Читать книгу Пробуждение Петра Ларса - Павел Аравин - Страница 4

Сначала Петр с Николаем просто шли быстрым шагом, а затем побежали через весь корпус. Так как Николай был менее выносливый и никогда не занимался спортом, ему было бежать довольно тяжело. Как только они начали подбегать к той самой части коридора, где был вывешен плакат, Петр начал притормаживать потихоньку, а Николай уже еле-еле нес ноги.

– Вот, где-то тут было, вот пошли листовки, сейчас должен недалеко быть и плакат, – вертя головой, вспоминал Петр.

– Ну ты даешь, заставил меня через весь корпус бежать. Ну, что тут? – задыхаясь, спросил Николай.

А Петр тем временем продолжал разглядывать стену в поисках плаката:

– Так, так, так, – и Петр, как только увидел тот самый плакат, тут же воскликнул, – Вот! Нашел! Николай, иди сюда!

Николай стоял в трех метрах от Петра, держась руками за коленки и тяжело дышал. После того, как Петр его позвал, он еле поднял голову:

– Иду, иду, Петр! Подожди!

Отдышавшись, Николай подошел поближе, нахмурился и спросил:

– Ну и что? Что тут такого?

– Тут просто написано… Видишь? – немного растерянно возразил Петр, поняв в тот же самый момент, что надпись на плакате не произвела на друга нужного впечатления.

– «Я за политику великих традиционалистов и против предательства», – прочитал Николай, – Ну и что здесь такого? Это что, смешно или…?

– Немного же есть, согласись. Бессмыслица какая-то написана!

– Почему бессмыслица? Он за политику традиционалистов, все правильно.

– Так в том-то и дело, что он ведь не может идти против политики своих же соратников, а иначе они не будут считаться его соратниками, – сказал Петр.

– И что с того?

– А то, что зачем нам об этом говорить? Будто мы этого и так не понимаем.

– Да, действительно… – призадумавшись, сказал Николай и добавил через пару секунд:

– А что? Может кому-то и непонятно.

Петр засмеялся и спросил:

– У нас что, есть настолько глупые люди, хочешь сказать?

– Все может быть. Особенно в нашем интернате. У нас тут много дурачков, – с улыбкой ответил Николай.

Ребята уже было собирались направиться к своей комнате, но заметили, что в их сторону идет учительница истории Виолетта Мстиславовна. Она к этому времени уже закончила свои дела и направлялась в сторону руководящего отдела через коридор, где стояли Петр и Николай. Виолетта Мстиславовна заметила их и ускорила шаг. Петр с Николаем начали поворачивать в обратную сторону, чтобы куда-нибудь скрыться, как вдруг услышали:

– Волков! Ларс! А, ну, стойте!

Ребята резко остановились, грустно посмотрели друг на друга и только после этого обернулись. Виолетта Мстиславовна подошла к ним:

– Так! Оба идите за мной!

– А мне зачем идти? – тут же спросил Петр, – Я ведь был на уроке.

– Так! Вопросы здесь задаю только я! Раз я сказала идите оба – значит идите, – строго произнесла учительница.

После этого они втроем направились в сторону руководящего отдела. Пока шли, Петр и Николай шепотом переговаривались, благо учительница их плохо слышала из-за того, что в коридоре было шумно. Радуясь окончанию учебной недели, ученики носились по коридору, толкаясь и смеясь.

– Ну что, доволен? Из-за твоего плаката мне придется идти к этой ведьме на допрос. Если бы не он… – недовольным голосом бубнил Николай.

– Да ладно тебе. Она бы все равно к тебе пришла. Если не сейчас, то позже, – возражал Петр.

– Да что ты говоришь!? Я хотя бы мог еще какое-то время спокойно пожить.

– Да какое еще время ты бы спокойно пожил? Тебя бы все равно эта участь настигла. Уж лучше рано, чем поздно. Как раз потом и сможешь жить спокойно.

– А что, если бы не настигла? Что, если бы она забыла обо мне?

– Ты в своем уме? Это же Виолетка. То есть Виолетта Мстиславовна. Я еще иногда зову ее Тетя Месть, из-за отчества. Она настолько принципиальна, что ничего и никого не забывает. По крайней мере такого случая не было. Или ты что-то помнишь подобное? – иронизировал Петр.

– Нет, не помню. Возможно ты и прав.

Тут они подошли к кабинету заведующей по работе с учащимися 5—8 классов. Учительница попыталась открыть дверь, но она оказалась заперта. Виолетта Мстиславовна возмутилась:

– Так! Я пойду поищу Агнессу Леопольдовну, возможно она в столовой, а вы только посмейте куда-нибудь отсюда уйти! Ждите здесь.

И ребята остались стоять возле двери кабинета.

– Если бы мы ушли, а нас бы нигде потом не нашли, вот это было бы здорово… – размечтался Николай.

– Да, вероятно. Только идти нам все равно отсюда некуда. Это же наш дом. Другого дома у нас нет. И не нужны мы нигде и никому, – вздохнул Петр.

– Слушай, а что вы сегодня проходили по истории? – спросил Николай и, поправив очки, добавил: – Может быть мне полезно будет знать, когда меня тут допрашивать будут.

– Не думаю, что тебе это поможет. Потому что тебя по другому поводу вызвали.

– Да, действительно. Жаль! – опустил голову Николай.

– А проходили мы каких-то героев XIX века. Или что-то в этом духе. Я точно не помню. Я другими вещами занимался.

– Какими?

– Да, так, рисовал картинку, – тихо ответил Петр.

– Картинку рисовал? Тебе что, неинтересно было? Это же наши национальные герои! – воскликнул Николай.

– А у них достижения какие-то были сомнительные! – заметил Петр, вспомнив уроки истории, – Кто-то кого-то там зарезал или застрелил. Того, кто просто другие взгляды на жизнь вслух высказывал. А этот кто-то, вдруг провозглашается национальным героем. Я понимаю, если бы он сделал какое-то открытие, построил бы что-то или изобрел. А тут просто – убил того, с чьим мнением не согласился. Разве это геройство?

– Нет, а вдруг они враги и хотели навредить нашей стране? – задал встречный вопрос Николай.

– Да в том то и дело. Не было ничего сказано на этот счет. Чтобы они реально навредили, сломали бы что-то, сами бы кого-то убили. Но они просто не то, что нужно, сказали и все. Кстати, что именно сказали, тоже не совсем понятно. Просто я мельком услышал от учительницы, что сказали нечто, якобы антигосударственное, а что именно, она не озвучила.

– Может ты просто не услышал того, что она сказала? – спросил Николай, вглядываясь вглубь коридора, чтобы заметить возвращающуюся учительницу.

– Сомневаюсь. Потому что я уже успел все книги по истории до этого прочитать. Там тоже нет про это ни слова.

– Может не хотят писать, потому что боятся, что люди о нашей стране по-другому думать начнут? – продолжил Николай, и предостерегающе приложил палец к губам.

– Ага! Я уже представляю, как бы это выглядело, – беззаботно болтал Петр. – Я, к примеру, говорю тебе, что Рудония плохая страна, а ты сразу же начинаешь бегать по коридору и кричать всем тоже самое.

Николай дернул его за рукав, так как в этот момент увидал, как Виолетта Мстиславовна идет к ним вместе с заведующей Агнессой Леопольдовной. Агнесса Леопольдовна тоже являлась принципиальной и идейной женщиной, хотя и очень любила покушать, иногда просто неумеренно. Поэтому и была довольно полного телосложения, несмотря на то, что строго одевалась и причесывалась – волосы на ее голове были собраны в тугой пучок. Когда учительница и заведующая подошли к мальчикам, те случайно услышали их разговор. Виолетта Мстиславовна спрашивала у заведующей:

– Вы, кстати, почему опять были в столовой? Вы же там были буквально два часа назад.

– Ну и что? – сквозь сжатые губки процедила заведующая.

– Как что? Мало того, что Вы не на рабочем месте, так еще и едите опять. Вы же лопнете просто! – язвила учительница.

Петр и Николай, услышав это, еле сдержали улыбки. Они пристально посмотрели на Агнессу Леопольдовну, которую так тесно облегал строгий костюм, что, казалось, он сейчас действительно лопнет. Заведующая взорвалась:

– Что вы на меня так смотрите?

Мальчики тут же перестали улыбаться и сделали печальные лица. А Агнесса Леопольдовна тем временем продолжала:

– Что вы оба опять натворили?

– Что значит «опять»? – спросил в ответ Петр.

– Молчать! – крикнула заведующая, повторив: – Я спрашиваю: что вы опять натворили?

Николай тихо понурил голову:

– Я сегодня не пришел на занятия.

– Громче! – воскликнула Агнесса Леопольдовна.

– Я сегодня не пришел на занятия! – более громко произнес Николай.

– Ага! – кивнула головой заведующая, – Вот это интересное начало истории.

Затем она повернула голову в сторону Петра:

– Так, а этот тут при чем? Его что, тоже не было?

– Нет, он был, Агнесса Леопольдовна, но он, возможно, покрывает поступок Волкова, – ответила Виолетта Мстиславовна.

– Что? – возмутился Петр.

– Тихо! – снова воскликнула заведующая и грозно добавила: – Сейчас мы это выясним.

После этого Агнесса Леопольдовна начала искать ключ от кабинета в карманах своего пиджака. Сначала она рылась во внешних карманах, но не найдя там ключа, начала искать его во внутренних карманах. Наконец, нашла в самом нижнем внутреннем кармане. Виолетта Мстиславовна, долго смотревшая на то, как Агнесса Леопольдовна искала ключ, съязвила:

– Вы что, не помните, куда ключ кладете, когда кабинет закрываете?

– Да все я помню, просто…

– Просто что? – подколола ее учительница истории.

– Ничего! – ответила заведующая и махнула рукой.

Глядя на то, как Агнесса Леопольдовна искала ключ от кабинета, Петр снова развеселился, он еле сдерживал улыбку. В этот момент Агнесса Леопольдовна начала открывать дверь:

– Так! Заходим!

Петр снова сделал скучное лицо, и они с Николаем первыми зашли в помещение.

Кабинет заведующей, в отличии от многих других комнат в интернате, очень неплохо выглядел, был более или менее отделан и в нем стояла приличная, по меркам Рудонии, мебель. Зайдя в кабинет последней, Агнесса Леопольдовна закрыла за собой дверь и заперла ее изнутри. Заведующая это делала специально, когда кто-то из учеников приходил к ней на неприятный разговор. Видимо, она полагала, что ученик может выбежать из кабинета, хотя таких случаев ни разу не было. Петр и Николай сели рядышком на мягкий диван, заведующая поместилась за столом, учительница истории плюхнулась на стул слева от заведующей. Как только все были готовы к началу разговора, Агнесса Леопольдовна произнесла:

– Ну-с! Что вы там натворили ужасного, товарищ Волков, можете повторить?

– Он же Вам только что сказал, за дверью, – удивилась Виолетта Мстиславновна.

– Не перебивайте, пожалуйста! – рявкнула заведующая.

– Что у Вас с памятью в конце-то концов? – усмехнулась Виолетта Мстиславовна.

– Хватит! Все нормально у меня с памятью, – разозлилась Агнесса Леопольдовна и полностью повернулась к мальчикам, – Я жду ответа на вопрос, товарищ Волков.

– Ну, я… я сказал, что меня сегодня не было на занятиях, – неловко промямлил Николай.

– А почему тебя не было? – спросила Агнесса Леопольдовна, – Ты говори это сразу. Я не обязана тебя за язык тянуть.

– Не был, потому что настроения не было. Погода эта еще давит, – начал было объяснять Николай.

– Ах, то есть всю вину ты решил свалить на погоду, да? – иронично спросила Агнесса Леопольдовна, после чего с трудом обернулась назад, чтобы посмотреть в окно, – а что? Очень даже хорошая погода. Дождь, серость, то, что надо. А когда солнце начинает светить, все становится каким-то ярким, аж глаза раздражает.

И Агнесса Леопольдовна вернулась в прежнее положение:

– Что-то мне не верится, что в этом вся причина. В погоде? Не смеши меня, Волков.

Николай растерялся, начал глядеть то в сторону Петра, то в сторону заведующей. Петр в этот момент посмотрел на Николая, как будто хотел что-то сказать… Тогда Николай понял, что не должен скрывать правду:

– Меня одноклассники задирают.

– Одноклассники задирают? В смысле? – удивилась заведующая.

– Они дразнят, толкаются, обзывают по-всякому.

– Может есть весомый повод? – спросила Агнесса Леопольдовна.

– Я не знаю, если честно… – опустил голову Николай.

– Я-то знаю, почему. Ты просто глупенький мальчик. Учишься плохо, не готовишься к домашним заданиям. Вот за это наверно тебя и дразнят те дети, которые уже правильно воспитаны, – прокомментировала заведующая и спросила у Виолетты Мстиславовны:

– Вы согласны со мной, Виолетта?

Учительница посмотрела на заведующую и утвердительно кивнула головой. Агнесса Леопольдовна после этого секунды три смотрела на Николая и неожиданно спросила у него:

– Слушай-ка, может быть дело в учебе?

Николай, выпучил глаза от удивления и поняв, что выкрутиться не сможет, ответил:

– Да, есть немного.

– А-а… – закряхтел в этот момент Петр, оглядываясь на Николая.

– Вы молчите пока! С Вами, молодой человек, мы еще отдельно поговорим, – сказала Агнесса Леопольдовна.

Виолетта Мстиславовна прищурила глаза, глядя на Николая и процедила:

– Так! Волков! Совсем уже обленился, да?

– Нет, не в этом дело, – ответил Николай.

– А в чем же тогда? В чем еще могут быть причины, Волков, в чем? Почему ты плохо учишься, не ходишь на уроки истории? – возмущалась Виолетта Мстиславовна.

– Просто мне… тяжело предмет дается.

– То есть? – иронично спросила учительница. – Я же просто рассказываю об истории нашей страны, выдаю факты – запоминай и все. Или у тебя голова плохо работает?

– Просто слишком много всего… и мне большинство из этого не очень интересно, – промямлил, краснея, Николай.

После этого заявления лица заведующей и учительницы, внезапно побледнели, словно они услышали нечто ужасное, а Петр прикрыл лицо рукой от неловкости. Николай понял, что сказал лишнее и попытался выкрутиться, вспомнив разговор с Петром о том, что именно сегодня проходили на уроке истории:

– Хотя… хотя я спросил у Петра, что за тему вы сегодня проходили. Он сказал, что про национальных героев. Очень интересная тема!

– Волков, ты нас разочаровал. Очень! – медленно сказала Виолетта Мстиславовна и посмотрела на Агнессу Леопольдовну, которая от огорчения опустила голову, и потом только произнесла:

– Да уж! Не интересоваться предметом – это же какая неблагодарность, а? Мы тут ради них горбатимся как можем, а они в ответ: «„Нам не интересно“». Может нам вообще тогда перестать преподавать этот предмет? Можно конечно, да, только вот диплома без него вы не получите. И будущего у вас без него не будет никакого! Никакого! Понимаете?

– Понимаю… – тоже опустив голову, сказал Николай.

– Есть правда, другая страна, там в этом плане все по-другому! – начала рассказывать Агнесса Леопольдовна. Тут Петр и Николай оживились и стали внимательно слушать Агнессу Леопольдовну.

– Я это все недавно услышала от знакомого, у которого, кстати, друг работает разведчиком. Так вот в той стране – она называется Аландрия – дети учат только те предметы, которые сами хотят учить! – с недоумением разводя руками, вещала Агнесса Леопольдовна.

– Так просто? Сами выбирают предметы? – поразилась Виолетта Мстиславовна.

– Да. Это же ужас! А еще они вообще могут не ходить в школу, а потом просто сдать экзамены и все. По предметам, которые сами же выбрали. Кто из тех детей вырастет? Как они будут жить? Как будут работать? Ведь в учебе самое важное, чтобы человеку был привит дух великих традиций. Хотя все другие страны уже давно свои традиции растеряли и живут как свиньи, что тут говорить… Но наша страна такого допустить не может, поэтому вы оба должны быть благодарны за то, что мы вам все эти знания пытаемся дать.

Тут Агнесса Леопольдовна, договорив последние слова, встала со стула и подошла к Николаю. Она его ударила три раза своим маленьким кулачком по лбу:

– Чтобы такие, как ты, Волков, дураками не выросли! Понятно?

Рассказ про неизвестную страну Аландрию друзьям показался очень интересным, и когда Агнесса Леопольдова начала про нее говорить, то они оба приподняли головы и стали внимательно слушать заведующую, и даже друг с другом переглядываться. Данное обстоятельство заметила Виолетта Мстиславовна и после того, как Агнесса Леопольдовна села, она сказала заведующей:

– Мне кажется, зря Вы им об этой стране рассказали.

– Почему это? По-моему, наоборот, все правильно сделала. Пускай они знают, какой ужас бы их ждал, если бы они там родились. А так пускай благодарят Высший Разум за то, что родились здесь, в великой Рудонии! – ответила Агнесса Леопольдовна, произнося последние слова с особым воодушевлением. Тогда Виолетта Мстиславовна встала со стула и шепнула на ухо Агнесса Леопольдовне:

– Но я заметила, что они слушали Вас так внимательно! Про эту ужасную Аландрию. У них же глаза просто горели.

Друзья в этот момент пытались прислушаться к тому, что Виолетта Мстиславовна шептала на ухо Агнессе Леопольдовне, но безуспешно. А тем временем, Агнесса Леопольдовна вслух так ответила Виолетте Мстиславовне:

– Ой, да бросьте Вы, Виолетта. Они если и слушали меня в этот момент более внимательно, то потому что понимали то, насколько страшно то, что я им рассказываю.

Затем она повернула голову в сторону Петра и Николая:

– Правильно ведь?

Приятели поняли, что нужно утвердительно кивнуть, выпучили глаза и быстро кивнули. Агнесса Леопольдовна обрадовалась:

– Вот видите, Виолетта, все как я и сказала.

Виолетта Мстиславовна, хоть и не поверила в искренность Петра и Николая, но тем не менее решила ничего не отвечать, так как лишних споров с Агнессой Леопольдовной ей не хотелось. А Агнесса Леопольдовна тем временем ткнула пальцем в Петра:

– Ну-с, а что там за нарушение было у Ларса?

– Он утверждает, что не мог разбудить Волкова, – ответила Виолетта Мстиславовна, – Хотя я думаю, что это далеко не та причина, почему он его не заставил пойти на занятия. Он ведь прекрасно должен знать, насколько для Волкова сейчас важна учеба, тот совсем из колеи выбился, особенно по истории! – она также указала пальцем на Петра, – а этот его не разбудил. Странно это как-то.

– Да, более чем странно… – отвечая, Агнесса Леопольдовна растягивала звук «о» в слове «более». Затем она обратилась к Петру:

– Может у тебя есть, что сказать по этому поводу? Озвучь-ка свою изначальную версию.

– Ну, в общем, сегодня утром я проснулся, сходил позавтракал, вернулся, а Николай все еще спал. Я его слегка в плечо толкнул, сказал ему, чтобы вставал, а он сказал, что сейчас встанет, и что я могу уже идти. Я ему поверил на слово и ушел на занятия! – бодро отчитался Петр, по привычке поправляя волосы, чтобы они аккуратно ложились от пробора направо.

– Что-то не очень правдоподобно звучит! Мы ведь правильно детей воспитываем. Они все ходят на занятия и ведут себя нормально. А Николай внезапно не пошел. Не видишь ли ты здесь какой-то странности, Петр? – провокационно спросила Агнесса Леопольдовна.

– А почему Вы именно меня об этом спрашиваете? – задал встречный вопрос Петр. Агнесса Леопольдовна попыталась что-то сказать в ответ, но вместо нее вмешалась Виолетта Мстиславовна:

– Да потому что есть среди нас такие отщепенцы, как ты, Петр. Точнее один отщепенец, который бедному Николаю просто промыл мозги всякой чушью, так что он потом на занятия идти не хочет.

– Что Вы такое говорите!? – возмутился Петр.

– А ну помолчи, Петр. Я, в отличии от тебя, взрослый человек и мне лучше видно, что на самом деле происходит.

– Но это же все неправда! – продолжал восклицать Петр.

– Как же неправда? Это ты у нас любитель задавать всякие странные вопросы, которые вредят нашему идейному духу. Ты у нас давно решил, что все знаешь и потому позволяешь себе заниматься не тем, чем нужно. Картиночки всякие дурацкие рисуешь, – учительница истории обернулась к Агнессе Леопольдовне, – Агнесса, я Вам говорила о том, что он делал сегодня на уроке?

– Нет, Вы мне ничего такого не говорили, – ответила Агнесса Леопольдовна.

– Белиберду какую-то рисовал. Какие-то домики бесформенные. И сказал мне потом, что он якобы так видит то, что я ученикам на уроке рассказывала. Я ему уже поставила неуд за подобное поведение! – поведала Виолетта Мстиславовна.

– Понятно! – ответила ей Агнесса. Но на этом Виолетта Мстиславовна и не думала останавливаться:

– Я же Вам говорила, Агнесса, он уродился весь в своего…

В этот момент Агнесса Леопольдовна неожиданно толкнула Виолетту Мстиславовну в бок – заведующая прямо-таки подскочила на стуле, прошипев:

– Тихо!

– В кого я уродился? – удивленно спросил Петр.

– Успокойся, Ларс! Ни в кого ты не уродился. Считай, что ты сам по себе появился на свет, – буркнула Агнесса Леопольдовна. Петр перестал задавать вопросы, хотя был несколько взволнован. Он оглянулся в этот момент на Николая, а тот на него. Агнесса Леопольдовна тут же заговорила на другую тему:

– Я думаю, что вины Ларса тут нет. Дело, я думаю, в самом Николае, он у нас мальчик действительно слабохарактерный и ранимый. Мы просто, вероятно, недостаточно с ним работаем, чтобы он стал таким же, как и большинство.

– И какое же Ваше решение по вопросу поведения учеников, Агнесса? – спросила Виолетта Мстиславовна.

– Пускай они оба отделаются на этот раз предупреждениями – о том, что если они оба снова совершат то, что совершили сегодня, то нам придется принимать более серьезные меры дисциплинарного характера! – выпалила Агнесса Леопольдовна.

– Просто предупреждениями и все? – удивилась Виолетта Мстиславовна.

– Да, пока что просто предупреждениями, – ответила Агнесса Леопольдовна, после чего посмотрела на Виолетту Мстиславовну и неожиданно добавила:

– У меня просто настроение сегодня хорошее. Я вкусно поела только что в столовой, до того, как Вы, Виолетта, меня позвали разбираться с этими молодыми людьми.

– То есть, если бы Вы не покушали невкусно, то приняли бы более суровое решение? – нахмурилась Виолетта Мстиславовна.

– Ай, не знаю. Может да, а может нет, – отмахнулась Агнесса Леопольдовна.

– Я извиняюсь, я так и не понял, что я должен такого «еще раз совершить», чтобы в отношении меня были приняты меры, о которых вы сказали? – неловко спросил Петр.

– Ты не понял? Странно! – саркастически буркнула Виолетта Мстиславовна.

– Ты ничего «такого» как раз не должен делать! Не должен! А должен не картинки на уроках рисовать, а учителей слушать. Они ради вас стараются, рассказывают вам интересные вещи. А вы, Ларс и Волков, к ним так неуважительно относитесь. Один не ходит, другой рисует! Нельзя так! Нельзя! – Агнесса Леопольдовна опять разозлилась и последний раз спросила:

– Так, вы все поняли?

Петр и Николай смиренно кивнули головами, после чего Агнесса Леопольдовна приказала:

– Ладно, можете идти в свою комнату.

Петр и Николай, оглядываясь друг на друга, тихо встали с дивана и вышли из кабинета заведующей. После этого Агнесса Леопольдовна ледяным взглядом посмотрела на Виолетту Мстиславовну:

– Ну что, довольны?

– Вы это о чем? – Виолетта Мстиславовна сделала вид, что не поняла.

– О том, что Вы, Виолетта, не умеете язык за зубами держать. Вы же чуть не проговорились Ларсу о его папашке, который… а впрочем Вы и так знаете. Вот о чем я говорю! – ответила Агнесса Леопольдовна.

– Ах, то есть я одна такая? – взорвалась Виолетта, – а Вы, Агнесса, зачем начали им про Аландрию рассказывать? Думаете, что они испугаются Вашего рассказа? Да как бы не так! Я видела их любопытные лица. Даже очень заинтересованные. У них прямо глаза горели. Как бы Вы обратный эффект не вызвали, Агнесса.

– А какой обратный эффект это может вызвать?

Заведующая непонимающе уставилась на учительницу истории.

– Не знаю. Вдруг возьмут и захотят туда перебраться, – пожала плечами Виолетта Мстиславовна.

– Не смешите меня! У нас же густой и непроходимый лес рядом с границей. Только наша разведка знает, как добраться туда. А через лес никому еще не удалось пройти, это не реально! – засмеялась Агнесса Леопольдовна, – так что этим двум в голову точно не придет ничего подобного. Поверьте, Виолетта, это сейчас у них такие фантазии. Они же еще дети все-таки. А потом это пройдет, я вас уверяю.

– Ох, надеюсь. Ладно, я пойду домой собираться, а то темнеет уже, – махнула рукой Виолетта Мстиславовна, – а Вы, Агнесса?

– А мне нечего собираться. Я ведь тут живу, мне положена комната, как заведующей, – ответила Агнесса Леопольдовна.

– Ах да, точно. Я никогда в такое позднее время не была у Вас в кабинете. Все из-за этих двух, задержалась! – сказала Виолетта Мстиславовна, после чего учительница и заведующая разошлись.

Конечно же, Петр и Николай, выйдя из кабинета заведующей, начали обсуждать то, что они услышали от своих педагогов. Николай сразу же спросил у Петра:

– А что за «белиберду», как сказала Виолетка, ты там все-таки на уроке истории рисовал? Можешь показать?

– Ладно, сейчас покажу, – ответил Петр и полез в карман за помятым листком бумаги с не очень понятным рисунком. Николай взял листок в руки и начал внимательно рассматривать:

– Интересно, однако. Дома действительно какой-то формы странной. Ладно, там небо со звездами, но дома? Ты почему их такими нарисовал?

– Да я просто включил воображение и придумал разные формы для этих домов, – приглаживая волосы, ответил Петр.

– А зачем их было рисовать именно такими? Какой в этом смысл? Если дом обычной формы, то он уже, значит, не пригоден для жилья? Это же неправильно.

– Нет. Просто хотел подчеркнуть разнообразие города мечты.

– Ты себе город мечты так решил изобразить? Забавно! – улыбнулся Николай.

– Может и забавно, – ответил Петр, – а что, мне теперь и помечтать нельзя?

– Нет, почему? Можно, – сказал Николай, затем призадумался и спросил, – Слушай, а ты не эту, не Аландрию, или как она там называется, случайно изобразить пытался?

– Нет, – хмуро ответил Петр, – Я про эту Аландрию вообще первый раз слышу.

– Они там учат то, что сами хотят. Вообще красота. Не то, что мы тут. Мучаемся… – вздохнул Николай.

В этот момент друзья уже подошли к своей комнате, и как только оба зашли туда, Николай сразу плюхнулся на кровать у стены и продолжил свои мысли:

– Вот нам вдалбливают все эти предметы непонятно зачем. Эта толстая, Агнесса, говорит, что якобы для духа традиций. А если ты что-то не выучил, то значит, что ты сам виноват, ты лентяй.

– А какие у тебя еще варианты есть? – спросил Петр, сев на свою кровать.

– А такие варианты, что мне эта история просто не дается. Не дается и все. И я ничего с собой не могу поделать. Тем более, я другую профессию хочу иметь в будущем.

– А кем бы ты хотел стать? – спросил Петр.

– Природоведом, – ответил приятель, – хотя может быть кем-нибудь другим стать захочу. А сейчас меня просто природные всякие процессы интересуют. А вот история меня мало волнует, историком я точно не буду. Зачем мне ее тогда учить, смысл? В скольких войнах Рудония участвовала, сколько врагов нации уничтожила – зачем все это мне знать? Для чего? Все это лишнее для меня. Зачем вообще о прошлом все время говорить? Я, например, о будущем хочу думать. О том, что со мной будет, потом. Может тогда лучше жить станем.

– Умную мысль излагаешь, друг, насчет того, чтобы думать о будущем!, – обрадовался Петр.

Друг задумчиво смотрел в окно. Вечерело, как всегда шел дождь… Потом он протянул:

– Ну вот, дождь так и продолжает идти. Не погулять даже. Надеюсь, что завтра и послезавтра такого безобразия уже не будет.

– Да ладно тебе! Все равно, вон как темнеет. Нам с тобой в этом случае, как всегда, остается только одной вещью заниматься, – улыбнувшись на последних словах, ответил Петр.

– Чем заниматься?

– Играть в морской бой. Что же еще?

Тут Николай в ответ тоже улыбнулся и сказал, вставая с кровати:

– Да, ты прав. В такие моменты действительно ничего больше придумать невозможно.

– Кроме морского боя, – ответил Петр.

– Да. Он хотя бы память развивает.

– И стратегическое мышление, – добавил Петр.

– А? – переспросил Николай.

– Стратегическое мышление, говорю. То есть, ну, чтобы ты умел в будущем, так сказать, правильно приоритеты расставлять.

– Я понял! – Николай, потирая руки, продолжил, – Ну что? Доставай два листка в клеточку. А я пока тумбу пододвину.

После чего друзья принялись играть в морской бой. Сражение шло довольно весело, и они не спорили и не ссорились, когда кто-то терпел неудачу, а другой выигрывал. Так они играли около трех часов и изрядно утомились. Под самый вечер улеглись спать в надежде, что к утру они выспятся и что-нибудь интересное для себя придумают на следующий, выходной, день. Ложась спать, они тщательно укрывались одеялами, потому что с отоплением в их комнате часто происходили неполадки. Спали они долго, проснулись почти в полдень.