Читать книгу История коммунизма в России - Рауф Габидулин - Страница 15

В недолгие годы правления царя Александра III (1881–1894) правительству России удалось добиться определенной стабильности в экономической и социальной сферах. В некоторых областях это была даже не стабильность, а устойчивый рост. Ускоренными темпами стала развиваться экономика, в первую очередь промышленность и железнодорожный транспорт. Железнодорожная сеть России значительно увеличивалась.

Но накапливались и противоречия, и трудности экономического развития. В первую очередь это касалось аграрного сектора, где сказывались трудности и с выкупом крестьянами земли, и с избытком рабочих рук в деревне, особенно в центральной России, и негативные последствия сохранявшейся крестьянской общины, которые мешали переходу сельского хозяйства на более современные и выгодные формы развития и функционирования. Крестьяне проявляли все большее недовольство, происходили случаи поджогов помещичьих усадеб. Многие крестьяне переселялись в города и становились рабочими, тем самым способствуя интенсивному развитию промышленности. Но при этом возникали новые острые противоречия. Владельцы заводов и фабрик, стремясь к наибольшей выгоде, старались удерживать зарплату на низком уровне, не выделяли средств на безопасные условия труда, использовали систему штрафов за проступки и ошибки рабочих.

Правительство России пыталось принятием законов в пользу рабочих облегчить их положение. В 1882 году был принят закон, запрещающий труд детей моложе 12 лет и ограничивающий труд детей от 12 до 15 лет. Дело в том, что детям платили меньшую зарплату, а бедняки радовались и такой зарплате, что не позволяло рабочим добиваться приличного вознаграждения за тяжелый труд. В 1885 году был принят закон о запрещении ночной работы женщин на некоторых производствах, примерно с теми же целями, что и закон о запрете детского труда.

Но владельцы предприятий старались обходить эти законы или же компенсировать уменьшение прибыли увеличением штрафов и вычетов из заработной платы рабочих. Все это создавало почву для массового недовольства рабочих своим положением.

Собственно, именно такую ситуацию марксисты и считали гарантией будущей революции, которая позволит построить социализм. Рабочие становились потенциальным революционным фактором. Но в Западной Европе обществу удалось найти способ отвлечь рабочих от революционных идей и социалистических утопий. Ранее всего это было сделано в Англии с помощью тред-юнионов, профессиональных союзов наемных работников. В России с этим возникли проблемы, поэтому проблемам профсоюзов посвящен особый раздел в этой главе.

Возникает вопрос: а что же делали те представители государственной власти, которые по своей должности должны были заботиться о стабильности в стране, недопущении революции? Неужели они не замечали опасности массовой агитации революционных партий и организаций среди рабочих и других наемных работников и возможного последствия этой массовой агитации? Конечно, замечали, и в приведенной цитате из статьи И. Пушкаревой говорится о том, что полиция арестовывала и агитаторов, и типографскую технику для печатания листовок. Но эти репрессивные меры не приносили успеха, они были неэффективны и даже бесполезны. А если так, то напрашивается вывод о нерациональном и о не очень продуманном характере противодействия революционной агитации среди рабочих. В сложившейся ситуации один из руководителей полицейского ведомства России предложил не аресты, а совсем другие методы противостояния революционной агитации. Этим человеком был С. В. Зубатов.

Этот человек был знаком с изменением политики развитых промышленных стран по отношению к профсоюзам. Организованные и законные профсоюзы появились в Западной Европе в начале XIX века. Они стали отстаивать интересы наемных работников перед хозяевами предприятий. Государство же стало своего рода посредником, арбитром в конфликтах и переговорах между рабочими и владельцами предприятий, работодателями. К этой политике сотрудничества с рабочими предприниматели и политики пришли не сразу, вначале и в Европе, и в США правительства боролись с профсоюзами.

В качестве примера можно привести случай с шахтерами американского штата Пенсильвания, которые в 1876 году создали нелегальную организацию «Молли Магвайрес», которая прибегала даже к физическому воздействию на тех управляющих, которые изводили шахтеров штрафами и не обращали внимания на опасные условия труда. С помощью провокатора организация была раскрыта, и ее руководители повешены. В XX веке губернатор Пенсильвании принес извинения потомкам казненных шахтеров – создателей нелегального профсоюза. Этому нелегальному профсоюзу был даже посвящен фильм, который так и назывался «Молли Магвайрес» (1970), в котором роль руководителя организации сыграл Шон Коннери, незадолго до этого прославившийся в роли Джеймса Бонда.

Во многих странах Европы, даже в склонной к революциям Франции, политические деятели нашли надежное противоядие против угрозы возникновения новых революций. Решение оказалось простым: легализация профессиональных союзов и разрешение стачечной деятельности, забастовок, с тем чтобы профсоюзы могли открыто защищать интересы рабочих. Европейские страны и США просто последовали примеру Великобритании, которая пошла по пути предотвращения революционных выступлений рабочих в 1824 году, когда были легализованы британские профсоюзы и их забастовки. После проведения соответствующих политических реформ, начиная с середины XIX века рабочее движение в Великобритании приняло характер экономического, стало существовать в тред-юнионистской, профсоюзной форме.

Правящие круги Великобритании теперь выступали в роли арбитров в экономических спорах между наемными работниками и хозяевами предприятий. В 1870 году в Великобритании образовалась национальная организация – Британский конгресс тред-юнионов. Положение рабочих значительно улучшилось, и революция руками рабочих стала в этой стране невозможна. Во второй половине XIX века рабочее движение Великобритании, организованное тредюнионами, перестало представлять революционную опасность, о чем с горечью констатировал Ф. Энгельс, ближайший друг и соратник умершего в 1883 году К. Маркса. Позднее подобные процессы стали происходить в других странах Западной Европы и США.

Некоторые государственные деятели России, прямой обязанностью которых и было обеспечение безопасности и стабильности в стране, прекрасно осознавали, что теперь основная опасность исходит от социал-демократов. Более того, они понимали, что именно социал-демократическая агитация, направленная преимущественно или исключительно на рабочих, представляет гораздо более реальную угрозу с точки зрения возможности организации революции в России, чем народники или студенческие организации. Должностные лица в России, отвечавшие за внутреннюю стабильность и безопасность, хорошо знали о тех революциях, которые потрясали европейские государства, особенно Францию, с конца XVIII и почти весь XIX век. До легализации профсоюзов в Западной Европе роль рабочих в социальных катаклизмах возрастала, а революционные события 1871 года, приведшие к установлению во Франции диктатуры Парижской коммуны, были результатом деятельности в основном только рабочих. Поскольку количество рабочих в России очень быстро увеличивалось, то становилось ясно, что Россию может ожидать участь Франции.

Некоторые представители властных органов предпринимали действия по недопущению событий, похожих на ситуацию с Парижской коммуной 1871 года. Наиболее настойчивым и последовательным в этом отношении и был С. В. Зубатов. Он получил известность в конце XIX – начале XX века, будучи начальником охранного отделения в Москве. Охранные отделения входили в структуру Министерства внутренних дел России, они отвечали за внутреннюю безопасность страны. Эта задача была тесно связана с предотвращением возможных революций. Естественно, что одной из главных обязанностей охранных отделений являлось противодействие революционерам и революционной агитации. Если в 60–80-е годы XIX века революционное движение и революционная агитация были связаны с деятельностью народников, то начиная с 1890-х годов место народников заняли социал-демократы.

С. В. Зубатов оказался тем человеком во властных структурах России, который решил использовать опыт правящих кругов Великобритании, Франции, Германии, США, и с помощью покровительственного позитивного отношения к профсоюзам (и даже к стачечному движению) избавиться от опасности революции в России.

Зубатов даже способствовал распространению среди российских рабочих идей и произведений немецкого социал-демократа, сторонника чисто экономической борьбы рабочих, Эдуарда Бернштейна, которого младший Ульянов считал главным врагом в деле вовлечения рабочих в революцию. На определенном этапе Зубатова в его деятельности поддерживали видные фигуры Министерства внутренних дел России – обер-полицмейстер Москвы Д. Ф. Трепов и министр внутренних дел В. К. Плеве.

В должностной записке московского обер-полицмейстера говорилось:

Опыт показал… что сил одной интеллигенции для борьбы с правительством недостаточно, даже в том случае, если они вооружаются взрывчатыми веществами. Нужно приобрести на свою сторону массовую силу, но как ее приобрести? Агитаторы старались использовать реальные нужды рабочих и повели на почве мелких нужд и требований агитацию… По духу времени, когда Западная Европа поглощена рабочим вопросом, весь интерес революции сосредоточен на фабрично-заводской среде, а где пристраиваются революционеры, там обязана быть и государственная полиция… Чем занят революционер, тем обязана интересоваться и полиция[39].

Автором записки был, скорее всего, Зубатов.

Из текста записки видно, что высокие должностные лица МВД России считали, что именно внедрение революционных идей в рабочую среду несет реальную опасность возникновения в России революции подобной тем, что были в Западной Европе. Из записки также следует, что, с точки зрения Зубатова и Трепова, действия революционеров-террористов не представляют реальной угрозы в смысле распространения революционных настроений и возникновения революции в России.

И это при том, что относительно недавно террористы произвели несколько покушений на Александра II и Александра III, в результате чего Александр II был убит, как были убиты позднее несколько губернаторов. Более того, предшественник Плеве на посту министра внутренних дел тоже был убит террористом в 1902 году – том самом году, когда В. Ульянов написал свою программную работу «Что делать?». Впрочем, через два года, в 1904 году, был убит и сам министр Плеве.

Зубатов не просто давал советы по поводу вариантов предотвращения возможной революции. Он начиная с 1902 года, после того как в 1901–1902 годах по России прокатилась волна массовых забастовок, инициировал создание профессиональных союзов в некоторых городах России. Отдельные историки считают, что именно эти забастовки подтолкнули Зубатова к мысли о том, что полиция должна способствовать созданию профсоюзов, которые занимались бы экономическими проблемами. Но к идее, что именно полиция должна инициировать создание профессиональных союзов, Зубатов пришел гораздо раньше. Можно напомнить, что уже в 1895 году в Санкт-Петербурге действовал «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который распространял коммунистические революционные идеи среди рабочих и которым руководил, в числе прочих, младший Ульянов. Социал-демократические по названию и коммунистические по духу организации, подобные «Союзу», существовали уже в середине 90-х годов XIX и в Москве. Зубатов же стал начальником московского охранного отделения именно в 1896 году и сразу же пришел к идее об отвлечении рабочих от революционных целей, революционной агитации путем покровительства профессиональным союзам и профессиональному движению.

Профсоюзы по зубатовскому плану стали создаваться с 1902 года в крупных городах России в различных ее регионах. Создатели организаций для рабочих пытались отвлечь последних не только от политической борьбы, но даже от стачечной, то есть ограничиться только экономической борьбой, не прибегая при этом к забастовкам.

Но логика профсоюзной борьбы, особенно в тех случаях, когда работодатели не идут на уступки, неумолимо приводит к тому, что профсоюзы организуют стачки для того, чтобы их требования были выполнены. Создаваемые по планам Зубатова профсоюзы действительно увлекались стачечным движением. С привлечением широких масс, борьба профсоюзов с хозяевами обострялась. Агенты Зубатова, боясь потерять доверие рабочих, были вынуждены взять на себя руководство стачечными выступлениями. Это было результатом действия неумолимой логики любого серьезного профсоюзного движения: в начале формулирование и выдвижение требований, а в случае невыполнения этих требований хозяевами предприятий – забастовка.

Скорее всего, именно поэтому в 1903 году Зубатов был отправлен в отставку и сослан в Вологду. Это выглядело несколько странным, поскольку перед этим он получил повышение и был назначен руководителем отдела департамента полиции.

Основной причиной отставки Зубатова являлось недовольство тех предпринимателей, которые не хотели улучшения условий труда рабочих, в первую очередь повышения заработной платы и сокращения рабочего дня. Выше уже говорилось о том, что не все владельцы предприятий упорно не желали улучшать положение наемных работников, однако большинство хозяев предприятий все же были недовольны действиями Зубатова. Причина этого была одна – жадность.

В самом деле, к чему повышать зарплату рабочим или облегчать условия их труда, если это потребует дополнительных затрат, а следовательно, приведет к уменьшению доходов и прибыли? Почему владелец предприятия должен лишать себя возможности купить еще одну пару рысаков, еще одно бриллиантовое колье для жены или любовницы? Так рассуждало большинство хозяев предприятий в России в конце XIX – начале XX века. Подобным образом рассуждает и большинство хозяев предприятий в России в конце XX – начале XXI века: почему я должен лишать себя возможности купить десятую автомашину или третью яхту, для того чтобы улучшать условия труда своих работников?

Таким образом, жадность представителей одной социальной группы (хозяева предприятий) и недальновидность представителей другой (государственные деятели) привели к отказу от плана Зубатова нейтрализовать опасность надвигающейся революции с помощью развития профсоюзного движения и поддержки его со стороны органов государственной власти в России. Можно только удивляться недальновидности большинства государственных деятелей России. Пример Великобритании, Франции, Германии, которые нейтрализовали подобным образом революционное движение, был хорошо известен. События, последовавшие сразу за отставкой Зубатова, события 1905 года, а затем февраля – марта 1917 года, показали, насколько прав был Зубатов в своих опасениях, в своих планах и в своей деятельности в отношении рабочего движения.

Узнав об отречении царя 2 марта 1917, Зубатов в тот же день застрелился. Умному человеку сразу же стало ясно, чем закончится начавшаяся революция, которую ему помешали предотвратить за 13–14 лет до ее начала.

Так в России на рубеже XIX–XX веков был упущен шанс предотвратить вовлечение рабочих в революционное движение путем улучшения их положения с помощью массового профсоюзного движения.