Читать книгу Река Вишера. Путеводитель по рекам Вишера и Улс - Павел Распопов - Страница 11

Издавна на Вишере жили манси. Они были прекрасными охотниками. В прошлом русские называли их вогулами. Постепенно осваивая эти места, русские проникали все дальше и дальше. В 1689 году манси направляли челобитную царям Иоанну и Петру Алексеевичам со словами: «Велите, государи, чердынским… и иным русским людям заказ учините, чтоб они… впредь сверх писцовых книг… в чердынские ясашные вогульские угодья от Морчану вверх Вишеры реки для рыбной ловли, за Кваркуш и за Березовый Камень для соболиной и звериной добычи не ходили. Потому что, государи, те угодья изстари вогульские ясашные. И буде русским людям к Вишере реке сверх оборочного места рыбная ловля надобна, и им велите, государи, от Морчану вверх… рыболовить в вогульском ясашном угодье до Писаного Камни; а от Писаного Камни вверх по Вишере не велите…, чтоб нам сиротам от обид с голоду не разбрестись».

В 1751 году в деревне Сыпучи на реке Вишере совершили обряд крещения вишерских манси, однако и после этого они продолжали поклоняться идолам.

Манси на Вишере было немного. По разным данным, число чердынских вогулов в XVIII – XX веках колебалось примерно от 120 до 50 человек на всей этой огромной территории. Известно, что в 1897 году в верховьях Вишеры их насчитывалось 79 человек.

Небольшие жилища манси располагались на значительном расстоянии друг от друга. Так было проще прокормить себя рыбой, зверем и прочими дарами природы. Дом манси представлял собой бревенчатую прямоугольную избушку без подклета, с земляным полом и плоской крышей из расколотых бревен и бересты. Вещи и продукты хранились в амбаре или лабазе, который стоял на 4 столбах (прообраз сказочной «избушки на курьих ножках» бабы Яги). Кочевые манси жили в чумах, покрытых оленьими шкурами. В горах, в верховьях Вишеры, были хорошие оленьи пастбища. Они соединялись перегонными тропами, которые проходили по горным хребтам и дикой тайге. В горной тундре и сейчас местами можно заметить следы от полозьев мансийских нарт.

В 1843 году Вишеро-Лозьвинским путем по реке Вишере проследовал венгерский этнограф, языковед Антал Регули (1819—1858). Он стал одним из основоположников венгерского финно-угроведения. В 1841 году Регули прибыл в Санкт-Петербург с целью отыскать в России свидетельства, что венгры принадлежали к одному племени с финнами. После изучения финского и саамского языков в 1843—45 годах он совершил путешествие по Уралу. На этом пути Антал Регули общался со стариками-манси. Антал Регули впервые доказал родство венгерского, хантыйского и мансийского языков. В честь Регули названа одна из гор Исследовательского хребта на Приполярном Урале.

Манси в верховьях Вишеры. Фото И. К. Великанова, конец XIX в.

Бывавший на Вишере в 1870-х годах ботаник П. Н. Крылов в очерке «Вишерский край» писал про местных манси:

«В настоящее время осталось мало следов от их пребывания на Вишере. Между тем, в народной памяти сохранились еще довольно живые воспоминания о местах бывшего жительства вогулов. Некоторые старики-охотники, живущие и поныне, в своей молодости видели разрушенные временем остатки некоторых вогульских юрт, разбросанных по берегам Вишеры и ее притоков – выше современной деревни Акчима. Так, верст 30 вверх по реке от этой деревни стояла одна юрта на правом берегу реки, другая на том месте, где нынче находится д. Усть-Улс; верст на 5 выше, третья, принадлежавшая вогулу Кондраше, как его звали русские; на две версты еще выше – Логинова юрта, остатки которой были заметны лет 35 тому назад. В 18 верстах выше Усть-Улса стояло на берегу Вишеры Елесино жилье, на 5 верст еще выше – Пронькино становье; это последнее хорошо памятно старикам, которым случалось и ″лесовать″ (охотиться) вместе с обладателем этой юрты – вогулом Пронькой. По притоку Вишеры – Велсу памятны старикам пять вогульских юрт: одна на две версты от устья, принадлежавшая некоему Кондраше, другая на 20 верст вверх по реке – Егора Чуролова, третья на 5 верст повыше; затем одна при устье р. Почмога и другая при устье р. Мортайки; в этом последнем месте жил вогул Мартын.

Далее, вверх по Вишере, около устья р. Павихи остатки вогульской юрты были заметны еще лет 10 тому назад. Версты на две с половиной ниже устья Пропащей речки жили два вогула, которых называли Кузями. С ними случалось лесовать старикам, которым в мою бытность на Вишере было лет под сотню. До сих пор это место на Вишере удерживает название живших тут вогул. ″Под Кузями″ или ″около Кузь″, так же употребительно между вишерцами, как, например, ″около Усть-Вижаихи″ и др. Далее, одна юрта стояла близ Куроксарского камня на правом берегу Вишеры; затем около устья р. Мойвы остатки юрты сохранились, хотя очень плохо, до сих пор. Я видел эти остатки: они состояли из нижнего венца квадратного сруба, совершенно сгнившего и затянутого мхом; внутри сруба росло несколько молодых деревец и одна довольно большая береза; березу эту срубили – она оказалась 88 лет. Немного выше устья Мойвы есть место, которое у вишерцев носит название Яранского. Здесь в былое время, стояла целая вогульская деревня и, как полагают вишерцы, станция; к ней была проложена дорога, по которой съезжались сюда вогулы из-за гор».

Кое-где в местах давних контактов двух народов – русских и манси – появлялись общие поселения. Такой была, например, деревня Усть-Улс, состоявшая из русского и мансийского концов. Между двумя частями деревни долгое время была «полуверстовая полоска покосу». Известно, что в 1900 году из 33 дворов деревни 16 занимали манси. Постепенно манси обрусели. Русские охотно отдавали своих дочерей в жены манси, поскольку после этого обретали право пользоваться их обширными угодьями. Н. Е. Ончуков писал, что в Усть-Улсе «вогулы брали жен у русских, а русские вогулок нет». Манси оказались склонны к пьянству, для них это стало настоящим бедствием.

Имеются свидетельства о случавшихся столкновениях между вогулами (манси) и самоедами (ненцы). Н. А. Глущук в статье «Война между вогулами и самоедами» в 1902 году приводил услышанную на Вишере историю:

«Летом 1895-го года, по делам службы, я был на севере Чердынского уезда. Там довелось мне услышать о войне вогул с самоедами, войне бывшей теперь уже лет 12 тому назад… Самоеды, кочевавшие где-то на границе Пермской и Вологодской губернии, украли у вогул бабу. Бабу живую – вогулку. Какое было ее положение в семье, неизвестно, но такого оскорбления вогулы не могли снести, кликнули клич, собрались все, сколько их было, вооружились – по большей части луками – и отправились выручать свою ″прекрасную Елену″. По несообщительности вогул и малому знанию языка с той и другой стороны, подробности этой войны неизвестны, но война была по всем правилам военного искусства, так как на стороне вогул оказались раненые. Все атаки и приступы вогул были отбиты самоедами, превосходившими их в численности. Оставив свою бабу в руках неприятеля, вогулы возвратились на свой Чувальский камень залечивать раны: и телесные, и душевные. На все вопросы и соболезнования заходивших к ним охотников из ясачных вогул, – (крестьян, живущих по Вишере ниже Усть-Улс) – разводили только руками и в виде утешения рассказывали, что у самоедов гора (на которой те кочевали с своими оленями) ″маленький-маленький″, а у них у вогул, ″Чувал – большой – большой″ (Чувальский камень). Так прекрасная Елена из вогулок и осталась в руках новых троянцев – самоедов».

Сейчас манси на Вишере практически не осталось. Они ушли в Зауралье (хотя еще в конце 1980-х годов кочевали с оленями на горные пастбища Вишеры и Уньи). Живущие там представители мансийского рода Бахтияровых – выходцы с Вишеры. На картах Пермского края еще можно увидеть отмеченным чум Бахтиярова в истоках реки Большая Мойва. С 1930 по 1997 год там жил охотник-оленевод Н. Е. Бахтияров. Каждое лето он кочевал со стадом оленей численностью до 800 голов. После его смерти местные манси оленей уже не держат. В наши дни от всех вишерских манси осталось всего лишь два человека. Они живут на территории Вишерского заповедника, числятся в его штате. Теперь только многочисленные мансийские названия горных вершин вишерского Урала напоминают, чьи это были земли.