Читать книгу Игры со Временем. Книга первая. В начале игры - ОМ - Страница 6

Огромная капля разбилась на плече, обрызгав щеку.

– Не успел… – он побежал к дому.

За первой каплей под ноги упала вторая, потом третья, и через пару мгновений на нём не осталось ни одной сухой нитки. Дождь стоял стеной. Крупными каплями он забарабанил по брусчатке. Наверху, над головой, словно кто-то перекатывал огромные камни в бочке, загромыхало. Следом небо рассекло молнией. Через несколько минут, когда он подбежал к крыльцу, всё прекратилось. Казалось, в небесной канцелярии в один момент просто выключили звук, свет и воду.

– Нет, это сказочное везение. Сначала с машиной, теперь с дождём, – перепрыгивая через одну, он взбежал по ступенькам.

Тусклый свет ночного фонаря над головой освещал крепкую дубовую дверь. На двери посередине висело массивное с прозеленью медное витое кольцо, под ним пластинка. Он постучал. За дверью вскоре послышалось шлёпанье босых ног, и маленькое окошечко на уровне подбородка чуть приоткрылось.

– Извините…

Его не дослушали. Окошко тут же захлопнулось.

– В который раз за сегодняшний день удача просто улыбается мне, – сыронизировал он. Но, оказалось, ошибся. Послышался звук открывающегося замка, на пороге показалась молодая, чуть за двадцать, темноволосая девушка в халате.

– Извините ещё раз за беспокойство.

– На место, Урс. Это свои, – заглядывая ему через плечо, сказала девушка.

Он оглянулся. За спиной у крыльца сидел огромный, и впрямь напоминающий медведя, лохматый пёс. Высунув розовый язык, он, чуть склонив лобастую голову набок, с любопытством рассматривал появившегося у дверей незнакомца. Пёс не испугал, но появление его ниоткуда, поблизости ни будки, ни вольера, оказалось неожиданным.

– Ступай, ступай, – мягко повторила девушка.

Пёс нехотя поднялся, зевнул, обнажив массивные клыки, и медленно, ворча, исчез под крыльцом. Видимо, там и было его место.

Подумалось: вот так рождаются легенды о призраках, собаках Баскервилей, чёрных псах.

– Вы долго до нас добирались. Я ждала вас раньше, – теперь, он догадался, обращались уже к нему. – Не стойте на пороге, проходите.

Он хотел было спросить, почему она его ждала и сказала псу, что он «свой», но девушка уже отвернулась и пошла по коридору вглубь дома.

«Ладно, утро вечера мудренее, там разберёмся. Может, просто перепутала с кем, ночь на дворе», – промелькнула в голове мысль.

Он шагнул через порог, за спиной сама собой захлопнулась массивная дверь, через пару шагов в нерешительности остановился и посмотрел под ноги. Вода текла с него ручьём. Кроссовки оставляли на полу следы глины, видимо, налипшей, когда он шёл по грунтовке. Глина смешивалась с водой и растекалась грязной лужей в разные стороны.

– Пусти свинью за стол… – буркнул он себе под нос. – Неудобно как-то получается.

– Что вы сказали? – девушка обернулась. Поглядев на него, она непроизвольно улыбнулась.

– Да-да, представляю, я сейчас невероятно привлекателен, – съехидничал он в ответ. Её улыбка его немного разозлила. – Мокр и жалок, вы это хотели выразить своей улыбкой? В моём положении, поверьте, вы выглядели бы не лучше.

– Не ершитесь, я вовсе не хотела вас обидеть, – погасив улыбку, серьёзно сказала хозяйка. Она исчезла за ближайшей дверью и вскоре появилась вновь, но уже с большим полотенцем и пижамой в руках. – Вам надо принять горячую ванну и переодеться, иначе подхватите простуду.

– Ванная у нас здесь, – она открыла левую от себя дверь, зашла и положила бельё.

– А комната для гостей – там, – выглянув из ванной, девушка указала на дверь напротив. – Пока вы приводите себя в порядок, я постелю постель и приготовлю чай. Горячий чай с травами вам сейчас просто необходим.

Она ушла вдоль по коридору и скрылась в проёме рядом с лестницей. Тотчас он услышал звук наливающейся в чайник воды и шипение включённого газа.

– Да, горячий чай мне сейчас не помешает, – сказал он сам себе и вошёл в ванную комнату.

В больнице Марков пролежал три недели. Доктора продержали бы и больше, но он сбежал. Cбежал домой. Позвонил школьному другу Вале Бабинеку, тот приехал. Марков, как был в пижаме, выскочил из больничных дверей и нырнул на переднее сиденье Валькиного БМВ. Машина лихо, стирая резину, рванула с места – Бабинек с детства любил эффекты – и через двадцать минут с визгом затормозила у Костиного дома.

За эти двадцать минут они не произнесли ни слова. Валька, конечно, всё знал, и про аварию, и про Мартина. Понимал, что словами здесь не поможешь, случившееся надо пережить и, может быть, со временем оно отпустит, не будет держать болью и чувством вины. А то, что в гибели Мартина Костя винит себя, Вале объяснять не надо. Он хорошо узнал обоих за полтора десятка лет.

Маркову же просто не хотелось ни с кем разговаривать, и он был благодарен Валентину за его молчание. Крепко пожав другу руку, Марков вылез из машины и пошёл к дому. У дверей он оглянулся. Валькин БМВ не тронулся с места, а сам Бабинек внимательно смотрел ему вслед.

– Ты чего, Валентин? – удивился Марков.

– Так, ничего, – Бабинек немного помолчал. – У меня к тебе одна просьба, Костя. Не занимайся, пожалуйста, самоедством, этим Мартина не вернёшь. Я же знаю тебя, ты готов на себя взять вину за все вселенские грехи. Не дури, ладно? А если я тебе буду нужен, ты только позвони.

– Спасибо, Валя. Обещаю, дурить не буду, просто мне сейчас хорошо бы побыть одному, всё осмыслить.

– Тебе, конечно, видней, – согласился Валентин, и его БМВ, оставив два чёрных следа от колес, с рёвом скрылся за поворотом.

Дома Марков первым делом позвонил в больницу. Извинялся, благодарил, врал про срочные дела. Илье Семёновичу, заведующему отделением, уже доложили о его побеге. Он молча слушал Маркова, обиженно сопя, и только в конце сердито сказал:

– Мальчишка вы ещё, Константин Николаевич. Ну да бог вам судья. Ваше здоровье, не моё. И всё-таки, будьте так любезны, не сочтите за труд, покажитесь-ка мне недельки через две, – и повесил трубку.

«Обиделся старик, – подумал Марков. – Ничего, Семёнович – человек отходчивый, со временем поймёт и простит».

Следом позвонил маме. Он знал, что, не обнаружив его в палате, мать поднимет на уши всю больницу и знакомых. После этого отключил телефон и, как был в больничной пижаме, побрёл на кухню. В кухонном баре нашел бутылку джина, налил себе четверть стакана, долил столько же тоника, постоял, подумал, взял всю бутылку, вернулся в комнату и плюхнулся в своё любимое кресло. На душе было муторно. Он отпил глоток, огляделся. За три недели в квартире ничего не изменилось, может, порядка стало побольше. Это, конечно, мать постаралась. Взгляд его, упав на стеллаж с книгами, выхватил из ровного ряда одну, синюю в твёрдом потёртом переплёте с золотыми наполовину стёртыми вензелями, – «Машина времени», Герберт Уэллс1.

– Именно Герберт Уэллс, – вслух произнёс Марков.

Эта книга была особой в его библиотеке. Он уже забыл, когда она появилась в их доме, какого года издания была, какого-то из пятидесятых прошлого века, но именно с неё всё и началось.

Машины подъехали, когда капитан подтаскивал «бычка» поближе к «борову». Тот уже немного пришёл в себя и тихо поскуливал. Увидев машины, он замолчал.

«Виллис» вырулил ближе к дому, полуторка встала на дороге. Из кузова грузовика один за другим на землю высыпались четверо солдат, из кабины вылез средних лет старшина. Они без всякой команды разошлись в стороны, взяв капитана в полукольцо. Было заметно, каждый знает своё место и что ему делать. Из легковушки вышел средних лет майор, невысокий, сухой, с редкими льняного цвета волосами и серыми холодными глазами.

– Сержант Порейко, – голос у майора оказался густым и громким басом, что совсем не вязалось с его комплекцией, – проверить дом.

Тотчас один из солдат, коренастый, курносый и веснушчатый, быстро, почти бегом пошёл к дому, поднялся по ступенькам и исчез в тёмном дверном проеме.

«Хорошо работают, быстро и точно, – подумал капитан, укладывая „бычка“ рядом с его напарником. – Захочешь, не сбежишь. Надеюсь, у девчонки есть в доме свои укромные уголки».

Он заметил, что майор, поправляя портупею, одним движением расстегнул висящую на ней кобуру и направился к нему.

– Здравия желаю, – козырнул майор и остановился метрах в полутора от капитана, – майор Виноградов.

– Извини, майор, не могу тебе ответить тем же. Сам знаешь, руку к «пустой» голове не прикладывают. А фуражку я в саду обронил, пока вот с этими возился, – капитан кивнул головой на лежащих у ног «бычка» и «борова».

– Фуражка найдётся. Документы, надеюсь, не обронил?

– Нет, не обронил, – капитан достал из нагрудного кармана гимнастёрки завёрнутые в потрёпанный лист бумаги документы и протянул майору.

– Значит, из хозяйства Лопатина, – изучая документы, майор из-под бровей внимательно поглядывал на капитана.

– Его самого.

– И как там Николай Савельевич, уже, наверно, в лампасах ходит?

– Саввич, – поправил капитан. Ему показалось, что майор ошибся не случайно.

– Что?

– Николай Саввич. А до лампасов так и не дослужился. Да и вряд ли нашему полковнику генерала дадут: такие рабочие лошадки, как он, редко в чести у начальства.

– Что правда, то правда, – вздохнул майор. Взгляд его немного оттаял. – И давно с ним?

– С октября сорок первого. Разведка Восьмой армии. Ораниенбаумский плацдарм.

– Понятно, – майор сложил документы, – а здесь-то чего забыл?

– Ничего. Законных три дня отпуска после госпиталя. Решил отдохнуть, посмотреть. Говорят, места здесь красивые. Понравится, может, и останусь.

– Места действительно красивые, – майор протянул капитану документы. Помолчал немного, – а что же дома не ждут?

– Нет у меня теперь дома, да и ждать некому.

Капитан намеренно солгал, дабы избежать дальнейших расспросов. Хотя в его положении, может, и не солгал. У него были и дом, и родители, но как к ним вернуться, он сейчас себе даже не представлял.

Они помолчали. На крыльцо дома вышел сержант. Майор, чуть скосив глаза, спросил:

– Ну что там, Порейко?

– Всё чисто, товарищ майор.

– Вот и хорошо, – майор посмотрел на капитана. Взгляд его был уже не такой колючий. – Кроме этих, – он кивнул в сторону лежащих на земле «борова» с «бычком», – никого не видел? Чего-нибудь необычного, непонятного, настораживающего не заметил?

– Нет, не заметил, – ответил капитан.

– Ну, нет так нет, – майор протянул капитану руку. – Тебе за помощь спасибо. Мы уже неделю всю область без сна и отдыха утюжим, и если бы не ты, не один день ещё за этими гавриками бегали бы. Из-под Брянска, с этапа, совершили побег, конвоира убили, рванули сюда. Видимо, решили, что здесь среди переселенцев будет легче затеряться.

– Не затерялись, – капитан крепко пожал протянутую руку.

– Да, не затерялись. Мы их забираем, отвезём в комендатуру в Даркемен. Может, с нами поедешь?

– Спасибо, нет, я к Виштынцу, к озеру, направлюсь, там, я слышал, рыбалка знатная, вот только фуражку найду.

– Как знаешь, – майор посмотрел ему в глаза. – Будь осторожен, там лесные братья ещё лютуют. Третьего дня тракториста с помощником, совсем мальчонкой, расстреляли, гады. Ничего, придёт и их черед.

– Порейко, грузите эту погань, – он зло сплюнул, показал на уголовников и пошел к «Виллису». Постоял, наблюдая, как солдаты сначала загружали в кузов полуторки «бычка» с «боровом», потом устраивались там сами, и когда всё закончилось, сел на переднее сиденье «Виллиса». Машины заурчали моторами почти одновременно и тронулись. Отъезжая, майор оглянулся и крикнул:

– Капитан, будешь в Даркемене… в Озёрске, найди меня. Посидим, поговорим.

– Найду, обязательно найду, – отозвался в ответ капитан. – А за предупреждение спасибо.

Он смотрел вслед машинам, пока те не скрылись за холмом. Немного подождал, словно ожидая, что они могут вернуться, и пошёл к дому. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, капитан шагнул в пустой дверной проём и оказался в широком длинном коридоре.