Читать книгу Игры со Временем. Книга вторая. Хранитель - ОМ - Страница 10

Герман наблюдал за местностью уже несколько часов. Он появился здесь ранним утром, осмотрел пустой дом, сад, спустился к речке. Было

заметно, в этих местах давно никого не было – никаких следов. Он поднялся на холм и устроился под кустом сирени. Отсюда хорошо просматривалась вся окрестность – темнеющий вдалеке лес, дорога к дому и сам дом. В то же время раскидистая, начинающая расцветать сирень хорошо скрывала его от посторонних глаз.

За прошедшую неделю Герман, то на попутках, то пешком, обшарил все места, где была вероятность найти человека, которого он искал. Но все тщетно. Оставалось проверить только этот дом, дом семьи инженера Вебера. И именно Карл Вебер был целью его напряженных поисков.

Семь дней назад в дверь палаты военного госпиталя, где Герман отлеживался после непонятно как подхваченного воспаления легких – сколько он себя помнил, болезни всегда обходили его стороной, а тут здравствуйте, весной, на удивление солнечной и теплой, где-то просквозило так, что хоть помирай, – тяжелой походкой, словно земля его держит с трудом, протиснулся Лопатин. Полковник был широк в кости, большерук, с лобастой, подстриженной «ежиком» головой. Темные, близко посаженные к переносице глаза его, изучали Германа, будто оценивая, насколько здоров капитан и может ли приступить к работе.

Поймав этот взгляд, Герман мысленно простился с обещанным отпуском и поездкой домой в Горький к жене и сыну. Он приподнялся на кровати и умоляюще посмотрел на командира.

– Николай Саввич, вы же обещали, я ведь уже в отпуске, и если бы не эта клятая болезнь, давно бы уехал, – грустно вздохнул он, хотя понимал, что Лопатин без крайней нужды беспокоить бы его не стал.

– Знаю, знаю, Гера, прости, но ты мне сейчас просто необходим. Тут такое дело, что, кроме тебя, я не знаю, кому его можно доверить. Сделаешь, а потом и догуляешь свой отпуск.

Полковник присел на край кровати.

– Ты себя как чувствуешь? Только не врать, – спросил он, заглядывая капитану в глаза.

– До вашего прихода, товарищ полковник, был совершенно здоров, – кисло улыбнулся Герман, – а сейчас думаю, помирать пора.

– Я те дам, помирать. – Лопатин погрозил ему пальцем, как нашкодившему школяру. – Пойдем, дружок, прогуляемся, нужно поговорить.

Полковник поднялся и пошел к дверям палаты. Герман поплелся следом. Так они и прошли по коридорам госпиталя, вышли в сад – полковник впереди, капитан следом, еле успевая за крупным, размашистым шагом командира.

Лопатин остановился около большой кованой скамейки.

– Присядь, Гера. Дело у нас с тобой, с одной стороны, простое – найти человека, с другой стороны, человек этот так для нас важен, что… Короче, «либо грудь в крестах, либо голова в кустах». Курируют эти поиски там… – Полковник показал рукой вверх. – На самом высоком уровне. Местные органы, армейские или территориальные, посвящать в суть наших поисков категорически запрещено. У меня в отделе, кроме тебя, я поручить это никому не могу – большая часть новички, парни, не нюхавшие пороху и еще не вполне понимающие суть нашей работы. А ты со мной уже который, – он мысленно посчитал, – шестой год. И не такие орешки разгрызал. Совсем недавно к нам в руки попали кое-какие документы. Немцы в этих местах вели очень интересные исследования.

– Это связано с Фау? – спросил Герман.

– Совсем не связано. Я, если бы не эти документы, вообще не подумал бы, что такое возможно. – Лопатин провел ладонью по вспотевшему «ежику». – Да и ознакомившись с ними, долгое время думал, шутка это какая-то, дезинформация, провокация или еще что-либо в таком роде. Ан, нет, все оказалось правдой. В детали я тебя посвящать сейчас не могу, но суть скажу – похоже здесь, в Восточной Пруссии, работала секретная лаборатория, занимавшаяся проблемами перемещения во времени. Честно говоря, то, что мы о ней узнали, чистая случайность. В потоке репатриантов один инженер из Москвы, прибывший сюда в командировку, случайно узнал своего немецкого коллегу, с которым, в начале 30-х, работал на Магнитке. Он окликнул немца, а у того нервы, видимо, сдали он и сиганул что есть духу в поле. Бросил свой чемодан, вещи. Его, естественно, поймали, думали военный преступник – с чего бы простому человеку бежать. В чемодане у него нашли дневники, шифрованные записи, расчеты. Поработали с ним, он выдал нам информацию, даже несколько помог с расшифровкой своих документов. Беда в том, что был он невеликой сошкой в данном деле, знал немного. А руководил лабораторией некто инженер Вебер, Карл Вебер.

– Как я понимаю, именно его мне и надо отыскать? – спросил Мерк. – Вы думаете, он еще на нашей территории?

– Уверенности полной нет, но, скорее всего, так. По отзывам, Вебер человек совершенно аполитичный. Экспериментатор, изобретатель, фанатично преданный только науке и своей идее. Еще он очень привязан к своей семье. Но семью наши ретивые чиновники уже успели отправить в Германию. Здесь у него осталась только дочка, Мария, пятнадцатилетний подросток. До недавнего времени жила в семье полковника Артемьева, в школу ходила. Несколько дней тому назад она неожиданно исчезла из дома, и с тех пор ее никто не видел. По моему разумению, девчонка отправилась искать родителей. Мы ее ищем, и есть надежда, что Вебер тоже. Значит, он в любое время может появиться либо у своего дома невдалеке от Даркемена, тьфу ты… все время забываю – Озерска, либо у кого-то из родственников.

– Ясно, товарищ полковник. Когда приступать к выполнению задания? – Герман поднялся со скамейки.

– Считай, уже приступил, – ответил Лопатин. – И вот еще что. Во-первых, мы теперь никакого отношения к армейской разведке не имеем и подчиняемся напрямую Москве. Во-вторых, пришел приказ о присвоении тебе очередного звания. Ну, и в-третьих, я уже тоже не полковник, только погоны еще не успел поменять. Не до них сейчас. – Лопатин хитро улыбнулся.

– Рад, искренне рад, товарищ генерал. Поздравляю.

– Спасибо, майор.

На следующее утро Герман отправился по дорогам области искать инженера Карла Вебера. Здесь, у его дома, он уже был в начале своих поисков, сюда и вернулся спустя неделю. По данным Лопатина ни инженер, ни его дочь не появлялись в поле зрения наших органов, но рано или поздно, есть такая возможность, кто-то из них может здесь объявиться. А там, глядишь, как ниточка за иголочкой…

К полудню солнце распалилось не на шутку. Даже в тени сиреневого куста было жарко. Герман стряхнул с бровей набежавшие капли пота и заметил, как вдалеке из леса на дорогу выбралась одинокая фигура. Она приближалась прямо к дому. Вскоре было отчетливо видно, это молоденькая девчушка, лет четырнадцати-пятнадцати. Русоволосая, в теплом зимнем пальто и не по размеру больших высоких ботинках.

Шла она медленно, то и дело, спотыкаясь, то ли от усталости, то ли от голода. Подойдя к дому, постояла у крыльца, затем, поднявшись по ступенькам, исчезла в пустом дверном проеме.

Герман не видел, что произошло в доме, но когда девчушка снова появилась, он заметил, что она прихрамывает и держится рукой за колено правой ноги. С трудом спустившись с крыльца, она добрела до поваленного около дома дерева и присела.

Девчонку было жалко. В любом другом случае он, не задумываясь, помог бы ей, но сейчас он хорошо знал, что произойдет следом.

– Ну, где же ты, спаситель? – Герман медленно осмотрел в бинокль окрестности. – Ага, вот и ты… – За спиной девушки, в цветущем яблоневом саду, слегка качнулись несколько веток, и оттуда вышел высокий широкоплечий капитан.

– Так вот ты какой, Мартин Мерк. Ну, здравствуй, внучек, – прошептал Герман, внимательно разглядывая его в бинокль. – Не многим, как мне, удается присутствовать при рождении семейной легенды. Мартин и Мария, вот вы и встретились.

Все, что произойдет этим днем, майору Мерку рассказал Костя Марков, когда судьба неожиданно преподнесла сюрприз и занесла Германа в будущее. И сейчас ему было интересно наблюдать и сравнивать, насколько рассказы соответствуют действительности. Вот Мартин склонился над девчушкой, перевязывая ей разбитое колено. Потом ушел к реке, оставив ее с краюхой хлеба. Мария съела хлеб быстро, проглатывая непрожеванные куски, словно у нее могут его отнять.

Мартина не было долго, а она все сидела и сидела на поваленном дереве, пока не появились двое незнакомцев. Один здоровый, рыхлый, с кулаками как пивные кружки, другой невысокий крепкий, коренастый. Герман чувствовал, от них веет угрозой. И не ошибся, через пару минут, они завалили девчонку на землю. Она отбивалась, кусалась, плакала, но куда ей справиться с двумя мужиками. Еще бы мгновение и Герман, даже зная, что надругаться над ней они не успеют, плюнул бы на свою засаду и бросился вниз по склону ей на помощь, но увидел незаметно и неотвратимо приближающегося к месту события Мартина. Тот налетел на бандитов неожиданно, первым же ударом в прыжке вырубил одного из них. Со вторым повозился немного дольше. Но вскоре и он, подвывая от боли, рухнул к его ногам с переломанной рукой.

– Молодец, парень, – улыбнулся Герман. – И кто же тебя так драться научил?

События до сей поры развивались в полном соответствии с рассказом. Да и дальше тоже. Вскоре у дома появились две машины, впереди легковая, с майором на пассажирском сиденье, за ней грузовик с солдатами. Девчушка к этому времени уже спряталась где-то в доме. Забрав двоих связанных бандитов, они вскоре уехали. Мартин и Мария сходили к реке, набрали веток, и к вечеру в пустоглазых окнах на первом этаже дома забрезжил огонек, видимо, они развели костер в камине.

Стемнело. Майор решил, пора покинуть свое убежище и перебазироваться поближе к дому. Он успел только спуститься со склона, как заметил крадущуюся вдоль стены дома тень. Герман бросился на землю и стал внимательно следить за появившимся незнакомцем. При свете полной луны сделать это было несложно.

– Среднего роста, на вид сорок пять – пятьдесят лет, слегка полноват, лысый, – всплыли в голове приметы. – Я вас все-таки дождался, господин Вебер.

В том, что это был именно он, Герман не сомневался. Его расчет оказался верным, инженер не смог оставить дочь одну и вернулся за ней. Когда Вебер скрылся в доме, Герман тихонько последовал следом. Он видел, как тот что-то нес за пазухой. Не натворил бы глупостей.

Неслышно ступая, как привык это делать в военные годы, когда любой шорох, услышанный врагом, мог стоить жизни, он проскользнул в темноту дома. Немного постояв, давая глазам привыкнуть к темноте, осторожно пошел дальше. Инженера долго искать не пришлось. Он сидел на корточках спиной к Герману напротив большой комнаты, видимо, раньше это была гостиная. Взгляд его был устремлен туда, где играли в камине языки пламени, и его дочь о чем-то тихо разговаривала с незнакомым русским капитаном. Он был всецело поглощен происходящим, и это было Герману на руку. Неслышно подкравшись, он бережно, но в тоже время крепко зажал одной рукой инженеру рот, другой чуть придавил сонную артерию. Через минуту, взвалив на себя обмякшее тело Вебера, он потащил его из дома. По дороге Герман ощутил, что из-за пазухи инженера что-то выпало, небольшое, темное, мягкое. Оно жалобно взвизгнуло, и он, оглянувшись, увидел щенка. Маленького лохматого щенка. А он-то подумал…

– Константин Николаевич, к вам посетитель, – из переговорного устройства раздался Катин голос. – Подождите! Подождите, вы куда?!

Дверь директорского кабинета распахнулась, и на пороге Марков увидел Великанова. Как всегда взлохмаченные волосы, озорные мальчишеские глаза и улыбка во весь рот. Из-за его спины выглядывала растерянная Катя.

– Константин Николаевич, он… я пыталась… – Голос девушки дрожал от волнения.

– Все в порядке, Катюша, – улыбнулся Марков, – сделай нам, пожалуйста, чайку. Или кофе? – Он вопросительно посмотрел на гостя. – Однако сразу скажу, Борис Ефимович, колумбийского у нас нет.

– Я не привередлив, чайку, так чайку, – пробасил Великанов.

Катя кивнула и растворилась в дверном проеме.

– Ну, здравствуйте, рад вас видеть. Что ж не предупредили, мы бы встретили. – Марков вышел из-за стола и протянул гостю руку.

– Невелика персона, и сам могу добраться, – ответил старик, крепко ее пожимая. – Потом, мне было интересно посмотреть город, сравнить его с тем, что я видел лет тридцать назад. Автомобильные окна, знаете ли, не всегда позволяют заметить изменения, тут нужен обзор, панорама большого автобусного или трамвайного окна.

– Так какими все же судьбами, Борис Ефимович? Отдохнуть или по делу? – Марков придвинул старику кресло, предлагая присесть.

– По делу, Константин, по делу. По нашему делу. – Он присел, положив на колени старенький потертый безразмерный портфель. – И без всяких предварительных любезностей, этим мы с вами всегда успеем обменяться, давайте-ка сразу им и займемся.

Повозившись немного с замками, старик вытащил из его недр письмо, две тетради и перевязанную резинкой стопку бумаг.

– Для начала ознакомьтесь вот с этим. – Он протянул Маркову письмо.

Константин взял протянутый ему конверт. Посмотрел на надпись и спросил:

– Вы уверены? Уверены, Борис Ефимович, что это удобно?

– Уверен, уверен, Костя, иначе бы и не поехал к вам за тридевять земель и не сидел сейчас здесь. Кроме того, дочь Гриши, Ника, сама попросила, даже настаивала, чтобы я вам его показал.

В кабинет почти неслышно просочилась Катя. Она поставила поднос с чаем на стол и так же тихо вышла.