Читать книгу Пробуждение Петра Ларса - Павел Аравин - Страница 5

Проснувшись и встав с постелей, приятели пошли умываться в общее умывальное помещение для мальчиков. С горячей водой там также были частые проблемы, ее давали не каждый день. После этого позавтракали в столовой, кушали пирожки с мясом, по обыкновению, плохо разогретые. Оборудование на кухне было уже очень старым, да и поварихи не особо старались прилагать усилия для того, чтобы хорошо разогревать или прожаривать еду, так как понимали, что с таким оборудованием им уже не справиться. Хорошо еще, что все-таки хоть что-то делали, чтобы еда совсем безвкусной не получилась. Несмотря на это, работники столовой не обращались к руководству интерната с проблемами оборудования, так как боялись, что им могут сделать строгий выговор или вообще уволить, обвинив в нелояльности. Руководство интерната намного больше волновала идейно-воспитательная работа с детьми, а не то, в каких условиях они живут, какие у детей реальные интересы и то, в каких условиях работает обслуживающий персонал. Сотрудники здесь сводились до уровня обычных чернорабочих, реальные нужды которых совершенно не интересовали ни государство, ни работодателей. Но деваться сотрудникам все равно было некуда, поскольку с наличием работы по месту проживания существовали большие проблемы, а переехать в более развитые регионы, и уж тем более в столицу, с их маленькими доходами стало бы непосильной задачей. У многих сотрудников были семьи с детьми, что сильно осложнило бы такой переезд. Петр и Николай, выйдя из столовой и направляясь в сторону своей комнаты, как раз обсуждали качество еды в столовой. Николай сказал Петру:

– Мне очень нравятся, как у нас готовят куриные котлетки, только почему-то они всегда плохо прожарены.

В тот момент, когда Николай договорил последние слова, мальчики проходили мимо доски со стенгазетой, в которой были напечатаны новости от партии народных традиционалистов. И главной новостью было то, что в столице Рудонии, городе Славограде, в районе под названием Огнестрельнинский открыт первый в районе завод по переработке алюминия. Прочитав статью, Николай спросил:

– Завод по переработке алюминия – это хорошо или плохо?

– Хорошо, наверно, – задумчиво ответил Петр, – Всякие металлические конструкции там из алюминия делать будут. Почему бы и нет?

Эта новость вызвала у него в памяти какие-то воспоминания, его словно посетило дежавю. Николай уже тормошил друга:

– Ну что, пойдем дальше? Ничего особо нового тут больше нет.

А Петр с задумчивым видом смотрел на сообщение еще несколько секунд. Николай тронул друга за плечо:

– Петр, ты чего? Что ты там увидел?

Внезапно Петр широко раскрыл глаза, вскинул голову и воскликнул:

– Точно! Эта новость ведь уже была восемь месяцев назад! Про этот завод, что его открыли! Так, а здесь дата какая? – Петр глянул на дату публикации: 24 октября 2016 года, и тут же закричал: – Так это же сегодняшняя дата!

– И… что? – занервничал Николай.

– Я даже и не знаю, – ответил Петр, поворачиваясь к приятелю, – тут могут быть два варианта: либо это ошибка орготдела нашего интерната…

– Либо…? – спросил Николай.

Петр секунды три еще постоял задумчиво, а потом нерешительно сказал:

– Либо… либо нам просто врут. Сознательно.

– Да ты что!? – испугался Николай.

– Надо в орготдел пойти и все выяснить, – торопливо произнес Петр, пытаясь уже направиться в сторону орготдела.

– Ты что! Не надо! – воскликнул Николай.

– Почему это не надо?

– Потому что вдруг они про тебя что-то не то подумают.

– А что не то? Как эти две наши, что ли? – не унимался Петр.

– Кто эти «две наши»? – задал встречный вопрос Николай.

– Ну, эти, Виолетка с Агнеской, у которых мы вчера были, – усмехнулся Петр.

– А, да. Вполне вероятно, что и как эти две.

– Не знаю. Не думаю, что у нас работают одни маразматики, – усомнился Петр.

– То есть, всех тех, кто к тебе относится с подозрением, ты считаешь маразматиками?

– А вот это мы сейчас и выясним. Пошли за мной. – И Петр снова развернулся в сторону орготдела.

– Куда ты? – испугался Николай.

– Туда, в орготдел, разумеется, – гордо ответил Петр.

– Ты все-таки решил к ним пойти? – осторожно спросил Николай, которому было явно не по себе.

– Конечно! Я сразу решил туда направиться, как только вспомнил про точно такую же статью восьмимесячной давности. А ты еще сомневаешься?

– А ты уверен, что именно ту же новость тогда видел? – продолжал спрашивать Николай, в тайне надеясь, что Петр все-таки в орготдел не пойдет.

– Да, я уверен! Я помню, что все было именно так, – ответил Петр.

После этого друзья все-таки решили двинуться в сторону руководящего корпуса, где располагался орготдел, в ведении которого был выпуск стенгазет, плакатов и листовок. Николай, поспешно следуя за другом, неуверенно спросил:

– Понять не могу, откуда у тебя такая память? Я даже не помню того, что в стенгазете неделю назад было написано.

– Хороший вопрос, Николай, очень хороший. Я тебе так могу на него ответить: когда ты ждешь чего-то нового, особенного, то ты как бы неосознанно запоминаешь все, что где-либо написано.

– Я тоже новое, то есть особенное, найти пытаюсь, но когда понимаю, что не нахожу, то сразу забываю, – огорчился Николай.

– Ну, это ты. А вот у меня это чувство особенно развито, и есть еще желание искать. У тебя ведь понимание, что ты встретил новость, такое же, как и у меня? – спросил Петр.

– А у тебя оно какое? – заинтересовался приятель.

– У меня оно означает искать нечто без идеологии. Что угодно: газеты, фильмы, книги и так далее. Ведь у нас только музыка такая. А остальное все – унылое и однообразное.

– Да. Признаться, у меня во многом такие же ощущения, как и у тебя, – с прискорбием заметил Николай.

В этот момент они уже подошли к кабинету, где работал заведующий орготделом. Николай, на всякий случай, снова спросил:

– Петр! Ты еще не передумал?

– Нет, не передумал. Если бы передумал, то я бы сюда не пошел, – ответил Петр.

– Я подумал, что может ты передумаешь, когда подойдешь к кабинету. Как представишь, что за дверью сидит очередная ведьма…

– Нет, все, хватит! – оборвал его Петр и решительно постучал в дверь. Дверь никто не открыл. Николай, который очень волновался, стал надеяться, что никто так и не откроет. Поэтому он осторожно заметил:

– А может там нет никого? Давай уже пойдем отсюда.

– Погоди! Я кажется какие-то движения слышу. – сказал Петр, приблизив к двери правое ухо, и тут стало ясно, что кто-то отпирает изнутри замок. Николай, услышав это, сразу решил спрятаться за дверь. Петр на него посмотрел с укором, а Николай испуганно прошептал:

– Ты иди, а я тут тебя подожду.

Но тут открылась дверь, и из кабинета вышел бородатый мужчина по имени Григорий Витальевич. Он сразу заметил Петра и спросил:

– Молодой человек, Вам что здесь надо?

Петр, преодолевая волнение, все же смог сказать:

– Там, в стенгазете, напечатана новость, которая точь-в-точь копирует такую же новость, которая была в той же стенгазете восемь месяцев назад.

А, затем, еще спросил:

– А Вы, кстати, заведующий, да?

– Да, я заведующий орготдела. Григорий Витальевич меня зовут, Вы разве не знали? – ответил бородатый мужчина, который был одет, примерно как и Николай, также в черную жилетку поверх рубашки. Григорий Витальевич пригласил Петра в свой кабинет, который, как и кабинет Агнессы Леопольдовны, выглядел довольно прилично.

– Присаживайтесь, молодой человек! – предложил Григорий Витальевич и указал на кресло.

– Спасибо, я постою, – ответил Петр.

– А Вас, молодой человек, как зовут? – спросил Григорий Витальевич.

– Меня зовут Петр. То есть Петр. Петр Ларс. – ответил, все еще волнуясь, Петр.

– Петр Ларс? Да, точно, Петр Ларс, – задумчиво промолвил Григорий Витальевич.

– А Вы разве слышали обо мне до этого? – спросил Петр.

– Да, Петр, приходилось, – ответил Григорий Витальевич.

– А откуда? – удивился Петр.

– Да вот, ходят тут про Вас слухи всякие, что Вы портите репутацию своего коллектива, с учителями иногда спорите, – ответил Григорий Витальевич.

– Да не спорю я ни с кем. Просто бывает, вопросы задаю вполне логичные, как мне кажется, которые учителям почему-то очень не нравятся. Как будто тайну государственную пытаюсь разгадать. Я не понимаю, почему к этим вопросам такое отношение!

– Вот из-за этого твой класс считается недостаточно идейным. Из-за того, что ты один там такой! – сердито проговорил Григорий Витальевич.

– Из-за меня одного? Где же тут логика? – спросил Петр.

– Логика? Да кому твоя логика нужна? Забудь о ней. У нас, если ты не забыл, коллективная ответственность. Если в семье не без урода, значит вся семья – уроды. Вот так! – ответил Григорий Витальевич.

– Но почему же так? – спросил Петр.

– Потому что коллектив недосмотрел. Или… ладно, все! Хватит этих вопросов! – прервал его Григорий Витальевич, после чего спросил, – Так о чем ты там, вначале, говорил?

– А… ну, в общем в той стенгазете, что висит недалеко от наших комнат, напечатана новость о том, что в Славограде, в Огнестрельнинском районе, открылся первый завод по переработке алюминия, – слегка запинаясь, выпалил Петр.

– Ну и что? Хорошая новость. Страна, вон, делает все для нас, заводы открывает! – восторженно проговорил Григорий Витальевич.

– Это да, но просто дело в том, что точно такая же новость была восемь месяцев назад, – возразил Петр.

Услышав это, Григорий Витальевич откинулся на спинку стула с серьезным видом и спросил:

– Ты откуда это помнишь?

– Помню и все. Я почти все новости помню. Я их всегда внимательно перечитываю.

– Зачем? – заинтересовался Григорий Витальевич.

– Как зачем? Мне же хочется знать, что в нашей стране творится, – ответил Петр.

– Я не это имел в виду, Ларс!

– А что Вы имели ввиду?

– А то, что для чего ты так внимательно новости перечитываешь? Нет, я понимаю других, которые читают и радуются, и вопросов больше не задают. А вот ты явно это делаешь с другой целью. Иначе, ты бы ко мне с такими неожиданными заявлениями не приходил, – ответил Григорий Витальевич, сердито сдвинув брови.

Немного подумав о том, как сформулировать следующий вопрос, Петр спросил:

– Григорий Витальевич… Вас ведь так зовут?

– Да, меня зовут именно так, тебе стоит мое имя запомнить, – еще больше нахмурился Григорий Витальевич.

– Да, наверно. В общем, мой вопрос такой: может ли наша стенгазета иметь новости без идеологии? – спросил Петр.

– Что это значит «без идеологии»?! – с недоумением воскликнул Григорий Витальевич.

– То есть новости без упоминания всех этих идеологических вещей. Таких, как партия, вождь, Дарэ. Просто в каждой статье одно и то же. Только про это. Или то, что они сделали, или что придумали, в очередной раз, – ответил Петр.

– А что тебе в этом не нравится? – грозно спросил Григорий Витальевич.

– Скучно как-то уже. Будто больше ничего интересного не происходит в нашей стране, – ответил Петр.

– То есть ты нашей стране не благодарен? – все еще сердито хмурился Григорий Витальевич.

– А что конкретно Вы имеете в виду? За что должен благодарить? – неловко спросил Петр.

– Ты еще спрашиваешь, что я имею в виду? За то, что государство таким, как ты, дает крышу над головой. За то, что кормит. За то, что дает образование. И много чего еще! – крикнул Григорий Витальевич.

Петр, опустив глаза, промолчал в ответ. А Григорий Витальевич продолжал говорить на повышенных тонах: – Теперь понятно, зачем ты эти новости так рассматриваешь. Ты просто ищешь там нечто чужеродное.

– А что означает слово: «чужеродное»? – не понял Петр.

– Не прикидывайся, Петр! Ты знаешь, что это значит, – отрезал Григорий Витальевич.

– Я не понял: Вы отрицаете или нет, что новость в сегодняшней стенгазете копирует ту же новость восьмимесячной давности? – сменил тему Петр, но после этого вопроса, Григорий Витальевич окончательно пришел в ярость, встал из-за стола и снова начал кричать:

– Так! Все, молодой человек, Вы мне надоели. Уходите из моего кабинета!

– Ответьте на мой вопрос, пожалуйста! – снова начал Петр.

– Ничего я Вам отвечать не обязан! Это не Ваше дело! Все, убирайтесь из моего кабинета! – стукнув кулаком о стол, рявкнул Григорий Витальевич.

Выпалив последние слова, он подошел к двери, чтобы открыть ее и вытолкать Петра вон. Открыв дверь, он так сильно толкнул мальчика, что тот вылетел в коридор и упал на пол. После этого, Григорий Витальевич захлопнул за собой дверь и заперся. Николай тем временем все еще продолжал прятаться за дверью, и ничего не подозревающий Григорий Витальевич чуть было его не зашиб. От всего увиденного Николай пришел в ужас. Подойдя к лежащему на полу приятелю, он спросил:

– О, Высший Разум! Он тебя что, избил?

– Нет. К счастью, нет. Просто вытолкнул и все, – подымаясь с пола, сказал Петр.

– Я же говорил, что добром этот поход не закончится, – подвел итог Николай.

Как только Петр встал и отряхнулся, друзья отправились в свою комнату. Пока они шли, Николай продолжал спрашивать:

– Ну, и о чем Вы поговорили?

– Да так, спросил у него про то, почему в стенгазете висит новость восьмимесячной давности, а он, как эти две, Агнеска и Виолетка, давай меня подозревать в каких-то грехах мифических. Я снова спросил: «Вы что, отрицаете или нет, то, что новость копируется?» Он ничего не ответил, а сделал то, что ты увидел – выкинул меня вон.

– Да, жесткий тип! – поежился Николай.

– Не то слово. А я, как дурак, надеялся, что он нормальным окажется. Не то, что остальные. Нашим учителям и заведующим только какое-то шаблонное поведение подавай. Только тогда они к тебе хорошо относиться будут! – сделал вывод Петр.

– Да уж. Мы с тобой какие-то аномальные, – сказал Николай.

– Еще неизвестно, кто тут из нас аномальный! – улыбнулся Петр. В этот момент Петр и Николай уже подходили к своей комнате.