Читать книгу Пыль и Кровь - RemVoVo - Страница 3

Утро на ранчо «Три Дуба» было неспокойным. После ужина, прошедшего в мрачном молчании, и почти бессонной ночи, Джейкоб спустился в конюшню раньше обычного. Он чистил Грома с почти болезненной тщательностью, вычесывая каждую пропущенную щетинкой соринку, пока шкура мерина не начала лосниться, как полированная медь. Механическая работа помогала заглушить гул в голове – навязчивый, тревожный звук, похожий на отдаленный гром.

Эдгар Холлис. Имя отдавалось в его сознании ледяным эхом. Агент Пинкертона. Молодой, амбициозный, опасный. Такие не успокоятся, пока не докопаются до сути. Пять лет было хорошим сроком, чтобы стереть следы, но не память. И не шрамы. Особенно те, что остались не на теле.

Он бросил взгляд на свои руки – грубые, в царапинах и мозолях, с ногтями, вбитыми грязью. Руки ковбоя, работяги. Но если присмотреться… на сгибе указательного пальца правой руки был тонкий, еле заметный шрам – след от курка, сорвавшегося в спешке много лет назад. Для большинства – ничего не значащая царапина. Для такого человека, как Холлис, это могло быть буквой в разгадываемой криптограмме.

«Призраки Серрадо». Значит, охота шла не только на него. Бледный Призрак, Мэттью Кроули, все еще был жив и, судя по всему, активен. Мысль об этом вызывала в Джейкобе странную смесь холодного страха и старой, застарелой ненависти. Именно Кроули когда-то переступил невидимую черту, превратив банду из отчаянных грабителей в кровожадных убийц. Именно тогда Джейкоб решил бежать. Спустившись с горы Серрадо в кровавом тумане, он оставил позади все – долю, товарищей, свое имя.

Но прошлое, как оказалось, умело ждать.

– Райдер! – Грубый окрик Макгрири вывел его из раздумий. Старик стоял в дверях конюшни, уже в седле, лицо его было озабоченным, но решительным. В руке он держал старый добрый «Спрингфилд». – Поехали. К тем своим беженцам. И бери оружие. После вчерашнего визита… На всякий случай.

Джейкоб кивнул, без лишних слов взяв свой «Винчестер» и заткнув за пояс кольт. Сегодня это не казалось лишней предосторожностью.

Дорога к сторожке казалась длиннее. Солнце, поднимаясь, выжигало последние следы ночной прохлады, и над равниной уже стояла знакомая дрожащая марево. Но сегодня в воздухе висело нечто большее, чем просто жара. Ожидание. Напряжение.

Когда они подъехали, картина была уже иной, чем вчера. Фура стояла в тени хижины, ее обугленный бок был прикрыт снятым с колес холстом. Рядом горел небольшой, аккуратный костер, над которым на треноге висел котелок. Пахло дымом и вареной крупой.

Элайдж Кент сидел на пне недалеко от входа, чистил картошку больным, неуверенным ножом. Он был бледен, но взгляд его, встретивший всадников, был ясным и осторожным. Аннабель вышла из хижины, вытирая руки о передник. Увидев Джейкоба и Макгрири, она слегка выпрямилась, но не опустила глаз.

– Мистер Макгрири, – хрипло сказал Элайдж, пытаясь встать. Старик жестом остановил его.

– Сидите, сидите, капитан. Не церемоньтесь. Я Джон Макгрири. Хозяин этих земель. – Он слез с лошади, оглядев лагерь оценивающим, хозяйским взглядом. – Рассказывайте. Что случилось, и что вы намерены делать.

Элайдж тяжело вздохнул и начал свой рассказ. Он был краток, как военный рапорт. Участок в долине реки Тремино. Жизнь с семьей, надежды на будущее. Приезд агентов «Коронадо Экспресс» с предложением, которое было грабежом. Его отказ. Угрозы. А потом – ночной налет. Человек пятнадцать, с факелами. Они не стали даже разговаривать. Подожгли дом и амбар, а когда семья попыталась бежать в фуре, по ним открыли стрельбу «для острастки».

– Моя Сара… она была в доме, – голос Элайджа дрогнул. – Вытащили ее, но она с тех пор… не здесь. – Он показал пальцем на виски. – А я… – Он махнул рукой на свою грудь. – Легкие. С войны. Дым и бегство добили.

Макгрири слушал, молча кивая. Его лицо было каменным. Когда Элайдж закончил, старик сплюнул в пыль.

– Сволочи. Ясное дело. – Он повернулся к Аннабель. – Вы, девушка, говорили, медсестрой были?

– Да, сэр, – четко ответила она. – В госпитале в Сент-Луисе, после войны. Умею перевязывать, шить раны, знать толк в лекарствах.

– А парень? – Макгрири кивнул в сторону Бена, который стоял поодаль, сжимая в руках обломок ветки.

– Работать умею, – отрывисто бросил Бен. Глаза его горели. – И стрелять тоже.

– Стрельбе я тебя и сам научу, если что, – проворчал Макгрири. – Ладно. Слушайте мое предложение. Сторожка эта – моя. Но она пустует. Можете здесь жить, пока не встанете на ноги. Крыша есть, стены целы. Воду из колодца качать можно, но она тухлая. Райдер будет вам возить с ранчо. Еды подкинем. А за это… – Он посмотрел на Элайджа. – Вы, капитан, раз уж воевали, наверное, планировать умеете и людей организовывать. У меня на дальнем участке сарай новый строить надо. Поможете с чертежами, разметкой. Девушка – в лазарет к моим работникам присматривать. А парень… – он глянул на Бена, – со скотом помогать будешь, и изгороди чинить. Работа найдется. Платить буду небогато, но кормить и крыша над головой будет. Как вам?

На лице Элайджа Кента появилось выражение, которого Джейкоб не видел у него раньше. Это была смесь потрясения, благодарности и старой солдатской гордости, которая не позволяла принять милостыню.

– Это… больше чем мы могли ожидать, мистер Макгрири, – проговорил он наконец. – Мы согласны. И мы отработаем каждый цент.

– Знаю, что отработаете, – отмахнулся Макгрири. – Иначе бы и не предлагал. – Он обернулся к Джейкобу. – Райдер, оставайся, помоги им обустроиться. Привези позже бочку с водой, мешок муки, соли, кофе. И инструмент, что есть для починки. А я поеду, другие дела есть.

Макгрири развернул коня и уехал обратно к ранчо, оставив Джейкоба среди новых, невольных подопечных.

Наступило неловкое молчание. Его нарушила Аннабель.

– Мистер Райдер, – сказала она, подходя. – Еще раз спасибо. Без вас мы… – Она не договорила, махнув рукой. – Чем мы можем помочь сейчас?

Джейкоб огляделся. Лагерь был примитивным.– Надо наколоть дров. Старых сухих деревьев вокруг полно. И хижину проветрить, вымести. Там, наверное, мыши завелись. И… – он взглянул на бледное лицо Элайджа, – вам, капитан, нужно в тень. И не перенапрягаться.

– Я еще не труп, мистер Райдер, – усмехнулся Элайдж, но послушно отодвинулся глубже в тень сторожки.

Работа закипела. Бен, оказалось, был сильным и сноровистым парнем, хоть и молчаливым. С топором он управлялся уверенно. Вместе они за полчаса накололи целую гору сушняка. Аннабель вымела хижину, разложила на полу свежее сено, принесенное Джейкобом с ранчо, и развесила у входа одеяла для проветривания. Даже девочки, Мэри и Элис, таскали небольшие ветки для растопки.

Джейкоб, работая, наблюдал за ними. За этой странной, сбитой в кучу бедой семьей. Они не ныли. Не опускали руки. Они просто делали то, что было необходимо, чтобы выжить. В этом было что-то… знакомое. Такое же упрямое стремление жить, которое когда-то двигало им самим, когда он спускался с гор Серрадо, истекая кровью и ненавистью.

Во время короткого перерыва, когда Аннабель разливала всем овсяную похлебку, она снова заговорила с Джейкобом.

– Вчера вечером, после вас, тут был человек, – сказала она, не глядя на него. – На лошади. С виду… не местный.

Ледяная рука сжала сердце Джейкоба.– Опишите.

– Молодой. Аккуратно одет. В твидовом костюме. Спросил, не видели ли мы подозрительных личностей. Представился детективом. Холлис.

Джейкоб медленно кивнул.– Он был у нас на ранчо. Ищет бандитов. Старых.

– Он спрашивал и про вас, – добавила Аннабель, и теперь ее голубые глаза встретились с его взглядом. – Не прямо. Но… интересовался, кто нам помог. И как вы выглядите.

– Что вы сказали?– Что видели вас мельком. Что вы дали нам воды и уехали. Больше ничего. – Она помолчала. – Он не поверил. Но делать было нечего. Он уехал.

«Он проверяет», – понял Джейкоб. Холлис строил мозаику. Каждый кусочек – встреча с ним здесь, реакция Макгрири, его собственное прошлое, которое наверняка уже изучалось по старым газетам и рапортам. Рано или поздно картина сложится.

– Он опасен? – спросила Аннабель прямо.

– Опасен, – честно ответил Джейкоб. – Но не для вас. Пока.

– А для вас?

Этот вопрос повис в воздухе. Откровенный, как удар ножом. Джейкоб посмотрел на нее, на ее серьезное, запавшее от усталости, но не сломленное лицо. Она заслуживала правды. Хотя бы крупицы.

– Возможно, – сказал он наконец. – У меня было… другое прошлое. До того как я приехал сюда.

– Мы все здесь с другим прошлым, мистер Райдер, – тихо ответила она. – У отца – война и смерть. У меня – госпиталь и чужие страдания. У Бена – мечты о собственном участке, которые сгорели. Прошлое никуда не девается. Важно лишь то, что мы решим с ним делать сейчас.

Ее слова поразили его своей простой, неумолимой мудростью. Она была права. Он пять лет пытался делать вид, что прошлого не существует. Закапывал его в работе, в одиночестве. Но оно никуда не делось. И теперь, когда оно постучалось в двери в лице Холлиса, а к окнам подбиралось в образе «Коронадо», прятаться было бессмысленно. Нужно было решать, что делать.

После еды он оседлал Грома и поехал обратно на ранчо за обещанными припасами. Дорогой его снова одолели мысли. Он вез еду и инструменты людям, которых почти не знал. Рисковал, привлекая к себе внимание. Во имя чего? Во имя какого-то смутного долга? Или потому, что в их потере дома и попытке выжить он увидел отражение собственного бегства?

Вернувшись на ранчо, он загрузил в небольшую телегу бочку с водой, мешки и ящик с инструментами. Макгрири вышел ему навстречу, лицо его было озабоченным.

– Пинкертон тот опять был, – сказал он, не дожидаясь вопросов. – Спрашивал, где ты. Говорил, нужно «уточнить детали». Я сказал, что ты на дальнем участке и вернешься к ночи. Он уехал, но, похоже, недалеко. Будь осторожен, Райдер. У этого парня глаза, как у стервятника. Он что-то вынюхивает.

– Я знаю, – ответил Джейкоб. – Спасибо, Джон.

– Не за что благодарить, – проворчал старик. – Ты мне работник хороший. А хороших работников я берегу. И своих – тоже. Эти Кенты… они теперь под моей защитой. Значит, и под твоей. Понял?

Джейкоб кивнул. Это было яснее ясного. Макгрири проводил черту. По одну сторону были свои – он, Джейкоб, семья Кентов. По другую – все остальные, включая Холлиса и «Коронадо».

Он повел телегу обратно к сторожке. Солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные, искаженные тени. И в одной из этих теней, на пригорке в полумиле от дороги, он снова увидел одинокого всадника. Неподвижного, как статуя. Солнце слепило, мешая разглядеть детали, но силуэт, поза… это был он. Холлис. Он наблюдал.

Джейкоб не подал виду, что заметил его. Он просто продолжал ехать, ощущая на своей спине тяжелый, неотрывный взгляд. Это была игра. Игра в кошки-мышки. И мышь, как он начинал понимать, была он.

Он доставил припасы в лагерь. Кенты уже успели немного обжиться. Костер горел ровнее, у входа в хижину висела самодельная занавеска из мешковины. Элайдж сидел у огня, что-то чертя углем на плоском камне – план будущего сарая, как он объяснил. Аннабель разбирала лекарства в небольшом ящичке, который прихватила из фургона. Даже Сара Кент сидела на солнышке, укутанная в одеяло, и ее взгляд, хоть и был далеким, уже не казался совершенно пустым.

Это был островок. Хрупкий, едва налаженный быт среди огромной, безразличной и опасной равнины. Но это был островок покоя. И Джейкоб, стоя у телеги и глядя на эту картину, вдруг с абсолютной ясностью понял, что готов этот покой защищать. Даже если для этого придется снова стать Джейком «Тихим» Райдером. Даже если это значит сойтись лицом к лицу с призраками своего прошлого и безжалостными хищниками настоящего.

Он разгрузил припасы, коротко объяснив, что и где, и, отказавшись от ужина, стал собираться обратно. Перед отъездом он подошел к Элайджу.

– Капитан, – сказал он тихо. – У вас оружие есть?

Элайдж поднял на него взгляд, в котором мелькнуло понимание.– Старый «Кольт Нэви» и дробовик. Патронов мало.

– Я привезу. И научите Бена, если что. И… будьте настороже. Не только из-за «Коронадо». Вообще.

– Подозреваю неладное? – спросил Элайдж, и в его глазах вспыхнул знакомый огонек – огонек старого солдата, почуявшего приближение боя.

– Подозреваю, – подтвердил Джейкоб. – Мир вокруг стал тесным. И в тесноте водятся не самые приятные твари.

Он сел в седло. Аннабель вышла его проводить.– Вы снова рискуете, – сказала она. Не упрек, просто констатация.

– Кажется, это становится привычкой, – усмехнулся он без веселья. – Спокойной ночи, мисс Кент.

– Аннабель, – поправила она. – И вам спокойной ночи, Джейкоб.

Она назвала его по имени. Впервые. Это прозвучало так естественно, что он на мгновение растерялся. Потом просто кивнул и тронул Грома в сторону.

Он ехал обратно в сгущающихся сумерках, и тень на холме уже исчезла. Но ощущение, что за ним наблюдают, не покидало. Оно висело в воздухе, густом и тревожном, как предгрозовая тишина.

Островок покоя остался позади. Впереди же была тьма, в которой таились старые враги и новые угрозы. И где-то там, между светом и тьмой, ему предстояло найти свою новую линию фронта.