Читать книгу Собрание стихотворений - Роальд Мандельштам - Страница 3

На шумный бал без маски

Явился Арлекин, —

Без грима и без маски —

Весёлый Арлекин!

Он звал меня в метели —

Уйти я не могла, —

Одни глаза синели,

Как два больших стекла.

И он согреть пытался

Застывшее лицо,

Слегка касаясь маски

Звенящим бубенцом.

Но я была стеклянной, —

И он ушёл один,

Весёлый и желанный,

Отважный Арлекин.

Ночь вошла в окошко синее,

Видны луны фонарей,

Тени сказочные, длинные,

Тихо вышли из дверей.

– Если ночь тебя не успокоит,

Навевая тающий обман,

Если ты глухой сражён тоскою,

Если льётся кровь из свежих ран…

– Знай, что там, вдалеке,

На хрустальной реке

Дни и ночи мой город стоит,

Белой дымкой повит, —

Он на землю струит

Голубые каскады огней.

Свет ли лунный навеял грёзы,

Сон ли горький тяжёл, как дым, —

Плачет небо, роняя звёзды,

В спящий город, в его сады.

Ночь застыла на чёрных лужах,

Тьма повисла на лунный гвоздь,

Ветер скован осенней стужей,

Ветер, ветер – желанный гость!

Бросься, ветер, в глаза каналам,

Сдуй повсюду седую пыль,

Хилым клёнам, что в ночь стонали,

Новой сказкой пригрезив быль.

Сморщи, ветер, литые волны,

Взвей полно́чи больную сонь,

Пасти комнат собой наполни, —

Дай несчастным весенний сон.

Серым людям, не ждущим счастья,

Бедным те́ням, забывшим смех, —

Хохот бури, восторг ненастья!

Души слабых – одень в доспех!

Ветер, ветер! – ночная птица!

Бей в литавры снесённых крыш,

Дай нам крылья, чтоб вдаль стремиться,

В брызги-громы взрывая тишь!

Зелёным горячечным чадом

Вливалась в палату луна —

И мальчика, спящего рядом,

Прозрачно змеившимся ядом

Неслышно одела она.

И, в жёлтом бреду задыхаясь,

Я видел сквозь рваные сны,

Как лунные зайцы спускались

К подушке моей со стены.

В их длинные, тёплые уши

Я спрятать лицо своё рад;

Они мне шептали: «Послушай,

Кругом золотой звездопад…»

Они говорили: «Мой мальчик,

Тебя унесём мы с собой

В блестящие звёздные вьюги,

В волнующий лунный прибой.

Тебя мы возьмём на рассвете

Туда, где в лиловой заре

Хвостатые бродят кометы

Меж звёзд в голубом серебре.

Там синие сполохи ярче

Играют звенящим лучом —

Летим же скорее, мой мальчик,

Не надо жалеть ни о чём».

Опять луна мне яд свой льёт

На смятую постель,

Опять в саду всю ночь поёт

Вишнёвая метель.

Тревожной, тёплой темнотой

Повеяло в глаза,

И в знойном мраке надо мной

Сгущается гроза…

Как звёзды близко! – В двух шагах,

Рукой могу достать,

Спустились… Все… горят в цветах,

Но руку не поднять…

А кто вложил вчера в сирень

Букет из чёрных роз?

Цветы… Цветы… Пора? Уж день?..

Нет, нет!.. Немного грёз.

И ты пришла цветы смотреть?

Но что же так темно?

Я понял: это значит смерть, —

Я это знал давно!

Но я привык встречать врагов

Лишь стоя на ногах —

Ко мне друзья спешат на зов,

И верный меч в руках.

Сверкнула яростная сталь

Звенящей полосой

Вдруг тихий голос мне сказал:

«К чему ненужный бой?»

Я вижу: девушка кладёт

Мне руку на глаза,

И поцелуй её – как лёд,

И на щеке слеза…

Мне надоела канитель,

Я меч ломаю свой:

– Звени, вишнёвая метель,

Теплей меня укрой.

Разлив

Не придёт, но, может быть, приснится,

Так светла и так же далека,

А над ней взрываются зарницы,

Проплывают дымом облака.

Озорной и опьяневший ветер

Из садов темнеющих занёс

Лепестки невиданных соцветий

В шёлковое золото волос.

Но как только ночь придёт в больницу,

Я в бреду её не узнаю —

Девочку, которая мне снится,

Золотую звёздочку мою.

А она приходит осторожно

И садится рядом на кровать,

И так хочется ей сон тревожный

От упрямых глаз моих прогнать.

Собирает бережной рукою

Лепестки неконченных поэм

И полна бессильною тоскою,

И укор в глазах глубок и нем.

Плачет надо мной, совсем погибшим,

Сброшенным в бездарнейшую грусть,

А себе я снюсь бездомным нищим

И чему-то страшному смеюсь.

И всю ночь летят куда-то птицы,

И, не зная, как она близка,

Безнадёжно уронив ресницы,

Я зову её издалека.

Конечно, в лужах есть окошко

Сквозь землю в южный небосвод;

Не зря к нему приникла кошка —

Лакая звёзды – небо пьёт!

А рядом, чуть живой от жажды,

И я, – (боясь сойти с ума) —

(Любой бы сделал точно так же!)

Она подвинулась. Сама.

Внизу мяукнул изумлённо

Хвостатый, рыжий антипод:

Два зверя, полные солёным,

Лакали небо – я и кот!

Вот счастье! – Думать ночью поздней

О царствах мира, их тщете,

Когда безоблачно звёздно

В небесно-полном животе!

Любая лужа есть окошко,

Когда желающий забыть

Придёт к нему бродячей кошкой,

Лакая звёзды, небо пить!

Замолчали птицы, —

Значит, время спать.

Сон сомкнёт ресницы,

Сядет на кровать.

Ветер спит летучий.

Тихо из-за туч

Сонно и певуче

Смотрит звёздный луч.

Лунный Зайчик тоже

Спит и видит сны,

Ходят осторожно

Только лишь часы.

Без конца и края,

В свой далёкий путь,

Пусть себе шагают, —

Им нельзя уснуть.

Сон руками машет,

Сон других зовёт, —

Всё, что он покажет, —

Утром оживёт.

Девочка читала мемуары,

На руки головку положив,

Маленькое сердце замирало,

Сдавленное тяжестью чужих

Огненных страстей и преступлений,

Кровью, обагрявшей алтари,

Перед ней рождались поколенья,

Воздвигались боги и цари.

Вздрагивали худенькие плечи,

Слёзы набегали на глаза,

А в окне синел весенний вечер,

Грохотала первая гроза.

Загорались звёздные гирлянды,

И цветной гравюрой мнился сад…

Девочка листала фолианты,

В пыльной коже, в дырах, без заплат.

Маленькая, глупая, больная,

Верила в поэзию, в талант,

Плакала над Гамлетом, роняя

Толстый и тяжёлый фолиант.

Вся была зажжённой кем-то свечкой,

Вся чужими жизнями жила…

Может быть, от этого под вечер

Незаметно, тихо умерла.

Стих давно трамвайный говор,

Ходят, бродят сны,

Ночь одела спящий город

В ласковую синь.

Осторожно улыбаясь,

Прыгнул на карниз

Хитрый-хитрый лунный заяц,

Сел и смотрит вниз.

Открывать окно не надо,

Надо крепко спать —

Зайка сам придёт из сада

Что-то рассказать;

Золотистых-золотистых,

В капельках росы,

Принесёт холодных листьев,

Чудный сон приснит.

От лунного света,

Фонарного света —

Тени:

Волюты,

Спирали,

Тенета.

Погаснут лампы —

Дрогнут тени —

И ночь обрушится в лицо

Колючей готикой видений —

Картечью битых леденцов.

На лестничных маршах

Вдоль красящих стен —

(Приветствуя двери: «Сезам!») —

Сорву со стены плоскомордую тень,

А лампы – по рыбьим глазам!

У тени и глаз – одинаковый звук.

От них под ногами – одно:

Как будто случайно раздавлен паук,

Как тающий студень – пятно.