Читать книгу Хитросплетения - Рина Аньярская - Страница 10

Мария Рид стояла на балконе, облокотившись на перила. Шелест накрахмаленных юбок за спиной, сопровождающийся приглушёнными шагами, дал понять, что к ней подходит леди Мелани Кендбер. Встав рядом с подругой, Старшая Младшая Сестра Райта положила ладони на перила, её тонкие пальчики заиграли на невидимых клавишах.

Лицо Марии, обращённое к солнцу, сияло улыбкой и веснушками.

– Кажется, во фрейлинской стало легче дышать без Анны Фишер, – задумчиво проговорила Мелани.

– Да, есть такое, – кивнула невеста Мейсона, не отрывая взгляда от высокого голубого неба.

– Ты какая-то странная, – искоса взглянув на мисс Рид, тихо спросила камер-фрейлина. – Что с тобой?

Мария обратила взор на юную графиню и прошептала:

– Кажется, у нас с Мейсоном будет малыш…

Реснички её чуть дрогнули. Брови Мелани поползли на лоб.

– Ууууу… Уверена?

– Ещё нет, но очень похоже, и это волшебно! – улыбнулась невеста Кеша.

– Принцесса знает?

– Я не успела сказать, она пока занята, велела не беспокоить. Как освободится, непременно сообщу. Только сначала новость должна дойти до будущего отца.

Леди Кендбер отвела взор от подруги и задумчиво произнесла:

– Ты больше не будешь фрейлиной, значит…

– Выходит, скоро я стану леди Кеш. Сначала нам нужно обвенчаться, а потом мне придётся испросить у наследницы комнаты для нас в Виндзоре… Я не хочу покидать службу.

– Уже хорошо, – вздохнула Мелани. – Мне бы тебя очень не хватало…

Листок дрогнул в руках. Строчки заплясали перед глазами. Дыхание готово было остановиться.

Руку Генуэзского Ирена помнила слишком хорошо, чтобы спутать его почерк с каким-то иным. Да и содержание письма не позволяло долго гадать, кто его автор.

«Миледи! Я решился писать Вам, поскольку меж нами осталось много недомолвок, а тем временем Ваш отец готовит наш брачный договор.

Я знаю, что не мил Вам. Знаю, что в Вашем сердце царит другой мужчина. Вам так же известно, с кем я провёл два месяца в замке де Нанон. Но всё это должно остаться в прошлом.

Мне известно, что Вы настаиваете на фиктивном заключении брака по причине нашего кровного родства, но в этом пункте я не могу с Вами согласиться. Не потому, что мою гордость задевают Ваши чувства, и не потому, что моё самолюбие жаждет обладания королевой до конца. Нет.

Но я так воспитан родителями и глубоко убеждён в их правоте: любой брак сможет стать союзом только тогда, когда супруги смотрят в одном направлении и идут в ногу, когда искренне тянутся друг к другу. Только так они создадут настоящий альянс.

Я понимаю всю ответственность возлагаемой на меня Его Величеством задачи, я понимаю, зачем нужен Англии, и посему настаиваю на полноценном брачном союзе меж нами.

Вы очаровательны, и Вас нельзя не любить. Полагаю, Вы не могли не заметить моего искреннего интереса к Вашей персоне в день нашей первой встречи. Но обстоятельства сложились так, что мы с Вами не смогли узнать друг друга лучше – мне пришлось исчезнуть. Я надеюсь, что Вы позволите восполнить этот пробел в течение ближайшего года.

Со своей стороны, я обещаю, что буду любить Вас так, как положено любить жену и королеву. Обещаю быть Вам верным мужем и покорным подданным. Я клянусь, что навсегда останусь за Вашей спиной, тем самым не разжигая противоречивые настроения в королевстве. Я клянусь, что никогда не попрекну Вас чувствами и не дам повода усомниться в моей честности по отношению к Вам.

С искренней преданностью Вам и Вашему трону, граф Г.»

Наследница захватила большой глоток воздуха ртом. Сердце взорвалось. «Он не понимает! Не понимает… Как же так?» – мысленно поразилась Ирена и стала нервно расхаживать по кабинету.

В приёмной стукнула дверь, раздались шаги Джерома. Через секунду он оказался рядом. Бросив лишь мимолётный взгляд на лицо подруги, страж понял, что случилось что-то неприятное.

– Ирен?

– На, прочти, – не здороваясь, девушка протянула названому брату письмо Генуэзского и отвернулась.

Остин Вендер принял листок, пробежал по нему глазами. Кровь отлила от его щёк. Подняв взор на принцессу, которая уже стояла у окна, за спинкой своего большого кресла, рыцарь прищурился:

– Что думаешь отвечать?

– Что я могу ему сказать? – глухо отозвалась Дочь Англии, глядя в парк через тонкий тюль на окне. – Ты же видишь: он желает быть мужем. Он против фикции.

Остин Вендер положил письмо на стол, обошёл мебель и приблизился к названой сестре.

– Послушай, Ирен… Это не самый плохой вариант, на самом деле… – попытался успокоить наследницу фаворит, помня просьбу её отца.

Но она отрицательно закачала головой, голос сорвался:

– Он – Валуа. Валуа! Как ты не понимаешь?!

«Я тоже частично Валуа, и что?» – так и подмывал воскликнуть внутренний голос, но молодой человек сдержался. Рыцарь затронул плечо наследницы, она тяжело вздохнула. Виконт Родберри взял со стола письмо Генуэзского, смял его и вышел в приёмную. Там он поднёс бумагу к ближайшей свечке, подпалил и кинул в камин догорать.

Вернувшись, Джером подступил к Ирене:

– Письмо сжёг. Ответь мне, родная, что тебя больше пугает: проклятье или близость с графом?

Наследница развернулась. Глаза её метали молнии, голос прозвучал слишком резко для привычного тона общения с названым братом:

– Против Генуэзского как мужчины я ничего не имею! Он не вызывает во мне отвращения, он мил и обходителен, но он – ВАЛУА! Причём ровно настолько, насколько и я.

Принцесса обошла друга, покинув узкое пространство за столом, и стала измерять кабинет шагами. Виконт Родберри развернул корпус, наблюдая за нервными движениями наследницы.

– То есть, не будь он Валуа, ты согласилась бы стать его женой без фикции?

– Куда мне деваться-то? – развела руками Ирена. – Всё равно рано или поздно замуж идти. Даже мои рыцари уже давно это поняли и прямым текстом просят поскорее выбрать супруга, чтобы избежать войны в королевстве. Парламент всё равно будет стоять на своём. Искать жениха в Европе сейчас слишком опасно, нам достаточно брака Анж, а Франция не уймётся, пока я не достанусь кому-нибудь!

Ирена злобно сверкнула глазами в сторону юга.

– Мои чувства к Джону готовы вот-вот выплеснуться, и уже не всегда получается сдерживать себя… А подставить под удар любимого я не могу. Это слишком опасная игра: холостой герцог рядом с незамужней наследницей. И, кажется… – девушка остановилась, обратив лицо к брату, – кажется, граф понимает, чем чревато его согласие принять титул Корнуоллского и стать женихом принцессы Уэльской.

– Его уже пытались убить не один раз, – напомнил Остин Вендер.

– Вот именно. Он смотрел в глаза смерти и знает, каково это… – Ирена прошла до стула, на котором обычно сидели посетители, и опустилась на него, соединив ладошки у лица. – Зачем он добровольно приносит себя в жертву? Эта слишком опасно для него.

– Из всех пэров он всё-таки по рождению ближе всего к Генри VIII, – заметил Джером. – Первенство Ричарда Коста, лорда Бредфорда и его право на твою руку никто из герцогов не сможет оспорить. Даже Райт, несмотря на законнорожденность предков. Тем более что мать наместника – французская принцесса, чем не могут похвастаться другие пэры.

– Я это понимаю не хуже тебя… – простонала наследница, откинувшись на спинку и бессильно опустив руки на колени. – Ему не конкурент ни Ландешот, ни Джинджеффер э Лот в этом отношении… И парламент ничего не посмеет сказать против… А ещё он наполовину француз, и Людовик с кардиналом этого изменить не смогут никогда. Но недруги и советник…

Ирена подняла лучистый взор на друга и брата. Джером подошёл к ней, присел на корточки, звякнув шпагой и шпорами об пол, взял руки наследницы в свои ладони.

– Родная, давай не будем рисовать проблемы там, где они ещё не возникли. Если ты боишься за безопасность графа, то этим займёмся и мы, и Ландешот. Он будет жить. К тому же пока он губернатор Генуи, в Виндзоре ему появляться придётся нечасто.

– Понимаю, – грустно улыбнулась девушка. – Задача лорда Бредфорда проста: сделать меня беременной после свадьбы и сразу вернуться на континент, чтобы не мелькать перед глазами придворных… Пока жив отец, в Англии ему бывать не обязательно. Только откуда он знает про Джона?..

Ирена отвела взор, снова повернув голову в сторону окна. Джером не отпустил её ладоней.

– Неважно, откуда. Важно, чтобы три пэра не перессорились…

– Я не хочу рожать от графа, – упрямо повторила принцесса и снова посмотрела в лицо брата. – Понимаешь – не хочу!

– Послушай, – поглаживая девушку по руке, вкрадчиво произнёс Остин Вендер, – если дело только в этом, то, быть может, ты попробуешь поговорить с ним… Он взрослый мужчина и должен понять…

– Даже если поймёт, то что? – повысила тон наследница. – Ты же читал письмо – он не произнесёт слов клятвы впустую! Если мы встанем с ним у одного алтаря, то будем настоящими мужем и женой. И ни я, ни он не пойдём против обещаний, мы оба это знаем! Я его поняла, как самоё себя, когда в глаза ему смотрела! Долг для нас выше всего земного.

– Я уже говорил тебе, что можно исполнять супружеский долг так, чтобы не было потомства, – напомнил Остин Вендер. – Не думаю, что такой мужчина, как граф, не искушён в подобных вопросах.

Ирена покачала головой:

– Ты путаешь, брат… В нашем случае супружеский долг переплетается ещё и с королевским. Или брак, или фикция. Третьего не дано. Мы женимся не ради утех.

Виконт Родберри прикрыл ресницы, его губы зашевелились, но слова так и остались беззвучными. Мужчина поднялся на ноги.

– Напиши ему ответ. Поговорите об этом. Он поймёт.

– Он, может быть, и поймёт… – проворчала Ирена. – Но ещё надо убедить отца, что лорд Бредфорд должен оставаться в Генуе, брак должен быть заключён только по доверенности, а потомства ожидать от него не придётся…

Фридрих замахнулся. Его богатырская сила всегда вызывала умиление у дам Пруссии – славянские корни принца давали о себе знать. Топорик прилетел точно в цель. Ахи и аплодисменты стали молодому мужчине наградой. Сверкнув голубыми глазами, принц взял кинжал и отправил его туда же. Надо ли говорить, что остриё вошло в дерево чётко рядом с топором?

Август уверенной походкой, немного размашисто, подошёл к мишени и, вынув клинок, деловито его осмотрел:

– Да, обыграть в метании моего брата невозможно.

Фридрих ослепительно улыбнулся. Наследник отошёл на три шага и, не глядя, бросил кинжал назад через плечо – мало кто заметил, что тот вонзился в мишень чуть выше древка топорика. Все лица были повёрнуты в сторону младшего Гогенцоллерна.

– И готов заниматься этим бесконечно.

– Государственные дела ложатся на твои плечи, брат, – отпивая коньяк из фляжки, ответил Фридрих. – А я лучше займусь военными.

– Согласен, – остановившись в ярде от младшего принца, произнёс старший, уперев кулаки в бока. – В таком случае я оставлю тебя с твоими забавами и займусь делом.

Фридрих кивнул. Август развернулся и удалился с площадки для метаний.

– А теперь рыбалка! – закричал придворный шут-затейник. – Посмотрим, как наши дамы и господа умеют держать багор!

Вся толпа разодетых вельмож ринулась к озеру.

Отпив ещё глоток из фляжки, Фридрих повесил её на пояс и усмехнулся, глядя вслед придворным, спешащим к очередному развлечению. В следующую секунду его глаз приметил стройную фигурку, одиноко стоящую у куста сирени. Обернувшись, принц увидел очаровательное малознакомое ему личико и решил немедленно удовлетворить своё любопытство, выяснив, почему фройляйн не пошла со всеми на озеро.

– А Вы чего ждёте? – размашисто шагая к девице, спросил сын короля.

Она подняла взор и сразу снова его опустила, склонившись в глубоком реверансе. Даже не пытаясь скрыть интереса, Фридрих пристально осмотрел стройную фигуру девушки в модном лёгком платье с большим декольте. Её руки были обнажены по локоть. Полуобнажёнными оказались и плечи. Вырез намекал на то, что обладательница столь тонкого стана имеет всё же откровенно пышные формы под корсажем, которые шатенка отнюдь не прятала. Её каштановые волосы отливали тёмным золотом. Из украшений девица использовала только живые цветы и бусины из перламутра. Тонкая шея и длинные ресницы, розовые пухлые губки и чуть заметный румянец на круглых щёчках пришлись принцу по вкусу. «Пышет здоровьем!» – отметил про себя сын короля. Среди его любовниц редко бывали дамы, обладающие столь женственной фигурой, как супруга и эта шатеночка.

Вдоволь насмотревшись на девушку, принц наконец вымолвил:

– Кто Вы, фройляйн? Как Ваше имя, я Вас не помню.

Девица восприняла обращение как разрешение выпрямиться и, сделав это, посмотрела в глаза сыну Карла I.

– Меня зовут Анна Фишер, Ваше Высочество.

Фридрих по-доброму рассмеялся, запрокинув голову:

– А-ха-ха, тогда я понимаю, почему Вам не нравится такая затея, как рыбалка, фройляйн[10]! Вы из штата моей жены?

Анна мягко улыбнулась, понимая, что первая победа за ней – она сумела обратить на себя внимание принца.

– Да, Ваше Высочество.

Немец повернулся боком, предлагая девушке локоть. Англичанка охотно приняла его.

– Пойдёмте прогуляемся в таком случае, моя рыбка, – по-английски сказал Фридрих. – Пока Вас никто из местных женихов не поймал.

– Я не могу рассчитывать на это, Ваша Высочество, – смиренно опустив глазки, произнесла шатенка.

– Отчего же? – откровенно заглядывая в глубокое декольте девицы, поинтересовался Фридрих, в то время как в глазах его уже заиграл озорной огонёк.

В двух словах девушка рассказала Гогенцоллерну о том, кто она. Рассказала, что семья баронета Фишера небогата, и поэтому приданого за её душой нет ни гроша; что здесь, в Пруссии, не имея ни связей, ни родственников, она чувствует себя одинокой и покинутой, никому не нужной, а принцесса Бранденбургская и не помышляет заниматься судьбой своего штата…

Фридрих выслушал девицу очень внимательно, не забывая уводить её в дальний уголок сада. Едва достигнув тех мест, где их никто не мог увидеть, принц, не говоря ни слова, просто прижал Анну к живой изгороди и наградил страстными ласками и нежными поцелуями.

– Я приду к Вам сегодня и искрашу это одиночество… – стараясь залезть под пышные юбки фрейлины, прошептал мужчина.

– Но я не могу, Ваше Высочество… – просительным тоном ответила Фишер. – Моя честь – единственное, что есть у меня… Не губите меня, прошу Вас!..

– Честь… – прошептал Фридрих и прищурился. Ещё несколько поцелуев сделали девушку сговорчивее. Почувствовав, что юное тело уже охвачено горячей волной страсти, принц прошептал на ушко фрейлины: – Но я-то сам тебе нравлюсь, рыбка моя? Ты хочешь продолжения этих ласк?

Англичанка неуверенно кивнула, понимая, что принц не идиот и готов предложить ей сделку. Стало ясно, что и вторую битву она уже выиграла.

– Значит, мне надо озаботиться твоим замужеством?

Анна чуть отклонилась, чтобы видеть лицо младшего сына короля. Радужка в его голубых глазах на миг заставила её содрогнуться, вспомнив принцессу Уэльскую. Но девица быстро взяла себя в руки.

– Хорошо, – тряхнул золотыми волосами Фридрих и чуть отстранился от очередной жертвы своего сластолюбия и перешёл на официальный тон: – Я возьму на себя решение этого вопроса. И сегодня же найду Вам мужа попокладистей, Анна. А теперь идите…

Слегка хлопнув девушку по мягкому месту, принц придал ей ускорение, ибо в планы мисс Фишер никак не входило лишиться невинности прямо в саду. Фридрих облизнулся, глядя ей вслед: «Девственница… Это интересно. Давно не было у меня таких игр с фрейлинами».

Когда Мейсон Кеш вошёл в комнату к Марии, она читала. Подняв голову, мисс Рид раскрыла пальцы, и томик скатился с колен девушки. Страж быстро подошёл к любимой, встал на одно колено и подал невесте книжку.

– Соскучился, – взяв пальчики невесты в ладонь и поднеся их к своим губам, прошептал мужчина.

– Ты почему в замке? – прошептала девушка. – Сегодня не твоё дежурство.

– Джон послал меня к Рею. Но я сначала решил заглянуть на пару минут к тебе. Потом мне надо будет уехать.

Мария встала. Мейсон поднялся с колена.

– Тогда я должна тебе кое-что сказать, милый… – прошептала мисс Рид.

По её голосу и глазам, говорящим больше слов, Кеш понял, что речь пойдёт о будущем. И даже проскочила мысль, о чём конкретно, и девушка подтвердила догадку, поднявшись на носочки и шепнув рыцарю на ухо:

– Ты будешь папой!

Кеш обнял невесту за талию и улыбнулся:

– А ты, стало быть, – мамой?

На губах мисс Рид расцвела улыбка.

– Я попрошу нам комнаты при дворе. Ты не против, любовь моя?

Страж вздохнул:

– Конечно, я бы предпочёл свой дом, но пока не могу тебе такого подарка сделать, милая.

– А мне большего подарка, чем уже есть, и не нужно!..

Тёплые ручки девушки обвили шею мужчины. Губы влюблённых слились в поцелуе.

– Мы немного поспешили, конечно… – прижав к себе невесту, произнёс Мейсон. – Я договорюсь на скромное венчание поскорее. Свадьбу пока не получится сыграть.

– Мне не надо свадьбу, милый… – ответила Мария. – Все, кто за нас искренне порадуется, сделают это и без пиршества.

Отстранив наречённую и всматриваясь в её глаза, Мейсон кивнул:

– Да, ты права… Моя маленькая умненькая леди…

Наследный принц бесшумно вошёл в покои своей невестки и замер на месте. Гордая красавица сидела на мягкой банкетке возле зеркала и безразлично вглядывалась в своё отражение, лениво проводя серебряным гребнем по красно-каштановым волнам густых волос. Сара стояла чуть поодаль и молча наблюдала за своей госпожой.

Бросив мимолётный взгляд на зеркальную поверхность, мулатка заметила отражение принца и корректно исчезла из комнаты.

Когда дверь в спальню, куда юркнула Сара, чуть скрипнула, Анжелина очнулась, словно от глубокого сна, и повернула голову в сторону наследника. Её лицо осталось бесстрастным, словно внезапное появление гостя ничуть не удивило жену Фридриха.

Август галантно поклонился и подошёл к ней – принцесса поднялась, протянула руку для поцелуя. Принц, едва коснувшись губами её пальчиков, устремил взгляд на лицо молодой женщины.

– Что Вам нужно в моих покоях, Ваше Высочество?

– Я хочу поговорить с Вами, сестра, – размеренно произнёс наследник на английском языке.

Анжелина недовольно повела головой и по привычке сверкнула глазами – только в сторону, а не на принца. Она поняла, что весь разговор необходимо вести на языке её родины, чтобы никто из немцев не смог понять, зачем наследник пришёл к своей новой родственнице.

– О чём мы с Вами можем разговаривать, Ваше Высочество? – голос красавицы прозвучал по привычке холодно.

– Энж, – мягко произнёс Август. – Ты можешь посмотреть мне в глаза?

Принцесса вздрогнула от негодования: неслыханная дерзость – назвать её сокращённым именем и на «ты»!

– Откуда этот фамильярный тон, принц!

– Но мы ведь родственники, не так ли? – мужчина сделал решительный шаг вперёд.

Анжелина покачала головой и отошла на несколько шагов от наследника, предчувствуя что-то неладное.

– И тебе я тоже позволяю называть меня по имени, если желаешь.

– Ваше Высочество, – повернувшись профилем к принцу, прошипела красавица, – я предпочитаю называть людей сообразно их сану.

– Но мы ведь родственники, – повторил наследник.

– И что это меняет? – развернулась всем телом к нему англичанка.

Её глаза загорелись недобрым огоньком. На лице отразилось негодование. Август решил перейти к делу.

– Скажи мне, красавица, как ты себя чувствуешь?

Это вопрос вызвал в принцессе только недоумение. Её огромные глаза расширились, брови чуть приподнялись вверх.

– Хорошо, милорд. Но я не понимаю цели Вашего вопроса.

– Так же, как и цели моего визита? – лукаво прищурившись, спросил мужчина.

– Верно: так же, как и цели Вашего визита.

– Дорогая сестра, – обойдя невестку и непринуждённо усевшись в кресло, произнёс наследник. – Я вижу, что Ваши отношения с моим братом оставляют желать лучшего. И хочу Вам помочь.

Жена Фридриха внимательно всматривалась в лицо собеседника и не могла понять, к чему он клонит. Снова из памяти всплыла ужасная история герцогини Брендборд, и молодая женщина содрогнулась. Мурашки пробежали по коже, разум стал работать активнее вдвойне, анализируя слова, оброненные немцем.

– Будучи английской маркизой королевской крови и выходя замуж за моего брата, ты мечтала о совсем иной жизни при дворе прусского короля, верно? Ты же не будешь этого отрицать? – Август немного наклонился вперёд – его тон стал более участливым. – Энж, я пришёл, чтобы серьёзно поговорить с тобой, как с очень умной и очень красивой женщиной. Более того – как с принцессой, способной надеть корону и держать бразды правления в своих прекрасных руках.

– Ваше Высочество, – снова отрицательно покачала головой Анжелина. – Я… абсолютно не понимаю, к чему этот разговор.

– Ты хочешь стать королевой? – в упор глядя на английскую красавицу, спросил Август.

Анжелина отпрянула. Её алые губки слегка разомкнулись, в чёрных глазах снова сверкнул недобрый огонёк. Уж не предлагает ли ей наследник себя? Но молодая женщина решила увести разговор в иное русло. Обвинительное.

– Ваше Высочество задаёт странные вопросы. Вы предлагаете мне перепрыгнуть через голову короля и Вашу собственную? Мне – всего лишь женщине? Что за чушь!

– Я ничего не предлагаю, сестра, – резко поднялся с кресла Август. – Пока… не предлагаю.

– Что значит «пока»? – насторожилась принцесса.

– Пока отец в полном здравии. Но рано или поздно его правлению придёт конец.

– Но какое отношение это имеет ко мне? – недобро спросила красавица, уже окончательно уверившись о том, что немецкий принц устраивает заговор, в результате которого она должна стать его собственной женой, а не женой Фридриха. По протестантским канонам это хоть и было затруднительно, но всё же возможно.

– Ты – супруга одного из его сыновей.

– Но наследник ты! – не отрываясь от холодных глаз Августа, отпарировала Анжелина, даже не заметив, как вернулась к своей привычной манере говорить с мужчинами: холодно, строго, без жеманства и кокетства. А главное – несколько грубо.

Столь резкий переход от подчёркнуто холодной вежливости до фамильярного «ты» пришёлся принцу по душе. «Вот теперь мы сможем действительно поговорить, а не просто произносить слова», – пронеслось в его голове, и Август улыбнулся.

Англичанка второй раз за время своего пребывания в Германии увидела улыбку деверя. Она была очаровательной и очень мягкой, несмотря на резкие, холодные черты лица наследника. Человек, способный так улыбаться, не мог держать камня за пазухой, и принцесса немного успокоилась.

– Анжелина, – доверительно произнёс наследник, – ещё никто в мире не гарантировал старшему сыну монарха вечную жизнь. Кроме того, в Европе, идёт война, не забывай этого.

– Август, чёрт возьми! – прошипела, чтобы не закричать, красавица. – Я не понимаю тебя! Зачем ты ко мне пришёл? Зачем ты всё это говоришь?

– Моя милая сестра, – ласково произнёс принц и вместо ответа задал вопрос: – меня крайне интересует, когда же Вы сделаете нашего любимого короля дедушкой?

К недоумению англичанки принц снова перепрыгнул на почтительное «Вы».

– Август, Вы сошли с ума, что задаёте мне такие вопросы? Или уже стали лейб-медиком? – неподдельно удивилась молодая женщина, следя за передвижениями гостя по комнате. – Вот женитесь поскорее и дарите внуков Вашему королю. А меня и моего мужа не трогайте. Это наши семейные дела. Отчего Вы ждёте детей именно от меня?

– Вы замужем за принцем, дорогая сестра.

– Да, но не за наследником престола! – пожала плечами красавица. – Рожать детей для Пруссии – не моя святая обязанность.

– Как сказать, Ваше Высочество, как сказать… – побарабанив по почке камина, в задумчивости ответил немец и обратил на женщину взгляд. – Да и престолов у нас всё-таки два…

Сделав ещё несколько шагов по комнате, Август остановился у окна, заложил руки за спину и продолжил разговор, не глядя на невестку:

– Я понимаю, Энж, ты ожидала от своего замужества иного. Мой брат несносен. Он умеет нравиться, но не умеет удерживать обаяние надолго. Он импульсивен для немца и не всегда внимателен, – принц обернулся к Анжелине. – Он только и знает, что объезжать лошадей да гоняться за всякими ланями и ба… бочками, – вовремя осёкся наследник, чтобы не сказать невестке лишнего и поспешно добавил: – Но ты должна родить малыша в этом году. Потом будет хуже и, возможно, поздно. Не избегай мужа. Я ведь вижу, что вы практически не бываете вместе.

– Август, это не твоего ума дело, – процедила молодая женщина сквозь зубы.

Теперь она разгадала игру наследника: всё, что говорилось через «ты», предназначалось лично ей. А всё, что произносилось учтивым тоном, могло быть передано третьим лицам: мужу, свёкру, крёстному отцу или ещё кому-нибудь, кто поинтересуется целью визита наследника Пруссии и Бранденбурга в покои своей невестки.

Отойдя от окошка, Август стал неспешно приближаться к жене своего брата. Анжелина почувствовала, как внутри всё похолодело – она должна была признаться самой себе, что наследник внушает ей какой-то животный страх. Принц остановился в шаге от невестки. Женщина съёжилась, старая не выдавать своих эмоций ни одним движением.

– Энж… – достаточно мягко произнёс мужчина и, медленно подняв руку, прикоснулся к каштановой пряди волос англичанки. – Ты можешь мне не верить, но для тебя же лучше подарить мужу и Пруссии ребёнка как можно скорее.

Во время слов деверя красавица медленно отклонила голову в сторону, пытаясь избежать неожиданной ласки. Август понял это и сразу опустил руку.

– Ты очаровательна, и трудно удержаться, чтобы не коснуться тебя, – поспешил оправдаться наследник. – Извини, если задел своё самолюбие, касаясь только локона.

Ненадолго повисла пауза.

Принцесса Бранденбургская стояла, отведя голову в сторону и назад, с усилием сдерживая дрожь в теле. И всё же грудь красавицы, вопреки её желаниям, судорожно вздымалась: жена Фридриха чувствовала, что ей не хватает воздуха. Наконец, она посмотрела в глаза наследника и решилась спросить:

– Скажите, милорд, отчего Ваше Высочество приходит к своей совершенно бесправной невестке с подобным разговором? Вы смущаете меня.

– Энж… – проникновенно произнёс Август, и Анжелина буквально почувствовала, как его бархатистый голос вливается в её тело, – скажи, если бы твоя кузина родилась мужчиной, ты бы вышла замуж за принца Уэльского?

Анжелина захлопала ресницами глядя снизу вверх на немецкого наследника, стоящего почти вплотную к ней. Неприлично близко и дерзко! А его манера отвечать вопросом на вопрос каждый раз ставила её в тупик.

– Но ведь мы были бы двоюродными братом и сестрой…

– И что? Двоюродные или троюродные – разница невелика. Вся Европа женится на кузенах!

– К чему этот вопрос, Ваше Высочество? – прошептала принцесса, чувствуя, как цепенеет от взгляда мужчины.

– К тому, милая моя красавица, что у тебя на роду написано быть королевой. И не спорь со мной. Так распорядились звёзды. Твоя мать была английской принцессой?

Август снова перешёл в атаку, буквально засыпав англичанку вопросами, на которые она едва успевала отвечать.

– Да…

– А отец – принцем Наваррским и должен был наследовать корону за Генрихом IV?

– Верно…

– Пусть сегодня д’Альбре – только герцоги, но герцоги чистейшей королевской крови! А ты ещё спрашиваешь, почему я обращаюсь к тебе с подобными вопросами. А к кому прикажешь идти – к братцу моему младшему? – в голосе Августа послышались нотки раздражения, но он быстро справился со своими чувствами. – В нашем государстве много волнений, и власть никогда не была устойчивой.

Принц отошёл от собеседницы, и голос его снова зазвучал на полтона выше, а затем ещё на полтона:

– Поэтому нам нужна твёрдая рука и железная воля. Кто сказал, что я сумею удержать власть? У меня много недругов, и мой младший брат со своей женой всегда должны быть готовы поднять упавший скипетр!

– Август… – попыталась было возразить Анжелина, но принц не дал ей такой возможности.

– И это чистая правда, сестра! Только дело в том, что из-за своего вздорного характера Фредерик не пользуется большой любовью вельмож. А народа – и подавно. Тем более, он польский любимчик. Зато о тебе уже сейчас слагают легенды, – принц снова подошёл к невестке. – Ты видела при дворе хоть одну женщину, способную сравниться с тобой по красоте? Нет – вот именно! Здесь ни одна тебе в подмётки не годится! Особенно среди светских дам. Ещё в деревне можно встретить пару смазливых девок – но не более!

Пауза.

Безотрывно смотря в горящие странным огоньком глаза деверя, красавица мысленно задала себе лишь один вопрос: «Он в своём ли уме?» Принц тем временем продолжал монолог, обходя вокруг дамы:

– А знает ли Ваше Прекрасное Высочество, что принцу Фредерику пророчили в невесты некую вдовствующую княгиню из дома Нассау – жутко богатую, но совершенно безобразную, в возрасте уже далеко не девичьем, с двумя или тремя подрастающими детьми?

Остановившись, Август снова внимательно посмотрел в глаза невестки. Принцессу переполняли чувства, она едва дышала и ничего не могла ответить деверю.

– А Фредерик – не будь дурак – влюбился в самую прекрасную женщину Европы, да ещё и принцессу крови, обладающую правом на английский трон! – в тоне наследника послышались шутовские ноты, а его жесты стали театральными. – И надо ж так умудриться – женился на ней! Несмотря на то что не знал ни как её зовут, ни где её искать!

Снова повисла пауза. Наследник вновь принял серьёзное выражение лица и спросил напрямую, горестно покачав головой:

– Как и чем он тебя покорил – вот чего я не понимаю… Тебя, первую леди, первую красавицу, первую умницу! У которой к тому же уже кто-то был… не то в сердце, не то на примете.

При этих словах глаза Анжелины ещё шире распахнулись от удивления – немецкий принц просто не мог знать о существовании Джима и её чувствах к нему!

– Но он нашёл тебя и сделал своей законной женой, принцессой Бранденбургской! – с пафосом завершил свою речь Август, снова делая широкие жесты. – А ты согласилась таковой стать. Согласилась у алтаря. Пред Богом и людьми.

– Предположим, что всё это так, но…

– И это дало почву для появления легенд! – назидательно поднял указательный палец наследник и уселся в кресло, поставив на подлокотник локоть.

От негодования принцесса вздохнула и притопнула ножкой. Её холодной выдержки уже не хватало, чтобы выслушивать странные речи Гогенцоллерна, да ещё и с таким театральным преподнесением.

– Как ты не понимаешь, – смягчился Август и стал говорить тише, – если у тебя будет ребёнок, рождённый сейчас, тогда никто и никогда не сможет отнять у тебя той власти, которая по праву тебе достанется после смерти отца и моей.

Анжелина вспыхнула:

– Постой, Август, это что было? Обвинение в адюльтере!

– Ничего подобного, – отгородился ладонями немец, отрицая подобные домыслы. – Но вы оба должны продолжать играть в идеальные отношения, пока народ в вас не разочаровался. Это мой тебе добрый совет. Тогда в том, что твой ребёнок будет законным наследником, никто и никогда не посмеет сомневаться. Кто знает, как повернётся судьба? Возможно, тебе придётся держать всю страну в своих руках уже очень скоро. Наше королевство в любой миг может вступить в войну. А регентство ещё никто не отменял!

Негодование росло. Красавица покачала головой, резко отвернулась и обхватила себя руками. Август поднялся и подошёл к ней сзади. Несколько секунд поколебавшись, он всё же нерешительно поднял руку и положил ладонь на правое плечо Анжелины со словами:

– Тебе нужно быть готовой ко всему… К тому же вам, англичанкам, не привыкать носить корону. В твоей стране достаточно опыта женского правления. Екатерина Французская[11], Мария Кровавая[12], королева Бесс…

Принц чувствовал, как мелко содрогается под его рукой тело гордой красавицы, и недоумевал, отчего она так расстроена. Анжелина не в силах была обернуться, чтобы посмотреть на наследника. Ей казалось, что плечо наливается свинцом и вот-вот отвалится. Едва сдерживая металл в голосе, она произнесла, немного повернув голову к деверю, а её пушистые волосы при этом коснулись его ладони, что вызвало на лице принца лёгкую улыбку:

– Ваше Высочество… позвольте попросить Вас об одном одолжении…

– Проси, конечно.

– Никогда не подходите ко мне сзади и не кладите руки на плечи…

Наследник в недоумении отнял ладонь и развернул Анжелину к себе. Она была подавлена.

– Я сделал тебе неприятно?

– Просто… Пойми, Август, ни один мужчина, кроме мужа, никогда не приближался ко мне более, чем на несколько футов…

Принц заметил, что гордая красавица с обжигающим взглядом не может поднять на него глаз! И ему стало не по себе.

– Ни один?

– Ни один, – подняв ресницы, ответила Анжелина, разумеется, давно сама себя уверившая в том, что «гвардия – это не мужчины», а Говард и вовсе был не в счёт. К тому же оба они являлись её большой тайной. – Я таких вольностей никому не могла позволить, иначе бы моя власть в Англии подорвалась. А когда ты так уверенно меня касаешься, мне становится страшно… Ведь я просто женщина, а ты – наследник. Мне не по статусу перечить тебе.

Англичанка была искренна в своих словах: страстный поцелуй и жаркие объятия Джейка Кеннеди стёрлись из памяти ночами, проведёнными с покладистым Канди. Отношения с Филиппом Говардом так и не были доведены до близости, а любовь Джима, не воплощённая в жизнь, осталась где-то на периферии сознания. Бывшая леди Линкольн чиста, как ангел, принесла девственность на брачное ложе. Этот неоспоримый факт был на её стороне, и у наследного принца не возникло мысли не поверить красавице.

– Это хорошо, что ты такая недотрога, – произнёс Август. – Здесь многие на тебя облизываются. Хорошо, если ни у кого из них не будет даже малейшей надежды на твою благосклонность.

– Да пойми ты, не нужны мне ни поклонники, ни трон ваш! – бессильно и с горечью выдавила из себя красавица.

– Это хорошо, – немец поцеловал обнажённую кисть Анжелины. – Надеюсь, когда я касаюсь губами твоей руки, это не заставляет тебя содрогаться?

– Конечно, нет. К таким вещам я с детства привыкла.

– А с мужем ты не такая недотрога, я надеюсь, милая сестра?

Бархатистый голос наследника, словно елей, снова проник в жилы красавицы, заставив её тело содрогнуться.

– С Фредериком – совсем другое дело, – едва заметно улыбнулась Анжелина, качнув ресницами. – Я же не просто так согласие ему дала… Он мне не чужой вовсе…

Лицо красавицы помрачнело от мысли о том, что сладость медового месяца быстро закончилась, и Фридрих стал больше времени проводить в конюшне и казарме, нежели с ней.

– Что ж, надеюсь, ты поняла меня правильно, – заглядывая невестке в глаза, проговорил принц. – Если ты в ссоре с мужем, то помиритесь. У вас должна быть крепкая семья – хотя бы для недоброжелателей. И надеюсь на дальнейший союз с тобой, сестра…

С этими словами Август сам не заметил, как непроизвольно коснулся подбородка красавицы. Англичанка издала сдавленный стон и, прикрыв веки, отвела голову.

– Извини, – отдёрнув руку, произнёс наследник. – Просто твоё очарование сбивает меня с толку. Я же эстет…

Жена младшего принца вновь посмотрела на деверя.

– Только ты не подумай, что я имею на тебя свои виды, – качнул головой старший сын Карла Прусско-Бранденбургского. – Я не настолько хамски отношусь к семейным ценностям, к тому же уважаю выбор и права брата.

– Я рада, если это так.

– Поэтому прости, если моё поведение показалось тебе слишком вольным. Ничего личного. И если это тебя успокоит, я признаюсь, что в сердце моём царит другая женщина. Не такая огненная, как ты, но не менее очаровательная.

– Это хорошо, – отозвалась Анжелина и сменила тон на холодный, как в начале разговора: – В таком случае я надеюсь, что Ваше Высочество не будет слишком частым гостем в моих покоях, чтобы не подавать поводов для сплетен.

Август озадаченно переваривал сказанное. Принцесса смотрела в его лицо отрешённо, но не свысока, как прежде.

– Иначе мне придётся вести весьма колкую игру, чтобы держать Ваше Высочество на расстоянии. Для собственной безопасности.

– Иными словами, ты отвергаешь и мою помощь, и мою дружбу?

– Милорд, я опасаюсь, как бы ни вышел этот альянс нам с Вами боком… Поэтому не могу принимать Вас в своих покоях официально. Лучше я останусь всего лишь женой Фредерика Бранденбургского, младшего сына своего коронованного отца.

И молодая женщина смиренно опустила веки.

– Что ж, выбор за Вами, прекрасная леди, – слегка поклонился наследник, понимая, что женщина не хочет играть с ним на одном поле. – Вы вольны делать то, что считаете нужным в своей семье. Но и перебегать мне дорожку не советую.

– И в мыслях нет, Ваше Высочество, – сделала реверанс англичанка, заставляя мужчину любоваться своей грацией. И улыбнулась так загадочно, что все её последние слова при этом показались лишь кокетством.

Август ещё раз кивнул невестке и поспешно вышел вон.

Едва за ним закрылась дверь, принцесса тяжело вздохнула, распрямив плечи, повернулась в сторону спальни и крикнула:

– Сара! Ну где ты ходишь?

Мейсон нашёл Раймонда в караулке.

– Привет! От Джона тебе бумага. Вот, держи, – Кеш протянул Шервуду документ. – Я сейчас увожу барона.

– Понял, – кивнул сержант второй смены, и, развернув листок, изучил поручение Райта. – Тоже понял, передашь ему, что вернусь в воскресенье, и обговорим детали.

– Хорошо, – кивнул золотыми кудрями Кеш. – Тебя можно поздравить с новым статусом?

Рей поднял на друга вопросительный взгляд.

– Мари сказала, что ты вчера ночевал у Мелани. Уж она-то врать не станет.

– Ночевал, и что?

– Вступил в права, наконец?

По лицу Мейсона скользнула добрая улыбка.

– Нет. И не планирую до брака.

Опешив, Кеш пару секунд помолчал.

– Что-то я не понял…

– Слушай, Объяснялкин, это длинная история, а я не умею так резво болтать, как ты, – отмахнулся Шервуд. – Поезжай уже по своим делам.

– Ладно, я тебя не трогаю.

И, чеканя шаг, Мейсон покинул караульную.

Его задача оказалась проста, как день, но выполнить её нужно было суметь с большой осторожностью: сопроводить барона Лота до супруги так, чтобы об этом не узнали шпионы Тайного совета…

Выйдя на крыльцо восточного корпуса, Кеш поднял голову к небу. Погода начала портиться.

Звонкие капли стучали по крыше летней кухни и шуршали по широким листьям зелёных буков. Джонатан Райт протянул раскрытые ладони. Капли весело забарабанили по коже, стекая в углубление. Манжеты камзола и выглядывающие рукава батистовой рубашки вмиг намокли.

Остин Вендер, наблюдавший за движениями друга исподлобья, наконец, решился заговорить:

– Он не смоет ничего, как бы ты ни хотел этого.

– Я понимаю, что не смоет. Но иногда так становится легче… – отозвался Райт, развёл руки, и уже успевшая накопиться в них влага вытекла на землю.

Командир лесных стражей развернулся лицом к фавориту наследницы. Едва прискакавший из Виндзора Остин Вендер поведал ему всё, о чём они с Иреной говорили не один раз, не скрыв и содержание письма лорда Бредфорда.

– Он прекрасная кандидатура, я согласен, – произнёс Райт.

– Но, чёрт возьми, откуда он знает про тебя?

– Спрошу у Мелани. Эта козявочка провела с ним два месяца. Пожалуй, лучше неё графа никто из нас не узнал.

– Козявочка жаждет стать леди Огл… Как я понял.

Райт повёл головой:

– Я рад, что у Рея теперь есть титул, и он сейчас очень нужен нам в парламенте. А почему Мелани внезапно изменила свои желания, ещё надо выяснить… Я бы на месте Шервуда не особенно торопился прыгать к ней в постель.

– Он, собственно, так и делает.

Джон посмотрел в сторону Джерома:

– Откуда же эти сплетницы берут свои сказки? Марии уже «донесли», что графиня Кендбер на втором месяце беременности. Ждут, будет ли венчание.

– Не знаю, – помотал головой Остин Вендер. – Наверное, оттуда же, откуда взялся и мой роман с Иреной.

Дважды герцог тяжело вздохнул и обеими руками упёрся в столб, подпирающий крышу летней кухни.

– Рано или поздно ей придётся опровергнуть эти слухи. И, чует моё сердце, подтвердить другие…

– Генуэзский? – догадался Джером.

– Если не он, то Германия, Швеция или Франция. А это уже совсем нехорошо.

Красный Джон прикрыл глаза.

Из чащи леса до слуха рыцарей донёсся топот лошадиных копыт. Мейсон Кеш и Майкл Тоберт показались на полянке. Спешившись, командир пятого звена бросил повод от коня юноше и быстро прошагал к Дважды герцогу, заметив его под навесом летней кухни.

– Я двоих отправил охранять баронессу. Её мужа едва уговорили вернуться в Виндзор. Но знаешь, что самое интересное?

– Что?

– Леди Лот признала в одном из бандитов бастарда графа Арундела. Два дня не могла вспомнить, на кого он похож, потом вспомнила. Барон побагровел от упоминания этого имени, хотя, как я понимаю, Арунделы не такие уж и гады.

– Просто католики потомственные, за что и пострадали в своё время, – кивнул Райт. – Нет, с Арунделами должно быть связано что-то другое. Джей, что с тобой?

Побледневшее вмиг лицо Остина Вендера вызвало последний возглас обеспокоенного командира.

– Граф Арундел… – гробовым голосом произнёс страж. – Это человек, который выторговал свободу адмирала Линкольна в обмен на кое-что, о чём нельзя говорить вслух, а его брат-близнец, граф Фицалан, отец некоего Филиппа Говарда, агента Тайного совета и моей Тени, как Вы помните, прячет адмирала в замке Бодиам.

– И откуда это всё тебе известно? – нахмурился Джон.

– Оттуда… – сипло ответил Джером. – Родовые тайны отбрасывают тени даже в полдень…

В ответ на эти слова Мейсон, почёсывая свою светлую бородку, заявил:

– Иногда мне кажется, что сходство леди Анжелины и леди Джулии всё-таки неспроста… И кровная связь меж ними есть.

– Так как же это всё связано? – переводя взгляд от одного друга к другому, спросил Райт. – Слишком разные истории, слишком много людей, но я не верю в совпадения.

– Этот бастард, вероятно, тоже пляшет под дудку советника, – предположил Мейсон.

– Более чем вероятно, – согласился Дважды герцог. – Вопрос в другом: что знает Арундел, что знает Фицалан? И как, и кому это может повредить?

– То, что могло повредить леди Анжелине, ещё ходит по земле, но вредить ей не собирается, – молвил Остин Вендер.

– Я понял, о чём ты, – сузил глаза Райт. – Филипп Говард оказался умнее советника и не влез в интригу.

– Не влез и, слава Богу, брак маркизы состоялся, – тряхнул волосами виконт Родберри. – Раз ты знаешь, то могу сказать вслух: их домашний сговор был ценой, которую заплатил король за жизнь адмирала.

Мейсон присвистнул. Райт нахмурился:

– Высока цена… Напоминает историю принцессы Екатерины…

– Была, вероятно, причина…

Красный Джон метнул молнии из глаз в сторону и, обернувшись на друзей, низким голосом произнёс:

– Главное, чтобы эта «причина» не попыталась повторить своего манёвра с Иреной. Кажется, я понял, откуда дует ветер. Джей, помнишь, ты привозил леди Линкольн бумаги, и она их сожгла?

Остин Вендер кивнул.

– Остановить тебя тогда кто пытался?

– Джим сказал, что те же «чёрные»: Белисон, Шепелявка и ещё несколько человек, в том числе тот, кто похож на Чушь.

«Чепуха-чертополох!» – произнесли все трое по старой привычке.

– А они, как мы уже поняли, завербованы Тайным советом, – кивнул Райт. – Значит, она сжигала что-то, подтверждающее не очень хорошие факты в биографии её отца. Или матери.

Пауза, повисшая в воздухе, казалась, обрастала электричеством и вот-вот могла превратиться в молнию.

– Или она не дочь Линкольна… – проговорил Мейсон. – Или Линкольн не был сыном короля Наварры.

– Не исключаю оба варианта, – вздохнул командир отряда. – Мерзость, сэры. Но кто-то очень не хочет, чтобы трон достался Ирене, и заметает все следы, которые ведут к не совсем королевскому происхождению второй претендентки. И нам с вами прекрасно известно, как зовут этого «кого-то»…

– Джон, – вдруг поймав новую мысль за хвост, произнёс названый брат наследницы, – возможно, барон знает ещё что-то, чего не говорит тебе, если его хотели заставить молчать. Ничего более ценного в жизни, кроме супруги, у него нет, ведь так?

Райт кивнул.

– Тогда узнай у него, что это за тайна, цена которой так велика. Ты ж кузен, тебе он скажет.

Заявление сына едва ли не заставило прусского короля подпрыгнуть.

– Что? Замуж? – приподнял брови Карл.

Фридрих активно закивал.

– А почему этим не озаботится твоя жена?

Принц подошёл к сидящему в кресле отцу и встал на правое колено:

– Ваше Величество! Судьба фрейлин менее всего интересует мою супругу. Но я попрошу её присмотреть партии для двух английских девиц, а вот судьбу Анны Фишер хочу взять в свои руки.

После этих слов король понял, к чему его отпрыск клонит. Прищурившись, он тихо спросил:

– Тебе красавицы-жены мало, негодник?

– Ну, отец! – капризно воскликнул Фридрих, прильнув к руке родителя, – я по неделе каждый месяц вынужден не касаться её! Вы же знаете, что с моим характером…

– Я помню! – сухо прервал сына монарх. – Долг свой исполнял бы лучше, и не было бы этих недель неприкосновенности.

– Когда супруга понесёт, мне всё равно понадобится женщина, – развёл руками Фридрих. – А Анна невинна, как дитя, и это интересно. Да и кто поможет бедной бесприданнице, кроме принца?

– Невинна? – потирая бородку, задумался король. – Такая сделка, конечно, хороша. Она сама-то согласна?

– Да куда она денется, – махнул рукой младший сын Карла и поднялся.

– То есть это не новая влюблённость? – уточнил король.

– Нет, просто азарт. Я от жены ни за что не откажусь, – тряхнул головой Фридрих. – Вы позволите мне эту маленькую авантюру, отец?

– Чёрт с тобой, – насупился Карл и положил ногу на ногу, подперев подбородок. – Если я её не выдам замуж, ты ж всё равно девку испортишь. Так лучше пусть получит свою награду до того, как испытает твой натиск.

– Фон Хафнер подойдёт? Старикашка вдовец, на ладан дышит.

– Подойдёт, – кивнул король. – Завтра же прикажу составить брачный контракт.