Читать книгу Нет дыма без огня - Сандра Браун - Страница 2

Он никогда не испытывал особой любви к кошкам. А женщина рядом с ним вела себя совсем как они, только что не мурлыкала. Ее тело было полно кошачьей вероломной грации. Узкие, приподнятые к вискам глаза отливали зеленью, плавные чувственные движения будоражили воображение. Такие, как она, не ходят, а шествуют, продумывая каждый шаг заранее. Похоже, у нее и впрямь за долгое время странствий по чужим постелям выработалась особая манера поведения, чуть ли не мгновенно распаляющая мужчину. Она потягивалась и терлась о него, разметав рыжую гриву по плечам в угаре страсти, а в момент кульминации визжала и царапала плечи партнера ногтями.

Кошки казались ему скрытными и коварными – ненадежное племя. Он боялся поворачиваться к ним спиной.

– Ну как я тебе понравилась? – Голос ее, страстный и жаркий, обволакивал, как душная ночь за опущенными шторами.

– А что – разве я жалуюсь?

Кей Такетт терпеть не мог подобных вопросов. Если ты доволен, то к чему пустая болтовня? Если нет, то тем более следует помолчать.

Женщина сочла его двусмысленный ответ за комплимент и соскользнула с кровати. Обнаженная, она направилась к заставленному флаконами и баночками с кремами туалетному столику. Немного постояв, демонстрируя свое роскошное тело, она зажгла сигарету дорогой, украшенной камнями зажигалкой.

– Хочешь закурить?

– Нет, спасибо.

– А выпить?

– Пожалуй. Если есть что под рукой.

Отчаянно скучая, Кей смотрел на хрустальную люстру на потолке. Безвкусица и уродство! Слишком громоздко для спальни, даже когда часть лампочек еле светится за хрустальными подвесками. Ярко-розовый ковер в той же степени безобразный, что и передвижной, украшенный бронзой бар, уставленный замысловатыми хрустальными графинами, довершал пошловатый интерьер. Она налила ему виски.

– Куда тебе торопиться? – Женщина улыбнулась. – Муж уехал в другой город, а дочь ночует у друзей.

– Какого пола, мужского или женского?

– Женского. Ради бога, ей только шестнадцать.

Неблагородно говорить ей, что сама она задолго до этого возраста приобрела репутацию легкодоступной особы. Но Такетт промолчал, скорее из равнодушия.

– У нас впереди целая ночь. – Она подала ему стакан, села рядом, прижимаясь бедром к его бедру.

Кей поднял голову с подушки в шелковой наволочке и отпил неразбавленного виски.

– Мне надо двигаться. Я вернулся в город уже… – он посмотрел на свои часы, – уже три с половиной часа назад, а еще не переступал порога родного дома.

– Ты же сказал, что они не ждут тебя сегодня.

– Верно, но я обещал прежде всего появиться дома.

Она накрутила на палец прядь его темных волос.

– Но ты же не рассчитывал на столь приятную встречу «Под пальмой», а это в корне меняет дело, не так ли, дорогой?

Он допил виски и сунул ей в руки пустой стакан.

– Интересно, почему это заведение называется «Под пальмой»? Тут не сыщешь ни одной пальмы на триста миль вокруг. Ты часто там бываешь?

– Достаточно часто, – произнесла она, хитро улыбаясь.

– Когда мужа нет в городе? – с усмешкой поинтересовался Кей.

– И еще когда тоска и одиночество становятся невыносимыми, а это случается почти каждый день. В баре «Под пальмой» всегда можно найти интересную компанию.

Такетт взглянул на ее пышный бюст.

– Это точно. Не сомневаюсь, что ты цепляешься там за любого, был бы мужского пола, и любезничаешь, пока у него не встанет.

– А ты неплохо меня изучил. – С грудным смехом она потянулась к нему, чтобы коснуться его рта влажными губами.

Он отвернулся.

– Брось! Я тебя совсем не знаю.

– Это неправда, Кей Такетт. – Она выпрямилась с обиженным видом. – Мы учились в одной школе.

– Я со многими учился в школе. Но это не значит, что я знаю всех до единого, да еще и неплохо.

– Но ты со мной целовался.

– Врешь! – Он позабыл об учтивости. – Я не люблю стоять в очереди, так что меня никогда не было среди твоих поклонников.

В ее прищуренных глазах блеснула злоба, которая, впрочем, тут же погасла. В одно мгновение женщина, так напоминавшая ему кошку, спрятала выпущенные коготки.

– Ты прав, мы с тобой не встречались, – промурлыкала она. – Но однажды, когда победили ребят из Глейдуотера, ты вместе со всей нашей футбольной командой шел с поля в раздевалку. А мы с подругами, да вообще все в Иден-Пасс, выстроились на пути, чтобы вас приветствовать. Ты, – продолжала она, впившись при этом ногтями в его обнаженную грудь, – ты был самым лучшим из игроков. Твоя грязная майка взмокла от пота, и, конечно, все девочки считали тебя самым красивым. Думаю, ты сам тоже так думал.

Она остановилась, ожидая, что он скажет, но Кей остался совершенно равнодушным к ее рассказу. Он помнил множество подобных дней, таких, как она только что описала. Страх перед началом игры и ликование после победы. Завораживающее пространство стадиона. Звуки марширующего оркестра. Запах свежего попкорна. Громкие крики группы поддержки.

Бушующие трибуны.

И Джоди, ее голос, подбадривающий его громче всех.

Как давно это было.

– Когда ты шел мимо меня, – продолжала она, – ты схватил меня за талию, приподнял с земли, прижал к себе и поцеловал прямо в губы. Да еще как! Как настоящий победитель.

– Неужели? Ты точно помнишь?

– Еще бы. Я просто обалдела. – Она склонилась над ним, касаясь сосками его груди. – Долго же мне пришлось ждать, прежде чем ты закончишь начатое дело.

– Что ж, счастлив услужить. – Он похлопал ее по ягодицам и сел на кровати. – Мне пора.

Кей протянул руку и вытащил свои джинсы из-за ее спины.

– Ты действительно уходишь? – удивилась она.

– Да.

Нахмурившись, женщина загасила сигарету в пепельнице на ночном столике.

– Ах ты, дрянь, – пробормотала она. Но, явно решив удержать его во что бы то ни стало, соскочила с кровати и вырвала у него из рук джинсы прежде, чем он успел натянуть их. Соблазняя, она прижалась к его бедрам. – Уже поздно, Кей. У мамочки дома все уже крепко спят. Оставайся со мной. – Она засунула руку ему между ног и начала его ласкать, дерзко и умело, глядя прямо в лицо. – Считай, что ты ничего не знаешь, если не пробовал одно из моих утренних фирменных блюд.

Кей насмешливо скривил губы.

– Ты подаешь его прямо в постель?

– Вот именно. И со всеми приправами. Я даже… – Она вдруг смолкла, прислушиваясь, и пальцы ее невольно сжались, заставив его сморщиться от боли.

– Поосторожней. Это мой капитал.

– Тише! – Отпустив его, она на цыпочках подбежала к открытой двери спальни.

Снаружи раздался мужской голос:

– Это я, крошка.

– Черт возьми! – Она резко обернулась. Ничто в ней не напоминало недавнюю томную соблазнительницу. – Тебе надо убираться отсюда, – прошипела она. – И поскорей!

Кей уже натянул джинсы и, согнувшись, шарил по полу, разыскивая ботинки.

– Ты думаешь, мне это удастся? – прошептал он.

– Крошка, ты где? – Кей услыхал шаги внизу, на мраморных плитах прихожей, затем на покрытой ковром лестнице. – Я сегодня рано освободился и решил вернуться домой вечером, не дожидаясь утра.

Отчаянно размахивая руками, женщина показывала Кею на стеклянную дверь балкона. Кей сгреб в охапку ботинки и рубашку, рывком отворил дверь и выскользнул наружу. И только тогда вспомнил, что спальня находится на втором этаже. Перегнувшись через кованую решетку, он взглянул вниз и понял, что отсюда не так-то просто выбраться.

Тихо чертыхаясь, он перебрал в уме возможные решения. Впрочем, стоит ли задумываться? Кей Такетт бывал и не в таких переделках. Тайфуны, перестрелки, землетрясения, события, ниспосланные божьей волей или безумием человека, – все уже происходило в жизни. Тем более неожиданное появление мужа совсем уж для него не в новинку. Придется рисковать и надеяться на лучшее.

Он быстро повернул обратно, но застыл на пороге балконной двери. Картина и впрямь была впечатляющая. Его красотка лежала на кровати, одной рукой подтянув к подбородку атласную простыню. В другой она сжимала пистолет и целилась прямо в него.

– Ты что, рехнулась?

Она оглушила его пронзительным воплем. Мгновением позже звук выстрела разорвал ему барабанные перепонки. Сердце изо всех сил заколотилось в груди, и Кей не сразу понял, что ранен. Он взглянул на рану в левом боку, затем неверящими глазами вновь посмотрел на женщину.

Топот ног теперь доносился из коридора.

– Крошка!

Она снова издала вопль, заставлявший кровь стыть в жилах, и прицелилась.

Очнувшись от забытья, Кей резко повернул назад как раз в тот момент, когда прозвучал второй выстрел. Ему показалось, что на этот раз она промахнулась, но у него не было времени разбираться. Швырнув ботинки и рубашку вниз, он перебросил через перила сначала правую, а затем левую ногу, секунду побалансировал на узком внешнем уступе и прыгнул в темноту.

Удар от приземления пришелся на правую ногу. Боль устремилась вверх, пронзила голень, бедро, вошла в пах и отдалась под ложечкой; у Кея перехватило дыхание. Ничего не видя перед собой, он ловил ртом воздух, сдерживая рвоту, стараясь не потерять сознание. Потом, подхватив вещи, что было мочи пустился бегом.

Лаура вздрогнула, услыхав сильный стук в заднюю дверь.

Она смотрела старый душещипательный фильм с Бетт Дейвис и была так увлечена этим, что решила, будто ей показалось. Но все же, приглушив звук, прислушалась. Стук раздался снова, еще более настойчивый и нетерпеливый. Отбросив плед, покрывавший ноги, она с неохотой оставила уютный диван и поспешила к дверям, зажигая по пути свет.

В задней комнате сквозь полуприкрытые жалюзи она увидела силуэт человека. Лаура с опаской подошла поближе к стеклянной двери и посмотрела в щелку.

В ярком свете фонаря лицо стоявшего на веранде мужчины казалось восково-бледным и напряженным. Подбородок покрывала однодневная щетина. Несколько прядей непокорных темных волос прилипли к потному лбу.

– Это вы, док? – Мужчина принялся вновь барабанить по двери кулаком. – Откройте! Я вам тут испачкал всю веранду. – Он вытер лоб тыльной стороной руки, и Лаура увидела на ней кровь.

Позабыв об осторожности, она отключила охранную сигнализацию и отперла дверь. Как только дверь отворилась, человек, спотыкаясь, ввалился в комнату: он был босиком.

– Долго же пришлось ждать, – пробормотал он. – Но вам это прощается, если вы по-прежнему держите в шкафу бутылку «Джек Дэниэлс».

Он, не раздумывая, направился к белому металлическому шкафу для лекарств и нагнулся, чтобы выдвинуть нижний ящик.

– Там нет виски.

При звуке ее голоса мужчина резко обернулся. Несколько секунд он в изумлении смотрел на нее. В нем было что-то животное, что одновременно и привлекало, и отталкивало, и, хотя Лаура привыкла к запаху свежей крови, запах его крови показался ей особенно сильным.

Ей отчего-то захотелось отступить назад, не то чтобы она испугалась, но чувствовала себя крайне неуютно. И все же Лаура осталась на месте, выдерживая его недоверчивый, враждебный взгляд.

– Кто вы, черт побери? Где доктор? – Он сердито хмурился, прижимая к боку окровавленную полу расстегнутой рубашки.

– Вам лучше сесть. Вы ранены.

– Нет уж, дамочка. Где доктор?

– Наверное, спокойно спит в своем рыбачьем домике на озере. Он оставил практику и выехал отсюда уже несколько месяцев назад.

Незнакомец с ненавистью посмотрел на нее. Потом со злобой бросил:

– Прекрасно! Только этого не хватало.

Он бормотал ругательства, поглаживая пальцами волосы. Затем сделал пару неверных шагов к двери, но не выдержал и привалился к операционному столу.

Лаура невольно поспешила к нему на помощь. Он отвел ее руку, но по-прежнему опирался на стол. Тяжело дыша и морщась от боли, мужчина попросил:

– Дайте мне немного виски.

– Что случилось?

– Какое вам дело?

– Я не просто переехала в дом доктора Паттона. Я теперь практикую вместо него.

Незнакомец был явно удивлен.

– Вы доктор?

Лаура кивнула.

– Что б мне провалиться… – Он медленно обвел ее всю взглядом. – В таком облачении вы произведете фурор среди больных, – заметил он. – Это что – последний крик моды для женщин-врачей?

Одетая в лосины и белую рубашку, доходившую до колен, она и вправду не очень походила на сурового последователя Гиппократа. Тем не менее Лаура с достоинством пояснила:

– Обычно ночью я не надеваю халата. Это нерабочее время, но я дипломированный врач, поэтому забудьте о моей одежде и позвольте осмотреть вашу рану. Так что же все-таки произошло?

– Несчастный случай.

Снимая с неожиданного пациента рубашку, она заметила, что у него расстегнут ремень и часть пуговиц на ширинке. Лаура отвела его запачканную кровью руку от раны в боку.

– Это пулевое ранение!

– Да нет. Я же вам сказал, что это несчастный случай.

Он явно лгал, что, видимо, делал часто и без угрызений совести.

– Какого рода?

– Я упал на вилы. – Ему было явно безразлично, поверит она или нет. – Почистите рану, заклейте пластырем, раз уж вы врач, и дело с концом, завтра я буду как новенький.

Она выпрямилась и без улыбки посмотрела на его ухмыляющееся лицо.

– Прекратите паясничать. Я знаю, как выглядит огнестрельная рана, – произнесла она. – Вам лучше всего обратиться в окружную больницу. – Повернувшись к нему спиной, Лаура принялась нажимать кнопки на телефонном аппарате. – Я позабочусь о вас до приезда «Скорой помощи». Прошу вас лечь. Как только дозвонюсь, постараюсь остановить кровотечение. Алло, – проговорила она, когда на другом конце провода сняли трубку. – Это доктор Маллори из Иден-Пасс. У меня больной, нуждающийся в неотложной…

Его рука легла на рычаг. Она встревоженно оглянулась.

– Не поеду я ни в какую такую больницу, – отрезал он. – Не нужно мне никакой «Скорой помощи». Это пустяки. Вы поняли, что я говорю? Пустяки! Остановите кровотечение, перевяжите рану, и все тут. Так как насчет виски? – спросил он уже в третий раз.

Не обращая внимания на его слова, Лаура опять попыталась позвонить в больницу, но не успела до конца набрать номер, как он выхватил у нее трубку и вырвал провод из аппарата.

Она повернулась к нему, собираясь дать волю своему гневу, и впервые с тех пор, как впустила незнакомца в дом, почувствовала страх. Даже в этом небольшом техасском городке нередки случаи наркомании. Вскоре после приезда Лаура установила в доме сигнализацию, чтобы предотвратить кражу лекарств, отпускаемых по рецепту, и наркотических болеутоляющих средств.

Он явно уловил перемену в ее настроении. С грохотом бросил трубку на стол и мрачно улыбнулся:

– Послушайте, док, если бы я заявился сюда, чтобы на вас напасть, то давно бы это сделал – и след простыл. Дело в том, что я не хочу, чтобы пошли слухи. Так что позабудем о больнице, ладно? Помогите мне, и мы распрощаемся.

Губы у него побелели. Он шумно втягивал воздух через стиснутые зубы.

– Вам плохо?

– Вовсе нет.

– Вам очень больно.

– Да, – признался он, кивнув головой. – Болит так, что хоть вой. Вы что, хотите, чтобы я истек кровью, пока мы спорим?

Она внимательно посмотрела на его упрямое лицо и решила согласиться, иначе он уйдет. Конечно, это легче всего, но совесть не позволяла ей отпустить человека в таком состоянии на все четыре стороны. Лаура велела мужчине спустить джинсы и лечь на кушетку.

– Я сам не раз давал такую команду, – заметил он.

– Охотно верю. – Она направилась к раковине, чтобы помыть руки дезинфицирующим раствором. – Если вам известно, где доктор Паттон держал виски, вы, должно быть, местный житель.

– Я здесь родился и вырос.

– Тогда почему вы не знаете, что он ушел на покой?

– Я какое-то время отсутствовал.

– Вы у него лечились?

– С тех пор, как себя помню. Он лечил меня от ветрянки, тонзиллита, починил мне два сломанных ребра, ключицу, сломанную руку, спас от заражения крови после того, как я поиграл в футбол ржавой консервной банкой. У меня до сих пор остался шрам на бедре в том месте, которым я на нее приземлился.

– Наверное, плакали?

– Ни в коем случае, – серьезно откликнулся он. – Сколько раз я являлся сюда за помощью среди ночи, и док Паттон открывал мне эту самую заднюю дверь. Между прочим, он не был таким скупердяем, когда виски использовалось в медицинских целях. Что вы делаете?

– Это успокоительное. – Лаура нажала на поршень шприца, и в воздухе рассеялось туманное облачко лекарства.

Затем она положила шприц и протерла его руку смоченной в спирте ватой. Прежде чем Лаура сообразила, что он собирается сделать, мужчина схватил шприц, нажал большим пальцем на поршень и выпустил жидкость на пол.

– Вы что – считаете меня идиотом?

– Мистер…

– Если вы хотите, чтобы я не чувствовал боли, дайте мне стакан виски. Я не позволю накачать меня наркотиками, чтобы я перестал соображать и вы бы спокойно вызвали «Скорую».

– Между прочим, – сердито заявила Лаура, – по закону я обязана сообщать властям о всяком огнестрельном ранении.

Он попытался сесть, и, когда это ему удалось, кровь хлынула у него из раны. Он застонал. Лаура торопливо натянула хирургические перчатки и принялась осушать кровь марлевыми тампонами, чтобы определить серьезность ранения.

– Боитесь заразиться СПИДом? – спросил он, кивнув на ее руки в перчатках.

– Профессиональная привычка.

– Не стоит волноваться, – объявил он с усмешкой. – Я всегда осторожен.

– Но сегодня-то не остереглись. Может, вас поймали, когда вы мошенничали в карты? А может, приударили не за той женщиной? Или чистили ружье, и оно случайно выстрелило?

– Я же сказал вам, что это…

– Помню. Упали на вилы. Только вилы оставят колотую рану. Я же все-таки врач, хотя вы этим и недовольны. – Она быстро и ловко обрабатывала рану. – Послушайте, мне придется иссечь края и наложить внутренние швы. Будет больно. Я должна вам дать обезболивающее средство.

– Об этом не может быть и речи. – Он сделал слабую попытку подняться.

Лаура его остановила, упершись ладонями ему в плечи.

– Может, попробуем лидокаин? Это местное анестезирующее средство, – пояснила она, взяла флакон из шкафа и дала ему прочитать наклейку. – Вы согласны?

Он неохотно кивнул и стал наблюдать, как Лаура готовит другой шприц. Она сделала укол около раны. Когда мышечные ткани потеряли чувствительность, она выровняла поврежденные места, обработала края физиологическим раствором, наложила внутренние швы и дренировала рану.

– А это еще что такое? – Незнакомец был бледен и обильно потел, но внимательно следил за умелыми движениями ее рук.

– Это чтобы удалить из раны излившуюся кровь и лимфу и предотвратить инфекцию. Я сниму дренаж через несколько дней. – Она наложила внешние швы и покрыла рану стерильной повязкой.

Бросив грязные перчатки в специальный металлический бачок для инфицированных материалов, Лаура вымыла руки над раковиной. Затем попросила его сесть, чтобы обмотать туловище эластичным бинтом, который будет фиксировать повязку.

Она отступила назад и придирчиво осмотрела результаты своей работы.

– Вам повезло, что стрелок оказался не из лучших. Чуть-чуть вправо, и пуля задела бы жизненно важные органы.

– А чуть-чуть ниже, и мне бы уже никогда не проникнуть в некоторые другие органы, тоже, знаете ли, очень важные.

Лаура сделала вид, что ничего не слышала.

– Считайте, что вам очень повезло, – вполне равнодушно обронила она.

Бинтуя рану, она вынуждена была обхватывать его тело руками, почти прижимаясь щекой к широкой груди. У него был крепкий, загорелый, покрытый волосами торс. Эластичный бинт рассек надвое его плоский мускулистый живот. Ей приходилось работать в отделениях «Скорой помощи» больших городских больниц и зашивать раны многим подозрительным личностям, но никто из них не был так интригующе разговорчив и… красив.

– Поверьте мне, док. Мне всегда чертовски везет.

– Хорошо, хорошо. Похоже, вы из тех, кто рискует, но умеет выкручиваться. Кстати, когда в последний раз вам делали противостолбнячную прививку?

– В прошлом году.

Она недоверчиво посмотрела на него. Он, будто давая клятву, поднял правую руку:

– Чтоб мне провалиться на этом месте.

Незнакомец поднялся с кушетки и, прислонившись к ней бедром, натянул джинсы. Он не стал застегивать ремень.

– Сколько я вам должен?

– Пятьдесят долларов за прием во внеурочное время, пятьдесят за наложение швов и повязки, по двенадцать за два укола, включая тот, что вы испортили, и сорок за лекарства.

– Какие еще лекарства?

Лаура достала две пластиковые упаковки из запирающегося на ключ шкафа и протянула ему:

– Это антибиотик и болеутоляющее. Как только действие лидокаина кончится, боль станет весьма чувствительной.

Он вытащил из кармана бумажник.

– Значит, так, пятьдесят и пятьдесят, плюс двадцать четыре, плюс сорок, итого…

– Сто шестьдесят четыре доллара.

Он приподнял бровь, удивляясь быстроте ее расчетов.

– Точно, сто шестьдесят четыре. – Незнакомец отделил от пачки нужные банкноты и положил их на стол. – Сдачи не надо, – сказал он, добавляя пятидолларовую бумажку вместо четырех по одному.

Лаура заметила, что он носит с собой много наличными. Даже когда он расплатился с ней, у него оставалась достаточно толстая пачка денег. Довольно необычная привычка.

– Примите сегодня две капсулы антибиотика, – предупредила она, – потом по четыре в день, пока не выпьете все.

Он прочитал надписи на упаковках, открыв болеутоляющее, вытряхнул на ладонь одну таблетку, бросил ее в рот и проглотил без воды.

– Она прошла бы лучше с глотком виски. – В его голосе прозвучали просительные нотки.

Лаура отрицательно покачала головой.

– Принимайте по одной каждые четыре часа. И запивайте их водой! – подчеркнула она, очень сомневаясь, что он примет это во внимание. – Приходите завтра в половине пятого, я вам сменю повязку.

– Еще за пятьдесят «зелененьких»?

– Нет, это уже оплачено.

– Очень вам благодарен.

– Не стоит. Как только вы уйдете, я позвоню шерифу Бакстеру.

Скрестив руки на голой груди, он снисходительно смотрел на Лауру.

– Хотите поднять его с постели в такое время? – Он осуждающе покачал головой. – Я знаю старину Эльмо Бакстера сколько себя помню. Они с отцом были приятелями. Выросли вместе во время нефтяного бума. Знаете, что это такое? Они говорили, что это то же самое, что пройти вместе всю войну. Мальчишками они крутились возле буровых вышек, были чем-то вроде талисмана для матерых добытчиков и спекулянтов, для тех, кто искал нефть наугад. Они выполняли их поручения, покупали им еду, сигареты, самогон, все, что те пожелают. Наверное, старина Эльмо не захочет вспоминать, чем они там еще их снабжали. Ладно, можете звонить шерифу. Если он здесь появится, то будет рад меня видеть, только и всего. Он похлопает меня по спине и скажет: «Что-то долго тебя здесь не было», – и спросит, какие за мной водятся грешки.

Мужчина остановился, чтобы оценить реакцию Лауры. Ее холодный взгляд его нисколько не обескуражил.

– У Эльмо невпроворот работы, к тому же ему мало платят. Вызов в такой поздний час, да еще из-за пустяка, выведет его из себя, а он вообще сварливый по характеру. А если с вами действительно приключится что-то серьезное, к примеру, какой-нибудь наркоман ворвется сюда и потребует дозу, шериф дважды подумает, прежде чем бежать к вам на помощь. И кроме того, – добавил он, понизив голос, – народ не любит, чтобы разглашали его маленькие тайны, особенно врачебные. Люди в таком городке, как Иден-Пасс, придают этому большое значение.

– Сомневаюсь, чтобы в Иден-Пасс вообще что-нибудь можно было скрыть, – спокойно парировала Лаура. – Я уже усвоила, как быстро и точно здесь работает подпольный телефон. Тайна, в том числе и врачебная, в этом городке не выживет и дня. Я также все поняла насчет шерифа. Он для здешних жителей свой парень, и если бы я и сообщила ему о пулевом ранении, то этим все бы и кончилось.

– Верней всего, так, – откровенно согласился он. – Если шериф будет тут расследовать каждую перестрелку, то он через месяц откинет копыта.

Лаура решила, что он говорит правду, и, вздохнув, спросила:

– Вас ранили на месте преступления?

– Да нет, это так – мелкие грешки, – ответил он с ленивой и довольной усмешкой. В его синих глазах вспыхнул лукавый огонек. – Не думаю, что это можно назвать преступлением.

Забыв о том, что ей следует держаться с достоинством, Лаура рассмеялась. Он совсем не был похож на преступника, но уж грешником был обязательно. И вряд ли этот человек опасен для окружающих, разве только для неравнодушной к его чарам женщины.

– Вот, значит, как, докторша не такая уж надутая. Она даже умеет улыбаться. И у нее славная улыбка. – Прищурившись, он вкрадчиво спросил: – А что еще у нее есть хорошенького?

Теперь пришло ее время скрестить руки на груди.

– Неужели такой подход срабатывает?

– Я всегда считал, что мужчине и женщине нечего зря разводить разговоры.

– Вот как?

– Зачем тратить силы и время. Лучше их использовать на другие вещи.

– Смею спросить, на какие?

– Дерзайте. Меня этим мне смутишь. А вас?

Лаура уже подзабыла, когда с ней в последний раз столь откровенно заигрывал мужчина. А сама она флиртовала вообще в незапамятные времена. Это было приятное ощущение, хотя и недолгое. И тут она сообразила, что врачу запрещается даже самое безобидное кокетство. Ее улыбка исчезла. Лаура выпрямилась, вспомнив о своих профессиональных обязанностях.

– Не забудьте свою рубашку, – сухо произнесла она.

– Выбросьте ее в мусор. – Он сделал шаг в сторону и тут же вновь привалился к стене; его лицо исказилось от боли. – Черт побери!

– Что еще?

– Проклятая лодыжка. Нога подвернулась, когда… Наверное, растяжение.

Лаура присела на корточки и осторожно закатала правую штанину его джинсов.

– Господи! Почему вы мне об этом не сказали сразу?

Лодыжка распухла и выглядела ужасно.

– Я истекал кровью, как прирезанная свинья. Это было поважнее. Ничего, все пройдет. – Он наклонился, оттолкнул ее ощупывающие руки и опустил штанину.

– Вам необходимо сделать рентген. Возможно, это перелом.

– Нет.

– Вы ничего не понимаете в медицине.

– Верно. Но уж насчет перелома не ошибусь.

– Я не могу взять на себя ответственность.

– Расслабьтесь. Я не собираюсь возлагать на вас какую-либо ответственность. – Без рубашки, босиком, он кое-как проковылял до двери, через которую вошел в дом.

– Может, перед уходом хотя бы руки вымоете? – предложила она.

Он посмотрел на свои испачканные кровью ладони и помотал головой:

– Они бывали и грязнее.

Лаура чувствовала себя как-то странно. Все шло слишком уж бестолково. Но что ж поделаешь, он – взрослый человек, отвечающий за свои поступки. Она, в конце концов, ему не нянька.

– Не забывайте принимать антибиотик, – напомнила она и, пригнувшись, скользнула под его правую руку, подставив свое плечо.

Пикап стоял рядом с верандой. Передние колеса въехали на клумбу недавно посаженных ею петуний.

– У вас есть костыли?

– Если понадобятся, найду.

– Не сомневайтесь, понадобятся. Постарайтесь несколько дней не опираться на правую ногу. Дома положите на лодыжку грелку со льдом и держите ногу по возможности приподнятой. И не забудьте прийти…

– Завтра в четыре тридцать. Не забуду.

Она посмотрела на него. Взгляды их встретились. Лаура ощущала тепло его мускулистого и крепкого тела, понимая, что такой жизнеспособный организм быстро справится с любыми ранами. Он был образцом физического здоровья, и, надо сознаться, она безуспешно пыталась смотреть на него только глазами врача.

Странный пациент напряженно ее изучал, рассматривал лицо, волосы. Низким хрипловатым голосом заметил:

– Могу поклясться, что я никогда еще не встречал такого доктора. – Его рука скользнула с ее плеча на бедро.

– Что же во мне особенного?

Он молчал, но рука его совсем не желала оставаться на месте. Лаура уже собиралась резким движением остановить этот натиск, как вдруг этот распоясавшийся тип поцеловал ее. Дерзко, стремительно прижался губами к ее губам.

Онемев от неожиданности, Лаура высвободилась из объятий. Сердце стучало изо всех сил, ей стало жарко. Десяток способов, как выйти из положения, промелькнули у нее в голове, но, пожалуй, лучше всего притвориться, что ничего не произошло.

Спокойно, безо всякого волнения, Лаура спросила:

– Вас куда-нибудь подвезти?

Он широко улыбался, всем своим видом показывая, что от него не укрылось ее смятение.

– Спасибо, не надо, – отозвался он. – Пикап с автоматической передачей. Я вполне справлюсь.

– Ну что ж, – она равнодушно пожала плечами. – Если я узнаю, что этой ночью было совершено какое-то преступление, мне все-таки придется известить о вашем случае шерифа Бакстера.

Смеясь и одновременно морщась от боли, мужчина сел за руль пикапа.

– Не беспокойтесь. Вы не нарушили закона. – Он завел мотор, включил скорость. – До встречи, док.

– Будьте осторожны, мистер…

– Такетт! – крикнул он через открытое окно. – Можете называть меня просто Кей.

Лаура остолбенела. Сердце, которое только что вырывалось из груди, казалось, перестало биться вообще. Кровь отлила от головы, и все поплыло перед глазами. Должно быть, она страшно побледнела, но, слава богу, этот человек был занят тем, что выруливал на дорогу; да и темно было. Он дважды нажал на сигнал, отсалютовал ей кончиками пальцев, и пикап исчез за поворотом.

Лаура бессильно опустилась на прохладные бетонные ступени, покрытые застывающими капельками крови. Она закрыла лицо внезапно повлажневшими руками. Ночь стояла теплая и немного душная, но Лаура дрожала, как от холода. Ноги покрылись гусиной кожей. Во рту пересохло.

Кей Такетт, младший брат Кларка. Он наконец возвратился домой. Сколько она ждала этого дня. Кей Такетт – важное звено отчаянного плана, разрабатываемого и совершенствуемого ею весь прошлый год. И вот теперь он вернулся. Она должна найти способ заручиться его поддержкой. Но как?

Узнав, что она доктор Лаура Маллори, Кей Такетт вряд ли подойдет к ней на пушечный выстрел. Во всяком случае, о сколько-нибудь хороших отношениях и речи быть не может.