Читать книгу 2017—2020 - Роман Арзянцев - Страница 10

Вскоре после поездки в Ниихау с молодым Гилманом Сэмюэлем Уитни тяжело заболел. Он отправился в Лахайналуна, Мауи, на лечение и умер там 15 декабря 1845 года. Его вдова Мерси Уитни продолжала работу миссии до тех пор, пока преподобный Джордж Беркли Роуэлл, член 10-й роты протестантских миссионеров, не прибыл в Ваймеа с его жена и двое маленьких детей. Обе Роуэлл были из Нью-Гемпшира и прибыли на Гавайи в 1842 году.

Джордж Роуэлл был красивым представительным человеком, ему тридцать один год, когда он был назначен преемником Сэмюэля Уитни. Как и его предшественник, Роуэл был очень популярен среди гавайцев. В 1847 году он совершил свой первый визит в Ниихау, оставаясь там на одну неделю – визит, который произошел несколько позже, чем визит иностранного судна, о котором в феврале письмо министра внутренних дел налоговому эксперту по Ниихау сообщалось этому агенту: 1847, «имеет разрешение посетить Ниихау». Капитан «имеет разрешение покупать еду, но ни один из моряков не должен оставаться на берегу, равно как и Капитан не должен брать на борт каких-либо местных жителей; ни одна женщина не должна идти на борт».

С годами количество иностранных посетителей на острове уменьшалось. Возможно, это было связано с тем, что там было очень мало ям и воды, или, возможно, из-за неприятностей, связанных с получением разрешения правительства на остановку отговоренных капитанов кораблей. Однако случай с иностранным гостем все еще был достаточно распространенным, поэтому Роуэлл не видит необходимости упоминать этот конкретный корабль в отчете своей станции. Он также не упоминает об изменениях в землепользовании, которые начались с Великого Махеле, процесса земельной реформы, который был начат Королем за год до назначения Роуэлла на станцию Ваймеа.

В сентябре 1848 года Роуэлл провел еще одну неделю в Ниихау, не говоря уже об этом визите: «Со смертью их ветерана (Уитни) и очень любимого и оплакиваемого бывшего пастора интерес многих людей к служению Евангелия умер также. Некоторых, похоже, охватило какое-то отчаяние, и они снова бросились на многие из своих мерзких поступков и дурачества, и даже некоторые члены церкви запутались в них».

Великая эпидемия кори в 1849 году помешала Роуэллу посетить Ниихау в течение этого года, так как он не мог найти гавайца достаточно хорошо, чтобы управлять своим каноэ. В своей поездке в октябре 1850 года он отмечает: «В субботу собралась большая община, чтобы услышать это слово, чем когда-либо прежде было известно. Это произошло из-за большого количества католиков, которые ворвались и заполнили дом до отказа. Ни одна часть моей аудитории не выглядела более заинтересованной и внимательной, чем они. Путешествуя также по острову, никакие люди не приветствовали меня в своих домах и больницах более сердечно, чем католики. В настоящее время обе католические школы в Ниихау расформированы из-за отсутствия компетентных учителей. Школы в целом в этой области были процветающими, за исключением того болезненного факта, что число детей в школах ежегодно уменьшается».

В своем отчете станции 1851 года Роуэлл радуется, что «успехи популяции в этой области за последний год не были заметны. На Ниихау, который был его оплотом, он скорее ослаб, чем иначе». Он до сих пор не упоминает, что для историков станет знаковым событием. Земли Ниихау – или любой другой остров – больше не должны были капризно отдаваться или возвращаться по прихоти вождя. Право собственности в западном стиле и право собственности на землю в западном стиле, дела или родители были результатом девяти лет разделения всех земель в королевстве, длительного юридического процесса, известного как Великое Махеле.

В рамках этого процесса переустройства земель одна двадцатая часть всех государственных земель предназначалась для использования или продажи в образовательных целях. Те предназначенные школьные земли, которые были проданы, позволили создать фонд для поддержки школьной системы всего королевства. Кроме того, было определено и зарегистрировано пятьсот школьных и церковных объектов, среди которых, по-видимому, школа и церковный объект в деревне Пуувай, Нихиау.

В течение девятилетнего процесса перераспределения земли король (как правительство) и вожди и вожди получили четкий титул на их обширные площади. Простолюдинам была предоставлена возможность заплатить небольшую плату за коммутацию, дав им плату за простой титул кулана. В некоторых районах им также была предоставлена возможность купить другие земли напрямую. На Ni’ihau только один человек воспользовался возможностью владеть его kuleana. Остальная часть острова стала королевской землей, собственностью короля, которому ниихауаны, занимающие эту землю, теперь должны платить ежегодную арендную плату. Увы! То, на что надеялась монархия как источник дохода, так и не сработало на этом острове.

С самого начала сбор его ренты с ниихауанов был проблемой для короля и его агентов. Ниихауаны, которые получали деньги от продажи ковриков или ямов, предпочитали жертвовать их церкви, а не платить агентам короля «ренту». Только один Нихауан воспользовался возможностью великого Махеле для простых людей владеть землями, на которых они жили. Человек по имени Папапа заплатил гонорар агенту короля и в 1855 году получил королевский патент на свою 50-акровую кулеану. За исключением этого одного тракта площадью в пятьдесят акров, все остальное в Ниихау теперь принадлежало королю, который находил остров все более и более разочаровывающим владением.

Его министры, однако, поначалу не поощряли покупателей. Вскоре после того, как Камехамеха IV вступил на престол, Ниихауанс и другие предприняли несколько попыток купить весь остров. В 1851 году в письме министра внутренних дел гавайцу по имени Пуко говорится, что Ниихау (то есть весь остров) «не для аренды или продажи». К 1853 году король, очевидно, передумал, поскольку в государственном архиве Гавайев от 1853 года есть письмо министра внутренних дел преподобного Роуэла, в котором спрашивалось, «возьмет ли миссионер дело продажи государственных земель на Ниихау».

Нет записи об ответе Роуэлла. Он, вероятно, не был заинтересован. В Государственном архиве Гавайев есть письмо от 1855 года, в котором, в конце концов, говорится, что Пуко не может быть сдан в аренду, потому что правительство «решило продать Ниихау его жителям». Но больше ничего не вышло из этого заявления, и примерно в то же время правительство отклонило запрос Э. Лихау, который подал заявку на покупку или, если покупка была невозможна, на аренду «кокосовой рощи и соляных прудов» на Ниихау,

Миссионер Роуэлл был слишком занят вытеснением «папиросей» из Ниихау и противостоянием новому религиозному соревнованию мормонизма, чтобы заниматься проблемами, с которыми сталкиваются агенты царя, пытаясь собрать арендную плату с жителей Ниихау. Как и Роуэлл, которого они очень любили, ниихауаны считали, что духовные вопросы имеют большее значение. Какие деньги они пошли в свою церковь. В 1855 году, когда агент короля не смог получить ни одной копейки арендной платы от Ni’ihau, Роуэл с гордостью отмечает, что «вклад людей всего округа, включая Ni’ihau, в благотворительные цели в течение года составлял 462,55 $.»

В 1855 году Роуэл совершил два недельных визита в Ниихау. Его единственный комментарий по этому поводу был следующим: «На поле не произошло очень редких событий добра или зла». Мораль строгого протестантского разнообразия – имела первостепенное значение для таких миссионеров, как он, все из которых рассматривали Гонолулу и Лахину как, по словам Роуэлла, «двойные горячие кровати порока». С гордостью Роуэлл сообщает, что в отношении «употребления пьяных напитков местными жителями», как известно, ни один человек в Ниихау не употреблял алкоголь, а из 790 человек только 377 человек употребляли табак. Роуэлл, очевидно, согласился с докладом Министерства общественной информации: «Нельзя сказать, что состояние общественной морали на этих островах плохое».

S в состояние образования на Ni’ihau, в 1854 году насчитывалось 147 студентов, зарегистрированных в восьми школах. Чтение, письмо, арифметика и география были основными курсами. 53 ученика Ниихау впервые учились пению. «Пение», – сказал бывший миссионер, ставший министром общественного просвещения королевства, – «упражнение, которое особенно любят местные дети; это делает школу приятным местом; заменить старые языческие песни и уничтожить старые языческие идеи; прививать утонченные чувства».

В преподобном Роуэле, очевидно, возникли совершенно другие чувства, причем не столько музыкой, сколько одним музыкантом-чтиликом. В 1860 году, после нескольких лет напряженной работы, Роуэлл завершил свой амбициозный проект строительства большой каменной церкви в Ваймеа. В новой церкви был установлен орган, и преподобный Роуэлл научил гавайскую леди искусству игры на нем. В процессе он, кажется, сделал гораздо больше, чем просто сделал с ней музыку. Сплетни обострились. Слухи распространялись даже до Ниихау. Более консервативные гавайские прихожане Роуэлла были настолько оскорблены предполагаемой любовью, что отказались признать его своим пастором. Какое-то время Роуэлл сумел продолжить свою жизнь в качестве миссионера и как мужа и отца семерых детей, как будто ничего не случилось.

Отчеты его станции были написаны в том же спокойном стиле, без намека на накапливающиеся проблемы. В 1861 году он отмечает, как будто это его главная трудность, что «три или четыре мормонских священника пришли с Ланаи и провели несколько недель на моем поле». По крайней мере, один из этих мормонов отправился в Ниихау, где по переписи 1860 года численность населения сократилась до 647. Многие из них остались верны Роуэллу, как и большая фракция в Ваймеа. Те, кто выступал против Роуэл, противостояли сторонникам, прерывая службы постоянным звонком в колокол или другими беспорядками. Когда эти преследователи занимали свою службу, фракция Роуэлл, в свою очередь, преследовала их. Скандал всколыхнул Кауаи и Ниихау и разлетелся по всему королевству.

Несмотря на все это, миссис Роуэлл, кажется, оставалась довольно спокойной, ухаживая за своим домом и своей большой семьей маленьких детей, как будто в ее браке не было ничего плохого. Сам Роуэлл мало что говорит о том, что его пребывание в качестве миссионера в Ваймеа заканчивается. В его репортаже на станции 1861 года подчеркивается, что «лихорадка скачек и других игр бушует большую часть года, чтобы поглотить все время и мысли о нерелигиозных и молодых людях и в значительной степени разрушить их склонность посещать религиозные собрания.».

Отчет о миссии миссии в Ваймеа 1863 года подписан исполняющим обязанности пастора Дж. В. Смитом. В нем говорится «бывший пастор, потому что его аморальность была свергнута министерством». Смит утверждает, что «те, кто поддерживал Роуэлла, занимались с ним нерегулярными и беспорядочными действиями» и «не были постоянными членами церкви». Был принят акт порицания, о котором они были «должным образом уведомлены».

В результате фракционность между теми, кто поддерживал Роуэлла, и теми, кто его осуждает, была настолько горькой, что Верховный суд Гонолулу был призван рассмотреть дело. Было много последователей Роуэлла на Ниихау, где недавно находился Д. С. Купаху, один из молодых гавайских выпускников семинарии в Вайлуку, Мауи. Смит пишет, что Купаху «трудоемок. Люди там (на Ниихау) хотят, чтобы он был рукоположен».

Роуэлл не покинул Ваймеа и не собирался. Его жена, Мальвина Джеруша Чапин Роуэлл, выпускница Mt. Семинария Холиоке в Массачусетсе, должно быть, была сильной и решительной женщиной с удивительно открытым для своего дня умом. Она стояла рядом с мужем и поддерживала его. Когда его связь с Американским советом уполномоченных по иностранным миссиям была прервана, Роуэлл построил небольшую деревянную церковь рядом с большой каменной, которую он построил в Ваймеа. Джордж Роуэлл оставался преданным пастором лояльной общины последователей, в том числе и на Ниихау. Его влияние было значительным в течение оставшихся лет. В конце концов он стал лидером братства независимых гавайских церквей.

В то время как все это происходило, правительство было озабочено попытками вернуть арендные платежи с жителей Ниихау. Разочарование агента короля Дж. Вахинекеа из Ханапепе очевидно из его письма от 11 апреля 1863 года клерку Министерства внутренних дел. Приветствуя клерка с любовью к вам, Вахинекеа пишет: «Я хочу сообщить вам, что я поехал в Ниихау, чтобы потребовать от местных жителей их арендную плату в течение пятого года. Туземцы сказали, что сейчас у нас не было денег. Я сказал, как насчет матов, если у вас есть под рукой, позвольте мне взять их, и я отведу их к королю, который купит их. Они ответили, что сейчас нет матов. Это был первый раз, когда я пошел в декабре месяце. В марте месяце я снова пошел. Это сумма денег, полученная (21,50 $) из рук агента короля земли (на Ниихау)».

В своих заключительных параграфах Вахинекеа упоминает шкуры коз, которые были ценны для экспорта, которые используются во всем мире для изготовления пергамента для переплета прекрасных книг. «Здесь 280 козьих шкур и 20 из туземцев, которые делают 300 козьих шкур. Он приходит от рук моего слуги, которых я посылаю тебе».

Предположительно, 20 козьих шкур были частичной арендной платой за короны Ниихау, занятые простолюдинами. Это и 21,50 $ наличными едва ли были украшением сокровищницы Камехамеха IV. Советник шотландского короля Роберт Крайтон Уилли был крупным землевладельцем на Кауаи (в том, что сейчас называется Принсвилл). Он надеялся, что теперь Kamehameha IV разделяет его, что вскоре они смогут продать остров.