Читать книгу Храни меня, мой талисман! - Сборник - Страница 14

Война. Блокадный Ленинград.

Давно профессора тревожит

Жены Елены грустный взгляд —

Она больна и встать не может.

Построить лучший в мире мост

И возвести его «до звёзд»,

Профессор всё сложил к плите,

Сказав: «За хлебушком пойду,

А после затоплю плиту».

Ушёл, тайком часы забрал.

Их в дар когда-то принимал

От тех, кому кумиром стал.

Футляр почистил, подновил,

Цепочку взять не позабыл.

Ему к заслуженной медали

Ещё часы презентовали

От разных лет ученики,

Его друзья-мостовики.

Доценты ВУЗов, аспиранты

И все любимцы, и таланты.

«Тик-так» с теплом «влетело» в дом,

Услышав «бом!» и снова «бом!»

Дед величал часы – «куранты»

И добавлял при том: «Живём!»

Ему завидовали франты —

Не описать презент пером!

Так модно было в той поре:

Часы от фирмы «Поль Буре»

Во славе были и в цене.

Как потемнело серебро,

Давно не чищено стекло,

Но с ними всё ж надежде быть —

Немного хлеба раздобыть.

В блокаду дед почти ослеп,

Жена Елена – умирала,

Он взял часы менять на хлеб,

Она о том и не узнала.

Окоченев под чёрным небом,

Земля «стонала» но жила.

Старик-профессор брёл за хлебом,

Жена с надеждою ждала.

На старой Охте дед бывал,

С трудом, но адрес отыскал,

Пять хлебных карточек забрал.

Достались карточки не даром,

А за серебряный металл,

За благодарственный подарок.

Темно на улицах, мороз.

Не только люди – камни стыли,

Покрыты льдом из «моря» слёз.

Спешил профессор, ноги «ныли»,

Пять «па́ек» хлеба в дом принёс,

А Лену – саваном накрыли.

То был мой дед. Он много лет

До самых первых дней войны,

До самой светлой седины

Служил «делам путейских сфер»:

Дорог железных инженер,

Мостов строитель, землемер,

Наград и званий кавалер,

Проектных дел специалист,

Профессор, «пламенный» марксист.

Но всё же чудо есть на свете!

(В послевоенном лихолетье

Такие случаи бывали).

В комиссионке, в душном зале,

Где все и всё и вся меняли

И чем придётся – торговали,

В луче рекламной полосы

Дед разглядел свои часы.

Заплакал дед, как плачут детки…

Пришёл за ними третьим днём,

За две японских статуэтки

Часы вернул в карман жилетки

И упокоился при том.

На Серафимовском кладби́ще

Промозглый норд дискантом свищет.

Я редко к деду прихожу.

Приду – прощения прошу,

Что дней для встреч не нахожу.

Теперь пришла. В тени сижу

Куста раскидистой ракиты,

Часы с волненьем завожу.

Нет! Дни блокады не забыты!

«Тик-так» – те звуки сторожу,

За стрелкой дрогнувшей слежу…

И вдруг столетние пружины

Взорвали звуком тишину,

Кусты кладбищенской калины

Затихли разом на ветру.

Но всё слышней и чётче так

Часы поют «тик-так», «тик-так».

И вот послышался, как гром:

«Бим-бом!» и снова «Бом!»

Как этот бой мне был знаком —

Он мне казался чудным сном.

Нет, то не сон и не обман.

Сквозь невский сумрачный туман

Мне знак защиты дедом дан —

Мой драгоценный талисман!

Мы были скромными ребятами,

Но жили чувствами богатыми,

И как-то раннею весной

Кольцо с неяркой бирюзой

Ты на стипендию купил,

С любовью нежной подарил.

Оно нам было как венчальное —

Такой чудесный сладкий сон…

Все наши таинства сакральные

Лишь знали: я, оно и он.

Ах, наше время быстротечное —

Мой юный друг ушёл к другой,

И наши «радости сердечные»

Сокрылись «каменной стеной».

И стал мой мир весьма печальнее,

Другой сказал – «В тебя влюблён!»

И в жизнь мою судьбой реальною

Кольцо с бриллиантом, обручальное,

Вошло ценою в миллион.

Да, жизнь – она многострадальная,

Коль против воли полонён!

Храню кольцо моё из юности —

Кольцо с неяркой бирюзой,

Моей любви свидетель чудности,

Любви наивной – и святой.

Мой талисман исповедальности

И лекарь всех душевных ран,

Мой оберег из дальней дальности —

Кусочек неба Богом дан!

Не рубите дерево – в нём живёт душа,

Обнимите дерево, словно малыша.

Мне под этим деревом ветер напевал

И душистым клевером ноги укрывал.

Листопад, как веером, размело кругом,

Я от ветра севера прячусь за стволом.

А под кроной дерева незабытый дом

И простор немереный с луговым ковром.

Не ломайте дерево – это мир живой,

Поливайте дерево ключевой водой.

Пусть растёт под облаком и цветёт весной

И зелёным пологом занавесит зной.

Сколько б ни отмерено

Мне дорог и стран,

Я вернусь под дерево —

Жизни талисман.

Из любой «америки»

Возвращаюсь вновь

Под родное дерево,

Где живёт любовь.