Читать книгу Спасибо, что ты меня бросил. #откровения телевизионщицы - Оля Шкарупич - Страница 6

Мы вернулись из Хорватии, и я поехала к Кире.

– Полгода я пила витамины, сдавала анализы на антитела к краснухе (мама не могла вспомнить, болела ли я), делала флюорографию (без нее не пустят в роддом) и морально готовилась к возможному материнству. Мы запланировали отпуск в Хорватии, где собирались делать маленьких «фырчиков». Коту объявили, что он станет старшим, но не менее любимым… Но в последний момент Антон сказал: «Я не готов. Прости».

Я заплакала. Она налила кипяток в кружки и поставила одну передо мной.

– Что думаешь делать?

Я пожала плечами и скорее спросила, чем ответила:

– Уходить? Но это еще не все… Я в отпуске распсиховалась и поставила ультиматум…

– Ну-ка…

– Я начала издалека: «Знаешь, если мужчина не готов жениться два с половиной года, то надо разъезжаться…». «Ты тоже так думаешь?» – устало спросил он.

Кира с интересом ждала продолжения диалога:

– Я готовила овощи на ужин, от напряжения мои руки яростно строгали кабачок на большие, неровные куски. «Фыр, – выдохнул он, – я не знаю, что тебе сказать. Ты была такая самодостаточная. Мне это так понравилось. «Да, я понимаю», – кабачок закончился, его место в руках занял баклажан. Теперь я пытала его. Антон аккуратно продолжил: «Ты опять меня начинаешь торопить, и мне это не нравится!». «Ну да, понимаю, – протянула я, соскребая с доски труху, оставшуюся от когда-то цельного овоща, в сковородку, – просто мне страшно. Очень страшно, что все так неопределенно, что, может быть, ты никогда не будешь готов, что, может, я зря жду и теряю…». Я осеклась.

Кира, казалось, знала окончание диалога.

– «Теряешь время?». «Да», – выдавила я. Он пожал плечами: «Но я не могу тебе пока ничего дать, и если ты решишь, что тебе надо продолжать свою жизнь, – он глубоко вздохнул, – то я пойму».

– Ясно, – припечатала Кира. – Мне очень жаль.

Я призналась:

– Мы ни о чем в отпуске не договорились, но обида осталась. Мы же договорились! Я боюсь его потерять, но и боюсь принять решение остаться.

Мы попрощались с Кирой, она обняла меня и прошептала:

– Держись.

По пути домой я не могла принять решение. Надеялась услышать что-то, что поможет мне определиться. Я позвонила маме. Сказала, что мне жутко больно и дико обидно.

Мама завела:

– Ну, может, не стоит уходить? Может, надо было еще подождать. Он хороший парень: умный, рукастый, любит тебя. Ты упрямая, с тобой сложно…

– Ну сколько можно было еще ждать? Мы 2,5 года вместе, мне 34, у меня миомы в матке, а он не готов двигаться дальше. А вдруг и никогда не будет готов? Что, если я потеряю время, а он так и не решится?

– Ну да, да – повторила мама.

И посоветовала:

– Ну тогда закрывай дверь. Уходи! Вот прям совсем. Все! Больше никакого общения, у тебя новая жизнь! Может, однажды он поймет, что не может больше без тебя! И это будет приятным сюрпризом, но сейчас живи своей жизнью. Вычеркни его из головы. Ты обязательно будешь счастлива.

Я стояла в пробке, водила пальцем по стеклу и слышала «бла-бла-бла». В принципе, это отражало то, что я чувствовала.

Я набрала Арину, папину вторую жену.

– Еж, тебе лучше уйти и создать нехватку тебя. Забирай свои вещи, отдавай ключи. И устанавливай срок: «Давай через месяц встретимся и обсудим итоги нашего эксперимента. И, если предложение не поступит, то все, это точка невозврата».

Решила, что так и поступлю.

– Ну да, конечно, давай ограничь его во времени, – с сарказмом сказала подруга Инна, – за этот месяц он походит по барам, вкусит свободы, поймет, что ничего не хочет и будет таков. Вик, если ты хочешь, чтобы в отношениях что-то изменилось, тебе надо перестать его контролировать. Не устанавливай ему сроки. Это опять давление. Из-за которого он, возможно, и не делает тебе предложение и ребенка. Скажи ему: «Ну все, Антон, я тебя люблю, но хочу определенности». И отпусти. Пусть это будет его решение.

Я кивнула, как будто она могла меня видеть.

– И не надо отвечать ему на сообщения, пусть это будет полная пауза без иллюзии общения и ощущения тебя рядом, когда он захочет.

– Как же я тогда узнаю, что он готов мне сделать предложение?

Я подъезжала к дому, когда увидела его в окно. На улице было холодно, он стоял в одной рубашке.

– Прекрасно! – вырвалось у меня, – опять сидит в баре. В баре, из-за посещений которого мы часто конфликтовали…

Я остановила машину и открыла окно.

– А мы тут в баре с Тимуром и Лерой. Она переезжает на Кипр и устроила нам отвальную.

Чувство ревности, смешанное с обидой, заполнило меня целиком.

– Здорово, – произнесла я максимально нейтрально.

– Хочешь посидеть с нами?

Конечно я хотела проконтролировать, что там происходит, но собрала остатки воли и ответила:

– Я в магазин собираюсь.

– Тебе помочь?

– Как хочешь, – холодно ответила я.

Я всегда так реагировала, когда было больно, а когда было слишком больно, я кричала.

– Сейчас приду.

Я побрела в магазин, он пришел, когда я выгружала покупки на ленту: тряпка, молоко, масло, вода, творог… Он встал рядом и начал помогать. Мы молчали.

– Я не знаю, как с тобой дальше общаться, Антон.

– Я буду с тобой как обычно, – он протянул карту кассиру и расплатился.

Возникла пауза.

– А предложение посидеть вместе с вами еще актуально? – ненавидя себя за малодушие, спросила я.

Я боялась, что там, в баре, сидит какая-то неведомая мне Лера, которая сейчас быстренько воспользуется ситуацией.

Он пожал плечами:

– Конечно, пойдем, просто я думал, что ты будешь разбирать чемоданы, которые мы не разобрали после отпуска.

Я хотела честно ответить:

– И я, и я так думала! У меня был план: разберу вещи, постираю их, помою полы и лягу спать. Мне так будет спокойно.

Вместо этого я пошла с ним в бар. А дальше был мазохистический ад. Лера, вопреки моим надеждам, оказалось миловидной барышней. А я надеялась, что она будет страшная и толстая. Она уже изрядно выпила и теперь сидела пьяненькая, смотрела с улыбкой, накручивая на палец прядь волос.

Я сидела рядом с Антоном, на голове кичка, растянутая кофта, джинсы-бойфренды, на лице ни грамма косметики (ее смыло слезами) с выражением лица, будто я за день похоронила всех родственников.

Они обсуждали рабочие вопросы, а я накидывалась вином. И фоном, как на электронном дисплее, мелькали вопросы: «Что я тут делаю? Зачем я здесь?».

Лера складывала розочки из салфетки, периодически поглядывая на Антона. Розочки больше напоминали вагины, будто намекая, где может закончиться вечер моего мужчины.

Я сидела, дожидаясь, когда его коллеги уедут домой. Меня мучила мысль, что Антон больше не будет со мной. Пусть такой, пусть не готовый к браку и детям, но мой. Так прошло полтора часа, за это время я дважды отлучилась поплакать в туалет.

Мы вышли курить, и он признался:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Но мне сложно представить, что ты уйдешь и я буду спать без тебя. Что проснусь без тебя… Это все какая-то глупость!

– Которую ты в состоянии исправить, – выдавила я.

– Я знаю.

Я смотрела на привычный профиль: немного курносый, жесткие волосы торчат в разные стороны, а борода, как всегда, аккуратно подстрижена.

Мы вернулись к столу, когда Лера уже скрутила букет «вагин» на ножках. Я думала:

«Мне надо уйти, вернуться домой и разбирать вещи».

Но вместо этого я заказала еще один бокал вина. Под конец вечера я набралась. Почувствовала себя спокойнее и даже рассказала про минувший отпуск. Это был первый отпуск, из огромного количества поездок, веселый и без конфликтов. Встал ребром только один важный вопрос: почему мы не идем дальше, хотя столько вопросов между нами уже решено?

Пьяная Лера задавалась тем же вопросом, но о работе:

– Как мне продвинуться дальше по карьерной лестнице? – немного заплетающимся языком уточнила она.

Антон с Тимуром вдохновились. Я сказала:

– Я пошла.

– Я тебя провожу, – вызвался Антон.

Мы вышли и закурили. Он посмотрел на меня. У меня вырвалось:

– В принципе, у тебя есть все шансы трахнуть сегодня Леру. Она готова, – сказала я, чувствуя, как по телу разливается боль, вызванная собственными же словами.

Он внимательно посмотрел на меня. Развернулся. Потушил сигарету и бросил:

– Пока.

Я осталась одна на улице. Стояла и думала: зачем я это сказала? Меня разрывала ревность, я боялась. И вернулась в бар. Села за стол с идиотской улыбкой. За столом возникла неловкая пауза. Тимур первым нарушил молчание:

– Неловкая пауза…

Лера добавила:

– И Антон вернулся каким-то грустным.

Антон сидел молча с напряженным лицом. Я продолжала глупо улыбаться, чувствуя себя идиоткой.

– Ну что, давайте считаться, – предложил Тимур.

– Вы езжайте, а мы с Фырочкой еще погуляем, – ответил Антон.

Мы вышли, попрощались с ребятами и зашли за угол.

– Зачем ты так говоришь? – возмутился он. – Ты же знаешь, что мне никто не нужен!

– Ну да, только ты пошел в бар провожать Леру, вместо того чтобы обсудить важные вопросы! – выпалила я на одном дыхании.

– Да, а ты не думала, что я не хочу видеть, как ты переживаешь, а я не могу дать тебе ответа???

– Не думала. Я просто переживала!!!

– Но почему ты не позвонила, не написала, чтобы я пришел сразу домой?

– Потому что… – я резко замолчала. – Я хотела, чтобы ТЫ САМ ДОГАДАЛСЯ!

Это типичная ошибка незрелых отношений – желать, чтобы кто-то о чем-то догадывался сам.