Читать книгу Лето в январе - Рия Литвинова - Страница 5

Выбирать детские товары с Арчи Грином – это последнее, о чем подумал бы Адам, если бы его спросили: «Как ты планируешь провести сегодняшний вечер?» Или вообще бы не подумал. Адам даже представить себе не мог, что такая обыденная чепуха может быть чем-то… родным? Если правду – это немного странно.

Даже очень странно, потому что Адам не привык видеть в Арчи всё это. Он привык, что Грин сосредоточенно перебирает струны, настраивая гитару, проверяет микрофон, распевается перед началом выступления или, черт возьми, пьет после очередного удачного выступления питу пива.

Сейчас же Грин бегает по детскому магазину со счастливой улыбкой так, будто товары они подбирают ему. Хватает игрушки, надевает на себя маски героев франшизы «Звездные войны» и зависает в отделе с Лего минут по десять, если не больше, таская ему с полок наборы «Звезда смерти» и утверждая, что всегда хотел собрать ее, но никогда не было времени.

Адам только ладонь ко лбу прикладывает всякий раз, когда теряет из вида парня, а потом тот сам его находит со световым мечом в правой руке. Девушка-консультант делает им уже третье замечание за последние сорок минут, а толку от этого нет никакого, потому что у Арчи, кажется, азарт просыпается только сильнее всякий раз, когда хмурая девушка в очередной раз бредет к ним через отдел детских смесей.

– Это просто пушка! – восклицает парень, подбегая к Адаму, который сосредоточенно бродит между рядов детских кроваток, каждая из которых лучше предыдущей. – Нет, ну ты посмотри!

Адам заранее оглядывается по сторонам, проверяя наличие девушки-консультанта, которая может легко притаиться между двух больших плюшевых медведей в паре десятках метров от них.

– Грин, – сокрушенно качает головой Адам и не может сдержать улыбки, – тебе что, пять лет?

– Это ахонь, – не унимается парень. – Давай купим.

– Проклятье, это просто водный пистолет, – смеется он, но не может не удивиться одному очень важному элементу.

Арчи светится. Сияет, так, что зажмуриться хочется. И эта россыпь паутинок вокруг его глаз согревает Адама похлеще отменного бренди. Арчи слишком чистый, слишком яркий и взрывной для этого мира. Им хочется дышать, хочется находиться рядом с ним сутки напролет, потому что с ним – проще. С ним легче пережить все это. С ним нужно. Черт, так нужно, что не передать словами.

Он для Адама стал воплощением катализатора, который поддерживает его стабильное состояние и не позволяет сорваться и в голос закричать от одной только мысли, что вот-вот свалится ему на плечи. Без него рядом – плохо. Без него паршиво, и дышать будто тяжелее становится. В груди что-то сдавливается невидимыми щипцами, и Адам силой воли заставляет себя быть тише и не начать кричать.

Уайту хочется хоть немного забрать себе уверенность Арчи и жажду того к жизни, чтобы его самого спасти; чтобы у парня материнская плата не перегорела, потому что Грин берет от жизни все. Он в ней – по самые уши.

– Тут даже мини-холодильник встроен в каркас кроватки, ты прикинь, – вырывает его из мыслей голос Арчи. – Можно пиво хранить, прикольно, да?

Адам криво улыбается, глядя на то, как Арчи бродит вдоль кроваток и выбирает ту, что ему больше понравится. Девушка-консультант уже перестала за ними следить, когда из отдела игрушек они перешли в отдел кроваток. Она зависает на какое-то время, а затем будто что-то понимает и так сильно начинает улыбаться, что Адаму не по себе даже становится.

Девушка тут же бежит к своим коллегам и что-то шепчет, на что другие сотрудницы магазина тут же переводят свои взгляды на них обоих. Адам только вскидывает брови, но внимания обращать на них больше не собирается. Тут проблема посерьезнее: выбрать детские товары. Для девочки. Катастрофа.

– Я выбрал, – довольно кивает Арчи, прибегая из соседнего отдела и привлекая внимание Адама.

– Да не может быть, – отмахивается он, – чепуху какую-нибудь, вот сто процентов.

– Ты мне не доверяешь? – прищуривается парень.

«Да я согласился не устраивать судебного разбирательства длиною в месяцы и просто взял опекунство над дочерью на себя, потому что ты сказал, что мы справимся, и после этого ты говоришь мне, что я тебе не доверяю?!» – хочется ему заорать.

И Арчи, кажется, читает несказанную фразу в синих глазах Адама.

– Тупой вопрос, согласен, – кивает он. – Забудь. Просто идем со мной, ты должен это увидеть.

Парень в два шага подходит к нему и делает следующее абсолютно непроизвольно: он берет его за руку. Безобидное движение – просто берет, вкладывает свою ладонь в руку Адама и тут же, не оборачиваясь, идет вперед, начиная тянуть его за собой, а у самого между ребрами что-то непроизвольно дрожит. Так, что он резко хватает губами кусочек воздуха и чуть выпучивает глаза, когда тепло от ладони мужчины начинает покалывать его руку.

Арчи даже чуть не пропускает нужный отдел, потому что… Потому что. Это так, словно он греет руку над язычком пламени, только пылает вся ладонь, все пять пальцев. И Арчи подавляет в себе внезапное желание отдернуть руку, шарахнуться в сторону и проверить кожу на наличие ожогов, потому что это какое-то неправильное чувство.

Арчи выпускает ладонь Адама и, нервно облизнув губы, просто улыбается, останавливаясь напротив кроватки, которая ему особо понравилась.

– Вот, – широко улыбаясь, указывает он руками на предмет обожания, и Адам чуть склоняет голову в сторону.

Кроватка выглядит просто, но со вкусом. Бежевые тона, отсутствие безвкусицы. Светлый балдахин, украшенные медвежатами бортики и все тот же, вырезанный из дерева коричневый зверек на стенках. Адам ухмыляется.

– У тебя есть вкус, – слегка иронично отзывается он, и Арчи закатывает глаза.

– Тут и коляска из этой же серии, давай возьмем и ее. Трансформер, – говорит это Арчи таким тоном, будто действительно разбирается во всем этом.

Вместо ожидания ответа от Адама парень подходит к той самой коляске и демонстративно указывает на нее рукой.

– Трансформер? – не понимает Адам.

– Трансформер, – повторяет Грин. – Сидячее кресло, – серьезно кивает, – полусидячее, – что-то нажимает на спинке он, отчего та чуть падает, – лежачее, – сваливается спинка полностью.

Уайт удивленно вскидывает брови, чуть вытягивая вперед руку и наблюдая за тем, как ловко Арчи все это только что провернул.

– Ты где в этом разбираться научился? – как-то потерянно спрашивает его Адам. – Я думал, у тебя руки только под инструмент заточены. Не знал, что ты… понимаешь в этом хоть что-то.

Грин на секунду зависает, и довольная улыбка, до того момента украшавшая его губы, мгновенно сникает. Парень внезапно уходит глубоко в себя, не сводит пустого взгляда с детской коляски, и Адам не может этого не заметить. Арчи даже чуть горбится, будто Адам спросил что-то такое, что пробудило в нем не самые лучшие воспоминания, но затем словно пробуждается, поднимает глаза, наполненные чем-то совершенно незнакомым Адаму, и улыбается.

– Да как не понимать-то? – как-то невесело пожимает плечами он. – Я ж сыном Гарольда нянчился не один раз. И ты сам видел, как я возился с Оливией. У Боусонов такая же коляска, – объясняет. – Вот и нахватался.

«Ты никогда не умел лгать».

– Я так и подумал, – поддерживает эту бессмыслицу Адам и снова смотрит на коляску.

– Берем? – вскидывает брови Арчи.

Адам поднимает глаза. И в зелени радужек парня сияетспасение. Они справятся. Они оба справятся. И все будет хорошо.

«Однажды тебя не будет рядом, и у меня все полетит в пекло». Все будет хорошо.

– Берем, – кивает Адам, а девушка-консультант со своим орлиным зрением уже мчит в их сторону с широкой улыбкой и документами на оформление.

Адам даже не успевает обрадоваться покупке, потому что тут же приходится ударить себе ладонью по лбу, когда они подходят на кассу и Арчи кладет на нее тот самый водный пистолет. Уайт только качает головой, подумывая о том, что у него, кажется, будет два ребенка.

Потрясающе, на это он определенно не подписывался, но кто же его спрашивать будет? Расплатившись за покупку и оформив доставку на следующий день, они направляются покорять стройматериалы. Адаму было бы проще сделать все это самому, потому что Арчи уже второй раз кому-то строчит сообщения, а это значит, что его определенно где-то ждут.

– Тебе, наверное, идти нужно? – негромко произносит Адам, наблюдая за тем, как Грин поднимает глаза от экрана телефона.

– Почему ты так решил? – действительно не понимает тот.

– Сообщения всё пишешь, – пожимает плечами Адам. – Я и так у тебя много времени отнял, с остальным я справлюсь.

«Пожалуйста, только не оставляй меня одного. Только не сейчас».

Арчи какое-то время молчит, что-то обдумывая, и нажевывает нижнюю губу. Парень выглядит забавно, когда сосредотачивается на какой-то мысли: сдвигает брови и чуть морщит нос. Больше всего Адаму нравится, как он начинает нажевывать губу. Нравится. Нет, это не совсем подходящее слово. Нельзя так просто употреблять его, даже если другого не подобрать.

«Останься».

– И позволить тебе самому выбрать обои для девчачьей комнаты? – задумчиво произносит Арчи. – Да вот уж хрен тебе, Уайт. Я тебе это дело в одиночку не доверю, – тут же добавляет он и заходит в нужный отдел.

Уайт улыбается.

«Спасибо».

Грин бросает взгляд через плечо и, улыбаясь в ответ, кивком зовет Адама с собой в нужный отдел.

«Я бы и не оставил».

Они выбирают обои долго, громко спорят и шутят, заливая смехом весь затихающий к закрытию отдел стройматериалов. Они собирают вокруг себя трех консультантов, и спустя минут тридцать бесконечной беседы Арчи уже может назвать сотрудника Джека своим закадычным другом.

Им показывают десятки вариантов, сравнивают образцы по цветовой гамме, и все это выглядит ужас как нелепо со стороны, но Адаму так спокойно и легко на душе, когда Арчи в очередной раз смеется над его шуткой и забавно закрывает лицо ладонью, что у Адама внутри что-то разрывается и растекается густой патокой тепла и уюта.

Когда большая стрелка на часах отбивает половину девятого, они выходят из торгового центра с рулонами обоев, клеем и кистями, продолжая о чем-то глупом спорить, и выглядят при этом так, что девушка-консультант из детского магазина, покидающая закрывающийся торговый центр, снова улыбается и тут же начинает писать своим подругам.

Загрузив все в багажник, Адам садится за руль, а Арчи занимает пассажирское кресло рядом с ним и тут же пристегивается. Уайт заводит автомобиль и на какое-то время затихает, глядя перед собой, хотя машина в прогреве отнюдь не нуждается в начале августа.

– Я у тебя целый вечер отнял, – негромко произносит он и выезжает с парковки. – Я отвезу тебя домой.

Арчи прыскает в кулак.

– Что? – не понимает Адам.

– Пока обои не поклеим, я домой не поеду, – совершенно откровенно проговаривает Арчи и отворачивается к окну. – Не обсуждается даже. Можно музыку включить?

Парень мастерски переводит тему, включает радио и качает головой под биты Снуп Дога, умудряясь подпевать слова. Адам перехватывает руль и переключает передачу.

«Черт возьми, я же тебя не заслуживаю».

– Спасибо, – тихо бормочет слова благодарности он.

Арчи этого шепота не слышит, но ему и не надо. Теплое облако из признательности и спокойствия, повисшее в салоне автомобиля, говорит само за себя.

***

– Дженни, это ничего не значит, – выдыхает в трубку Одри, застегивает на себе блузку и выходит из кабинета начальника, направляясь к рабочему столу. – Обычный поцелуй в щеку, – шепотом говорит она, – что тут такого?

– Это как-то неправильно, ты не считаешь? – напряженным голосом задает вопрос Дженни, и Брук ответить нечего.

Одри работает секретаршей в адвокатской конторе уже второй год, исправно ходит в это унылое место пять раз в неделю, не опаздывает, выслушивает все нравоучения и просто до зуда между лопаток терпеть не может свою работу. У Одри два начальника – Джеймс Роттс и Меган Данн. Парочка чертовски хладнокровных адвокатов, которые свое дело определенно знают и не устают напоминать девушке о том, сколько они ей платят.

Одри они страшно раздражают, но она продолжает им улыбаться, носить черный кофе без сахара, но со сливками, три раза в день и трахаться в их отсутствие в их офисах на всех доступных поверхностях. Девушке глубоко насрать на то, что ее могут застукать в любой момент, могут зайти или тупо позвонить в приемную.

Она ходит по краю чуть ли не каждый божий день и ловит от этого невероятныйй кайф, без которого день ото дня жить становится все сложнее.

Это доза. Доза, без которой у нее появляется ломка. Брук адреналином долбится уже около трех месяцев и дозу всякий раз только увеличивает.

– Ты себя накручиваешь, – старается успокоить голос Одри, сглатывая и облизывая губы. – Это же просто… пшик, – пожимает она плечами. – Завтра и не вспомнишь…

– Одри, я плачу тебе не за то, чтобы ты по телефону на личные темы разговаривала, – заставляет ее вздрогнуть голос вошедшего в офис Джеймса, от чего Одри тут же сбрасывает звонок и вздрагивает.

– Мистер Роттс? – чуть взвизгивает девушка и тут же улыбается. – Вы же на совещание уехали.

– Пришлось вернуться, – не глядя на нее, отвечает мужчина, быстрым шагом направляясь в свой офис. – Забыл договор, чтоб его, черт возьми.

Джеймс темпа не сбавляет и идет прямиком в офис. Девушка бледнеет от осознания, что офис ее ненавистного начальника далеко не пустой. Она сама оттуда по воле дикой случайности вышла и в противном случае попалась бы по всем параметрам и получила выговор, а в худшем случае заработала увольнение, если бы не звонок Дженни.

«Это было не случайно».

Одри тут же начинает лихорадочно соображать. Джеймса в кабинет пускать нельзя, иначе она вылетит с работы, как пробка. Трахаться в кабинете начальника здорово, когда он об этом не знает, а не когда он застает голого мужика на своем столе.

– Мистер Роттс, так я его распечатала! – лихорадочно восклицает Одри за секунду до того, как ладонь адвоката опускается на ручку двери.

Мужчина с серьезным лицом поворачивается к ней и запускает свободную руку в карман брюк, начиная думать о чем-то своем. Слышится звон ключей, смешанный со звуком мелочи в его кармане, после чего он поднимает глаза на застывшую девушку и вскидывает брови.

– И чего ждем? У меня время не резиновое.

Одри тут же оживляется, мчится к своему месту, хотя в голове пустота, в которой густой патокой плещется тонна паники. Она понятия не имеет, что это за договор. Она в глаза его никогда не видела, и теперь ей предстоит каким-то чудом выкручиваться. Игла с адреналином медленно входит в сгиб ее левой руки, и Брук ухмыляется собственным ассоциациям.

Дрожащие руки копошатся в бесконечных документах, заваливших ее стол, а нужного найти не суждено, просто потому что его вовсе нет.

«Адреналин тебя однажды погубит».

– Да? – спустя всего одну вибрацию отвечает на звонок Джеймс, прикладывая телефон к уху, и Одри замирает, поднимая глаза.

Он слушает внимательно, затем хмурится, одними губами красочно матерится и выдает глухое:

– Понял. Через час буду.

Джеймс сбрасывает звонок, чертыхается, берет свой портфель и, чуть ослабив узел галстука, идет в сторону выхода.

– Тебе повезло, договор был у Меган, – не оборачиваясь, произносит он. – И блузку застегни, – напоследок бросает Джеймс, покидая офис и гулко хлопая дверью.

– Дерьмо, – бледнеет Одри, опуская глаза и понимая, что часть полы блузки попала в чашечку кружевного бюстгальтера, чем и выдала ее с головой. – Проклятье, – снова тихо ругается она, закрывая глаза.

Девушка упирается копчиком в край стола и опускает вниз голову, закрывая глаза. Улыбка непроизвольно появляется на ее лице, потому что сердце от адреналина бьет по ребрам грудной клетки так, что, кажется, даже на улице слышно. Теперь ничто не испортит ей остаток дня. Доза прочно засела в молодом организме еще на двадцать четыре часа.

Телефон негромко вибрирует, и Одри оборачивается к столу, не сразу хватая гаджет в руки. Это третье сообщение, предыдущие два она благополучно пропустила.

Арчи (18:25): Задержусь

Арчи (19:42): Возможно, очень задержусь

Арчи (20:39): Не приеду, надо помочь Адаму

Одри сжимает губы, и довольная улыбка сменяется почти зверским оскалом. Он снова променял ее. И это уже не в первый раз. Он снова променял ее на этого Адама. Одри блокирует телефон и сжимает его в руке с особой жестокостью. И в этот момент из кабинета Джеймса высовывается полуголым – или не полу – парень, сверкая широкой улыбкой.

Он пропускает сквозь пальцы волосы и чуть присвистывает девушке, на что та адресует ему агрессивный взгляд.

– Воу-воу, детка, не так дерзко, – щурится он и бросает взгляд на наручные часы. – Ну что, повторим, пока у меня есть время?

Она не любит, когда он упоминает «время». Не любит, когда он всем своим видом показывает, что это для них обоих просто пшик, и ничего больше. Хотя продолжается этот самый «пшик» уже несколько месяцев.

«Ты не понимаешь, кого ты променял».

Но она все равно кивает. Кивает и растягивает губы в улыбке, на ходу расстегивая блузку и вваливаясь с ним в беспорядке тел в кабинет своего ненавистного начальника. Потому что Одри любит адреналин. Одри любит грех и терпеть не может, когда ее на кого-то меняют, потому что это она тасует всех, как колоду дешевых карт.

Она застряла в этой трясине по доброй воле, и только Богу известно, к чему все это приведет, ведь лишь у него одного в руках заветный сценарий. Одри в грехе пожизненно. Грех в Одри – посмертно.