Читать книгу Тьма и Укалаев. Книга первая - Озем - Страница 6

Приемная главы администрации.

– секретарша мэра Вероника Косцова

– референт мэра Богдан Тенишев

– эмиссар из области Микушин Виталий Антонович.

БОГДАН – Вы впервые у нас в гостях, Виталий Антонович? Как там дела в Красноустане? Чем сейчас дышит областная столица? Как наши общие знакомые? Про вас и Жанну я уже слышал – примите поздравления. Мы с Жаночкой знаемся со школы, сидели, правда, на разных партах, но каюсь, портфель ее я потаскал в розовое романтическое времечко… Общались в годы учебы в универе. Я вам по-хорошему завидую. Ведь Жанна считалась первой красавицей на курсе – еще если вспомнить про папино положение в области, то конкуренток в УсГУ в нее не было. Вам сказочно повезло, приятель… Жанна не пригласила меня на свадьбу – но кто я для нее? еще один обожатель… Вы умный человек, Микушин, не успели войти в семью Краулиных, а уже Юрий Семенович направляет вас своим представителем в Укалаев – наверное, доверяет вам всецело. Разумеется не ради ваших красивых глаз или родственных связей – Краулин понимает, что вперед деловые качества… Нынешние укалаевские выборы для него небезразличны – результат продемонстрирует его меру влияния – не только в Укалаеве, хотя и здесь найдутся лакомые кусочки… Безусловно, вы свежим взглядом разглядите наши слабые места и посодействуете – ведь мы в одной команде.

МИКУШИН – Вы, Богдан… Осипович…

БОГДАН – Можете просто Богдан – к чему церемонии, лучше по-простому. У нас здесь, чем проще, тем лучше…

МИКУШИН – Да, я заметил. Сейчас вы просто хорошо провели время – на совещании вы развлекались без задних мыслей. А ведь вопрос серьезный…

БОГДАН – Мы все очень серьезны. Вы видели, как серьезен мэр – и его можно понять – он-то рассчитывал на легкие выборы, просто чистую формальность, а вы безжалостно разбили его простые иллюзии. И вообще, не понимаю – просто не понимаю! – за каким чертом вы его пугали этим мифическим Седоном? Что за идея портить человеку настроение всякими выдумками, допущениями, вероятностями? Коренева переизберут на новый срок – и это также очевидно и просто.

МИКУШИН – Вы, Богдан, не колеблетесь ни на секунду. Так ли уж переизберут?

БОГДАН – Переизберут, переизберут. Все так считают – и Краулин в том числе.

МИКУШИН – Ну, если бы он был так уверен, то не прислал бы своего, как вы выражаетесь, эмиссара – у меня же инструкции всячески помогать вам.

БОГДАН – Если бы он не верил, тем более не послал бы вас. Согласитесь, вы человек новый – первый раз приезжаете в Укалаев. Да вы и в Красноустане новичок – вы не знаете, вы абсолютно не в курсе сложностей там и здесь. Вас прислали оглядеться, составить свежее впечатление и сообщить его наверх – то есть вашему тестю. Вот и сообщите, что здесь все под контролем. Вы будете удовлетворены своими успехами, а Краулин спокойно вас выслушает, останется вами доволен, похвалит перед дочерью, а потом спокойно будет спать, потому что уверен в результатах укалаевских выборов. Видите, как просто…

МИКУШИН – Богдан – кстати, можете и меня называть просто по имени – действительно, лучше по-простому… Когда вы все это говорите, и как вы ведете себя на совещании – создается впечатление, что вы как бы отстраняетесь… не заинтересованы что ли…

БОГДАН – А еще проще?

МИКУШИН – Что вы просто развлекаетесь над всем этим.

БОГДАН – Ну, вот еще!

МИКУШИН – Чем же вы здесь, вообще, занимаетесь, Богдан? Ведь вы в Укалаеве уже два года, если не ошибаюсь?

БОГДАН – Рассказали сплетники в Устане? И не только это рассказали, но и всю подноготную выложили?.. Нет, правильно, целых два года. Я закончил универ, затем долго не находил приложения своим скромным способностям, поболтался по разным местам, пригляделся к разным людям – нет, устроиться можно было без проблем, встречались подходящие варианты, но как-то все… При случае Коренев пригласил меня сюда, пообещал интересную работу. Некоторые из своих обещаний он выполнил.

МИКУШИН – Например?

БОГДАН -Ну, по большому счету, я освобожден от ежедневной текучки, от всей рутины – вы ведь представляете себе провинцию, настоящая дыра… Вопреки первому впечатлению, Коренев не относится к эдаким старорежимным совковым начальникам, про которых народ говорит: отец родной… Нет, Виктор Васильевич вполне современен, он не считает, что все должны перед ним по струночке тянуться и в рот заглядывать. Вот его приятель Федоров из искренних самодуров, не слишком задумывается, всегда всех строит и говорит, что думает – неважно, думает ли вообще… А наш милейший Виктор Васильевич не без ума – решает большинство вопросов полюбовно, по пустякам не скатывается к военным действиям. Мы здесь сугубо мирные люди, довольные собой и начальством – чего еще желать в Укалаеве?

МИКУШИН – Да у вас просто идиллия сложилась.

БОГДАН – Слишком тихий, благополучный курятник – легкая добыча для лисы, хотите сказать? Или не хотите??.. Черт его знает! Вообще, повторюсь, Коренев далеко не дурак, – честно сказать, если бы к нынешним временам он был бы моложе, то имел бы больше шансов…

МИКУШИН – Шансов для чего?

БОГДАН – Шансов выправиться в нормального человека! Но года уже не те – давит груз на плечи, и еще приятели вроде Федорова – это тупик, глухо… Сегодня вы сами все слышали. Да, вы недалеки от истины – в большинстве случаев в городе можно умереть со скуки. И беседы с нашим уважаемым главой и местными чиновниками – так сказать, сливками общества – удручают, контингент соответствующий. Я даже после наших обсуждений призадумался, грешным делом, что знаменитый скандал в бане, из-за которого поперли предшественника шефа, в условиях укалаевского стоячего болота был гордым поступком – честное слово, мне Седон интересен…

МИКУШИН – А вы бросьте кокетничать. Для вашего шефа это сейчас не предмет для шуток!

БОГДАН – Вы о выборах? Да перестаньте! Кореневу ничего не угрожает – выберут его, как миленького, никуда не денутся… В провинции любят порядок и начальство прямо до самобичевания, до трепетного восторга в груди, протестный кандидат, чужак здесь не прокатит.

МИКУШИН – Ого! Вы имеете слабость выражаться парадоксально, Богдан. Но у меня создалось впечатление, что вас тоже многое по службе устраивает.

БОГДАН – Да, я не революционер, каюсь, грудью на баррикады не пойду – и это не входило в условия моего контракта с самого начала. Люблю комфорт.

МИКУШИН – И шеф никого не обижает в вашем курятнике?

БОГДАН – Говорю же, он здравомыслящий человек – лозунги аскетизма и подвижничества во имя общественного блага, слава Богу, вышли из моды. И необходимые условия мы заранее согласовали – никто не может обойтись без минимума удобств. А вы еще на собственном опыте семейного союза с Жанной убедитесь, что понятие минимума весьма растяжимое, причем, в обе стороны. Например, живя здесь на протяжении двух лет, я значительно пересмотрел свои взгляды на многое – когда собственными глазами наблюдаешь, как далеки от людей элементарные предметы современной цивилизации… Хотя укалаевское начальство, мой шеф в том числе, считает эту удаленность благом, и их убеждение повлияло даже на меня… Дорогой мой, бытие определяет сознание – а как здесь живут люди в массе своей… Вообще, это дыра – вы видели укалаевские улицы с заборами и огородами, с собаками, колодцами и прочими удобствами во дворе, как одеваются жители, особенно женщины – в платки и ужасные татарские расцветки, как ведут себя… Здесь живут словно при царе Горохе – по крайней мере, психология у людей похожая; очень сильны патриархальные традиции – этого не моги, туда не ходи, не трогай; старое общество никого к себе на Межуй не пускает… Межуйцы очень прижимисты и неприветливы, и чужаками называют всех, кроме себя – даже тех, кто родился и вырос в Укалаеве. Насколько мне известно, в город после войны понаехали со всего Союза, так что число старожилов практически сравнялось с чужаками. А нам с шефом, как вы понимаете, это обстоятельство выгодно – это наш электорат, жители Комсомольского района, народ проще, веселей, восприимчивей… Закоснелый Укалаев живет сам по себе, у нас разрешения не спрашивает – там мы нечастные гости!

МИКУШИН – То есть, вы захватили вершину и считаете, что можете рассчитывать на все трофеи вокруг – надеетесь, что победите…

БОГДАН – Берите выше – мы уверены, что победим – и меньше чем через месяц мы с вами отметим нашу победу! Ведь вы с нами?

МИКУШИН – Богдан, вы… Хорошо, успокойтесь, свою арию вы исполнили на подъеме, будет о чем в область докладывать… Но ведь мы здесь одни, зачем столько пафоса? Переигрываете… Интересный вы тип – не поймешь, когда вы говорите серьезно. А помимо железобетонного чувства уверенности что-то же приносит вам удовлетворение в этом захолустье? Честно, не знаю, что вас здесь удерживает… Карьеру в Укалаеве вы не делаете – да и не стремитесь к тому… Вы могли бы преуспеть в Красноустане – могли бы, не отрицайте. В другом случае вы могли бы выступать в роли областного эмиссара и развлекаться на здешний счет, но вместо этого вы встречаете меня и развлекаете меня – в чем ваш интерес?

БОГДАН – Ну-у… поймали. Что, ждете от меня в ответ откровений? Ха-ха!

МИКУШИН – Ну, я не настолько наивен – хотя именно таким дурачком вы меня и считаете – да, да, я вас слушал внимательно у Коренева. Открою вам часть истины – очень может быть, что Краулин придумал для меня занятие с командировкой в Укалаев, а тогда вы зря только что распинались – и развлекались… И тем не менее, я всегда привык ко всему относиться серьезно, и мне не понравились ваши шуточки вкупе с действительно серьезными вещами… Прежде всего – кто такой этот Седон? Может мне кто-нибудь ответить на вопрос?

БОГДАН – Так вы не знаете, правда?

МИКУШИН – Не представляю!

БОГДАН – Ладно, я вас введу в курс дела, ради которого вы оставили молодую жену, любимого тестя и отправились в нашу Тмутаракань. Как говорится, труба зовет, а начинающим карьеристам противопоказано засыпать в своих постелях… Виталик, я в хорошем смысле.

МИКУШИН – Давайте дальше, скоморох!

БОГДАН – Сию минуту. Определюсь с начала – я не располагаю полной информацией…

МИКУШИН – Да кто бы поверил!

БОГДАН – Ладно, ладно… Виталик, вы многократно упоминали здесь Седона – и здесь, и в кабинете у мэра – для большего эффекта, очевидно… Вот вам пища для размышлений, насколько все серьезно – или же нет. И речь у нас пойдет о Валерии Михайловиче Седоне, человеке интересном, не без талантов, наследнике весьма уважаемого укалаевского семейства – разумеется, я пересказываю с чужих слов. До появления моего патрона Виктора Васильевича Коренева оный Седон пребывал здесь в качестве укалаевского градоначальника – то бишь, председателя горисполкома. Как же давно это было – было да сплыло!.. Это была земля Седона – сидел он здесь крепко. Город по масштабам второй или третий в области – в лучшие времена считали за сто тысяч населения; формально Укалаев всегда подчинялся Красноустану, а на деле Укалаевский металлургический завод имел союзное подчинение, и многие вопросы в СССР решались через голову Красноустана, в московских кабинетах, что Укалаев привык смотреть на область отстраненно. Еще имелась историческая почва для своеобразного соперничества – вечный спор, который из городов старше. Хозяином в Укалаеве всегда считался не официальный градоначальник – и даже не партийный секретарь, хотя формальная советская иерархия здесь существовала. Главным властным лицом в Укалаеве еще с довоенного периода был директор УМЗ – а его опять-таки назначали в Москве, мнения Красноустана не спрашивали. И Юрия Семеновича Краулина это обстоятельство раньше весьма огорчало. Вдобавок к таким административным подробностям всегда прибавлялась подробность географическая, у нас на Урале вовсе неудивительная – расстояния, Виталик, большие расстояния – Укалаев на самом севере области, в медвежьем углу, дальше леса кругом, дикие места – география способствует изоляции и определенной психологии. Короче, для области – и для Юрия Семеновича – Укалаев всегда был шкатулкой с секретом, но вот ключик подобрать удалось только при Валерии Михайловиче Седоне, о котором мы беседуем. В детали меня не посвящали, в Укалаеве почему-то не любят вспоминать ту историю – но будто бы уже на излете советской эпохи зрелый красавчик Седон подставился по аморалке. С точки зрения нас – людей современных – это ж надо постараться, чтобы при всеобщем разброде и шатании лишиться своего поста по такому сомнительному поводу! Я не могу поверить, что за подобные вещи тогда снимали! Однако же сняли без всякой жалости – опять повторюсь, что с нашей точки зрения, удивительно. А с другой точки зрения посмотреть? еще удивительней! В Укалаевском патриархальном царстве, где при тогдашней-то продвинутой металлургии городское ядро исстари составляли и составляют потомки крепостных, раскольников и беглых варнаков, где доныне замужние бабы простоволосыми не ходят, а за девичий грех ворота дерьмом мажут, где против общей поруки не пойдешь – и где вот такая неприличная вещь приключилась! Я полагаю, Виталик, ты не ханжа и согласен со мной – хорошо, что мы с тобой не застали время, когда за подобные фривольности могли на тебя всех собак навешать. Нам с тобой повезло, а вот Седону нет – ему выдали по первое число. Твой тесть и выдал! Очень ловко тогда Юрий Семенович свой интерес продвинул – Седона с позором выгнали, в освободившееся кресло сел Коренев и до сих пор там сидит. Только я думаю – грязная история вышла, как представишь ее подробности – публичное полоскание чужого белья, обсуждение морального облика члена партии, общественное возмущение и прочее, прочее – противно становится…

МИКУШИН – Да то дело прошлое, к чему ворошить…

БОГДАН – Я соглашусь, много воды утекло, Седона в Укалаеве позабыли – а если вспоминают, то лишь в анекдотах. Вот поэтому мне не верится, что человек по доброй воле решится вновь испытать все это – ведь если он приедет, давнюю историю опять извлекут на свет – какое унижение! Он же не мазохист, этот Седон??

МИКУШИН – Он такой же мой, как и ваш, Богдан. И из вашей истории следует, что уж Седон точно не испытывает благодарных чувств за то, как с ним здесь поступили.

БОГДАН – Мне плевать, что он там испытывает! Если ввяжется в драку – получит по соплям. Кореневская команда, может, многое не умеет, не знает современных методов, отстала от жизни, но уже одно точно сделает с успехом – она его утопит в дерьме, да! И мне Седона даже жалко – мечтатель! Он что, собрался справедливость восстанавливать? Смехота! Думает, развернет свои знамена, и все с плачем кинутся ему в объятия? Если так думает, тем хуже для него. Поймите, Седон здесь никому не нужен.

МИКУШИН – Но он же не идиот. Зачем-то он в Укалаев действительно едет?

БОГДАН – А вот я сомневаюсь – может, пустые слухи? Предвыборная компания в Укалаеве даже не начиналась – люди не знают, с чем это едят – выборы на альтернативной основе. У нас скучно, заранее известен результат.

МИКУШИН – Что у вас здесь все уже известно, определено, просто. Наверное, не стоило мне сюда ехать, дела у вас обстоят блестяще, можно заранее победные рапорты писать.

БОГДАН – Не надо досадовать – взгляните на ситуацию под другим ракурсом. Ваша карьера только начинается, и весьма полезно, чтобы первые шаги все-таки имели отношение к успеху. Вам Юрий Семенович Краулин то же скажет, когда вернетесь. Виталик, не хмурьтесь, в этот раз вам не придется совершать подвиги – позвольте событиям развиваться в том определенном направлении, которое всем нам выгодно, делов-то! А пока предлагаю не испытывать судьбу, а с пользой и удовольствием провести подаренное время.

МИКУШИН – Что вы конкретно предлагаете, Богдан? Первое впечатление об Укалаеве я уже составил – простите, но это большая деревня, приличных мест тут нет, время провести негде. Я уже было подумал, что с вечера придется сидеть в гостинице и пялиться в телевизор. Слава богу, что гостиница – у нее странное название – Катеринка, кажется – еще приличное заведение, простыни меняют перед заселением каждого гостя, номера убирают. Я даже не ожидал, что соберется столько клиентов, почти вместе со мной заселялась шумная компания из Устана – журналисты, телевизионщики, эдакие фигуристые златовласки среди них; даже московский акающий говорок в коридоре услышал. Заняты почти все номера.

БОГДАН – Грех жаловаться. Гостиница раньше была заводской, теперь в частных руках, это ее и спасло; собственно городские структуры деградируют по банальной причине – нет денег… Виталий, не выставляйте строгие требования, и кое-что подходящее для сегодняшнего вечера найдется. Правда, правда!

МИКУШИН – Например? У вас здесь свет отключают после десяти, жители собак спускают и двери на засов – наверное, и охотничьих ружей в округе немало. А уж про здешние патриархальные нравы вы сами говорили…

БОГДАН – Кто ищет – тот найдет. Себе на голову. Вот вы не поверите, но в Укалаеве имеется настоящий ресторан – приличный даже по устанским меркам, принадлежит частникам – семейке Мицкисов, есть такие укалаевские коммерческие гении. У тех Мицкисов свое немалое хозяйство и ферма, держат коров, лошадей, торгуют продуктами под маркой Усневье; еще ресторан у них открыт в Укалаеве – все как положено – белые скатерти, зеркала, приличная карта вин, своя оригинальная кухня. Картофельные шаньги, перепечи с разными начинками, уральские пельмени вы нигде больше не попробуете. Официантов вышколили, приучили ногти чистить и, по возможности, выказывать клиентам приветливость – ну, с последним качеством пока напряг, старожилы всегда славились суровым нравом, а в последний раз я заметил неприятного типа вообще без ногтей… Командует официантами и гостей встречает очаровательная и острая на язычок темноглазка – Катенька Пилева – не советую расшаркиваться перед ней, у Катеньки здоровенный жених Василий… Продукты используются местные, свежие, даже для столичных гурманов рай. И что приятно – порядки там демократичные, держиморд на входе нет, пропускают всех – хоть ты кирзовых сапогах и телогрейке, хоть в малиновом пиджаке и с золотой цепью, хоть в платке или норковой шубе. Всех примут вежливо, обслужат одинаково любой заказ – будь то стакан воды, кофе с пирожным или биточки в сметанном соусе – тут ни к чему не придраться. Единственное условие – тишина, никаких разборок, никаких крутых распальцовок – официанты у Мицкисов ребятки крепкие, мигом на улицу выставят… Называется ресторан Екатерина, но все говорят проще – Катеринка – прилепилось имечко, кто хоть раз услышит, не забудет. Пойдем, Виталик, не пожалеешь – даже пьяного шансона не услышишь, там поет вживую одна девочка – ну про это не расскажешь – это слушать надо. Олечка Серостанова – так ее зовут, и первое правило в Катеринке – кто эту певунью затронет хоть словом, хоть взглядом, а уж тем более грязные лапы свои протянет – тот больше в ресторан ни ногой отныне и до скончания веков. Интересно, да?

МИКУШИН – Пожалуй, ты меня заинтриговал, Богдан

БОГДАН – И ладненько. Но ты же понимаешь – не плохо бы разбавить нашу сугубо мужскую компанию…

МИКУШИН – Ах, это… Навряд ли мы найдем дам в здешней округе – правильно?

БОГДАН – Ну, дам- не дам… Лучше, конечно, дам, извини за каламбур… Виталик, не корчи из себя ханжу – Виктор Васильевич Коренев тебя все равно не услышит и тестю твоему не расскажет… Могу предложить один экзотический вариант – только, пожалуйста, без морали. Есть у меня на примете девушки – ты понимаешь…

МИКУШИН – Как бы ты меня не упрекал, Богдан, я не ханжа. Ты говоришь о…

БОГДАН – И да, и нет. Укалаевские девушки – это девушки особого рода. Туземки, да! – язык не поворачивается назвать их одним простым и понятным словом – наверное, потому, что все не так просто. Посмотрим, как ты отнесешься. Сразу пойми меня, пожалуйста – туземки не составят конкуренцию нашим знакомым девушкам в областном центре – да они сами животы надорвут, если ты начнешь их сравнивать… Девчонки дикие, необразованные, ничего в своей примитивной жизни не видели, кроме родной укалаевской дыры, огорода да завода, местных танцулек, пьяных парней да драк все по той же причине повального пьянства… А впрочем, у любой монеты две стороны: если не встретишь здесь особенно изысканных манер, но и с обыкновенными женскими штучками ты тоже не столкнешься: не принято устраивать этих кривляний, истерик и слез, все будет гораздо проще и честнее с самого начала. Укалаевки выражаются грубым, вульгарным языком, но они называют вещи своими именами, для обманных ухищрений местным не хватает элементарной культуры, прости уж опять за выражение…

МИКУШИН – Ты предлагаешь мне развлекаться с дикарками? Да в уме ли ты, Богдан, что в том привлекательного? У меня цивилизованные привычки и представления о женской красоте.

БОГДАН – И совершенно напрасно. Напрасно ты цепляешься за свои стереотипы. Про собственный идеал женской красоты размышляй в Красноустане – там симпатичных девушек по улицам ходит масса, и их даже при желании сложно отличить друг от друга – все на одно лица, накрашены и одеты одинаково. Здесь, в Укалаеве постарайся расслабиться и забыться – тем большее удовольствие получишь, не ты один через такие вещи проходил. Здешние укалаевки хорошо известны – случается, что сюда приезжают ради подобных впечатлений. А ты такой правильный, Виталик, что упустишь шанс? Поверь, в жизни человека властвуют будни, и даже самую красивую женщину со временем портит не старость – для того она не успеет состариться – а именно обыденность

МИКУШИН – Ты слишком много говоришь

БОГДАН – Но я тебя убедил?

МИКУШИН – Посмотрим, посмотрим…

БОГДАН – Так поехали вечером в городской парк смотреть!

ВЕРОНИКА – Извините. Виктор Васильевич спрашивал – нужна ли вам машина до гостиницы? Не нужна? Он вас уже уболтал?

БОГДАН – А это наша красавица Вероника, верная сотрудница главы администрации, блюдет его интересы неусыпно – мы все ему здесь преданы, что даже ревнуем друг к другу… Если у тебя, Виталик, будут трудности, то Вероника творит чудеса… Но осторожно! не впадай в банальности перед эдакой красотой, не то Вероника заморозит одним взглядом – уже случалось… Верунчик, как вы намерены провести сегодняшний вечер?… Ах, наверное, вам придется поскучать одной. За важными делами шеф забыл про вас, какое непростительное невнимание! Но если мы можем со своей стороны вам предложить…

ВЕРОНИКА – Оставьте свои предложения при себе, я не отношусь к той категории женщин, которую вы только что обсуждали.

БОГДАН – Вы обиделись? Право, не стоит. И нечего особенного мы не говорили. Верочка, вам не семьдесят лет, не притворяйтесь…

ВЕРОНИКА – Виктору Васильевичу будет все доложено – как вы говорили, и куда вы собираетесь…

БОГДАН – Верочка, вы прелесть! и губки успеваете подкрасить, и докладывать, кому следует – это у вас семейное. Виталик, предупреждаю – брат у Вероники работает в милиции, и положение, как говорится, обязывает… Тогда, Верунчик, посоветуете, куда нам лучше пойти – господин Микушин здесь человек новый, никого не знает, посодействуйте нам. Итак, куда?

ВЕРОНИКА – Туда, куда вы и направлялись! То есть, к черту!

БОГДАН – Спасибо, мы, конечно, скажем Виктору Васильевичу, что последовали вашему совету. Начнем же мы, надо думать, с заведения Мицкисов – не слишком я упаду в ваших прекрасных глазах? Вероника, вам говорили, «что твои, голуба, очи потемнее стали ночи, ну а губы твои сладки, как малина прямо с грядки»? Признайтесь, говорили… Честное слово, это еще бледные сравнения… Оревуар, дорогая, о вас мы будем думать весь вечер!..