Читать книгу Под стук колес - Петр Карауш - Страница 16

Целый день Мишка ничего не ел. Правда, утром, последний кусочек хлеба он запил кружкой воды и всё. Хорошо, что работа была не пыльная, но всё равно, молодой организм требовал еды. В кармане оставалось 73 копейки, а до зарплаты ещё четыре дня. Да и зарплатой это назвать было нельзя. До реформы это было 450 рублей, и как говорила тётя Сима, это были ещё деньги! А сейчас? И ещё, Мишка никак не мог понять, почему с него, восемнадцатилетнего пацана, взимают бездетный налог? А подоходный налог? Разве 45 рублей, это доход? Где-то глубоко внутри росло недовольство, но голод от этого не уменьшался, и Мишка начал пересчитывать мелочь. Так, 8 копеек на полбуханки хлеба, 25 копеек – это полкилограмма ливерной колбасы. От одного вспоминания о колбасе, засосало под ложечкой. Мишка был уверен, что лучшую в мире ливерную колбасу, делают только здесь, в Одессе. Толстая, жирная, она источала изумительный аромат свежесваренного мяса, многочисленных пряностей, а спецефический запах требушков, придавал ей неповторимый вкус. Мишка любил откусывать её большими кусками и чувствовать, как насыщается проголодавшийся организм и по всему телу расплывается сытая истома. Но денег, до зарплаты, явно не хватит, а занимать он не любил, и пришло время подумать, что делать?

Мишка работал слесарем в санатории, и как-то обрабатывая надфилем дубликат ключа, он подумал о ларьке, что стоял на набережной почти полностью скрытый деревьями и кустами. Таких ларьков, в курортной зоне, было много, и он решил основательно присмотреться к ним. Вскоре Мишка выяснил, что охраны как таковой нет, а единственный сторож, постоянно крутился с милиционерами, что в течение ночи, два раза, лениво обходили территорию. Ещё раз, перебирая в кармане мелочь, он решил, что пришла пора проверить свои способности к выживанию.

Почти час пришлось сидеть ему в кустах, наблюдая за происходящим вокруг ларька. Где-то около двадцати трёх ночи, набережная опустела. Потом прошёл пограничный наряд с собакой, а милицейский патруль, вместе со сторожем, заканчивал свой первый обход. Мишка, не выходя из кустов, осторожно приблизился к ларьку. Внушительных размеров контрольный замок, заставил его улыбнуться. Он аккуратно отодвинул отмычкой контрольку, и не спеша открыл бездарное изобретение. На удивление, внутреннего замка не было, и Мишка спокойно вошёл внутрь. Конечно, он уже знал, что и где находится в каждом ларьке, по этому, не торопливо взял с одного ящика две банки шпрот, с другого – банку скумбрии в масле. Шоколад, конфеты, коньяк, брать не стал, только сунул в карман пачку печенья. Он так же не спеша вышел, вставил на место контрольку и тихо закрыл дверь. По узкой тропинке, Мишка поднялся на плато князья Гагарина и пошёл к скамеечке, что стояла в укромном месте, спрятанная от посторонних глаз. Когда вышла полная луна, он и не заметил. Мишка сидел в глубоком раздумье и глядел на украденные банки и печенье. В нём боролись два человека: один кричал о совести, а другой взывал к справедливости. «Ну и что теперь? Был нормальный пацан, а теперь вор! Нет, ворюга!» Стыдил первый. «Это я вор? А ты секретаря обкома партии видел? А морду его сытую помнишь?» «Да плюнь ты на него! – не сдавался первый, – Ты о матери подумал? Что с ней будет, если тебя поймают? А сестрёнка? Она не выдержит такого позора!» «Ты сестрёнку не трожь, – второй сжал кулаки. – Я за неё на смерть пойду!» «А залез в ларёк!» – Съехидничал первый. «Ну, залез… и что? Назад нести?» «Ну,… назад нести… Вроде и никчему, – второй задумался… – Но больше не сметь!»

– Ладно, – обращаясь к кому-то невидимому, громко сказал Мишка. – Больше не буду. Он достал нож и не спеша, открыл банку со шпротами.

* * *

– Так ребята, – механик, Аркадий Григорьевич, хлопнул ладонью по столу. – И тебе Славик, и тебе Михаил, надо вступать в добровольную дружину. Ребята вы молодые, надёжные, кому как не вам следить за порядком. Да и милиция просит помощи. Они говорят, что в нашем районе уже вскрыли семь ларьков.

– Чего? – Мишка возмутился. – Врут они! Я только пять вскрыл!

– Ну, Михаил, – механик с укоризной посмотрел на парня. – Когда-нибудь ты вляпаешься со своим юмором. Ладно. Вот вам бумага, пишите заявление.

– Аркадий Григорьевич, – Славик внеришительности взял бумагу. – Так я и так дружинник – спасатель.

– И я спасатель! – Подхватил Мишка.

– А теперь будете ещё и охранниками, – механик устало махнул рукой. – Всё, идите. Да! Сегодня на дежурство. Встречаемся вечером, в опорном пункте, в 19–00.

В опорном пункте, что называли ещё и опергруппой, собрались шесть дружинников и три милиционера. Дружинникам торжественно вручили значки и удостоверения, раздали повязки и пожилой старшина провёл краткий инструктаж. Разошлись по территории не большими группами, два дружинника и милиционер. Мишка чувствовал себя, как говорят, не в своей тарелке. Получается, что он охраняет порядок от себя самого. Странное чувство охватило Михаила. Он вдруг представил себе, как его застают в открытом ларьке, арестовывают, ведут в опергруппу и пожилой старшина смотрит на него с укоризной и говорит: «Что ж ты Михаил, натворил, а мы верили тебе». Он так задумался, что вдруг громко сказал:

– Всё хватит!

– Ты это о чём? – Славик толкнул его в бок. Мишка очнулся, увидел удивлённые взгляды попутчиков и весело продолжил:

– Пойду работать в милицию.

– Не плохая идея, – улыбнулся молодой сержант. – Только сначала надо отслужить в Армии, получить хорошую характеристику, опять же, образование нужно.

– Всё это будет! Только я в Уголовный розыск хочу. Следователем.

– Эко ты замахнулся… – сержант внимательно посмотрел на Мишку. – Там голова нужна. Работа эта серьёзная.

– А я смогу!

Так разговаривая то об одном, то о другом, они обошли территорию и вернулись в опергруппу. С тех пор, на дежурство Мишка и Славик приходили по графику, два раза в месяц. А иногда просто приходили в опорный пункт, где уже считались своими, и совершали обход вместе со всеми. Почти каждый раз, они, перед закрытием, заходили в летний ресторан «Жемчужина» и Мишка с интересом разглядывал редких посетителей. Иногда наблюдал, как кто-то доставал набитый купюрами бумажник, и небрежно бросал деньги официанту. Глядя на такую картину, Мишка всё чаще думал, что такие деньги трудно заработать, если ты только не из Севера. И ещё, если их «одолжить» у владельца, то вряд ли он будет жаловаться.

Однажды в одном, припозднившемся посетителе, он узнал торговца из Привоза. Это был мужчина среднего роста, лет тридцати, довольно плотного телосложения, с характерными признаками выходца из Кавказа. Он сидел, вольготно раскинувшись на стуле и с явным высокомерием, что-то требовал у стоящего рядом, официанта. Увидев милиционера и дружинников, он резко сменил позу, быстро рассчитался и слегка пошатываясь, покинул зал.

– Ты видел, сколько у него сармака[2]? – С заговорщицким видом, тихо спросил Славик.

– Ну и что? Это его деньги, – так же тихо ответил Мишка.

– А могут быть, наши.

– И не думай, это же «гоп-стоп», статья серьёзная.

– Да шучу я, шучу! – Славик улыбнулся. – Пойдём, видишь, участковый зовёт.

Уже год как Мишка не трогал ларьки, и хотя денег, как всегда, не хватало, воровать консервы его не тянуло. А вот слова друга, «могут быть наши», прочно засели в голове.

* * *

В темноте, они спустились с обрыва по еле заметной и днём, тропинке и стоя в кустах, наблюдали за посетителями ресторана. Михаил сразу заметил того кавказца. Он сидел в позе «хозяина жизни» и свысока смотрел на окружающих. Всем своим поведением он как бы говорил о своей значимости. Это раздражало и злило Мишку.

– Видишь, за тем столиком, слева от колоны?

– Ну, – Славик внимательно посмотрел в ту сторону. – Вижу.

– Это наш клиент.

До закрытия ресторана оставалось совсем немного. Музыканты перестали играть и начали собирать свои инструменты. Оживились, уставшие за день, официанты, собирая «дань» с посетителей. Вскоре подошли дружинники с милиционером. Кавказец расплатился и вышел с ресторана. Ребята пошли за ним. На их удивление, мужчина выбирал слабоосвещённые и безлюдные аллеи.

– Идём наверх, – скомандовал Мишка. – Перехватим его на выходе. Они быстро поднялись на плато и, пройдя по тропинке, что тянулась вдоль обрыва, оказались впереди жертвы.

– А если он здесь не пройдёт? – Славик внимательно смотрел вниз.

– Пройдёт, – уверенно сказал Мишка. – Он, похоже, сам боится людных мест.

Мужчина шёл не спеша, слегка покачиваясь и изредка оглядываясь по сторонам. Ни впереди, ни сзади у него никого не было. Только на дальней аллее, спешили на последний троллейбус, одинокие прохожие.

– Пошли.

Они словно тени, бесшумно спустились вниз по крутой тропинке и в мгновении ока оказались позади «клиента».

– Стоять, – тихо сказал Мишка. – Деньги.

Мужчина на какое-то мгновение замер и вдруг, взмахнув рукой, начал разворачиваться к ним лицом. В тусклом свете дальних фонарей, в его руке блеснул нож.

Мишка и не рассчитывал, что кто-то, просто так, отдаст ему деньги и был готов к худшему. Он, хорошо отработанным движением, легко выбил нож и справа нанёс точный удар в висок. «Клиент» как покошенный, рухнул на траву. Михаил, не спеша, достал из его кармана бумажник, раскрыл, вытащил пять рублей и положил в нагрудный карман жертвы.

– Ты зачем ему деньги всунул? – Возмутился Славик.

– Не шуми. Быстро уходим. – Они снова поднялись на обрыв и оглянулись. Всё было тихо. Всё также спешили на последний троллейбус, одинокие прохожие, и, не переставая, трещали цикады.

– Ты его случайно не убил?

– Нет, конечно, – Мишка был спокоен. – Да сам смотри, он уже встаёт.

Ограбленный ими мужчина, поднялся, какое-то время постоял, оглядываясь по сторонам и снова, не спеша, слегка покачиваясь, продолжил свой путь.

– В следующий раз…, – начал Славик.

– Следующего раза не будет! – Резко оборвал его Мишка. – И про этот «раз» забудь.

– Да ты что, Миша, – начал горячиться Славик. – Такая удача!

– Вот именно – удача, и вообще, – Мишка замолчал. – Я повестку от военкома получил. Через неделю заберут.

– Ну, ты даёшь! И молчал!

– А что, кричать надо?

– Кричать не надо, – Славика переполняли эмоции. – А вот отметить, самое время.

Они шли по разбитой дороге, что вела вверх, на плато, в старый, почти заброшенный парк, где одиноко стоял замок князья Гагарина. В непроглядной темноте южной ночи беспрерывно звенели цикады, что-то говорил Славик, но Михаил думал об ограбленном мужчине. Интересно, будет ли он, и теперь сидеть в позе хозяина жизни, и небрежно швырять деньги официанту…