность, которую недолюбливают, приговаривая «ох, уж эта простота хуже воровства».

– О, привет! – улыбнулась Надюха одними губами. Да, в этом умении с нами могут поспорить лишь матерые бандиты и менты.

– И тебе! – не осталась я в долгу.

– Манька сказала, ты материал собираешь? – цепко удерживая мой взгляд, начала Надюха.

– А у тебя есть чё? – вопросом на вопрос! Что там этикет об этом думает? Невежливо? Неправильно? Некрасиво? Ха! Главное, что продуктивно!

– Новую схему развода от смежников, хошь? – предложила Надюха.

Да! Прозвучало вопросом, но мы с ней обе понимали, что это предложение. Почему? Ну, во-первых, она точно знала, что мне нужно, а во-вторых, она знала, что у меня есть нужное ей, и она это получит, а иначе Надюха ничего не предлагала бы. И это вовсе не особенности общения, если вы так подумали, это первый и главный закон построения интервью. Вот только в вузе об этом вряд ли кто-то вам расскажет, потому как это то, что называют чуйкой, иди “диалогом подтекста”.

P.S. “Смежниками” (между собой) называют коллег с других каналов.

– Давай! – согласилась я.

– А взамен чё? – прищурилась жадная Надюха.

– Смотря какая история, – парировала я.

– Рабочая.

– Что хочешь?

– Твою завтрашнюю группу. Махнемся? – прищурилась ушлая торгашка.

– Забирай! – это я легко отделалась.

Надюха взяла меня под руку, и мы пошли к выходу.

– История как раз «на проводить», – оправдала свое поведения Надюха, зная, как я ненавижу, когда девушка берет меня под руку, я ж не парень все-таки! – Короче, схема такая: редактор программы дает объявление, что нужен корр. Ему прилетают резюме, он выбирает претендента поопытнее и сразу ему, мол, завтра съемка пробного сюжета. Тот, окрыленный перспективой получить желанную работу, естественно, соглашается.

– Надь, не перегибай с эпитетами, не на сцене, – поморщилась я.

– Ладно тебе! В общем, ему присылают вызывной, а там… – Надюха сделала паузу, а-ля, барабанная дробь.

– Надь! – не то у меня настроение.

– А там – выезд в пять утра и четыре точки до поздней ночи под завязку.

– То есть не факт, что все на один сюжет? – смекнула я.

– Откровенный не факт! А куда ему деваться? И дальше – больше! Отхерачил смену, ему, мол, пишите текст, расшифровки пришлем. Но не присылают. Время идет. Претендент пишет, синхроны вставляет по памяти, готовый текст отсылает, а ему: текст не подходит, да и мы уже другого взяли.

– И в чем фишка? – уточнила я на всякий случай, догадываясь, к чему все идет.

– Ты чё? – ахнула Надюха. – Нет никакой вакансии, просто у них на эту съемку некому было съездить. Вот и выкрутились. Прикинь! Гениальный развод, да!

– Жесть!

– Ну чё, тянет на обмен операторами? – самодовольно хмыкнула Надюха, не сомневаясь в моем согласии.

– Я же сказала, забирай!

Надюха радостно поскакала в редакцию, а я, в очередной раз, восторгаясь нашей журналистской смекалкой и редакторской находчивостью, поспешила домой.