Читать книгу Кувшин Маслоу - С. А. Четвертаков - Страница 39

Мы до этого отметили, что напряжение возникает как вторичное и внутри, оно происходит от среды тела или от наружной природы. Оно требует своего снятия и формирует поведение. Снятие напряжения – это некий позитив и результат важного и полезного поведения. Потому важное поведение и запоминается. Поведение – оно бывает на одну минуту, когда надо выйти – по-французски sortir, и всем ясно, о чем речь! Но оно бывает и на всю жизнь – и даже название имеет – «направленность».

Напряжения в психике отмечены теорией доминанты А. А. Ухтомского (1910—20-е годы). Он заметил в экспериментах с животными, что в момент общего специфического (то есть направленного по какой-то причине) возбуждения все предшествующие состояния снимаются, то есть тормозятся, а ВСЕ новые внешние текущие ощущения – преобразуются в усиление доминирующего возбуждения. То есть в этом представлении вся функциональность организма приспосабливается к усилению ведущего возбуждения, как главной депривации, подлежащей разрешению, снятию. Организм приспосабливается к усилению главного источника всей психической активности и к разрешению, завершению поведения, его (возбуждения) снимающего.

Самым наглядным примером как потребность и как процесс стали – дефекация и мочеиспускание. Голод и жажда, половое возбуждение у животных имеют тот же смысл.

Автор относил свое понимание доминанты ко всем формам психического у животного и человека.

Вот фрагменты текста Ухтомского о доминанте:

«Все данные говорят за то, что доминанта есть не привилегия высших нервных этажей, но общий рабочий принцип нервных центров.

Доминанта создается односторонним накапливанием возбуждения в определенной группе центров, как бы за счет работы других центров. Это – как бы принципиальное нарушение равновесия между центрами. Спрашивается, где же конец этого нарушения? Чем определяется конец доминанты?

Когда доминанта представляет из себя цепной рефлекс, направленный на определенный разрешающий акт, (этот) разрешающий акт и будет концом доминанты. Когда глотание, дефекация, обнимание достигли окончательного акта, это и будет концом соответствующей доминанты и именно эндогенным (СЧ – самопроизвольным, произведенным самим организмом) ее концом.

Но возможно возникновение в центрах новой доминанты, несовместимой с первой. Склонность к беспокойной локомоции у децеребрированного (с удаленным мозгом) животного не дает укрепиться доминанте потирания. Возникновение новой доминанты, функционально несовместимой с первой, намечает экзогенный конец для первой (СЧ – здесь дана идея смены одного состояния доминанты другим доминантным возбуждением). Мыслимо, далее, прямое торможение доминанты с высших этажей центральной нервной системы, например, с коры.» [Ухтомский А. А., с. 57—58].

Таким образом, напряжение или возбуждение, активизирующее поведение, которое мы представляем результатом некоего внутреннего включателя (диспетчера), есть возникшее вторичное внутреннее состояние в психике животных и человека, которое в психологии уже c подачи А. А. Ухтомского именуют «доминантой». Доминанта возникает, как отражение вторичных ощущений дисбаланса со средой (или сама есть такое ощущение) и исчезает в результате разрешающего адаптацию организма акта или поведения. Отмечена и конкуренция доминант и «этажность» возбуждений, то есть взаимодействие и старого мозга и новой коры.

Но до сих пор в психологических словарях о доминанте Ухтомского можно видеть определения, в которых доминанта отражает «мотивационные состояния» человека.

И это очень нехорошо потому, что в таком случае «вторичное ощущение» у животных требуется тоже именовать «мотивацией». А что такое мотивация у животных, не ясно, если только не считать дословно – мотивацию чистым источником подсознательного выученного движения. Мотивация превращается в потребность. И, между прочим, это многих устраивает, если это понимать как рефлекс животных.

Однако, использование одного термина для животных и человека в разных смыслах неприемлемо. Оно оказывается поводом ухода от идеи потребностей в пользу странного компромисса с когнитивными (познавательными) теориями, специфично развитыми для человека в конструкции идеи поведения, основанного на Целях и Знаниях.

Как же именовать напряжение, которое у живого возникает и влечет, заставляет, принуждает к любому действию, способному снять это напряжение? Его следует именовать потребностью. И его именуют именно таким образом.

Так в работе уважаемых В. М. Смирнова и К. В. Судакова в их «Словаре-справочнике по физиологии» (2010) говорится:

«Биологическая роль доминантного очага возбуждения в ЦНС заключается в том, что на его основе формируется конкретная приспособительная деятельность, ориентированная на достижение полезного результата, необходимого для устранения причин, поддерживающих тот или иной нервный центр в доминантном состоянии» И, кстати, нервный центр авторы определяют в справочнике как «совокупность синаптически связанных нейронов ЦНС, достаточных для регуляции функции органа согласно потребностям организма» [Смирнов В. М. и Судаков К. В., 2010, с. 218—221].

Как поддерживается такое напряжение? Сначала возникает начальное возбуждение общих нейронов в некоторых важных нервных центрах (скоплениях нейронов) от афферентных входных сигналов (ощущений и сенсорных нейронов). А затем возникает «последействие» – которое в главном нервном центре становится циркуляционным возбуждением по замкнутым нейронным цепям (на минуты и часы) [Там же, с. 218].

Но с учетом слабых возбуждений и перебиваемых процессов низшего уровня, более сложные и тонкие возбуждения (у человека) снова и снова возвращаются и запускаются или (вспоминаются). Так человек возвращается к нерешенным идейным, производственным или другим задачам, которые «не оставляют в покое», а животное имеет потребностное возбуждение, пока его не удовлетворит.

Но тогда «подкреплением» полагается именовать такой процесс поведения или внешней среды, который удовлетворяет текущую потребность, то есть снимает потребностное напряжение. И тогда остается только понять, в рамках какой текущей потребности находится особь животного, когда с ним ведется сигнал-рефлексный эксперимент.

В рамках потребностной парадигмы именно удовлетворение потребности и является объяснением причины сохранения в памяти связи «ощущения и рефлекса» X → Y. Удовлетворение потребности и есть «подкрепление» в бихевиоризме. То есть связь в виде «памяти» в психике (а не в черном ящике) возникнет только потому и тогда, когда для животного эта связь на опыте оказывается полезна и важна, то есть при адаптации. И результат возникает не потому, что животное это «понимает», а в силу автоматического и врожденного эволюцией механизма запоминания в нейронной памяти успешной адаптации.

А теперь представим второй результат по этой теме, который чрезвычайно долго добирался до России. Ведь фактически он был запрещен в СССР.