Читать книгу Разбитый Адам - Роберт Олегович Киров - Страница 7

Илия не пробился. Его не услышали. Но такие происшествия не должны разочаровывать того, кто возлагает на свои плечи бремя мира. Особенно, когда отворачивается от тебя марионетка.

Илия отходит от толпы и вдруг чувствует, как кто-то бросается к нему на шею.

– Святой отец, святой отец! Я знаю, ты праведник! Идем с нами спасаться, со мной и сыночком. У нас скит под Оргородом. Там мы сможем собираться с другими отшельниками для Литургии, – говорит мать, недавно вырвавшая сына из когтей «сатаны».

Не успевает схимник разинуть рот, как подле него раздается другой слабый и скрипящий голос.

– О, брат во Христе, Илия, не отчаивайся!

Схимник оборачивается и не верит своим глазам.

Из-за обрывков ветошного рубища торчат тщедушные, сухие члены, разрываемые гнойными язвами, в которых виднеются трупные черви.

– Сам Симеон… спустился со столпа! – Илия припадает к ногам великана Духа, коснувшись щекой его язвы.

– Святой Дух открыл мне, что ты говоришь дело праведное и богоугодное. Впервые за 3889 дней моего подвижничества я спустился на прах земной, чтобы исполнить то, чего я так давно жду… Впервые за столько дней кроткий послушник Антоний не станет собирать червей, отпадающих от этого грешнаго тела, чтобы вернуть их к своему источнику пропитания, положенному Господом.

Столпник указывает на заживо гниющие ноги. Кажется, мышцы на них давно разложились и святой передвигается на одних костях, связанных сухожилиями.

– О, авва! Неужели вижу воистину умертвившего свою плоть великого Симеона Столпника? Столько лет невозмутимо сияющего над площадью лжецов, безумцев и торгашей…

– Я всего лишь грешник, недостойный поцеловать и край савана Господня. Но я пресыщен благодатью, которой Он милостиво меня одарил, и желаю поделиться ею с миром дольним. Я пойду за тобой. В твоем деле благодать чудотворная не помешает. Кровь продавшихся заживо должна быть выпущена из жил, она удобрит землю, пока не превратилась в горящий уголек.

– Но не должно ли мне идти за тобой, Симеон?

– Я – Столпник, стану основанием огненному делу твоему. Святой Дух открыл мне, что ты есть воплощение пророка Илии. Когда-то он сулил Страшный Суд, взмывая в небе на огненной колеснице.

Так не отчаивайся же, что хлысты не слышат тебя. Много званых да мало избранных, Илия. Готов ли ты вступить на огненную колесницу и взмыть в небо вновь?

Распаленный речью Столпника, почти физически чувствуя свое огненное избрание, Илия бросается в юродивую пляску, позорящую старика даже в глазах «неприкасаемых».

– Смотрите! Смотрите! – кричат некоторые хлысты, и посланники из Центра устремляют на старца ироничные взгляды. – Старик снял свою маску. Все христиане безумцы!

Столпник подхватывает набожную мать и увлекает ее в пляску, скача на своих пружинистых костях вместо ног.

– Во имя Иисуса Христа, принесшего не мир, но меч! – кричит Столпник, простирая тонкие руки к небу.

Мать бросается на землю и осеняет себя крестным знамением.

– Эти христиане опять корчат из себя безумных Христа ради! – презренно взирают на пляску «неприкасаемые», стоя в сторонке. – Но Христос сгнил, согласно научной картине мира!

– Во имя Мздования! Во имя отмщения! – возглашает Илия.

Раскольник расталкивает хлыстов, продвигаясь к посланникам. Толпа в одночасье может сдавить группу христиан и забить до смерти. Но пророк Мздования и его единомышленники презирают смерть. Хлыст чувствует силу воли, как собака, и решается только лаять.

– Во Имя Имен, на которое церквям никогда не накинуть свою золотую шапку![4] – Илия сгибается в позе горбуна, корчит рожи и лепечет стариком.

– Как, как мне дожить до серебряных седин в тепле и сытости, монах, ты подумал? Почто ты пришел мучить нас?

И задорным голосом добавляет:

– Ха, ха, ха, ха! Одна у нас мать – Война! – он плюет в лицо посланника.

– Война! – истошно кричат монахи-пособники.

– Да будет Война!!! – кричит набожная мать.

«Война!», – кричат поправшие смерть.

Вот и завязался в узел ремешок.