Читать книгу Коррупция монополий как механизм психологии. На базе теории Маслоу-3 или Маслчет - С. А. Четвертаков - Страница 10

Среда как непосредственная причина появления. В нашей предыдущей работе [Четвертаков С. А. 2018, сс. 278—313] показано, что антропогенез появился в устойчиво длительных чрезвычайных условиях несоответствия новой среды и невозможности продолжения жизни приматов на прежних принципах потребления. Похолодания климата на Земле в эпоху миоцена 24 – 5 млн. лет привели к устойчивому и периодическому на больших площадях тропиков разрежению лесов и появлению зон саванн. Значительная часть лесов и подлеска как зона жизни приматов, обычно безопасная от наземных хищников (прежде всего из семейства кошачьих), стала подвергаться при похолоданиях разрежению. Переход с групп объеденных деревьев к другим, полным плодов, стал проблемой. Растущий голод влечет преодоление страха и спуск, а хищники нападают на бегущих. Стресс как противоречие двух потребностей – пищи и безопасности – вызывает торможение на фоне растущего голода и риска, вынуждая к задержке снятия потребностей. И новая, надолго возникшая ситуация стала системой отбора особей, готовых к действиям в условиях опасности (риска и волевых действий преодоления страха через воздействие на среду), что и означает формирование воли.

Использование старого поведения по-новому. Необычным решением и спасением оказался способ, который применяли приматы в борьбе со змеями на подлеске, – бросание плодов, веток и листьев, шум и крики. Так начался путь от собирания удобных для бросания предметов (с участием воображения формы) для метания к постепенному изготовлению более действенных средств защиты – дротиков и копий.

Отложенная потребность как новация. И это означало появление новой приобретенной, то есть выученной деятельности, опережающей во времени будущие потребности. Последнее стало поводом именовать это свойство отличия от поведения Животных «принципом отложенной (или прогнозируемой) потребности». Появление прогноза (воображения) будет обсуждаться отдельно. Но прогноз возник и требовал начать действия вне текущих состояний (среды), до появления будущего голода – недостатка пищи Food. Воспоминание (воображение) цепи кошмаров (подсознания): NF (голода) → A (спуска на грунт) → SE (появления врага) → NE (ужаса) стало преобразовываться в воображение успокаивающих действий (бросания), а потом в поведение подготовки к спуску через труд вооружения или поиска того, что можно бросить во врага. Для новых видов психической активности у приматов уже имелись воображение и способность поиска-выбора нужных форм плодов и предметов (для еды) или создания, изменения и манипуляции форм (веток). А подготовка орудий защиты для спуска при голоде завтра, когда сыт сегодня, это уже новая надстроенная культурная потребность – безопасности 2 (II). И это изначально доступно не всем, а лишь первым творцам.

Невозможность по-старому передать новый опыт. Но при ОТЛОЖЕННОМ РЕЗУЛЬТАТЕ полезного действия у гениев того момента (и вожаков) возникли проблемы с передачей опыта внутри группы и подросту. У Животных опыт старших передается примером поведения с немедленным результатом его пользы в охоте или защите. При труде – подготовке к спуску – важным стало то, что имеет отложенное во времени значение. И пользу (смысл) опережающего действия оказалось невозможно показать другим на примере в отсутствии немедленного результата и пользы. Отрыв момента труда и момента получения пользы как смысла возник и стал в практике усложнения любого труда (помимо немедленного потребления) возрастать. Но как же опыт передавался до начала откладывания потребностей у всех Животных?

В этот момент необходимо отметить у Животных наличие своеобразного языка – эмоций – внешнего телесного проявления отношения к среде и к возможности адаптации жестами, запахами, звуками.

Старый язык эмоций. Прежняя и обычная система ассоциативной памяти животных включала одновременно особый язык внешних знаков17. Эмоция была удобна для передачи окружающим информации (например, опасности для всех или брачного сигнала для избранной особи). Она была полезна и для передачи опыта примером немедленной пользы, средством обучения подроста. Но с появлением труда подготовки ассоциативная память немедленно связанных событий оказалась непригодна для распределенного во времени поведения, где подготовка намного опережает использование (смысл).

И этот момент несоответствия старой (синхронной по потребности) традиции и новой (опережающей потребность) практики для освоения и передачи подросту опыта оказывается отражен в палеоархеологии. И, кстати, только потому этот момент одновременно доказывает и само появление новой практики и суть этой практики – отложенность действия от его цели и смысла (потребности, адаптации).

Революция в поведении и появление труда отражены непроизвольно древним людьми в настенных росписях, которые современные исследователи обнаруживают в палеолитических пещерах. А именно, на стенах древний человек отображает преимущественно финальные сцены охоты на зверей с применением тех орудий, которые делаются на палеолитических стоянках, то есть в пещерах и рядом. Разъяснение графическое может говорить о моменте отсутствия языка, хотя используется и позже в связи с невозможностью брать детей на охоту.

Но содержание настенных росписей – это и признак необходимости нового языка. Разрыв времени между действием и (отложенной) потребностью разрушил старые ценность и смысл эмоции. Последняя (всегда привязанная к потребности) перестала играть свою роль потому, что труд как длительный процесс перестал быть привязан к моменту смысла (истины и пользы) – внешнему непроизвольному отражению пользы, идущему от потребности.

Новый язык. В этой связи в действиях человека и его психике стихийно появляются новые принципы обозначения. Рисунок передает пользу лишь в малом диапазоне смыслов. Эмоция, прежде всего, звуковая, остается, но начинает изменять практическое назначение. Ранее звуковые и жестовые эмоции отмечали ценность, сложность или опасность адаптаций по текущей потребности. Теперь, когда важнее становятся некоторые действия и изготовленные предметы вне результата, важней становится порядок действий и предметов в их производстве и применении. Потому эмоции начинают комментировать порядок с перечислением смыслов (действий и предметов) в нужном порядке действий и использования предметов. Но отображение порядка невозможно без обозначения предметов и действий ВООБЩЕ и В ОТРЫВЕ ОТ ПОТРЕБНОСТЕЙ. Потому это требование уяснения порядка вызывает необходимость практики обозначений предметов и действий. Так возникают звуковые ассоциируемые в памяти пары 1) образов в памяти предметов и действий как смыслов и 2) звуковых комбинаций (лексем) как знаков, обозначений.

В результате возникает новое модельное средство изложения (передачи, обсуждения и обучения) любой технологии – порядка действий с предметами для реализации (адаптации и достижения) любой потребности. Изложение технологий Жизни – самого главного – осуществляется соединением смыслов через произнесение цепи лексем ВСЛУХ. Тогда ЗВУКОВОЕ построение цепей знаков как порядка объектов-смыслов начинает помогать ОБОЗНАЧАТЬ В ПАМЯТИ и В СОЗНАНИИ модель будущего поведения, правильную последовательность или план операций Человека. Например, речь старшего в семье для подроста способна донести последнему смысл труда изготовления орудия охоты в виде цепи слов-лексем: Труд → Орудие → Потом или Позже, завтра или другое время → Охота → Добыча → Пища.

И из логики моделирования (объяснения) снятия потребностей и работы памяти должен был возникать язык или вторая сигнальная система.

Память. Если смыслы заменены знаками, то в памяти хранятся словари ассоциаций слов и смыслов. А связи смыслов между собою в момент их построения, понимания и запоминания в сознании и потом в памяти даются учителем ученику в виде связи знаков через обучение новым смыслам. Итак, новая память – словарь и ассоциативная модель Мира, состоящая из связей смыслов.

Тема появления и формирования языка Человека много шире сказанного и дана в разделах 2.13.1—2.13.10. работы [Четвертаков С. А. 2018, с. 268—314].

А обучение языку в детстве?

Обучение языку. Мать дает яблоко ребенку, но прежде произносит слово: «яблоко» как обозначение смысла. Ребенок слышит слово S как сигнал, воспринимает яблоко как предмет S1, зрительно, на ощупь и на вкус, получая удовольствие. Психика фиксирует ценность (смысл) в памяти как ассоциативную связь S → S1 = вид → (снятие части потребности голода и удовольствие как смысл) ↓N_F. Стрелка вниз означает падение потребности N_F как удовлетворение. И снятие потребности формирует ассоциативную запись «сигнал – смысл» в памяти. Ассоциация в памяти работает в обе стороны S ↔ S1: услышанное слово вызывает в воображении из памяти образ яблока и воспоминание о вкусе, желание съесть, а вид реального яблока (его восприятие) позволяет вспомнить наименование (обозначение) предмета.

Теперь в своей социализации, чтобы стать человеком, ребенок обязан, увидев яблоко визуально – S1 и желая его съесть, не иметь возможности схватить его самостоятельно, как сделал бы зверь. Он должен оказаться в ситуации отложенной потребности («не брать фрукты без спроса»). И для того, чтобы получить желанное у родителей, он вынужден вспомнить, что для достижения вкусного необходимо назвать обозначение этого предмета и произнести слово, включая и волшебное слово – «пожалуйста». Все в реальности просто:

А) Ребенок видит предмет S1 (смысл);

Б) В памяти ребенка (непроизвольно) возникает ассоциация со словом – обозначением смысла S1 → S. (и это уже непроизвольная элементарная работа сознания – суть которого – манипулирование смыслами новой речи);

В) С помощью воли (поведение в сознании – и это самое сложное для него) ребенок произносит слово «яблоко», то есть дождавшись появления матери (важнейшее условие и отложенная потребность), он выполняет волевое действие – произносит слово S → яблоко.

Вторая сигнальная система в отличие от первой (увидел – схватил) работает на той же природной системе ассоциаций, но требует волевого поведения уже не только в среде и в действии, но внутри самой психики. Тогда даже внутри своей психики человек, будучи один, оказывается социален.

Так возникает общение. Но оно будет эффективным, если родители в радости начала общения будут ласкать ребенка. Здесь нужны любовь и похвалы взрослых потому, что на тысячи выученных словарных связей и смыслов Человека ни пищи, ни наказаний – не хватит. А в жажде контакта, ласк, внимания и поощрений ребенок сам «познает», осваивает мир и учится новым словам [Там же, сс. 381—383]. Хвалите и ласкайте в это время ребенка, но не спешите опережать его желания до обращенной к вам речи.

Модель Мира. В развитии языка в истории (филогенезе), а позже и ребенка в его развитии (онтогенезе) язык усложняется, включая обобщения, вплоть до рождения понятий – фрукты, предметы, сущности, материя и пр. Но более того, смыслы собираются в систему ассоциативных связей. Все смыслы – оказываются ассоциативно связаны друг с другом. И язык каждого возникает как следствие развития модели Мира Человека в существующем Обществе. Теперь это не опыт самого умного, который исчезнет, а опыт многих и универсальная модель Мира для Общества и навсегда [Четвертаков С. А. 2018, с. 284—325].

Сознание. Начало внешней речи у ребенка требует наличия волевого поведения в психике. А в сочетании с владением языком (моделью внешнего Мира) внешняя речь отражает и означает волевое внутреннее психическое поведение. А последнее и есть сознание. Суть сознания – процесс волевого манипулирования памятью в рабочей области психики с помощью внутренней речи при реагировании на изменения среды. Вторично, речь может далее применяться как навык, автоматизм и в виде эмоции. Полностью сознание можно считать сформированным, когда человек использует внутренний (про себя) язык для анализа (обозначения, произнесения даже непроизвольного) своих ощущений, настроения, чувств, формирования целей и форм поведения своего или других людей и комментариев внешних событий. Но несмотря на появление сознания, ВСЯ старая система подсознания полностью сохраняется и выполняет все то важное, что не способно обеспечить сознание, в частности, интуицию и выявление того в среде, что еще не охвачено и не осознано Человеком в форме языковых моделей. Язык сам возникает как осмысление, осознание, моделирование и отражение деятельности. В этом и заключается материалистическое понимание сознания и отражение им действительности. Вся наука построена на подсознательном изучении среды, в ходе которого сознание постепенно вводит промежуточные переменные (объекты-смыслы). Они корректируют модель, доводя систему ассоциаций до понимания Мира как системы причинно-следственных связей.

Подсознание и сознание. У Человека потребность как подсознательное напряжение может запускаться и подсознательно, и более сложно, на подсознании через сочетание: 1) процессов сознания, включая и волевые процессы с 2) некоторыми вновь и внезапно появляющимися отягощающими или благоприятствующими условиями среды в широком смысле. И значение среды для появления напряжения сохраняется. Так, мы не волнуемся, имея билет на самолет – дату и время. Беспокойство возникнет, когда появятся дополнительные обстоятельства недостатка времени на то, чтобы добраться до аэропорта вовремя. Внезапное изменение среды, включая и наши ошибки, рождает тревоги. Вновь появившееся свободное время («окно») способно рождать и новые возможности для удовольствий – так появляются предвкушения. И всё это признаки иерархии потребностей.

Потребности у Человека наследуют потребности Животных, но получают свое культурное воплощение – культурный запуск и культурные формы адаптаций. Жизнь Человека в Новейшее время (в режиме отложенных потребностей) стала настолько комфортной, что иных состояний, кроме ожиданий удовольствий, Человек интроспективно (самонаблюдением) ощущает не часто. Основные А-функции Жизни Человека тщательно и многократно защищены надстроенными адаптивными средствами опережения для полезного или предупреждения (угроз) опасного.

Если среда преодолевает средства защиты человека, то это вызывает внутренние волнения как, например, при гибели урожая или при утрате запаса. И подсознательные напряжения такие же, хотя они выше тех, что испытывают Животные. Так наше беспокойство по поводу необходимости поведения (труда) возникает как надстройка над БУДУЩИМ голодом (утраты энергии) или над БУДУЩЕЙ утратой безопасности (например, потери жилья). Теперь мы знаем, что такие подсознательные состояния отражают утрату части нашей адаптации в Мире Человека – это тоже состояния потребностей. На сформированной основе можно уточнить определение новой психики Человека.

Психика Человека преемственна психике Животного и усовершенствована не только и не столько Эволюцией, а уже НОВЫМ СОЦИАЛЬНЫМ ОТБОРОМ (в ТРУДЕ ВЫЖИВАНИЯ). Кроме трех А-функций (безопасности, обеспечения энергией и воспроизводства18) психика Человека обладает дополнительным свойством – извлекать информацию из среды [Четвертаков 2018, с. 540—547]. Это четвертая функция адаптации.

Четвертая A-функция психики Человека выделена нами и по факту определила суть антропогенеза и возможность нового приспособления к внешней среде – извлечение информации из среды через труд. Четвертая А-функция осуществляется путем волевого и направленного индивидуального поведения, аналогичного труду или являющегося трудом, для тестирования и извлечения информации из среды (и Природы) и её коллективного через новый язык сохранения, передачи, распространения в поколениях для использования.

В антропогенезе такой психический процесс извлечения информации был частью адаптивного поведения по низшим потребностям. Много позже в труде мыслителей или верующих он стал автономным в условиях удовлетворения (как отложения) всех базовых потребностей и аналогичен ориентировочно-исследовательскому поведению19 с одним отличием – он, требуя мысленного преодоления, создает эндогенное подкрепление норадреналином. Сама активность преодоления незнания и поиска истины (свойств среды) вызывается предвкушением уже освоенного процесса творчества и по природе бесконечна – она не имеет механизма останова и удовлетворения. В этом смысле такая система именуется системой управления по внешнему возмущению и имеет разомкнутый контур управления без обратной связи. Адаптация может завершаться лишь в связи с утратой сил (ресурсов). В этом смысле именно эта А-функция не полна, но причина неполноты – её зачатка у Животных (в исследовательском поведении) – находит оправдание в Эволюции, см. [Четвертаков С. А. 2018, с. 475—479].

В чем заключается социальная адаптивность этой четвертой функции? Она состоит в адаптации Человеком своего представления о Мире Среде. Человек приспосабливает собственные модельные представления о Мире реальному окружающему его (его психики и общей культуры его общества) внешнему Миру.

С учетом отмеченных новых свойств можно определить психику Человека следующим образом:

Психика Человека – подсистема подсознательного и волевого, то есть сознательного управления восприятием и поведением через внутреннюю речь и мышление, а потому – система волевого управления памятью, сознанием, мышлением и мотивацией (выбором целеполагания и плана, моментов запуска и останова поведения).

Значение новой информации как нарушения Человеком базовых основ Эволюции. В труде – производстве энергоресурсов – Человек вышел на такой уровень использования среды, что нарушил Эволюционные границы своего существования на основе чистого потребления. Все его преимущества построены на знаниях об окружающей среде. И это делает знания, владение ими и передачу их самым важным ресурсом, который полагается ценить, увеличивать, передавать в поколениях и использовать в жизни. Потому работу со знаниями (информацией) на основе сознания, речи и мышления в производстве, сохранении или в передаче информации (подросту) следует считать важнейшей частью в будущей трудовой деятельности людей.