Читать книгу Амурский сокол. Путь Воина - Рамзан Саматов - Страница 13

В лесу быстро темнеет. Тем более, что дни стали короче. На уходящей вдаль поляне, что у лесной избушки, над вершинами темной тайги еще багрился свет уходящего дня. Высокие деревья вдоль поляны слегка покачивались от легкого ветерка, с каждым мгновением все больше и больше теряя свои очертания. У тихо потрескивающего костерка сидели на импровизированных скамейках из бревен четверо мужчин и мальчик. Днем стояла невыносимая жара, но к вечеру отпустило и жители таежной избушки решили провести вечер на улице у костра. Дым и жар костерка помогал спасаться от комаров и гнуса. Неторопливая беседа продолжилась.

– Чой-то Ивана Дементьева не видать. – сказал Никодим. – Обещался к вечеру прибыть. Дела что ли задержали?! Ну что скажешь, Онганча, посчет медведя?

Мужчины собрались у Никодима с целью добыть медведя-людоеда. Сегодня в помощь должен прийти Иван, а к утру – соплеменники Онганчи с собаками. Тунгус о бродящем в тайге медведе слышал. Их шаман выяснил у тунгусских лесных духов, что они смогут разыскать и умертвить грозного зверя. Тем более, что Онганча уже имеет опыт охоты. На его личном счету два медведя. Правда, они добывались зимой, в берлоге. Но ожидаемые назавтра тунгусы давние медвежатники. Они, в отличие от Онганчи, не чурятся огнестрельного оружия.

– У Большого Камня потерял след. Там медведь порвал лосенка. Судя по следам, крупный, однако, зверь. А может это не тот?!

– Там еще был след крупного сохатого, – продолжил тунгус. – По его следам пошел медведь. Обычные медведи в период гона опасаются нападать на крупных лосей, шибко опасно. А этот пошел… Дурной медведь, однако… Следы ведут на твой участок, Никодим. Надо здесь искать его, однако…

Посидели недолго, обсудили таёжные дела и Онганча засобирался уходить.

– К своим надо, однако…

Никодим уговаривал задержаться до утра, но тунгус отверг предложение. Убрал свои вещи в холщовый мешок и исчез в тайге. Оставшиеся недолго сидели у костра, пошли отсыпаться перед охотой.

Предрассветную тишину расколол выстрел ружья, многократно приумноженный правой просекой как горным тоннелем в беспросветной толще леса. Выстрел был далекий. Вслед за ним раздался чудовищный рёв раненого зверя.

Через некоторое время появились тунгусы. Онганча со своими тунгусами выследил таки зверя, но взять не удалось. Получив ранение, людоед ушёл вниз по ручью, оставляя кровавые следы. Собаки почувствовали зверя и от нетерпения повизгивали. К общему настроение собак присоединился и Чингиз.

Охотники вернулись к Никодиму за помощью.

– Большой зверь, однако, – сказал один из тунгусов. – Я стрелял прямо в сердце. Видел, как пуля попала в него. Он лишь проревел и умчался. Мы прошли несколько вёрст по следу, потом потеряли. Надо взять Чингиза, однако. Только он сможет по крови идти. Наши собаки верховые.17

Желание участвовать в добыче такого грозного зверя высказали желание все, включая Серёжу. Взять ребёнка на охоту было бы верхом легкомыслия, но весть тунгуса о том, что прошлой ночью медведь напал на старика, забравшись к нему в дом, заставило переменить решение. Политические тоже не хотели оставаться одни в доме.

Сборы были скорыми. К тому времени прибыл и Иван Дементьев. Всем раздали оружие. Лишь Онганча оставался неизменно при своём боевом луке. По дороге на место, где был утерян след медведя-людоеда, тунгусы рассказали про нападение на деревню.

По оставленной возле дома лежке медведя было потом выяснено, что он выжидал почти до утра. Затем, увидев утреннее шевеление в доме, медведь забрался в дом через окно и унёс одиноко живущего старика. Почему-то он не стал его сразу убивать. Может, это был вызов охотникам?

На истошные человеческие крики из домов выскочили охотники и один из них выстрелил сходу. Раненый зверь бросил старика и скрылся вдоль русла ручья. Охотники бросились следом, преследовали несколько вёрст по кровяному следу. Но потом кровотечение, видимо, прекратилось и следы потерялись. Даже Онганча, опытный следопыт, не смог определить, в каком направлении ушёл зверь. Предположили, что пошёл прямо по ручью. Хитрый и сильный зверюга. По одному из оставленных на мокром берегу отпечатков лапы определили, что это тот медведь, будучи пестуном, поврежденный пулей у берлоги матери.

Охотники взяв собак на поводки подошли к кровавому следу.

Чингиз, почуяв запах звериной крови, залился злобным лаем, к нему присоединились другие собаки. В ответ вдалеке, на распадке, услышали злобный рык. Пустили собак и сами заспешили за ними. Впереди шёл Онаганча и ещё два тунгуса – один с берданкой, второй с карабином. За ними, в десяти шагах, Никодим с Серёжей, дальше шли политические, прикрывали отряд два тунгуса с ружьями. Двигался отряд, строго ориентируясь на лай собак. В какое-то время рык медведя прекратился, но собаки продолжали заливаться лаем.

Онганча поднял правую руку вверх, призывая остановиться. Похоже, что хитрый и опасный зверь устроил засаду, раз перестал рычать. Затаился в ожидании собак и людей. Надо идти, соблюдая максимальную осторожность.

Начала портиться погода: подул сильный ветер, разгоняя утренний туман, стал накрапывать дождик. Через некоторое время к людям вернулись собаки, виновато поскуливая. Упустили опять зверя. Но Чингиз до сих пор не возвращался. Тогда Онганча сказал, чтобы оставались лагерем в этом месте, а они с двумя охотниками пойдут дальше.

– Будьте осторожны, однако. Зверь может и сюда прийти.

А зверь в это время, пройдя сквозь непролазный ельник, зашёл в чапыгу18 и лёг зализывать рану. Рана была не смертельной и потихоньку боль стала отпускать. Медведь слышал лай собак, но не обращал внимания. Пошёл дождь, который смоет следы. И ветер дует с их стороны. Медведь-людоед чуял противный псиный запах, но инстинкты говорили, что нельзя пока двигаться, надо затаиться. Он подобрался для атаки и вовремя: прямо на него выскочила собака, тихо, без лая, лишь рыкнула, почуяв вблизи зверя. Но было уже поздно. В стремительном прыжке медведь подмял под себя Чингиза. От невыносимой боли пёс громко заскулил, пытался укусить, поворачивая свободную голову в разные стороны, медведь не давал ему и пошевелиться – все старания были тщетны. Была надежда только на людей. Тогда Чингиз начал лаять, но этот лай был похож больше на громкий визгливый скулёж. Потому что с каждым звуком, издаваемым собакой, медведь все больше и больше придавливал ее своим огромным весом.

Вдруг шею исполинского медведя пронзила острая боль, которая заставила его встрепенуться и подскочить, выпуская из под себя бедное животное. Тому лишь хватило сил отползти, но к тому времени медведь, сделав очередной огромный прыжок, исчез в кустарнике. Вслед раздались лишь запоздалые выстрелы. Это были подоспевшие тунгусы.

Первым за Чингизом пробрался через ельник Онганча. Все произошло за считанные секунды. Расстояние было около пятидесяти метров. Как только увидел прыжок медведя на собаку, поднял лук, прицелился и выпустил тяжелую зверовую стрелу. Стрела попала медведю в шею и, пробив насквозь, осталась торчать. Но этого хватило, чтобы зверь отпустил Чингиза. Только тот не стал ждать второго бесшумного выстрела. Инстинкт самосохранения подсказал медведю исчезнуть с этого места. Он скачками ушёл вниз по распадку.