Читать книгу Ты, я и апокалипсис - Роман Волков - Страница 4

Холодные белые стены больничного коридора, казалось, обжигали. Пустота буквально заполняла все внутри, пока девушка сидела в холле, уставившись вникуда. Внутри словно что-то защемило, задев тонкие грани ее души. Странная пустота после того, что произошло недавно. Сара уже давно не посещала врача. Да и не собиралась, если бы вчера чуть не задохнулась и ингалятор не помог ей справиться с напастью.

После случая в забытом богом поселении у автомобильной свалки прошла пара дней. Дейзи ничего ей не писала и, вероятно, была жутко на нее обиженна. Сара не знала, как начать с ней диалог. Всю дорогу до Бей-41 они с Дейзи ехали молча. Та не сказала ни слова в своей привычной манере. Не попыталась заполнить тишину. Да, она помогла Саре, подставив плечо, но обида наверняка затаилась в ней.

Сара не курила все эти два дня. Жутко хотелось, но она пересиливала себя. В конце концов, ей итак было ясно отчего ее легкие исторгают из себя эту мерзость. Страшно было бы умереть с перехваченным удушьем горлом. Девушка каждый день испытывала приступы все чаще, но это не значило, что к ним можно было привыкнуть.

Вчерашним вечером она посетила кабинет рентгена. Сегодня же пришла, чтобы узнать показания врача насчет нее. Прогнозы были неутешительны, как казалось. Она целую ночь провела, разыскивая во всемирной паутине что же может быть с ней. И чем дольше смотрела, тем меньше оставалось в ней надежды, что она переживет даже завтрашний день. Но Саре хватило разума выключить телефон прежде, чем самокопание и поиск проблемы закроет на ней крышку гроба.

Дверь холла скрипнула. Послышался стук костыля о кафельную плитку клиники. Затем еще один. Сара подняла глаза. Что-ж, только ее сейчас здесь и не хватало. Сердце Сары каждый раз сжималось, стоило ей увидеть Бетти. Ловко переставляя костыль и протез ноги, она ковыляла по коридору со своим обычным выражением лица. Выражением ненависти и презрения ко всему вокруг. Холл был пустой и потому затеряться в толпе и стать незаметной для сестры Дейзи было невозможно. Бетти Хейз, ниже сестры, но все равно глядящая на Сару сверху вниз, она была бы гораздо красивее Дейзи, если бы не повязка, проходящая ей почти через все лицо и державшая мягкий нашлепок на левом глазе. Ее волосы были светлее чем у сестры, а лицо можно было бы назвать приятным, если бы не ее особенность.

Бет остановилась, подняв взгляд своего единственного глаза на Сару. Девушка услышала тяжелый вздох Бетти, словно громовой раскат. Так шагая и опираясь скорее на костыль, чем на свой тонкий металлический протез, она доковыляла, остановившись напротив Сары. Смотреть ей в глаза Саре, да и многим окружающим, было морально трудно, и Беттани знала это. И всегда смотрела в глаза, будто стараясь напомнить всем, что перед ними за человек.

– Кессиди. – монотонно, без всякого интереса сказала Бет, как бы приветствуя Сару. Она уж точно знала, что Кессиди фамилия не Сары, а Брэда. Но, как казалось Саре, она специально называла ее по фамилии человека, воспитавшего ее, чтобы лишний раз напомнить, что та не знала родителей. Сара, не будь перед ней Бет, могла бы как-то ответить, уколов в ответ. Но по очевидным причинам, сделать это с Беттани было бы наихудшей идеей.

– Привет, Бет. – вздохнула Сара, не сумев выдержать долго взгляда Хейз и повернувшись, будто хотев увидеть кого-то в другой стороне коридора.

Беттани повалилась на стул четко напротив нее и положила костыль на колени, всем своим видом указывая что-то вроде: «ну, посмотри сюда, глянь чего я лишена и в этом виноваты все вы.» Откинув голову к стене, Беттани скрестила руки на груди. В холле повисло долгое, тяжелое молчание. Сара не могла долго его выдерживать. Не в присутствии Бет.

– Ммм… – Сара провела языком по губам. – Как там Дейзи? – ей было неловко спрашивать, но сделала она это скорее из вежливости. Вряд ли Дейзи поделилась их недавней ссорой с сестрой. Бет и Дейзи не ладили еще с детства первой. На то были причины. Однажды Дейзи не уследила за маленькой сестренкой, Беттани упала с какого-то открытого лестничного пролета, сломав обе ноги и ударившись головой о ржавые перегородки. Она приземлилась на них глазом, пронзив его и оставшись зрячей лишь на правый. Одна нога зажила, но переломы второй были слишком сильны. Доктора, понимая, что мать Бет не способна оплатить достойной операции дочери, просто ампутировали ногу, заменив на простенький стальной протез. Так она жила уже много лет, а Дейзи винила в этом не непослушный нрав девочки, а себя в первую очередь. Ее можно было понять. Тяжко вставать глядя на сестру, которая с трудом поднимается с постели и одаривает тебя полным презрения взглядом. Беттани часто плакала, будучи ребенком, но став подростком она перестала плакать. Она стала ненавидеть все вокруг, считая мир виноватым в ее увечьях. Мир во-вторую очередь. Дейзи в первую.

– Пока цела. – прошептала, или же прошипела, Бет в ответ на ее вопрос. Может делала она это подсознательно, либо Сара искала в ее словах скрытый смысл, но казалось, будто Бет ищет повод напомнить, что не целая тут только она. Сару это всегда смущало, ведь в тот злополучный день, сделавший Беттани Хейз калекой, Дейзи спешила навстречу ей, не успев углядеть за сестрой.

Сара не знала, что ответить. Ей всегда было сложно общаться с Беттани. Как и любому человеку. Закрытая, дерзкая, непослушная и винящая мир в том, что тот изуродовал ее, Беттани казалось заперлась в каком-то личном кругу ада и варилась в нем, вымещая весь свой скопившийся гнев и осевшую на душе ярость на каждом встречном.

– Как учеба? – вырвалось из Сары. Она не могла переносить этой тишины, в которой тиканье настенных часов, которым казалось уже за сотню лет, словно стрелами врезалось в душу.

– Тебя это должно волновать? – лицо Бет почти не выдавало эмоций, но взгляд и голос выказывал жуткое раздражение навязчивыми попытками Сары начать диалог.

– Нет, я просто… – Сару уже начало порядком раздражать молчание и поведение Бет. – Хотела узнать, как твои дела.

– Что? Правда? – Беттани сжала в руках костыль, потирая его руками. – А мне показалось что ты просто хочешь начать бессмысленную и ненужную нам беседу.

Сара ничего не ответила и просто склонила голову, начав вертеть в руках сигарету. Она все еще чувствовала на себе взгляд Беттани, словно удары молотка, и когда та наконец посмотрела в конец коридора, с души Сары будто камень упал.

Ей было действительно жаль Бетти. Она была такой бойкой в детстве. Могла бы многого добиться. Но то падение сломало ее. Убило в ней дух и та, в попытке защититься от мира, сделала его своим врагом. Она была красивее Дейзи, самой Сары и многих девушек, что она знала. Уж точно могла бы быть. Ее формы лица можно было назвать если не идеальными, то очень приятными. Небольшой носик и удивительно тонкая полоска сухих губ. Темные глаза, чистые как ночное небо. Волосы, удивительно красивые и шелковистые, подстриженные чуть выше плеч, чуть короче, чем у самой Сары. Она только сейчас заметила, что Бет красилась. Ее тонкие губы были подведены бледно-розовой помадой, а веки были легонько украшены тенями. Странно, она никогда не замечала этого. А может это потому что Бет не красилась? Тогда почему начала? В любом случае не стоит копаться в этой девочке себе на уме.

Холл был полон тишины. Наверное, даже космос не такой молчаливый, как эти мгновения. Сара бросила взгляд на Бет, та, благо, достала телефон и что-то в нем рассматривала, не удостаивая девушку ответным взглядом. Кажется, только когда Беттани глядела в экран телефона, в ее глазах потухало пекло. Наверное, она любила запираться в своем виртуальном мирке, в котором у нее полно друзей, готовых обсудить с ней любой вопрос, поддержать ее, пошутить вместе с ней над чем-нибудь. И которые не видят ее увечья. От этой мысли Саре стало еще грустнее.

Она потерла в руках сигарету. Та мигнула тремя делениями зарядки и пискнула. Этот писк, словно сигнал, заставил глаз Бет резко метнуться к сигарете. Ее взгляд отражал что-то, отличное от ненависти. Она снова подняла голову, глядя на Сару. Кончиком языка она облизнула губы, будто бы хотела что-то сказать. Но начинать диалог первой было не в правилах Бет. Ну не хочет же она в самом деле попросить ее…

– Эй, – что-ж, это было неожиданно. – Кессиди.

– Что, Бет? – голос Сары прозвучал значительно тише, чем она ожидала. Почти шепот.

– Ну… – Бет сжала губы и те, будучи итак тонкими, стали совсем уж не видны. Сара не совсем понимала, но, когда Бет глянула на ее сигарету, сомнений не осталось.

– Ты хочешь попробовать? – Сара подняла сигарету, зажатую между средним и указательным пальцем. Ей было не очень уютно это спрашивать.

– Попробовать? – в ее глазах снова загорелась бездна. – Ты держишь меня за ребенка?

– Оу. – такого ответа Сара не ожидала. Она и представить себе не могла, что сестра Дейзи, живущая с ней и матерью в одной квартире, курит. Ни Дейзи, ни ее мать не курили и не употребляли спиртное. Хотя, возможно, стоило догадаться, что Бет, готовая на все, чтобы лишний раз надавить сестре на больное место, переступает все ее запреты и плюет на предостережения.

Сара кашлянула, готовясь достать ингалятор из рюкзака, лежавшего рядом, но приступ обошел ее стороной. Хотя бы в этот раз. Бет прищурилась, впиваясь в девушку взглядом.

– Я, между прочим, сижу тут из-за этой дряни. – пожала плечами Сара, отстраняя руку с сигаретой от Беттани. – Я конечно не Дейзи и запрещать тебе ничего не могу, но…

– А она может? – Сара опешила от очередного неловкого вопроса Беттани. Та спускала на своих собеседников колкости и резкие выражения, словно охотник стаю собак на дичь.

– Я вовсе не это имела ввиду. Просто… – но закончить фразу Бет ей не дала.

– Просто вы считаете меня несуразным ребенком? – девушка стиснула зубы, выделив предпоследнее слово. – Просто я не могу принимать решения, потому что я не имею своего мнения? Ну же, договаривай.

«Но ты же сама меня прервала», пронеслось в мыслях Сары. Что-ж, спорить с Бет нет смысла. Она никогда не принимает чужие аргументы, не слушает никого, кроме горечи в ее сердце, которая говорит вместо нее. Сара хотела стать лучше в глазах Бет, а не быть неприметной молчаливой подругой Дейзи, которая всегда стоит в стороне, когда они начинают свои перепалки. Она взяла и протянула ей сигарету. Вряд ли она расскажет Дейзи об этом. Иначе в глазах подруги она вообще станет каким-то чудовищем.

Беттани с недоверием глянула на сигарету, потирая свой костыль. Она взглотнула, сделав глубокий вдох. Сестра Дейзи явно не привыкла делать так перед знакомыми людьми. Хотя они с Сарой были едва знакомы. Резким движением она выхватила сигарету из рук Сары. Спасибо от нее тоже ждать не приходилось, и Сара аккуратно смотрела на то, как девушка рассматривает сигарету.

– «Неон Блоссом». – она прищурилась, разглядывая ее словно диковинное украшение, впервые попавшее ей руки. – Хм, черничная.

Что-ж, она способна распознавать сигареты по цветам. Кажется, какой-то опыт у нее все же имеется. Трудно узнать человека, окромя таких моментов, когда он делает что-то, что раньше казалось ему несвойственным. Вряд ли это был акт доверия Саре с ее стороны, но это хотя бы лучше, чем бессмысленные перепалки между ней и Дейзи.

– Предпочитаю кофейные. – негромко сказала она. Вспомнив теорию Брэда о том, что чем горче сигаретный дым, тем тяжелее на душе того, кто его вдыхает, то только такой вкус синтетических сигарет и подходил Бет. Мысль конечно, мрачноватая, но реалистичная. Вдыхать горький черноватый дым кофейных сигарет было не слишком приятно даже стоя в стороне от их курильщика.

Бет аккуратно прислонила сигарету к губам, вдохнув так глубоко и задержав дым так долго, что Саре даже стало нехорошо и легкие отдали туповатой болью. Бет медленно выпустила струйку голубоватого дыма, хоть здесь и запрещалось курить. Запах черники и никотина заполонял помещение. Сара вдохнула, не сумев перебороть соблазн задержать дыхание. После двух дней, проведенных без сигареты, ей казалось, что все это время кислород вокруг был угарным газом и только сейчас она вдохнула свежесть Альп. Она никогда не была в Альпах, но была уверенна, что выражение такое существует неспроста.

Дверь кабинета открылась и из нее выглянула женщина лет сорока, помощница врача. Она встала, буквально всем своим видом показывая, что готова наброситься и вырвать сигарету из рук Бет. Та же, лишь кинув на нее презрительный взгляд, сделала еще один глубокий вдох и выпустила облачко голубовато-серого дыма вверх. Вентиляция помещения работала достаточно хорошо, чтобы поглощать его, но не учуять запах было невозможно.

– Девушка! – прохрипела медсестра неприятным высоким тоном. – Здесь не курят. – потом ее взгляд упал на протез, который Бет демонстративно показывала, закинув ногу на ногу и на ее костыль и убавила тон. – Выйдите, прошу.

– Она не моя. – заявила Бет, небрежно кидая сигарету Саре. Та не успела ее поймать и пришлось нагибаться, чтобы подобрать ту с пола. Утерев ее о куртку, Сара посмотрела на недовольную медсестру.

– Простите. – единственное, что смогла сказать Сара. Женщина знала почему та сидит здесь, и потому вся ситуация казалось до жути неуместной. Сара, которая страдает от удушающего кашля, вызванного, определенно, курением, дает девушке, которая нуждается в особом медицинском уходе ту же сигарету. Прямо-таки шекспировская драма. Ромео и Джульетта пьют яд из одного бокала. Хотя в глазах медсестры это скорее выглядело как акт особого вредительства. А учитывая, что Бет была несовершеннолетней, то вручение сигарет девушке шестнадцати лет вероятно вызывало у женщины желание заставить Сару эту сигарету съесть.

– Вы ждете результатов рентгена? – вместо упреков спросила работница клинки, видя, как Сара с позором признавая поражение убирает сигарету в карман.

– Да. – ответила ей девушка.

– Входите. – фыркнула женщина, отворяя Саре дверь в кабинет. Та нетороплива вошла, накинув рюкзак на плечо и ловя на себе самодовольный и презрительный взгляд Беттани.

Кабинет был белоснежно чистым, посередине стоял стол, за которым сидел старый человек, облаченный в белый халат. Его волосы были седыми и контрастировали с белизной кабинета. В руках он держал голографический планшет, движениями пальцев листая отображенные на нем документы. Строчки рябящих голографических цифр, застывших в воздухе, веяли какой-то загадкой, которую доктор будто бы пытается разгадать.

По правую стену стояли шкафы с медицинским оборудованием за стеклом, а слева была койка, предназначенная для посетителей. Помощница врача отошла, подойдя к столу и разбирая какие-то бумаги, которые лежали на нем. Доктор отвлекся от планшета, глянув на Сару поверх своих очков. Кивком головы он указал ей на кушетку, вновь опустив взгляд на свои письмена. Сара села, оглядывая белоснежную чистоту помещения.

Над входной дверью висели несколько портретов выдающихся докторов современности и прошлого. Удивительно, насколько живыми иногда могут быть портреты. Пристальный взгляд Сары уцепился за последнее изображение, на нем гордо красовался Отто Хартманн. Короткая прическа и вытянутое лицо, которое знаменуют небольшие круглые очки. Ничем не примечательный на первый взгляд человек. Когда Сара была еще ребенком о нем часто говорили по телевещанию. Хартманна звали выдающимся ученым, который изобрел вакцину, очищающую человеческий организм от осадков радиации. Это был весомый вклад в восстановления мира после ядерной атаки. Вакцинация была болезненной, но в целом безопасной. Саре тоже делали такую вакцину в школе. Отто Хартманн был награжден престижной научной премией. На его счету было еще много других открытий, но именно «вакцина Хартманна» была на слуху у всех много времени. Даже Сара, предпочитавшая не смотреть заумные передачи на телевидении, слышала о нем. Однако последние пару лет о нем ничего не говорили. Вся Джорджия в мгновение забыла об Отто Хартманне. Его портреты, ранее украшавшие не только клиники, но и другие заведения наравне с портретами первого министра или президента Паттерсона исчезли вместе с молвой. Странно, что такого заслуженного человека забыли. Сара не была особо заинтересована в причине, однако странность этого явления это не отменяло.

– Доктор, – обратилась женщина к старику за столом, заметив то, как Сара все еще взирает на портрет Хартманна. – Почему вы все еще не сняли его портрет?

– М? – старик поднял глаза, сняв очки. Он сразу догадался, о чем идет речь, нахмурив густые брови. – Ах, вы об этом. Я не собираюсь подчиняться глупым и бессмысленным указаниям.

– Но нам ясно намекнули, что не стоит оставлять на стене портрет доктора Отто. – смутилась женщина.

– Этот человек был моим преподавателем, женщина. Он висит тут не как государственный деятель, а как мой наставник. – доктор закрыл свой планшет. – Мне абсолютно плевать, чем он насолил Атланте, но я не уберу этот портрет отсюда. – медсестра спорить не решилась.

Доктор перевел взгляд на Сару, открыв ящик стола. Оттуда он достал небольшие носители, подключив один из них к проектору. После пары секунд над столом доктора отображалось трехмерное изображение рентгена легких Сары. Ее, кажется, помутило. В легких было полно пятен, больших и поменьше. Это смотрелось отвратительно, особенно в трёхмерной проекции.

– Что посеешь, то и пожнешь, юная леди. – доктор покачал головой. – Помнится, я говорил вам, что курить в вашем случае – необычайный вред.

– Да, но… – Сара захотела возразить.

– Я не закончил. – прервал ее доктор легким жестом. – Ваши легкие итак слабые, а теперь в них началась атрофия из-за синтетических смол ваших сигарет. – Сара понимала к чему он ведет. – Они оседают на легких, и ваши бронхи атрофируются. Дым этих ваших новомодных сигарет содержит еще и кислоты. Если вы продолжите курить, это приведет к опухолям легких, некрозу, кровотечениям внутри и вскоре – смерти.

– Доктор, но… – на этот раз он не прервал Сару. Она сама не знала, что сказать. – Это можно как ни будь вылечить? Или…

– Юная леди, вы принимали лекарства и делали ингаляции, которые я вам прописывал? – он сложил пальцы в замок и откинулся на спинку стула.

– Моих кредитов не хватает на них. Я приобретаю ингаляторы за бумажные деньги. – Саре стало одновременно стыдно и страшно.

– Ну тогда вам придётся очень сильно потрудиться, потому что без лекарств у вас вероятно только два выхода. – голос старика почти не выражал эмоций. – Заменять легкие на имплантаты, операции с которыми делают только в Атланте. Или умереть. Учитывая, что вам не хватает денег даже на лекарства, то выход у вас остается только один.

Сару охватила ярость. Врач, сидевший перед ней, только что сказал, что она обречена на смерть? Не таким ей представлялся врачебный долг. Она вскочила с кушетки, пытаясь подобрать слова. Помощница врача удивленно на нее посмотрела, а сам доктор кажется даже не думал пошевелиться, удивиться или даже изменить свой монотонный голос.

– Я предупреждал вас, Сара. – он выключил проекцию и та схлопнулась, словно сжав ее легкие в комок. На руках девушки выступили мурашки. – Но вы не послушали.

– Как благородно с вашей стороны. – с дрожью в голосе сказала она врачу.

– У вас еще есть шанс, юная леди. Перестаньте курить, займитесь спортом, чаще гуляйте на свежем воздухе. – говорил он спокойно, будто только что не сообщал ей о подписанном смертном приговоре.

– Может я ослышалась, – Сара повысила голос. – Но вы сказали, что я умру.

– Я сказал, что у вас только один выход, Сара. – один только вид доктора уже взывал у нее отвращение. Казалось этому старику плевать на всех вокруг. В ответ на кипящую злобу внутри, легкие Сары будто перехватило, и она оперлась на стенку, пытаясь вдохнуть. Затем зашлась резким кашлем, выплевывая на пол из легких все те же омерзительные отходы своего организма. Помощница врача тут же подбежала, дав ей ингалятор и сопроводив к кушетке. Врач даже не пошевелился, только его зрачки следовали за девушкой, провожая суровым взглядом.

– Я сказал, что у вас только один выход. – повторил доктор, нажав какую-то кнопку на своем планшете. – Не все умирают от этого. Тысячи людей живут с такой же болезнью как у вас и умирают в глубокой старости. Но они изменяют свой образ жизни, а вы отказывались это сделать на протяжении многих лет. Теперь собирайте плоды.

– Пф, – возмутилась девушка. – А если я найду деньги на импланты?

– Даже если вы продадите все свое имущество в этом захолустье, вам ни за что на свете не накопить на импланты, дорогуша. Мы не того пошиба люди, чтобы позволить себе такое.

– Вы не того пошиба врач, чтобы лечить людей. – выпалила Сара, вскочив с койки и держа руку в области груди, вышла из кабинета. Она сама не знала, что на нее нашло.

Хлопнув дверью, она увидела Бет, которая смотрела на нее, приподняв бровь. Она сидела ближе к двери и вероятно слышала весь ее с доктором диалог. Сара вдохнула глубже, чтобы не срываться на бедной девчушке, хотя весь ее вид буквально кричал: теперь ты получила по заслугам. Не хотелось в это верить, но Саре казалось, что Бет взирала на нее так злорадно, что хотелось содрать этот взгляд с лица девчушки. Сара повернулась и пошагала к выходу, сдержавшись от резкого ответа на самодовольный вид Беттани.

– Счастливого пути в Атланту! – сопроводила ее саркастичными словами Бет, когда Сара захлопнула больничную дверь.

На улице стоял вечер, и по коже пробежал мороз, несмотря на то, что девушка была тепло одета. Фонарики уличных забегаловок и магазинчиков сейчас слепили и выводили из себя. Люди, идущие мимо не вызвали ничего кроме неприязни. Внутри нее что-то сломалось, перемешав ее внутренности с дурными мыслями в одну кучу и выплеснув все это на грязный асфальт. Лучшее описание ее чувств вряд ли сейчас можно было бы найти. Что-ж теперь у нее есть только два пути, как сказал старик в халате. Только вот денег у нее нет, а умирать сейчас хотелось меньше всего. А может смерть не так уж и плоха? Она поссорилась с Дейзи, ей нечем платить за лекарства и даже калека Бет позволяет себе плевать ей в лицо. Она была зла на себя и на всех вокруг.

Сара шагала, закрыв глаза. Она тяжело вздохнула, потянувшись за сигаретой, но даже от этого по легким будто за секунду прошлась кувалда и Сара закашлялась, опершись на перила станции монорельса, мимо которой проходила. Горло раздирало от ужасного кашля, в глазах стояли слезы боли. Не только физической. Она ощущала себя полным ничтожеством.

– Хей, подруга. – донеслось слева. Сара подняла голову, утирая с глаз слезы. – Кажется тебе нехорошо.

Напротив нее сидел парень в кожаной куртке, тряся в руке какой-то флакон. Приглядевшись она поняла, что это баллончик с краской. Парень провел рукой по своим темным густым волосам, отодвигая со лба дурацкую длинную челку. Его глаза были серые и пустые, но он не был под наркотиками или пьян, а сидел вполне спокойно, его движения были ровные и взвешенные.

– Что с тобой? – спросил он с реальным интересом. – Судя по твоему кашлю – ничего хорошего.

– Тебе-то какое дело? – рявкнула Сара.

– Просто интересуюсь. – пожал он плечами. – Редко вижу на улице прелестных девушек, выхаркивающих легкие прямиком над плакатом Маккриди.

Сара посмотрела через парапет. На этот раз внушительный плакат первого министра Маккриди был осквернен толсто нарисованными красными крестами, перечеркивающими глаза первому помощнику президента.

– Искусство требует жертв. – парень потряс баллончиком. – В данном случае в жертву пойдут только нервы полицейских, которые будут бояться не стереть это до комендантской проверки.

– Так это ты этот Пикассо локального масштаба? – Сара присела на парапет рядом с ним. – Умно конечно, но бесполезно.

– Почему же? Ты вот увидела. – он улыбнулся. – Значит это было не зря.

– И давно твоим хобби стал вандализм связанным с портретами местных диктаторов? – ответила ему она, достав сигарету и потирая ее пальцами.

– Всего пару дней назад, не поверишь. – он протянул ей руку. – Я Руди. Просто Руди.

– Классно. – Сара не ответила на его приветливый жест.

– А тебя как зовут? – огорченно сказал он, убрав руку.

– Сара. – сказала она тихонько.

– Просто Сара? – он вскочил, потянувшись и зевнув.

– Ну ты же просто Руди. – она взяла сигарету в рот, затянувшись немного. Легкие заныли, но она стерпела.

– Резонно. – покачал он головой. – А ты уверенна что тебе можно курить?

«Дейзи, хватит управлять разумом этого молодого человека.» – пронеслось в голове Сары. Та ничего не ответила Руди, просто продолжая курить. Тот пожал плечами, поняв, что Сара не настроена на диалог. Он снова сел, глядя на девушку пристальным взглядом.

– Невежливо оставлять вопросы без ответа. – улыбнулся он. – У кое-кого выдался плохой день?

– Слушай, «приятель». – проворчала она, одарив его недобрым взглядом и кашлянув. – У меня вышел чертовски хреновый день. Самый чертовски хреновый день из всех чертовски хреновых дней в моей жизни. И я не очень горю желанием говорить с незнакомцем.

– Как пожелаете, миледи. – поклонился он, вскочив с парапета. – Я не так давно в этом захолустье, но мне уже нравиться. Я думаю мы с тобой еще пересечемся, подруга.

– Мы не переходили на «ты»! – крикнула ему вслед Сара, чтобы не обнадеживать надоедливого парня. Меньше всего ей сейчас хотелось новых знакомств и общения. Она встала и направилась домой, чувствуя внутри только пустоту и ничего больше.

Наконец добравшись, она поднялась по лестнице, поняв, что ей срочно надо принять ванну и выпустить пар. Доктор сказал, что еще не все потерянно верно? В конце концов, люди живут и с худшей судьбой. Взять к примеру Бет. Хотя сложно предположить, кому их них сейчас было хуже. Сара чувствовала себя настолько плохо, что даже завидовала едкому характеру Беттани, которая смирилась со своими лишениями, хоть и в своеобразной манере.

Дверь ее квартиры захлопнулась и девушка, повесив куртку, скинула на пол остальную одежду. Она еще раз глянула в экран телефона. Время уже – поздний вечер. Сара заперлась в ванной, наполнив ее горячей водой. Опустившись, она почувствовала, как та обжигает кожу. По крайней мере эта боль на несколько минут выбила из ее головы мысли о своем недуге. Сара сделала глубокий вдох сигаретного дыма, но вместе с ним внутрь нее пробралось и понимание. Сара глянула на сигарету, кинув ее в стену и та, отскочив, упала прямиком в ванну. Индикаторы «Неон Блоссом» загорелись красным, замигали и погасли. Девушка умыла лицо горячей водой, чтобы смыть накатившиеся слезы. В последнее время она позволялся себе непростительно много плакать, как ей показалось.

Сигарета плавала на поверхности ванной, пока Сара не вылезла, обернувшись полотенцем. Она посмотрела в запотевшее зеркало, протерев то ладонью. Девушка выглядела уставшей, разбитой и ей стало настолько жаль себя, что она вновь зарыдала, прислонившись к холодной стене ванной комнаты и сползла вниз, обняв колени и уткнувшись в них лицом.

Из комнаты донесся писк мобильника. Сообщение. Саре настолько не хотелось вставать, несмотря на то, что холодная стена практически обжигала ее кожу. Девушка вздохнула, найдя силы оторваться от ледяного кафеля и пошагала в комнату, придерживая на себе полотенце. Накинув халат, она упала в кровать, подобрав со стола телефон. В нем красовалось сообщение Дейзи о том, что им стоит поговорить и что ее подругу до сих пор мучает совесть.

Странно, Саре казалось, что это ее саму в этой ситуации должна мучать совесть. Но Дейзи видимо по-своему видела вообще все ситуации, и понять подругу было неимоверно сложно. Сара ответила, что готова встретиться с ней завтра и обсудить все, на что Дейзи ответила умилительно улыбающимся смайликом. Она никогда не перестанет быть ребенком.

Устыдившись самой себя, Сара зарылась лицом в подушку, пытаясь прокрутить, что же ей делать дальше. Жизнь поставила перед ней препятствие, которое ей было не преодолеть без чьей-то помощи. Может именно в помощи подруги она и нуждалась?