Читать книгу Игры со Временем. Книга первая. В начале игры - ОМ - Страница 8

В конверте было несколько сложенных пополам тетрадных листков в линейку. Он развернул их и стал читать.

«Здравствуй, Костик!

Я всегда знал, что рано или поздно мой друг Костя Марков найдёт мою «Берлогу». Если ты сейчас читаешь моё письмо, значит, это произошло поздно (во всяком случае, для меня) и Мартина Мерка уже нет в этом времени или просто нет.

Сейчас, по прошествии стольких лет, хочу сказать, дружище, тогда, в нашем споре, ты был прав. Я в тот момент, как, впрочем, и до сих пор, ещё не распрощался со своим детством, присущими ему мечтами и опрометчивостью. Мне не терпелось опробовать нашу установку в рабочем режиме, и в том, что впоследствии случилось, виноват лишь я один. «Ignoscito saepe alteri, nunquam tibi» – другим прощай часто, себе – никогда, – гласит крылатое латинское изречение. Оно очень верное, это изречение; прожив жизнь, я так и не простил себе своего глупого поступка, пусть даже последствия его оказались для меня счастливыми.

В то утро, оставив тебя у пульта управления, я спустился в машинный зал. Там, стоя у «Айона», заворожённо, не в силах оторвать глаза, смотрел на открытый пространственно-временной тоннель. Его серо-голубое, словно дышащее, живое облако совсем не походило на то, каким оно мне представлялось до этого момента, и на «звёздные врата» фантастических фильмов. Это облако звало, тянуло к себе. Я осторожно коснулся его рукой и почувствовал пульсирующее тепло. Покой и тепло. В тот момент у меня и в мыслях не было испытывать на себе, как может пройти процесс хронопортации. Да, я готовился к ней, рассчитал координаты своего первого путешествия во времени (ты знаешь, с детства меня мучил вопрос о судьбе моего деда), подготовил все необходимые для тех лет документы, заказал форму по военным фотографиям. Но, поверь, об этом в те минуты даже и не думал.

Мне, глупому, вдруг захотелось посмотреть, что произойдёт, если ввести в «Айон» новые пространственно-временные координаты, изменить время и точку предполагаемой хронопортации, будет ли заметна визуально перестройка входа в тоннель, как отреагирует на мои команды трепещущее облако «звёздных врат». Наивный, я хотел увидеть процессы, происходящие на уровне, не подвластном человеческому зрению, но тогда мальчишеское любопытство взяло верх над разумом. Я ввёл новые координаты в системы «Айона» – 28 мая 1947 года – и стал ждать. Но ничего не происходило. Серо-голубая невесомая субстанция передо мной не изменила ни цвета, ни состояния, она так же, как и раньше, спокойно, размеренно дышала и влекла меня к себе. Я был немного разочарован.

Но это меня не остановило. В тот день я, видимо, был чемпионом мира по глупости. За одним неразумным поступком последовал другой. В голове родилась бредовая (теперь я это ох как хорошо понимаю) мысль. Что, если шагнуть туда, в открытый тоннель, попробовать, ведь риска, в этом я был уверен, почти никакого? В этот момент я и решился сделать то, что поначалу не собирался. Потом, представляя себе твое вытянутое от удивления лицо, когда появлюсь через десять минут рядом с тобой ниоткуда, из воздуха, как мы вместе посмеёмся над этим розыгрышем, ввёл новые координаты. Не знаю зачем, скорее всего, интуитивно, схватил вещевой мешок и шагнул в дышащее окно портала.

Хронопортация прошла проще, чем мне представлялось. Не было никаких коридоров, тоннелей, полётов – всё оказалось спрессованным в один шаг – начал я его в одном времени, а завершил уже в другом. Прежде чем я понял, где нахожусь, краем глаза успел увидеть, как тоннель за моей спиной потемнел и захлопнулся. Я попробовал его активизировать своим активатором (АПД – активатор портала дистанционный), попытался снова открыть временной переход, но из этого ничего не вышло. Мне стало понятно, что в лаборатории произошло непредвиденное, авария или сбой в системе управления «Айона».

Я вспомнил наш спор перед испытаниями и твои слова про играющее во мне детство и в тот момент, наконец, повзрослел. Годы показали, не совсем, но повзрослел. Надо было понять, куда, в какое время занёс меня мой опрометчивый поступок, как отсюда выбираться и, вообще, возможно ли выбраться.

Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь у подошвы небольшого холма. Слева темнел лес, вправо, насколько видит глаз, уходило поле, как шрамами, покрытое незаросшими окопами и траншеями. Передо мной, примерно километрах в двух, виднелся большой разрушенный дом. Всё говорило о том, что «Айон» успешно отработал введённые мною координаты 1947 года. На всякий случай переодевшись, я пошёл к дому.

У этого дома началась моя новая жизнь, там я встретил Марию – маленького пятнадцатилетнего беззащитного воробышка, оставшегося в полном одиночестве рядом с родным домом, но в чужом мире, в теперь уже чужой стране. Потерявшая семью, голодная, чумазая, чуть не растерзанная бандитами, девочка нуждалась в поддержке, и я не мог её бросить. Беды и неустроенность этой девочки заслонили мои проблемы. Нет, я не забыл о них – разве можно забыть, как по собственной глупости оказался в прошлом, не имея возможности вернуться назад. Некоторое время всё ещё надеялся, что вдруг произойдёт чудо и вы там, оставшиеся в будущем, найдёте способ возвратить меня, но шли дни, недели, месяцы, незаметно пролетел год, и надежда ненужным хламом легла на полку. Оставалось только строить жизнь здесь, в этом времени.

Я её и построил, как сумел. В письме всего не расскажешь.

Костик, с высоты прожитых лет некоторые вещи я стал понимать лучше. Например, мне совершенно ясно, почему Гриб предложил тебе возглавить лабораторию, а не мне – ты же помнишь, в далёком отрочестве именно я зародил в тебе интерес к идее хронопортации. Я не обижался на это тогда, нет, скорее радовался за друга, сейчас же на месте старика поступил бы точно так же, потому что кроме великолепных профессиональных качеств ты ещё обладал и тем, чего мне явно не хватало – чувством ответственности.

Ясным стало и многое другое. Однако суть времени, то, к чему мы в юности стремились, я, как ни пытался, не постиг. Помнишь, у святого Августина11: «Я вроде бы знаю, что означает время, пока меня об этом не спрашивают, когда же спросят, я тотчас попадаю в затруднительное положение». Так и со мной: порой мне кажется, что я знаю, что такое время, почти физически ощущаю его и через мгновение это чувство уходит, как песок сквозь пальцы, и я уже ничего не понимаю в нём, в его сути.

Нам кажется, мы контролируем время. Но это ошибка. На самом деле мы в меру своих знаний, умений только разработали методики его измерения и не более. Контролировать время нам себя не позволит. Оно, скорее всего, «эластичная» субстанция, возможно, живая, умеющая при необходимости менять свою структуру, течение, ускоряться, замедляться в определённой конкретной точке пространства.

Ты, наверно, замечал, как иногда выставленные по сигналам точного времени часы вдруг «сходят с ума» – катастрофически отстают или как сумасшедшие убегают вперед и потом неожиданно снова начинают идти точно. Все в таких случаях ругают капризный хронометр, но он-то тут ни при чем, потому что Время в данном конкретном месте по неизвестным нам причинам – возможно, мы и сами стали в какой-то момент побудительной причиной для этого – изменило свое течение.

Мы живем во Времени, внутри него, наша связь взаимна. Оно может, когда ему это необходимо, подстраиваться под нас, а может и просто играть с нами. Может ускорить или замедлить свой ход.

Может быть, мои мысли сумбурны, может, абсурдны, но вспомни Библию, там говорится, что первые патриархи жили не одну сотню лет, а это, на мой взгляд, возможно, если их ауры, они сами как физические тела были взаимосвязаны с Временем и оно, будучи обычным для остальных людей, изменило свой ход для них.

Конечно, Костя, доказать я ничего не могу, но это сможешь сделать ты. Маше, моей внучке (думаю, вы с ней уже познакомились), я оставил свои дневники и некоторые расчёты. Посмотри, они в твоём распоряжении.

И вот ещё что. Мне кажется, я догадываюсь, что произошло во время испытаний нашей установки, так изменивших мою жизнь. Много лет мой АПД не подавал признаков жизни, но несколько месяцев назад вдруг проснулся. Я был уверен, что он давно вышел из строя, но ошибся. Сопоставив факты, понял: «активатор» включился как раз в день самых первых испытаний «Айона». (Господи, неужели я дожил до этого момента, прошло больше полувека.) Несколько месяцев я ходил вокруг пенала АПДешки, боясь притронуться к нему. Но меня неумолимо тянуло к маленькой чёрной коробочке, и порой бывает очень трудно удержаться от соблазна, в один из дней я не выдержал, взяв её в руки…

Что произошло потом, ты, наверно, догадываешься. Да-да, мой друг, именно я дестабилизировал работу нашей установки в тот памятный день, как бы парадоксально это тебе ни казалось, и именно я сам стал виновником всего, что произошло впоследствии. Видимо, не суждено мне было стать настоящим учёным – только увлекающимся дилетантом.

Р. S. Костя!

Все эти годы мою жизнь омрачало чувство вины перед родителями. Я поступил безрассудно и несправедливо по отношению к ним и принёс им много страданий своим исчезновением. Они этого не заслужили. Сними, пожалуйста, грех с моей души, расскажи им, что со мной произошло, передай, что я прошу у них прощения и очень их люблю.

Надеюсь, что ты станешь добрым другом моей Машке. Она для меня – особый человечек, и я очень за неё тревожусь. Как сложится её жизнь? Надеюсь, если ей понадобится помощь, ты будешь рядом.

До встречи, может быть, в другом времени. Спасибо за фото, я в полном восторге.

Твой Мартин.

P. P. S. Что случилось с моим дедом, я так и не узнал…»