Читать книгу Нет дыма без огня - Сандра Браун - Страница 4

Джоди Такетт и ее сын смотрели друг на друга. Пропасть, разделявшую их, они не могли преодолеть целых тридцать шесть лет. Кей сомневался, что это когда-нибудь вообще произойдет.

Он заставил себя улыбнуться.

– Привет, Джоди.

Он уже много лет не называл ее мамой и какими-либо производными от этого словами.

– Господи, это ты, Кей. – Она с укором взглянула на Джейн Элен. – Твои штучки.

Кей обнял сестру за плечи.

– Джейн Элен не виновата. Это я решил устроить всем вам сюрприз.

Джоди Такетт фыркнула, таким образом показав сыну: она знает, что он врет.

– Ты, кажется, сказала, что кофе готов? – обратилась она к дочери.

– Да, мама, – с готовностью отозвалась Джейн Элен. – Я приготовлю вам с Кеем праздничный завтрак, чтобы отметить его возвращение.

– Сомневаюсь, что это причина для торжества. – Джоди повернулась и вышла из комнаты.

Кей громко вздохнул. Он не ждал сердечных объятий или хотя бы видимости тепла. У них с матерью никогда не возникало подобных отношений. Сколько он себя помнил, Джоди всегда была для него далекой и недоступной; она сама так поставила себя.

Годами они жили бок о бок в состоянии необъявленной войны. Когда они были вместе, Кей всегда был вежлив с ней и ожидал от нее такой же учтивости. Иногда его надежды оправдывались, иногда нет. В это утро Джоди была настроена откровенно враждебно, хотя после смерти брата он остался ее единственным сыном.

Возможно, в этом и крылась причина ее неприязни.

– Будь терпелив с ней, Кей, – умоляла Джейн Элен. – Она плохо себя чувствует.

– Я вижу, – задумчиво произнес он. – И давно она так сдала?

– Уже с год, она все еще не оправилась после… Ты знаешь.

– Понимаю. – Он замолк. – Я постараюсь ее не огорчать, пока я здесь. – Взглянув на сестру, он криво улыбнулся. – У нас не найдется пары костылей?

– Они там, где ты их оставил после автомобильной аварии. – Джейн Элен жестом фокусника вытащила из дальнего угла стенного шкафа алюминиевые костыли.

– Заодно прихвати для меня рубашку, – попросил Кей. – Со своей мне пришлось расстаться вчера вечером.

Он предпочел не отвечать на ее вопросительный взгляд, и Джейн Элен молча подала ему простую хлопчатобумажную рубашку, от которой исходил легкий запах нафталина.

Опираясь на мягкие поручни костылей, Кей кивнул на дверь:

– Пойдем.

– Ты очень бледный. Ты сможешь передвигаться?

– С трудом. Но я не хочу, чтобы Джоди ждала.

Когда Кей, ковыляя, вошел в кухню, Джоди уже восседала за столом и курила, отхлебывая кофе. Джейн Элен незаметно проскользнула вслед за братом и принялась готовить завтрак. Кей сел за стол напротив матери, прислонив рядом костыли. Он чувствовал, что мать внимательно разглядывает его небритое лицо и всклокоченные волосы.

Джоди, как всегда, представляла собой образец аккуратности, но ее нельзя было назвать привлекательной женщиной. Техасское солнце высушило и покрыло морщинами и коричневыми пятнами ее кожу. Презирая кокетство, она делала единственную уступку моде: слегка припудривала лицо самой дешевой пудрой. Всю свою сознательную жизнь она раз в неделю посещала парикмахерскую, чтобы вымыть и уложить волосы, но лишь потому, что не желала этим заниматься сама. Чтобы ее короткие седые волосы высохли, требовалось не более двадцати минут. За эти двадцать минут маникюрша подравнивала и полировала ее короткие квадратные ногти. Джоди никогда не красила их.

Платье она надевала только в церковь, по воскресеньям и в тех случаях, когда этого требовали особые обстоятельства. Сегодня на миссис Такетт была сильно накрахмаленная клетчатая хлопчатобумажная блузка и брюки – разумеется, все отменно отглаженное.

Джоди затушила сигарету и грозным тоном обратилась к Кею:

– Так что ты натворил на этот раз?

Ее слова звучали обличительно, подчеркивая, что Кей сам виноват в своем несчастье. В данном случае она не ошибалась, но, если бы сын стал жертвой несправедливой судьбы, приговор Джоди не изменился бы: Кей всегда сам виноват в своих бедах.

Когда он свалился с орехового дерева, на которое они влезли вместе с Кларком, Джоди объявила, что сломанная ключица – заслуженное наказание за подобную шалость. Когда в бейсбольном матче ему досталось битой по голове и он получил сотрясение мозга, от матери он заработал выговор за непростительное ротозейство. Когда лошадь отдавила ему ногу, Джоди обвинила Кея в том, что он испугал бедное животное. Когда же в День независимости у него в руке взорвалась петарда и сильно поранила палец, Кей был наказан за проступок, а Кларк – нет, избежал наказания, хотя поджигал петарды вместе с братом.

Все же однажды гнев Джоди оказался вполне оправданным. Если бы Кей не был так сильно пьян, если бы он не мчался со скоростью девяносто пять миль по темной узкой дороге, возможно, он сумел бы благополучно пройти тот поворот, не врезался бы в дерево и оправдал бы надежды матери, став защитником в команде Национальной футбольной лиги. Она никогда не простила ему того, что он спутал ее планы.

Опыт подсказывал ему, что рассчитывать на материнское сочувствие не приходится. Но ее придирчивый тон вывел Кея из себя. Впрочем, обострять отношения ему не хотелось.

– Я растянул связки.

– А это что? – не унималась она, указывая чашкой с кофе на повязку на его теле.

– Акула укусила. – Он лукаво подмигнул сестре.

– Не заговаривай мне зубы! – Джоди немедленно сорвалась на крик, напоминающий удар бича.

«Ну вот, началось, – уныло подумал Кей, – разве я этого хотел?»

– Это пустяк, Джоди. Сущий пустяк, – сказал он.

Джейн Элен поставила перед ним чашку дымящегося кофе.

– Спасибо, сестренка. Мне больше ничего не надо.

– Разве ты не хочешь что-нибудь съесть?

– Нет, спасибо. Я не голоден.

Она скрыла разочарование робкой улыбкой, от которой у него сжалось сердце. Бедняжка Джейн Элен. Ей всякий раз приходилось терпеть выходки Джоди. Мать обладала сверхъестественным талантом превращать любой вопрос в расследование, любое замечание в критику, любой взгляд в осуждение. Как Джейн Элен изо дня в день сносит эту нетерпимость? И ради чего? Почему она не подыщет себе достойного человека и не выйдет замуж? И наплевать, если она в него не влюблена. Все лучше, чем жить в одном доме с Джоди.

Но при всем этом Джоди не придиралась так к Джейн Элен, как она придиралась к нему. Да и с Кларком она вела себя по-другому. Видно, Кей обладал особым даром разжигать гнев матери. Он оказался точной копией своего отца, Кларка Младшего, а тот досаждал Джоди до самой своей смерти. Она не пролила на его похоронах ни единой слезинки. Наверное, в этом все дело.

А вот Кей плакал. Он никогда не плакал ни прежде, ни потом, но у могилы Кларка Младшего заливался слезами, и не потому, что отец был таким уж внимательным родителем. Воспоминания Кея об отце в основном были связаны со сценами прощания, когда Кларк Младший куда-то отправлялся и сын чувствовал себя особенно одиноким и брошенным. Но если у Кея и остались какие-то редкие счастливые воспоминания детства, то этим он был обязан веселому и громогласному отцу, хохотавшему и рассказывавшему анекдоты и всегда собиравшему вокруг себя толпу поклонников его огромного обаяния.

Кею исполнилось всего девять лет, когда отец погиб, но с непонятной проницательностью, несвойственной ребенку, он осознал, что в этой могиле похоронена всякая надежда на любовь.

Словно прочитав его мысли, Джоди внезапно спросила:

– Ты что, приехал меня хоронить?

Кей удивленно взглянул на нее.

– Если это так, – добавила она, – то тебя ждет большое разочарование. Я пока не собираюсь умирать.

На ее лице был написан вызов, но Кей предпочел обратить вопрос в шутку.

– Рад это слышать, Джоди, а то мой черный костюм еще в чистке. Я вернулся домой, чтобы узнать, как вы тут поживаете.

– Прежде тебе было наплевать, как мы тут поживаем. С чего вдруг такое внимание?

Меньше всего Кею хотелось ввязываться в ссору с матерью. В это утро он находился не в лучшей физической форме, а Джоди всегда умела разрушить его душевный покой. Она могла погасить любую шутку, распространяя вокруг себя атмосферу мрачной деловитости. Кей надеялся, что по крайней мере эта встреча пройдет гладко. Ему не хотелось добавлять огорчений и без того настрадавшейся сестре. Но у Джоди на этот счет имелись другие планы.

– Я здесь родился, – сдерживаясь, произнес Кей. – Это мой родной дом. Или он был моим родным домом? Вы больше не хотите меня здесь видеть?

– Не говори глупости, мы тебе всегда рады, – поспешила заверить Джейн Элен. – Мама, тебе что – бекон или сосиску?

– Все равно. – Джоди раздраженно отмахнулась, словно от мухи. Зажигая новую сигарету, она спросила Кея: – Где ты был все это время?

– Последние месяцы в Саудовской Аравии. – Он пил кофе и пересказывал Джоди все то, о чем уже знала Джейн Элен. Разумеется, он не сообщил, что вернулся домой все-таки по вызову сестры. – Я перевозил спецотряды по тушению горящих скважин. Иногда продовольствие и снаряжение, случалось перебрасывать больных. Но там завершают работы, а у меня нет нового контракта, поэтому я решил немного отдохнуть дома. Вы, наверное, не поверите, но я стал скучать по Иден-Пасс. Я не был здесь уже больше года, с тех пор как похоронили Кларка. – Он снова отпил кофе. Прошло несколько секунд, прежде чем Кей заметил, что Джейн Элен замерла на месте, как ночное животное, попавшее в свет фар, и что Джоди нахмурилась. Медленно он поставил чашку на блюдце. – В чем дело?

– Ничего, ничего, – торопливо проговорила Джейн Элен. – Хочешь еще кофе?

– Хочу, я себе сам налью. У тебя, кажется, бекон подгорает.

От сковородки шел дым.

Кей доковылял до кофеварки и наполнил свою чашку. Ему была очень нужна таблетка болеутоляющего, но он оставил лекарство у себя в комнате наверху. Несмотря на предупреждение врача, он запил две таблетки стаканом виски, прежде чем ложиться спать. Этого ему хватило до утра.

Теперь боль возвратилась. Он пожалел, что не сообразил взять в кладовой бутылку бренди и добавить хорошую порцию в кофе. Правда, это дало бы Джоди лишний повод попилить его. Придется терпеть пульсирующую боль в боку и особенно в распухшей правой лодыжке, которая причиняла ему столько неудобств.

Как Кей ни бодрился, но, хромая до своего стула, невольно сжал челюсти.

– Может, ты нам откроешь, где тебя так отделали? – спросила Джоди.

– Не стоит.

– Я не люблю тайн.

– Поверь мне, лучше тебе не знать.

– В этом-то я не сомневаюсь, – заметила Джоди ядовито. – Просто я не хочу узнать все отвратительные подробности со стороны.

– Не беспокойся. Это тебя не коснется.

– Ну конечно! В городе моментально пронюхают, что сразу по приезде ты угодил в больницу.

– Я не был в больнице. Я зашел к доку Паттону и обнаружил там докторшу, хорошенькую, как картинка, – сообщил он, широко улыбаясь. – Она сделала мне перевязку.

Джейн Элен с грохотом уронила металлическую лопаточку на плиту. Сначала Кей подумал, что горячий жир со сковородки брызнул ей на руку. Потом он заметил жестокое и неумолимое лицо Джоди и понял, что она в бешенстве. Он слишком часто видел ее в таком состоянии, чтобы ошибаться.

– Что происходит? Что вы смотрите на меня так, будто я помочился на могилу?

– Так оно и есть! – Ярость и гнев звучали в тихих словах Джоди. – Ты только что плюнул на могилу своего брата.

– О чем, черт побери, идет речь?

– Кей…

– Твоя докторша! – взорвалась Джоди, перебивая Джейн Элен и ударив кулаком по столу. – Ты что – не заметил, какая у нее фамилия?

Кей постарался припомнить. Он не так уж сильно пострадал, чтобы не заметить некоторые детали: например, ее серые глаза, красивый беспорядок волос и длинные стройные ноги. Он даже запомнил, каким лаком покрыты ногти у нее на ногах, и запах ее духов. Он вспомнил все эти весьма личные подробности, но имя? Бог знает, как ее там зовут. Почему это интересует Джоди и Джейн Элен? Если только они не настроены против всех женщин-врачей сразу. Ну Джоди слегка тронулась, и ей простительно, а Джейн Элен вполне нормальна. Хотя… Боже!..

Кей почувствовал, как у него похолодела спина. Господи, не может быть.

– Как ее имя?

Джоди молча с ненавистью смотрела на него. Он повернулся к Джейн Элен. Она нервно теребила чайное полотенце, и каждая ее черта выражала отчаяние.

– Лаура Маллори, под таким именем она практикует, – прошептала она. – А по мужу она…

– Лаура Портер, – закончил за нее Кей безжизненным голосом и тоже почти шепотом.

Джейн Элен кивнула.

– Вот это номер. – Он прикрыл глаза сжатыми кулаками и мысленно постарался себе представить женщину, с которой познакомился прошлой ночью. Она ничем не походила на ту развязную красотку, какую он видел на газетных фотографиях. Ни спокойная манера держаться, ни ее прямота в разговоре не соответствовали представлению, сложившемуся у него о Лауре Портер, женщине, погубившей брата, женщине, которая, как утверждали некоторые политические аналитики, изменила ход американской истории.

Наконец Кей отвел руки от лица и беспомощно и виновато пожал плечами.

– Откуда мне было знать. Она не представилась, а я не спрашивал. Я ее не узнал, хотя видел на снимках. Ведь все это случилось… сколько там? Пять-шесть лет назад. – Он презирал себя за сбивчивые оправдания, сознавая, что ничего не поправить и что Джоди не простит ему ошибку. Единственным выходом было переменить тему: – А что, собственно, эта Лаура Портер делает в Иден-Пасс?

– Какая разница, – оборвала его Джоди. – Она здесь, и все тут. И ты должен держаться от нее подальше! Она еще уберется отсюда, поджав хвост и по-тихому, так же как она сюда пробралась. Уж об этом я позабочусь. А пока мы, Такетты, и все, кто хочет оставаться с нами в хороших отношениях, должны ее игнорировать, другого она не заслуживает. И ты тоже. Это особенно касается тебя. – Джоди размахивала сигаретой, подчеркивая сказанное. – Бегай за любой потаскухой, Кей, все равно тебя не остановишь. А эту оставь в покое.

Кей немедленно занял оборонительную позицию и заговорил на повышенных тонах:

– Что ты на меня орешь? Разве это меня на ней поймали, а не Кларка?

Джоди медленно поднялась на ноги и, опершись на стол, обрушилась на младшего сына через баррикаду из посуды и бутылок с кетчупом.

– Как ты смеешь так говорить о нем! Есть ли у тебя хоть капля совести, хоть какое-то уважение к брату?

– К Кларку! – выкрикнул Кей, тоже поднявшись на ноги и перегнувшись через стол к матери. – Его звали Кларком, так почему ты не называешь его имени, разве это уважение?

– Очень больно говорить о нем, Кей.

– Почему? – Он резко повернулся к Джейн Элен, робко вставившей это замечание.

– Наверное, потому… что его смерть была такой преждевременной. И трагичной…

– Все равно. Это не значит, что мы должны его вычеркнуть из нашей жизни. – Он опять повернулся к Джоди. – Когда отец был жив, он старался, чтобы мы с Кларком дружили. Вы знаете, какими разными мы были с Кларком во всем, но он был моим братом. Я его любил. Я горевал после его смерти. И я отказываюсь притворяться, что он никогда не существовал, только для того, чтобы вас не волновать.

– Ты недостоин произносить имя своего брата.

Это был удар ниже пояса. Даже теперь Кей испытывал боль, когда Джоди говорила подобные вещи. Она загнала его в угол, и ему ничего не оставалось, как наносить ответные удары.

– Если бы он был таким святым, каким ты пытаешься его представить, Джоди, мы бы сейчас не устраивали эту битву. Мы бы никогда не слыхали о Лауре Портер. О нас бы не понаписали столько пакостей в газетах. Мы бы не испытали позора. А Кларк оставался бы любимцем Капитолийского холма.

– Заткнись!

– С удовольствием. – Он подхватил костыли и заковылял к задней двери.

– Кей, ты куда? – перепугалась Джейн Элен.

– У меня назначена встреча с докторшей.

Он с вызовом посмотрел на Джоди и хлопнул дверью.

Лаура провела беспокойную ночь. Даже при самых благоприятных обстоятельствах она не принадлежала к числу тех, кто погружается в сон, чуть прикоснувшись к подушке. Если ей и удавалось заснуть сравнительно быстро, то ее мучили кошмары, и, проснувшись, она подолгу лежала, глядя в потолок. Тоска стала причиной ее частых бессонниц.

Встреча с Кеем Такеттом совсем лишила ее сна. Она встала с сильной головной болью. Пудра и крем не могли скрыть темные круги под глазами. Две чашки крепкого черного кофе слегка взбодрили ее, но не избавили от беспокойных мыслей о ночном посетителе.

Лаура не могла себе представить, что может найтись мужчина столь же привлекательный, как Кларк Такетт, но Кей это опроверг. Одно несомненно: братья были совершенно разными людьми. Кларк был аккуратен и начищен до блеска, словно морской пехотинец на параде. Его белокурые волосы всегда лежали волосок к волоску. Его безупречно сшитый костюм был всегда хорошо отглажен, ботинки начищены до зеркального блеска. Он был олицетворением симпатичного и открытого молодого американца, своего парня, за которого любая американская мать с легким сердцем отдаст замуж любимую дочь.

Кей, напротив, представлял собой тот тип мужчин, от которого дочерей предпочитали прятать. Красота его была совсем иной, он отличался от Кларка, как уличный хулиган отличается от пай-мальчика.

Кей – профессиональный летчик, и Кларк говорил, что брат управляет самолетом скорее по наитию и догадке, чем полагаясь на свои знания и показания приборов. Кларк хвастался, что нет такого типа самолета, который не мог бы пилотировать его брат, но Кей предпочитал работу по временному контракту службе в авиакомпании.

«Там слишком много правил и предписаний, – говорил о младшем брате Кларк, улыбаясь снисходительной ласковой улыбкой. – Кей любит отвечать только за самого себя».

После того как Лаура увидела Кея Такетта и на себе испытала воздействие его лукавой усмешки, она не могла вообразить его в строгой форме капитана воздушного лайнера, приятным голосом сообщающего пассажирам о погодных условиях в пункте назначения.

От долгого пребывания в залитой солнцем кабине самолета у Кея вокруг глаз, таких же синих, как у Кларка, образовались морщинки, придававшие ему особую привлекательность. Только Кларк был светловолос, а у Кея волосы темные, такие же непокорные, как и он сам. И в прямом, и в переносном смысле он оказался паршивой черной овцой своей семьи. Кларк был всегда отлично выбрит. Кей не брился по нескольку дней. Как это ни странно, но щетина на щеках не уменьшала, а, напротив, усиливала его притягательность.

Что и говорить, семейство Такетт выдало миру великолепных сыновей, являющих собой две стороны человеческой натуры. Цивилизованный лоск Кларка уравновешивался дикой необузданностью Кея, который охотно выражал свои чувства тем же почти звериным рыком, что и его далекий предок, живущий в пещерах.

– Доброе утро.

Лаура вздрогнула, как если бы ее застали врасплох.

– Это вы, Нэнси, доброе утро. Я не слышала, как вы вошли.

– Оно и видно. Витаете мысленно где-то далеко отсюда. – Сестра, она же и регистратор, спрятала сумку в шкаф и надела голубой халат.

– Интересно, куда делся телефон?

Нэнси вошла через заднюю дверь и теперь стояла рядом с Лаурой в небольшом помещении, где они держали медикаменты, а также кое-какие съестные припасы.

– Он часто ломался, я решила купить новый.

Поскольку Лаура еще не определила своего отношения к визиту Кея Такетта, она не хотела обсуждать этот вопрос с Нэнси.

– Хотите кофе? – Лаура взяла кофейник.

– Не откажусь. – Нэнси добавила две ложки сахара в дымящуюся кружку, которую ей подала Лаура. – А пончики еще остались?

– Они в шкафу. Я думала, вы на диете.

Нэнси Бейкер достала из шкафа пончики и мгновенно проглотила один, с удовольствием облизала пальцы, выпачканные сахарной глазурью.

– Я бросила все эти глупости, – объявила она без сожаления. – Мне некогда считать калории. Просиди я на диете хоть до Страшного суда, все равно не стану изящней. Кроме того, Клему я так больше нравлюсь. Он говорит, что это придает особый вкус любви.

Улыбаясь, Лаура спросила:

– Как вы провели выходной?

– Неплохо, – отозвалась Нэнси, вытирая губы. – Не могу пожаловаться. У собаки течка, а маленький Клем вытащил откуда-то балетные туфли сестры, надел их не на ту ногу и проходил так весь день. Мы пробовали их отобрать, но он поднял такой крик, что пришлось оставить его в покое, пусть ходит, если ему охота. Зато в семье мир.

Нэнси всегда приносила с собой истории о своем беспорядочном домашнем хозяйстве. Она добродушно сокрушалась о сумасшедшей жизни, где все вращалось вокруг троих полных энергии детей, которые все, без исключения, переживали «тяжелый период». Но вряд ли она хотела променять эту жизнь на какую-нибудь другую.

Нэнси откликнулась на объявление, помещенное Лаурой в местной газете, и после собеседования была принята на работу, отчасти потому, что оказалась единственной кандидатурой. Нэнси была опытной медсестрой, оставившей работу, когда два года назад у нее родился маленький Клем.

– Время приучать его к горшку, – объявила она Лауре, когда пришла наниматься. – Значит, мне пора возвращаться на работу, пусть этим добрым делом займется моя свекровь, бабушка Бейкер.

Лаура сразу полюбила Нэнси и даже немного ей завидовала. В жизни Лауры тоже царил полный беспорядок, только это была не та сумасшедшая счастливая суета, которая заполняла всякий день Нэнси. Хаос менял весь ход жизни Лауры и оставлял незаживающие ссадины и раны. Ее бедам не было видно конца.

– Если бы не Клем, – продолжала Нэнси, покончив со вторым пончиком, – я бы однажды прибила собаку, а заодно и детей, а потом бы рвала на себе волосы. Но он пришел с работы и настоял, чтобы мы отвезли детей к бабушке, а сами вдвоем пошли в ресторан. Мы поужинали в «Молочной ферме», так наелись, что чуть не лопнули, было очень вкусно. А когда маленький Клем заснул, я спрятала подальше туфли, чтобы он их сегодня не нашел. Утром большой Клем отвез собаку к ветеринару, там ей подыщут кобеля или накормят таблетками. Кстати, если они найдут кобеля, хотите, я вам подарю щеночка?

– Нет уж, спасибо, – рассмеялась Лаура.

– Я вас понимаю. Боюсь, что у меня останется весь помет. – Она вымыла руки дезинфицирующим раствором. – Сейчас проверю, кто у нас на сегодня записан.

Обе знали, что в книге записей преобладают пустые графы. Уже полгода, как Лаура поселилась в Иден-Пасс, но у нее все еще не хватало пациентов. Если бы не сбережения, она давным-давно прекратила бы практику.

Но на первом месте перед финансовыми соображениями стояли соображения профессиональные. Она – хороший врач. Она хотела лечить…

Сама Лаура вряд ли остановила бы свой выбор на Иден-Пасс.

Это за нее сделали другие.

Практика в Иден-Пасс явилась неожиданным подарком, на который она не рассчитывала, и, надо признать, это облегчало выполнение задуманного ею плана. Она вынашивала его уже некоторое время. Кей Такетт был составной частью ее замысла. А если уж совсем честно, он был его основой. Только на этого человека, которого так хорошо описал ей Кларк, она могла опереться в своем безумном предприятии.

Что греха таить, Лаура понимала, что ее приезд сюда – это вызов общественному мнению, потому что с самого начала она была отверженной и носила клеймо женщины, опозорившей себя с Кларком Такеттом. Всем в его родном городе известно, что она собой представляет. Вот почему никто не ожидал ее появления в Иден-Пасс. Лаура надеялась, что, как только местные жители оправятся от первоначального шока, то поймут, что она опытный врач, и позабудут о прошлом скандале. Конечно, не один год потребуется доктору Лауре Маллори, чтобы завоевать обитателей Иден-Пасс, их доверие и сердца, принадлежавшие доку Паттону.

К сожалению, она недооценила поразительное влияние, оказываемое Джоди Такетт на местное общество. И хотя они никогда лично не встречались, мать Кларка последовательно и упорно разрушала все попытки Лауры добиться успеха.

Однажды, когда Лаура чувствовала себя особенно несчастной, она заговорила об этом с Нэнси.

– Наверное, не секрет, отчего люди в Иден-Пасс готовы проехать двадцать миль до соседнего города, чтобы пойти к врачу.

– Какой уж там секрет, – откликнулась Нэнси. – Джоди Такетт объявила, что, если кто посмеет приблизиться к вашей двери, будь он даже при смерти, попадет в ее черный список.

– Это все из-за Кларка?

– Конечно. Всем в городе известны подробности вашего с ним романа. После смерти Кларка об этом стали уже забывать. А когда вы тут появились, Джоди взбесилась от злости и поклялась, что вам несдобровать.

– Тогда почему вы у меня работаете?

Нэнси глубоко вздохнула.

– Мой отец двадцать пять лет работал обходчиком в «Нефтяной и газовой компании Такетт». Это было очень давно, когда Кларк Старший был еще хоть куда. – Она остановилась. – Вы ведь знаете, что Кларк, ваш Кларк, был третьим по счету Кларком Такеттом? Кларк Старший был его дедушкой, а Кларк Младший отцом.

– Он мне об этом говорил.

– Ну вот, – возобновила рассказ Нэнси. – На одной из скважин произошла авария, и мой отец погиб.

– Компания взяла на себя вину?

– Они сделали все, чтобы по закону к ним нельзя было придраться. Мама получила сполна причитающуюся ей страховку. Но никто из Такеттов не пришел на похороны. Никто не позвонил. Они прислали венок из хризантем, но никто из них не снизошел до того, чтобы навестить маму и выразить ей соболезнование. Смерть отца прошла незамеченной, он был всего-навсего песчинкой в потоке их вонючей нефти, но отец был преданным, честным работником. С тех пор я ни во что не ставлю всех Такеттов, особенно Джоди.

– Почему Джоди?

– Да потому, что она вышла замуж за деньги Кларка Младшего. – Нэнси передвинулась на самый кончик стула. – Видите ли, Кларк Старший занимался здесь разведкой в самый разгар нефтяного бума. Он сразу наткнулся на богатое месторождение и заработал кучу денег чуть ли не за одну неделю. Они и дальше текли к нему рекой. Затем появился Кларк Младший. Он в жизни ставил себе одну задачу: хорошенько погулять и промотать побольше отцовских денег. – Нэнси вздохнула, вспоминая: – Это был самый красивый мужчина, которого я когда-нибудь видела. Женщины всей округи оплакивали его смерть. Но только не Джоди. Когда он умер, она наконец получила то, чего добивалась.

– «Нефтяную компанию Такетт»?

– Полный контроль над ней. К тому времени Кларк Старший был уже в могиле. И когда Кларк Младший сломал себе шею где-то в Гималаях, Джоди засучила рукава и по-настоящему взялась за дело. Она дождалась своего часа.

Нэнси не надо было выспрашивать.

– Джоди палец в рот не клади. Она из бедной фермерской семьи. Торнадо разрушил их дом. Вся семья погибла, спаслась только Джоди. Ее взяла к себе одна вдовая родственница, она ее и вырастила. Джоди оказалась девушкой умной и получила стипендию в Техасском технологическом. Сразу после университета она стала работать у Кларка Старшего агентом по аренде и покупке земельных участков и заключала для «Компании» самые выгодные сделки даже в те времена, когда, по общему мнению, в Восточном Техасе уже разведали всю нефть. Кларк Старший симпатизировал Джоди. Она была надежной, упорной, честолюбивой, одним словом, полной противоположностью его сыну. Мне кажется, что Кларк Старший сам устроил их брак.

– Каким образом?

– Говорят, что беспечный отпрыск сделал ребенка молоденькой девушке в Форт-Уэрте. Ее папочка оказался обыкновенным сутенером. Кларк Старший не пожелал связываться с таким семейством и поспешил женить сына на Джоди. Не знаю, правда ли это, но все может быть. Кларк Младший любил веселую жизнь. Он мог выбирать из множества женщин. Почему он согласился жениться на Джоди и связать себя по рукам и ногам на всю жизнь? Наверное, потому, что хотел выпутаться из той грязной истории.

Как бы там ни было, они поженились. Кларк Третий появился у них очень поздно. Злые языки говорили, что у Кларка Младшего на Джоди не стоит, она и верно не была красавицей и всячески это подчеркивала. Наверное, думала, что ум и красота – это две несовместимые вещи.

– А как она смотрела на то, что муж гуляет на стороне?

Нэнси пожала плечами:

– Если ей это и не нравилось, Джоди хорошо скрывала свои чувства. Она не обращала внимания на его измены, а все свои силы отдавала «Компании». Пожалуй, ее больше интересовали цены на нефть, чем его штучки. Если бы он руководил делом, «Компания Такетт» давно бы прогорела. Джоди процветала, когда другие разорялись. Если речь идет о «Компании», лучше не становиться у нее на пути.

– Я это уже испытала на себе, только в другой области, – заметила Лаура.

– Вам лучше знать, почему так получилось. – Нэнси наклонилась вперед и понизила голос, хотя никто не мог их подслушать: – У Джоди была лишь одна слабость – Кларк. Его она любила больше своей «Компании». Похоже, он никогда не шел против ее воли. В общем, она продумала за него все его будущее, включая место в Белом доме. Она не может вам простить, что вы погубили ее мечту.

– Не только она, но и некоторые другие.

Немного подумав, Нэнси добавила:

– Берегитесь, доктор Маллори. У Джоди есть деньги и власть, и у нее есть причина вас ненавидеть. Она опасна. – Нэнси похлопала Лауру по руке. – Что касается меня, то я на стороне всякого, кто у нее в немилости.

Нэнси находилась явно в меньшинстве. Прошло несколько месяцев после того разговора, но число пациентов у Лауры нисколько не увеличилось. Лишь немногие в Иден-Пасс рискнули навлечь на себя гнев Джоди, пользуясь услугами нового врача. По иронии судьбы одним из них теперь оказался ее собственный сын.

Кей Такетт уже наверняка понял допущенную ошибку. Лаура могла представить, с какой ненавистью они ее поносили в доме Такеттов.

Что ж, пусть проклинают. Она приехала в Иден-Пасс с одной-единственной целью, и этой целью не было завоевание благосклонности семьи Такетт. Ей необходимо нечто иное, но уж никак не их одобрение.

Когда наступит время потребовать от них причитающийся ей долг, Лауре будет безразлично, симпатична она им или нет.

Можно сказать, что в это утро было много работы. До двенадцати Лауре необходимо принять пять пациентов. Первой оказалась пожилая женщина, обрушившая на врача поток жалоб. Во время осмотра Лаура выяснила, что женщина здоровей многих молодых, просто чувствует себя одинокой. Лаура прописала ей витамины, а также посоветовала пациентке посещать спортивную группу при методистской церкви.

Нэнси ввела следующего больного, трехлетнего малыша, капризничавшего оттого, что у него болело ухо и поднялась температура. Лаура расспрашивала о болезни его расстроенную мать, когда из приемной донеслись какие-то звуки. Лаура извинилась и поспешила на шум.

– Нэнси, в чем дело? – крикнула она еще в коридоре.

Но вместо Нэнси в дверях приемной с грохотом появился Кей Такетт. Вне себя от бешенства, он стремительно двигался к ней навстречу.

Кей буквально налетел на Лауру, но она не отступила.

– Вы назначены на вторую половину дня, мистер Такетт.

Мать ребенка последовала за Лаурой и остановилась за ее спиной. Ребенок оглушительно вопил. Нэнси поспешила на помощь и оказалась позади Кея. Лаура почувствовала, что попала в ловушку.

– Почему ночью вы мне сразу не сказали, кто вы такая?

Не обращая внимания на его слова, Лаура продолжала:

– Вы видите, что сейчас я очень занята. Меня ждут пациенты. Если вам необходимо что-то обсудить со мной, пожалуйста, запишитесь у сестры.

– Мне действительно необходимо кое-что обсудить с вами. – Капли пота скатывались у него со лба, лицо побледнело. Все говорило о том, что он страдает от сильной боли.

– Вам лучше сесть, мистер Такетт. Вы ослабли, в таком состоянии вы…

– Хватит с меня медицинской хреновины! – закричал он. – Почему вы не сказали, что вы та самая шлюха, которая погубила моего брата?