Читать книгу …и дольше жизни длится… Книга вторая. Роман основан на реальных событиях - Рита Харьковская - Страница 3

Утром Митя, хорошо отдохнувший и выспавшийся, вышел из комнаты и пошел обследовать дом, в надежде найти своего друга и гостеприимную хозяйку.

Вдоль длинного коридора были только наглухо закрытые двери комнат. Митя усмехнулся: «Совсем, как у нас в коммуне. Даже не скажешь, что этот дом принадлежит одному человеку. Иначе, с чего бы это запирать каждую комнату»? Свернув направо, наконец-то увидел распахнутую дверь в кухню. Точнее, это была скорее столовая, с, отгороженным барной стойкой, кухонным уголком, в котором кроме огромного холодильника и новомодной электроплиты ничего, пожалуй, и не было. Никакой утвари, кастрюль – сковородок. Ни стола для разделки продуктов и приготовления пищи. В углу столовой, у огромного французского окна во всю стену, на велюровом диване, полукругом изгибавшемся вокруг низкого столика, восседал (иначе и не скажешь) Валера. Он довольно улыбался, кутаясь в вельветовый халат с сатиновыми обшлагами и таким же сатиновым шалевым воротником.

– Садись, Митя, кофейку изопьем! Утро-то сегодня какое! Солнечное!

Митя сел рядом с другом:

– Ну ты даешь, Валерчик! Прям как барин в этом халате! Откуда одёжка?

– Эльза утром выдала, – ухмыльнулся Валера.

– Да? С чьего плеча халатик будет?

– А я почём знаю? Чистый – да и ладно.

– А где наша хозяйка?

– В ванне отмокает после ночных утех. Сейчас, сказала, в город мотанем. Нужно же мне какие-то штанцы и рубаху приобрести, а то еще местные за бомжа в моем прикиде примут. Потом к женушке твоей наведаемся.

Митя задумался. Посмотрел на друга, словно принимая решение:

– Валер, вы с Эльзой занимайтесь твоим «обмундированием», а к Ляле я сам поеду. Сейчас барышня «намоется» и пусть вызовет мне такси. Думаю, так будет лучше.

– Смотри сам. Тебе виднее. Ты свою бабу лучше знаешь. О! А вот и Эльза!

Перебирая одной рукой еще влажные волосы, укутанная в такой же, как и на Валере, «барский» халат, только бледно-персикового цвета, в кухню вошла Эльза. Улыбнулась Мите:

– Доброе утро! Как спал? Какие планы?

Митя, вкратце, пересказал то, о чем пару минут тому говорил с Валерой. Эльза кивнула, соглашаясь:

– Правильно. Я Валере еще утром говорила, что не нужны в вашем разговоре чужие уши. Я сейчас вызову машину, и поезжай. Время уже приличное, почти десять часов, – Эльза словно замялась, не зная, как преподнести следующую фразу.

– Что-то не так? – посмотрел на неё Митя.

– Ты в городе, если кого встретишь, или в такси, когда возвращаться будешь, по-английски говори. Не любят у нас русских. В лучшем случае, пройдут мимо, сделав вид, что тебя и не заметили.

Митя пожал плечами:

– Не вопрос. В принципе, я и на японском изъясняюсь немного.

Эльза расхохоталась, запрокинув голову, сверкая белоснежными ровными зубами:

– На японца ты не слишком похож, да и язык этот местным чужой.

– А английский что – свой?

Эльза закусила губу:

– Свой – эстонский! Но и английский знают если не все, то многие. Русский, в принципе, тоже знают, но говорят на нем неохотно. Разве твоя бывшая жена тебе об этом не говорила?

– Моя, как ты сказала, «бывшая» трещала по-русски без акцента. И о том, что она из этих мест я узнал за неделю до нашей свадьбы.

– Как же так? – во взгляде Эльзы сквозило недоверие.

– А вот так! – Митя насупился, давая всем своим видом понять, что ему неприятен этот разговор.

Валера встал с дивана, обхватил девушку за талию, поцеловал в щеку:

– Ну что ты к нему прицепилась? В нашей, моряцкой, жизни по-всякому бывает.

***

Через час такси подвезло Митю к невзрачному пятиэтажному дому. Он расплатился. Скептически хмыкнул, отметив про себя: «Слава Богу, хоть доллары не требуют. Советскими рублями довольствуются». Поблагодарил водителя:

– Thanks.

Услышал в ответ:

– Have a nice day.

Подумал: «Вряд ли день будет хорошим. Впрочем, посмотрим». И заспешил к входу в подъезд.

Митя долго жал кнопку звонка. Видел, что кто-то его разглядывает в глазок с той стороны двери, но открывать не торопится. Когда ему надоела эта «игра в переглядку», забарабанил в дверь кулаком:

– Ляля! Открывай! Я знаю, что ты дома! Мне с тобой поговорить нужно! Не бойся, ничего я тебе не сделаю! Просто поговорим.

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы Митя увидел наброшенную цепочку. За дверью стояла перепуганная бывшая жена:

– Как ты меня нашел? Зачем приехал?

– А ты что, надеялась, что я, узнав, что ты лишила меня квартиры, увезла моего ребенка, так и махну на все рукой?! Живи, мол, Ляля, ни в чем себе не отказывай? Открой дверь! Впусти меня! Объясни, что случилось.

Ляля сопела за дверью, словно раздумывая, как поступить.

– Нет, в дом я тебя не впущу.

– Ты что, боишься меня?

– Боюсь!

– Да не собираюсь я скандалить! Просто поговорим. Расскажешь мне, что произошло. Имею же я право знать!

Казалось, что Митя слышит, как ворочаются шестеренки в мозгу у бывшей, как скрипят мысли, формируясь в решение. Наконец, Ляля ответила:

– Подожди меня в скверике. Там, напротив дома. Я сейчас выйду. В дом не впущу, а станешь ломиться – милицию вызову.

Помня, как предупреждала Эльза, чтобы не вздумал буянить, Митя согласился:

– Хорошо. В скверике, так в скверике, – и сбежал вниз по лестнице.

Ляля появилась не скоро. Пошло более получаса, прежде чем Митя увидел выходящую из подъезда свою бывшую жену. Ляля нарядилась в красивое платье, накрасилась, успела соорудить на голове некое подобие прически. Зачем она это делала – Митя так и не понял.

Женщина присела на край скамейки, оставляя между собой и бывшим мужем приличное расстояние.

– Что ты хотел? Зачем приехал?

Митю взяла оторопь. Он не понимал, действительно его бывшая жена такая тупая и самоуверенная, или просто притворяется дурой. Глубоко вздохнул. Так же, глубоко, выдохнул, словно успокаиваясь:

– Я хотел узнать – почему? Почему ты уехала, не сказав мне ни слова? Почему «обстряпала» этот развод? Что произошло, Ляля?

***

Проводив мужа на Сахалин, Ляля зажила спокойно и радостно.

Наконец-то она вырвалась с этого чертового острова! Наконец-то, просыпаясь утром, видит в окне буйную зелень уютного дворика, а не эти чертовы сопки! Наконец-то может вдоволь гулять с сыном в парках, купаться в теплом море. Денег ей Митя оставил предостаточно, так что о работе можно пока не думать. Ну и что, что говорила Мите о своем желании устроиться на работу? Желание было, а работы, такой, чтобы Лялю устраивала – нет!

Ляля познакомилась с соседками, но ни с кем не сблизилась. В подруги они ей, явно не годились. По Лялиному мнению, конечно. Какой смысл дружить с этими «старыми курицами», вечно торчащими на кухне и обсуждающими новый рецепт фаршированной рыбы? Соседки, видя её холодность, тоже не особо навязывались со своей дружбой. Перемолвились, конечно, пару раз в кухне между собой на тему того, что за фря к ним в квартиру въехала, да на том и успокоились. У каждой своя семья, свои дети. Не до Ляли и её выкаблучиваний.

Уехавшая в пятнадцать лет из родительского дома, Ляля готовить не умела, да и, честно говоря, не любила. Хорошо, что свекровь застряла на хуторе, ухаживая за тяжело больным мужем, иначе стоять бы Ляле у плиты, постигая премудрости кулинарии. А так – нет свекрови в городе – некому учить.

Огромный холодильник последней модели, купленный Митей накануне отъезда, был почти пустым. В нем сиротливо жались в углу творожки и кефирчики для Виталика, палка колбасы и сырная нарезка. Единственное, что всегда было в холодильнике в изобилии, так это шампанское. Ляля влюбилась в этот «божественный» напиток, производимый тут же, в Городе у Моря. Наверное, кто-то из ценителей смог бы объяснить Ляле, что напиток с пометкой на этикетке «Сладкое» не имеет ничего общего с шампанским, являясь, по сути, слабоалкогольной подслащенной газировкой. Но знатоков и ценителей рядом не было, а потому, придя вечером домой, уложив Виталика, она доставала из холодильника бутылку и смаковала напиток, уставившись в телевизор, пока не заканчивался последний выпуск новостей.

Утром, наскоро покормив сына, выпив чаю с бутербродом, Ляля отправлялась с мальчиком на пляж, где нежилась на солнышке до полудня, наблюдая, как Виталик плещется на мелководье.

Заехав ненадолго домой, смыв солёную воду и переодевшись, они отправлялись в город. Ляля быстро нашла несколько кафе, где кормили относительно вкусно и не дорого. Дешевизна тоже была относительной, но кто станет считать «копейки», когда на сберкнижке вполне приличная сумма.

Пообедав, они шли на Приморский Бульвар. Ляля лениво следила, как мимо нее дефилирует толпа разнаряженных курортников. Люди приехали в Город отдыхать, а потому отдыхали, ни в чем себе не отказывая.

На Лялю обращали внимание. Несколько раз к ней на скамейку подсаживались молодые и не очень мужчины с явной целью познакомиться. Но Ляля понимала, чем в перспективе могут закончиться подобные знакомства. Не то, чтобы она так уж тщательно старалась «хранить верность» мужу, об этом Ляля как раз не очень-то задумывалась. Просто отношение к сексу у неё было своеобразное.

Если Ляля и ложилась в постель с кем ни попадя по молодости, то делалось это с одной единственной целью – «привязать» к себе мужчину при помощи постельных утех, а затем выскочить за него замуж. Ни о какой любви к сексу и речи быть не могло. Умело и тщательно имитируя страстность, в постели Ляля оставалась холодной. Что было тому причиной? Особенности физиологии? Психики? Или то, что она так и не встретила «своего» Мужчину? Об этом Ляля не задумывалась.

Близость с Митей дала свой результат – Ляля вышла замуж, так с какого перепугу ей теперь раздвигать ноги еще перед кем-то? Ляля лениво отшивала возможных любовничков, говоря, что она приличная, верная жена и любящая мать. В принципе, теоретически, так оно и было.

Уже близилось к концу лето. Ляля думала, чем же ей себя занять, когда придет осень, а за нею зима. Не будет, ставших уже привычными, посиделок на бульваре, придется торчать дома, в «четырёх стенах», тупо таращась в телевизор.

***

На край скамейки рядом с Лялей присела молодая женщина с мальчиком, судя по всему, ровесником Виталика. Заорала на весь бульвар, подзывая сына:

– Куда тебя понесло? Сядь рядом и доедай своё мороженное.

Малыш, обижено сопя, плюхнулся рядом с матерью. Женщина обернулась к Ляле:

– Горе с этими мальчишками. У вас такой же непоседа?

Ляля кивнула в ответ. В глазах женщины мелькнул огонек узнавания:

– Ой, а мы ведь, вроде знакомы!

Ляля пожала плечами. Женщина не унималась:

– Точно знакомы! Мы виделись с вами в салоне для молодожёнов! Вы за Митю замуж выходить собирались. Имя еще у вас такое необычное… ммм… дайте вспомнить. Лейла, что ли?

– Ляля, – Ляля недовольно поморщилась, услышав, как её назвали непривычным именем.

– Точно! Ляля! Ну и как у вас?

– Что как?

– Женился на Вас Митя или нет?

Лялю разобрала злость:

– Конечно женился! Почему бы ему на мне и не жениться?!

Женщина смутилась, перевела разговор на другое:

– Меня Лена зовут. Будем знакомы? Перейдем на «ты»?

Ляля кивнула, подумав: «Ну будем. Почему бы и не познакомиться? Можно и на «ты».

Уже через минуту новоявленные знакомые вовсю обсуждали проблемы воспитания мальчиков. Так, в пустопорожних разговорах женщины провели пару часов.

Ляля начала прощаться:

– Рада была познакомиться поближе. Нам пора домой.

– Ой, ну какое же это «поближе»? Ты ведь ничего о Мите не рассказала, а мы учились в одной школе целых восемь лет! Нужно бы нам встретиться, поболтать по-бабьи, – усмехнулась Лена.

Ляля задумалась. Вспомнила, что так и не обзавелась за три месяца ни одной подругой и… пригласила Леночку (а это, как вы поняли, была именно она) в гости.

***

Долго себя ждать Леночка Лялю не заставила. Она приехала буквально через день.

Ляля гостей не ждала, а потому ушла с сыном на прогулку. Леночка сидела в кухне с Митиными соседками и перемывала косточки своей новоявленной подруге, когда раздался звук захлопнувшейся входной двери. Женщины тут же замолчали, оборвав разговор на полуслове. Леночка выскочила в прихожую:

– Ой, Ляля, привет. Ничего, что я вот так, без предупреждения? Мы ведь телефонами обменяться забыли, а в гости ты пригласила. Неудобно получилось бы, если бы я не пришла. Что бы ты обо мне подумала? Что я гордячка какая-то или хамка невоспитанная. А я, – Леночка хихикнула: Барышня приличная, из интеллигентной семьи.

Слова сыпались из Леночки, как горох их разорванной торбы. Ляля только и успевала, что кивать головой. Когда словесный поток не то, чтобы прекратился, а слегка замедлился, Ляля пригласила гостью в комнату. Тем боле, что к Леночкиному словоизлиянию уже прислушивались выглядывающие из кухни соседки.

***

Леночка зачастила в гости. Ляля не возражала. За окнами уже был октябрь. Солнечные и относительно теплые дни сменялись днями дождливыми, и, когда в телефонной трубке раздавался Леночкин голос: «Привет, подруга! Ну что? Я приеду? Посидим, потрепимся, шампусика накатим». Ляля соглашалась: «Приезжай. Я дома».

Ляля уже знала, что Леночка не так давно разошлась с мужем, что её родители очень обрадовались этому разводу, и, по Леночкиным же словам, «держали её в ежовых рукавицах, не давая не вздохнуть ни перднуть», чтобы дочь опять «не наделала глупостей».

Леночка снимала плащик на пороге комнаты, плюхалась на стул:

– Фух! Хоть отдохну немного от этих узурпаторов, моих родителей. Хорошо, что хоть сына могу на них оставить и к тебе вырваться, – и доставала из кармана шоколадку.

Уже, как само собой разумеющееся, Ляля шла к холодильнику, вынимала «шампусик» до которого Леночка оказалась очень охочей, и подружки начинали бесконечные разговоры.

Уже давно все было сказано-перерасказано, но любимой темой Леночки были разглагольствования о том, как Ляле «повезло» с Митей. И как самой Леночке с мужем «не повезло». Уже Ляля наизусть знала, как Митя «бегал» за Леночкой все школьные годы, как Леночка им «крутила». Эта бесконечная эпопея школьной любви осточертела Ляле хуже горькой редьки, но выставить за дверь «подругу» или прервать её «словесный понос», Ляле не хватало духу.

***

Пришел декабрь. От веселого и беззаботного Города не осталось ничего. Ляля целыми днями сидела в квартире, наблюдая, как в окна барабанят голые ветки платана и сыпет бесконечный мерзкий дождь. Она скучала. Томилась от безделья. В углу комнаты играл в кубики Виталик, не отвлекая маму от жалости к самой себе.

«К свёкрам поехать, что ли?» – задумалась Ляля. Но тут же оборвала мысль в самом начале: «Что я там забыла»? Сидеть, выслушивать охи и ахи свекрови? Оправдываться, объясняя, почему все еще сидит дома, не работает? А какое этой старой мочалке дело, работает Ляля или нет?! Бояться, что свёкор снова станет «тащить» к себе Виталика? Она, Ляля, и так с трудом сдерживается, глядя на этого обезображенного ожогами, страшного дядьку, который уже «одной ногой в могиле». Еще и её мальчика может заразить своей страшной «болячкой». Нет. Никуда она не поедет. Лучше будет дома сидеть. Вон, телевизор посмотрит.

Ляля взяла газету с программой, чтобы узнать какие передачи приготовило сегодня телевещание, когда в дверь позвонили. Два звонка – её. Через короткий промежуток еще два звонка. И снова.

Ляля заспешила к входной двери. Распахнула её.

На пороге стояла пьяная в хлам Леночка. Под глазом подруги весело наливался голубизной свежий синяк. Ляля опешила:

– Что это с тобой? Кто тебя так отделал?

Леночка обошла стоящую на пороге хозяйку, едва не оттолкнув её. Вошла в комнату. Плюхнулась на диван:

– Кто-кто?! Отец избил!

– За что?

– За то, что к мужу своему в тюрьму на долгосрочное свидание ездила.

Ляля замерла. Она понятия не имела, что Леночкин муж отбывает срок. Казалось, сверхболтливая подружка не могла утаить такой факт, а вот поди ж ты – промолчала, не обмолвилась ни словом.

– Ты же говорила, что вы развелись?

– Дура ты беспамятная, – пьяная Леночка даже не думала подбирать слова: – Мы «разошлись», а не «развелись»!

– Ну разошлись, – Ляля кивнула, не желая злить подругу: – За каким чертом ты к нему в тюрьму поперлась?

– А за таким! – Леночка громко высморкалась: – Я живой человек! Я женщина! Мне мужчину надо! Это тебе хорошо, живешь одна, кого хочешь – того примешь, а я с родителями, у которых не пикнешь.

– Лена, что ты такое говоришь? У меня ребенок со мною в одной комнате! Какие мужики!

– Да знаю я, как эти «ребенки» спят по ночам! Из пушки не разбудишь! Уложила и открывай дверь любовнику!

– Лена, не нужно равнять меня с собой! – Ляля начала не на шутку злиться.

– Да? А что ты такое? Скажи на милость?! Думаешь, женился Митька на тебе – и все? Схватила Бога за бороду?! Да если бы я его не отвадила, если бы не предпочла Пашку «нашему» Митеньке, неизвестно на ком бы он, Митенька, женился! Он на зло мне тебя подцепил!

– Митя меня не подцеплял! Я на момент свадьбы беременна уже была!

– Ой-ой! Знаем мы вас, общажных! Сами не помните от кого залетели! Беременная она была – скажите пожалуйста! Ты нос сильно не задирай. Захочу, и побежит за мною Митенька, как миленький. Еще и зароню в него сомнение в том, а его ли это ребенок! И попрешь обратно, в свою общагу! Комнатёнка эта, как я помню, Митина! Так что утихни, подруга и доставай шампусик!

В углу комнаты сжался в комок, перепуганный кричащими друг на друга женщинами, Виталик.

– Не будем мы с тобой выпивать. И ко мне больше не приходи, Лена, – Ляля направилась к двери комнаты, чтобы выпроводить гостью.

– Даже так?! – Леночка поднялась, с трудом удерживая равновесие: – Когда, ты сказала, Митя вернется? Через полгода? Вот тогда и посмотрим, кто ему из нас больше нужен! Поборемся, так сказать, за местечко под солнышком и за кошелек нашего мужчинки.

Леночка усмехалась, глядя, как скукожилась вчерашняя подружка.

– Зачем тебе это, – Ляля пыталась понять причины такой разительной перемены отношения к ней Леночки.

– Да затем, что рожа твоя елейная утомила уже за три месяца! «Марикака» она великая! Верная жена и хорошая мать. Знаем мы таких, не один десяток видели! Митя и был и будет моим, как только я его пальчиком поманю! Можешь пожить еще полгодика! Но чемоданчик паковать начинай уже сейчас! – Леночка, пьяно икнув, выскочила из комнаты. Бросилась к двери, едва не задев стоявшую в коридоре соседку, внимательно прислушивающуюся к скандалу.